Разделы библиотеки
Вечно 17 - Клэр Твин - Читать любовный роман онлайн в женской библиотеке LadyLib.Net
Вечно 17 - Клэр Твин - Скачать любовный роман в женской библиотеке LadyLib.Net
Твин Клэр
Вечно 17
| Предыдущая страница | Следующая страница |
Глава 4
Спустя долгие минуты мне удалось добраться до центра города. Джей любезно предложил свою помощь, которая была очень кстати на тот момент. Роуз обещала позвонить мне вечером и узнать, что произошло. Приятно, когда о тебе есть кому переживать.
Покинув серебристый «Форд», я подбиралась ко входу кинотеатра. На улице смеркалось. Люди проходили мимо, изредка задевая плечами, словно на мне плащ невидимка. На удивление из машины вышел и Джей. Он шёл в мою сторону. Черт, зачем? Мне хотелось бы побыть одной, поплакать, погрустить. Я боюсь. Боюсь сорваться и нагрубить ему. Все в голове смешалось, будто в меня попал снаряд. Будто я упала с небоскреба, будто время промотали, и я упустила что-то важное… Папа появился в моей жизни так же быстро, как и пропал. Не знаю, что делать: радоваться или плакать? Я окончательно запуталась в себе.
– Спасибо, Джей. Ты меня выручил, – сходу поблагодарила я, когда тот подошёл достаточно близко.
Парень явно хотел что-то сказать, но я его перебила, и теперь он просто улыбнулся.
– Для тебя просто малыш, дорогая, – с ухмылкой произнёс черноволосый.
Я с недоумением похлопала ресницами, представления не имея что ответить. Почему он так на меня смотрел?
Джей ждал какой-нибудь реакции, но я молчала, как рыба. Ох, а раньше было все иначе: единственный парень, с которым мне доводилось болтать, был Бен, но и порой Коди. Небо, за что ты так со мной?
– Джей, я… – с грустной улыбкой на лице промямлила я, схватившись рукой за шею.
Кудрявый парень махнул руками, давая понять, что ему всё ясно.
– Нет-нет, Рэйчел, всё окей. Я не тупой, больше не буду приставать.
Вздох облегчения. Мы наградили друг друга улыбками, а потом, попрощавшись со мной, он направился в сторону иномарки, тронувшись с места.
Я осталась одна. На улице уже достаточно темно, поэтому квартал освещался фонарями и гирляндами. Город ожил. Все люди, смеясь, ходили по бульвару, обсуждая последние новости. Смотрю налево: девушка сидела на лавочке. На ней чёрное пальто и книжка в руках. Неподалёку от неё находился парень с гитарой. По его выражению лица видно, как тот счастлив. Музыка приносит ему удовольствие и счастье. Это чудесно, когда у тебя есть возможность делать, то, что тебе по-настоящему нравится. Музыка, чтение, рисование, лепка… сколько всего интересного в этом мире, сколько всего неразгаданного.
Подул холодный ветер, вернув тем самым меня в реальность. По дороге сюда мама сообщила мне, что папа будет через десять минут. Враньё! Он давно уже должен был меня забрать! Вдруг пришло сообщение на сотовый.
Роуз: Ты где?
Рэйчел: Жду отца, потом все объясню.
Через секунду пришёл ответ.
Роуз: Отец?! Нет, расскажи все сейчас!
Но я не ответила ей. Мне становилось жутко холодно; я чувствовала, мои руки затвердели. Как же классно сейчас оказаться в своей уютной комнате, а не терпеть все это…
Вижу, как к обочине тротуара подъехала знакомая машина. Фары «заморгали», подавая сигнал, и я осознала, что это отец.
Поправив на спине рюкзак, я прошла к автомобилю и открыла дверь, плюхнувшись в салон. Не думала, что когда-нибудь буду рада сидеть в этой машине, но сейчас я счастлива. Здесь тепло и не сыро. Просто сказка. Отец приветливо взглянул на меня.
– Ну что, поехали? – спросил тот с энтузиазмом, но я его проигнорировала.
Папа завёл двигатель, после чего мы тронулись с мертвой точки. Я максимально делала вид, словно не замечала взгляды отца через зеркало, продолжая любоваться видом за окном. Мы ехали в тишине, и эта тишина душила меня. Я прямо-таки чувствовала как растёт напряжение между мной и отцом. Почему мы стали чужими друг другу? Когда это произошло? Мне становится больно от своего же поведения. Может, я поступаю глупо? Все люди ошибаются, но не все признаются в своей ошибке… Похоже, к этому числу отношусь и я.
Чтобы хоть как-то разрядить обстановку, я всё-таки решила заговорить с отцом. Это будет трудно…
– Эм, мы должны заехать домой, чтобы я забрала учебники на завтрашние занятия? – мой голос был ужасным: севшим и грубым. Папа посмотрел на меня. Мы пересеклись взглядом, отчего я опустила глаза.
– Ты завтра не идёшь на занятия, – откликнулся отец.
– Что? То есть, как это не иду?
Я не знаю, что чувствую, наверное, злость. Если я не пойду в школу, значит, мне придётся провести весь день с отцом и его невестой. Только не это! Я горю желанием открыть дверь, вылететь из этой машины и бежать, пока ноги не отвалятся. Одна мысль, что я буду с ними общаться… Меня сейчас стошнит!
– Я подумал, мы и так редко видимся. Ничего страшного, если ты пропустишь один день учёбы, – спокойно объяснялся тот.
– Школа не виновата в том, что ты забил на меня, – ну вот, снова ответила грубостью.
– Это неправда, – лишь кинул тот. Факты говорят об обратном, ему просто нечего сказать в своё оправдание. Я права, и он это прекрасно понимает.
Время пролетело быстро, и машина уже подъехала к моему старому дому. О Боже… Я вышла из автомобиля и оглянулась. Здесь почти ничего не изменилось, кроме забора. Раньше ограждения не было, а теперь передо мной стоял деревянный, окрашенный в белый цвет, забор. Улица совершенно такая же. Интересно, соседи все те же? Я словно попала в прошлое. Ненавижу это чувство – дежавю.
Папа достал из багажника пакеты с продуктами, а затем прошёл к дому. У меня есть шанс сесть в машину и уехать отсюда к чертям собачьим, но, раз уж я не умею водить, плетусь за отцом. Осталось пару метров, и начнётся мой личный ад. Я должна делать вид, что мне приятна Изабелла, хотя я на неё злюсь. Да, злюсь, поскольку именно к ней ушёл отец, оставив меня и маму. Удивляюсь себе, прошло шесть лет, а я никак не могу простить отца.
Папа, придерживая коленом пакеты с едой, нажимает пальцем на дверной звонок. Я уже слышу, как Изабелла подходит к двери. Мое сердце просто готово взлететь в космос.
Дверь отворилась, и передо мной стояла худая, маленького роста женщина с азиатской внешностью. Папа поцеловал Изабеллу в щеку и, болтая на ходу, прошёл в дом. Теперь женщина сконцентрирована мне.
Что я должна сказать? Мой язык сопротивляется и не даёт произнести простое «здрасьте». Но Изабелла сделала всё сама: она подбежала ко мне и обняла крепко-крепко, словно я её родная дочь.
Я в шоке. Женщина видит меня в первые, но относится ко мне со всей душой. О-о-о не-е-т, только не это. Если она окажется хорошей, я просто повешусь в их спальне, чтобы неповадно было.
Изабелла, наконец, отлипла от меня и вежливо попросила войти в дом. Я до сих пор в оцепенении.
– Рэйчел, прошу к столу. Твой папа сказал, что ты обожаешь лазанью, да? – Изабелла помогла снять верхнюю одежду, повесив её в гардеробную. Мельком поглядела на отца. Он такой счастливый. Я кивнула и неуверенно поплелась на кухню.
Здесь тоже ничего не изменилось: все тот же стол, те же шкафчики. Только новый холодильник и посудомоечная машина. Помню, как мама просила отца приобрести её, а он все откладывал покупку…
Я села за стол полный вкусностей: запечённая утка с картошкой, овощной салат, яблочный штрудель, апельсиновый сок и моя любимая лазанья. Отдаю должное, они хорошо подготовились.
Папа и Изабелла сели друг напротив друга. Все молчат. У меня ужасное чувство. Дежавю продолжает меня мучить. Я думаю о маме. Она сейчас, наверное, сидит дома одна и грустит, смотря какой-нибудь дурацкий сериал. Я так хочу, чтобы она была сейчас здесь. Почему жизнь такое дерьмо?!
– Рэйчел, может, будешь салат? – предложила любезно женщина.
По её произношению, я пытаюсь понять какой она нации. Может, китаянка? Я перестала на неё смотреть, потому что пялиться невежливо, и кивнула. Изабелла облегченно вздохнула, одарив тёплой улыбкой во все свои ровные зубы.
Что ж, я схватилась за вилку и принялась наматывать на неё листья салата и капусты.
– Ну, может, расскажете, как вы познакомились? – предложила я, запихивая в рот салат.
Взрослые переглянулись.
– Ну, – поправила причёску Изабелла, – мы познакомились у меня на работе.
Папа работает инженером в строительной компании. Его работа для меня всегда была скучной. С тех пор ничего не изменилось.
Мама сказала, что Изабелла библиотекарь. Как папа оказался у женщины на работе? Загадка.
– Я перепутал здание и вошёл в библиотеку, где и встретил Изабеллу. Она любезно мне помогла и подсказала, где нужное мне заведение. После этого мы не переставали видеться, – подхватил отец.
Они улыбнулись друг другу.
Понятно. То есть, пока мы с мамой сидели дома и думали, где же этот человек пропадает, он ходил по ресторанам. Боже, как же меня это сейчас бесит…
Снова все умолкли, моментами переглядываясь.
– Рэйчел, а кем ты хочешь стать? – не сдавалась спасти ужин Изабелла.
– Она хочет быть актрисой, – ответил за меня отец.
Я ухмыльнулась и закатила глаза.
– Я хотела быть актрисой в десять лет, пап, – посмотрела я на него, а затем на Изабеллу, – я поступаю на журналиста.
– Замечтательная профессия, верно, Джордж? – отец кивнул, – а в какой университет?
– Я уезжаю в Нью-Йорк.
– Ага… В Нью-Йорке большие возможности!
Я лишь кивнула, откусывая кусок лазаньи. Вечер только начался, а я уже мечтаю сбежать отсюда.
* * *
Я понятия не имею каким образом пережила этот ужин. Мне хотелось провалиться сквозь землю, в самые тартарары. Пыталась дозвониться до мамы, но она недоступна. Теперь я за неё переживаю. Не случилось ли что-то с ней? Мое сердце этого не вынесет. В детстве, когда мой мир был идеален и прекрасен, я обещала себе, что вырасту и построю ракету-лимузин, чтобы, когда на землю упадёт метеорит, спасти всех, кого я люблю. Теперь я выросла и поняла, что никто никого не спасёт. Ещё одна шутка реальности. Я знаю, что всему приходит конец. Я знаю, что после заката всегда настает рассвет. Я знаю, что мечты превращаются в прах. Я только не знаю почему. Почему мы, люди, все усложняем. Почему люди обижают друг друга из-за цвета кожи, из-за национальности, из-за ориентации?
Расизм, нацизм, сексизм… Зачем все это? А когда-то, может, давным-давно, но люди любили друг друга. Ценности потихоньку превращаются в пыль. Как бы сами люди не стали пылью…
Я сидела на диване в гостиной, задумчиво потирая кисти рук. Пока есть свободная минутка для одиночества, решила осмотреться: обои теперь светло-бежевые, а пол сделан из темного паркета, когда раньше был из кафеля. Занавески превратились в шторы с узорами. Обивка дивана прежде была из шенилла, а теперь из флока. Мне уже кажется, что это не мой старый уютный домик.
Экран мобильника загорелся, отвлекая от мыслей, после чело я схватила телефон и оставила на звонок.
– Привет, – хрипловато пискнула я.
– Ты помирилась с отцом? – завопила Роуз.
Я встала с дивана и принялась расхаживать по комнате, трогая всё, что попадётся под руку.
– Можно и так сказать. Я сейчас у него.
– Шутишь? И как ты там, жива?
– Вроде того, но мне хочется домой.
– Держись, Рэйчел. Значит, ты простила отца?
Секундная заминка.
– Не знаю, наверное, нет… или да, я не знаю, – вновь плюхнулась на диван и откинула голову назад, прикрыв веки.
– Представляю как тебе сейчас тяжело…
– Да… – к гостиной приблизилась Изабелла. – Ладно, мне пора. Увидимся.
– Спокойной ночи.
Отключила мобильник в тот момент, когда Изабелла остановилась у дивана. Я посмотрела на неё и невинно улыбнулась краем рта.
– Пойдём со мной, Рэйчел, – мягко попросила женщина, развернувшись к выходу.
Я с недоумением нахмурилась, но всё-таки встала. И что на этот раз? Какую ещё свинью подложит мне этот чертов день? Мы прошли холл и завернули в сторону моей когда-то спальни, остановившись прямо перед дверью. На ней наклейки бабочек. О, круто, они хотя бы не тронули дверь, мне это льстит.
– Зачем мы здесь? – я недоверчиво стрельнула глазками на Изабеллу.
Она слегка улыбнулась и отварила деревянную «стенку».
Ого… Я с открытым ртом прошла в свою комнату, глотая глухие удары сердца. Не могу поверить, что все осталось неприкосновенным. Детская комната жива: здесь и моя деревянная кровать, мой сундучок, где раньше «спали» игрушки, мой розовый шкаф, стульчик и столик для рисования… Я подошла к комоду, проводя по его поверхности пальцем. Пыль. Здесь словно не убирали со времён динозавров. Оглядываюсь и ощущаю покалывание в грудной клетке. Мне так тоскливо и радостно одновременно. Я вернулась в прошлое, в счастливое прошлое без боли. Моя детская комната все ещё пахнет земляникой, затягивая только больше в волшебные времена. Розовые стены ничуть не испортились, как и мозаичный зелёный пол. Не могу поверить, что папа не тронул мою комнату. Я просто не верю в то, что вижу. Мне кажется, это сон. Да, это точно сон.
Я замерла у своей крошечной кровати и аккуратно села на неё, отчего та неприятно заскрипела. Откинув голову назад, оценила потолок. Он полон трещин, но все равно выглядит свежо, а люстра в форме луны дополняет атмосферу волшебства, таинственности…
– Я в этой комнате во второй раз, – осматривая вместе со мной помещение, призналась Изабелла, прислонившись к стенке плечом.
– Правда?
– Джордж, можно сказать, боготворит это место, поэтому и никого не пускает сюда.
– Прикольно, – лишь вымолвила я, хотя в душе чувствовала тепло.
Я сильно удивлена и прибывала под впечатлением.
– Ты думаешь, что папа тебя не любит, что он тебя забыл, но это не так. Джордж всегда вспоминает о тебе. Он даже купил себе костюм на твой выпускной.
Почему мне так неловко? По-моему, это ужасное чувство, которое я ощущаю – моя совесть. Кажется, зря я наговаривала на отца. Меня сильно обрадовали слова Изабеллы, ведь я считала папу моральным уродом.
Папа думает обо мне. Он меня любит. Эти мысли заполняют мою внутреннюю пустоту надеждой. Потому что это классно, когда тебя любят…
Мне приходится бороться с желанием прыгнуть в объятия папы, зарыдав в его плечо. Мне хочется сказать ему, как сильно он мне дорог, как сильно я его люблю, как я тосковала… Черт, почему я только это осознала? Ведь время проходит сквозь пальцы, и я могу очнуться, а папы уже не будет. О, нет-нет-нет! Пошли прочь, плохие мысли! Нет, прошу, пусть родители живут вечно. Я не хочу их терять. Лучше умру я, чем они… От этих мыслей по спине пробежал холодок.
Я, дрожа губой, ещё раз мажу взглядом по комнате и начинаю плакать. Наплевав на тот факт, что надо мной стояла чужая женщина, я продолжала плакать. Это так больно чувствовать… Мне словно дали второй шанс. Шанс, чтобы быть с отцом. Как же мне не хватало общения с ним, его объятий и старомодных шуточек. Почему мы осознаём свои ошибки столь поздно? Время не повернуть вспять. Не вернуть назад те дни, которые я потеряла. От этой мысли дыхание спёрло. На душе такой неприятный осадок, от которого мне теперь не избавиться.
Ладно, Рэйчел, перестань плакать… Соберись!
Я протерла глаза и попыталась привести себя в чувство. Изабелла не должна была это видеть.
– Я знаю, что ты обо мне думаешь, – неожиданно начала женщина.
Я подняла подбородок и взглянула ей в глаза, представляя, как жалко я сейчас выглядела.
– И что же я думаю?
– Ты, наверное, думаешь, что я соблазнительница, которая рушит семьи, и ты меня ненавидишь… – она грустно вздохнула.
Ох, ты не права Изабелла…
– Вовсе нет, – отрезала я, и женщина удивлённо вытянула лицо, – может, я и думала, что ты разлучница, но теперь… Я не испытываю к тебе прежней предвзятости. Прости меня, Изабелла, – я заметила, что привела женщину в ступор. Она этого не ожидала, – прости за то, что думала неправильно о тебе. Ты очень хорошая и добрая. Ты отличная замена мамы, – я внезапно, даже для самой себя, засмеялась.
Изабелла улыбнулась во все тридцать два зуба, а затем быстро подбежала ко мне, наклонилась и бережно обняла. Я в оцепенении. Не знаю, как быть, но доверившись чувствам, медленно приобняла женщину в ответ.
– И ещё, можно спросить? – улыбаясь, поинтересовалась я. Женщина отодвинулась, ожидая вопроса. – Ты китаянка?
Изабелла звонко хохотнула. Я покраснела от стыда. Плохая была идея…
– Японка, – смеясь, ответила она.
– Ну, я должна была знать, а то бы не уснула этой ночью.
* * *
Это утро началось с воспоминаний. Я спала в своей старой комнате, хоть меня и уговаривали лечь в гостевой. Я просто хотела побольше побыть в детстве. Взрослея, мы рушимся. А я этого так не хочу.
Слышу стойкий запах омлета и чувствую, как в животе проходит атомная война. Открывав глаза, первое, что я увидела – это белый потолок и люстру «луну». На душе небывалым образом стало тепло и трепетно, в связи с этим забываются все обиды. А это важнее всего.
Вскочила с крошечной кровати, уже жалея, что отказалась от гостевой комнаты. Все тело болело и ныло, а конечности не чувствовались. Я схватилась за шею и начала вертеть головой в разные стороны, чтобы хоть как-то привести себя в человеческий вид.
Сегодня я почему-то счастлива. Я так рада, что ошибалась на папин счёт, так рада, что он меня не забывал. Разве можно любить и одновременно ненавидеть человека? Это нонсенс! А вот у меня именно так: я люблю отца и одновременно ненавижу. Почему? Люблю, потому что по-другому у меня не получается, ненавижу, потому что мы потеряли шесть лет общения. Да, конечно, иногда мы с ним созванивались, но это совсем иное.
Я подошла к стульчику, схватив с него свои вещи. Изабелла любезно предложила мне пижаму. Она была совсем ещё новая и пахла хлопком. Я сняла с себя желтую ночную рубашку и надела вчерашний свитер, а затем и все остальное.
Поправив волосы, я вышла из комнаты, заметив, что папа и Изабелла на кухне. Японка уместилась у плиты, готовя завтрак, а отец сидел за столом, читая утреннюю газету. Снова дежавю. Когда-то давно на месте Изабеллы была мама… Теперь все иначе. От этого сжалось сердце, и мне стало невыносимо больно, словно меня кто-то лишил конечностей, будто я упала в бассейн со стеклом… Отмахнув от себя грустные воспоминания, я прошла в ванную комнату. Здесь поменялась лишь плитка: раньше она была голубая, а теперь черно-белая, как шахматная доска. Покончив с водными процедурами, я поздно осознала, что осталась без зубной щётки и нити, однако Изабелла вовремя подоспела, положив принадлежности на стойку. Спустя несколько минут, я вернулась на кухню. Отец и Изабелла мне улыбнулись, а я в свою очередь им.
– Доброе утро, как спалось? – спросила японка, накрывая на стол.
Вспомнив сегодняшнюю ночь, поморщила нос. Наверное, в гробу и то удобнее…
– Хорошо, – соврала я, – ты разве не должен быть на работе? – обратилась к отцу, перекладывая в свою тарелку омлет с беконом и укропом.
Папа перевернул страницу газеты и, не поднимая глаз, ответил:
– Я взял выходной, чтобы провести день с тобой.
Я чувствую такое блаженство, это играет моя эгоистичная сторона. Даже не знаю хочу ли я проводить время с отцом, наверное, ответ положительный. Пытаться сдержать улыбку тщетно – я вся сияю.
– И что мы будем делать весь день? – проглотила кашу во рту я.
Изабелла отодвинула стул, садясь между мной и папой.
– Всё, что твоей душе угодно, – папа поднял на меня свои глубокие глаза, – это твой день.
В мыслях пробежала идея отправиться по магазинам и накупить себе много-много вещей. О! Или сходить в парк аттракционов и прокатиться на колесе обозрения…
Эх, папочка, зря ты позволил мне распоряжаться распорядком дня, очень зря…
* * *
Время приблизилось к трём. Этот день я запишу как «самый прекрасный день в моей жизни». Боже, сколько эмоций из-за одного человека. Первым делом мы с отцом поехали в кафе, где отведали самое вкусное мороженое в мире. Именно в этом самом кафе мы с ним раньше поедали сладости, зная, что мама будет вредничать дома: «Пока не поужинаете, о сладком можете даже не мечтать!».
И вот теперь, спустя столько лет, я вновь здесь… Эти белые обои с цветочками, столики с маленькой скатертью посередине, на котором расположилась ваза с лилией, а возле нее специи; эти люстры и жалюзи… Как приятно окунуться туда, где было хорошо. Жаль, что все хорошее осталось позади, и прошлое не вернуть.
Потом мы с отцом отправились в кино, попав на фильм «Уйти красиво», где играет один из моих любимых актёров – Морган Фримен.
Спустя час с лишним мы отправились по магазинам. Обанкротив отца, я с довольной миной прошла в машину и бросила пакеты с одеждой и прочим барахлом на заднее сидение, а сама уселась вперёд. Такое впечатление, словно шесть лет разлуки и вовсе не было. Папа сел за руль и опустил свои водительское удостоверение в бардачок. Я все ещё лыбилась. Я по-настоящему счастлива, ведь папа наконец-то обратил на меня внимание… Каждому ребёнку нужен отец и мать. Никто не сможет заменить их, даже, если очень захотеть. Родители – единственные люди, которые будут рядом, несмотря на твой статус, финансовое положение и характер. Они никогда не бросят тебя.
Папа завёл машину и выехал со стоянки, выглядывая в окно, чтобы осмотреться, нет ли машин. Что-то слишком уныло. Мое настроение дошло до небес, и ангелы показывали на меня пальцем. Включив магнитофон, в автомобиле заиграла первая композиция. Боб Марли. Папа обожает его песни. Я заметила как пальцы отца ритмично забарабанили по кожаному рулю, а губы беззвучно повторяли слова песни. В итоге, поддавшись искушению, я громко запела на припеве, чем сперва напугала отца, но вскоре он подключился, и стало очень громко. Мы хлопали в ладоши, двигались в такт, напрочь позабыв о том, что мы на дороге. Папа даже потерял управление и чуть было не врезался в крайнюю машину, однако вовремя успел сориентироваться.
Я железной хваткой схватилась за поручень и, благодаря небеса за все хорошее в жизни, зажмурилась. Отец на это только посмеялся. Это панический смех, но я его поддерживала.
– Это было опасно, – заметил папа, уменьшая музыку.
Я кивнула.
– Мы могли пострадать.
– Но я спас нас. Всё-таки я прекрасен.
Меня распирало от смеха. Какой самовлюбленный!
– Да, конечно, а ничего, что мы именно из-за тебя чуть не попали в аварию?
Папа скривил губы и повернул шею в мою сторону.
– Опустим подробности, – понизив тон голоса, сказал он, и я не выдержала, вновь захохотав.
Странно, но, когда нам хорошо, любое слово – и мы начинаем смеяться, как психически нездоровые люди. Вы это замечали?
Взяв в руки телефон, я посмотрела на часы: почти три. Пора действовать. Набрала номер Роуз, чтобы договориться о встрече. Гудки, гудки, гудки… есть!
– Привет, это Роуз. Сейчас я не могу ответить на звонок, но вы можете оставить голосовое сообщение, и тогда я вам перезвоню! – проговорил автоответчик.
Надежда испарилась.
– Что-то произошло? – спросил папа, заметив мой растерянный взор.
Я быстро покачала головой.
– Отвези меня на стадион «Уоксерс», – попросила я, – сегодня играют мои друзья, я обещала прийти.
– Ладно. У меня есть кое-какие дела, я оставлю тебя и уеду.
Дела? Он же взял выходной…
Мы ехали в тишине, но теперь уже без какого-либо напряжения. Все гармонично.
Подъехав к большому баскетбольному стадиону, машина затормозила. Издалека видно, как много людей пришли на игру. Папа остановил машину у знака «стоянка запрещена», и я торопливо вышла с машины. Мои руки потянулись за рюкзаком, а затем я вспоминала о пакетах с вещами. Вот черт, а! Я же не могу пойти на игру с горой пакетов, это слишком.
– Пап, будь добр, завези мои покупки домой, спасибо! – я отвернулась и хотела было уйти, тем не менее меня что-то останавливает. – И ещё… я люблю тебя, пап…
Господи! Я это сказала, я это сказала! В голове все завертелось в пляске, и я ощущаю, что начинаю краснеть. Но почему? Боже, Рэйчел, ты его простила! Не верится…
– Я тоже тебя люблю, – улыбаясь, после секундного оцепенения, ответил он.
Мое сердце готово выпрыгнуть из груди. Не верю во все это… это сон, просто сон! Но очень хороший сон. В моей жизни происходило много дерьма, и если случается что-то хорошее, то это либо сон, либо я умерла и попала в параллельную вселенную. Третьего не дано.
В конце концов, я прошла ко входу и застряла в очереди. Неужели столько человек хотят посмотреть на этот матч? Вспоминаю о подруге и вновь набираю ей. Автоответчик.
О, нет, Роуз, я тебя точно задушу. Бен ведь не простит тебе этого. Скоро пришла моя очередь. Я уже успела достать свой билет на игру и протянула платиновый пропуск охраннику. Тот пробил что-то на сенсорном экране и разрешил пройти в помещение. От большого скопления людей стало душно. Людям с клаустрофобией я бы не советовала здесь появляться. Наконец, выйдя на стадион, принялась искать своё место. Корпус «B», место двадцать семь. Вижу, как на площадке стоят парни. Они готовились к игре и о чём-то расслабленном разговаривали, но из-за гвалта ничего не слышно. Я прошла узкие ряды и села на своё место. Роуз все ещё нет. Боже мой, неужели она забыла? Меня уже охватывает паника, и я ощущаю, как вспотели мои ладони. Я готова начать молиться, лишь бы блондинка появилась перед моими глазами. Бен приготовил для девушки сюрприз, но та даже не пришла. Чувствую беду, ох, черт. Решаюсь в последний раз набрать её номер. Бесполезно – она не отвечает. Смотрю на «Скорпионов». У наших парней зелёная форма, а у противников бордовая. Две команды вышли на «поле битвы». Я заметила нашего капитана – Бена. Он незаметно для всех помахал мне и улыбнулся, как и я ему. Обе команды встали в ряд. Посередине площадки, между «Скорпионами» и «Ястребами», остановился какой-то лысый мужчина с кубком в руках. В помещении заиграл гимн. Все встали. Музыка продолжала звучать несколько минут, а потом все болельщики уселись на свои места. Оглядываюсь. Люди пришли с американским флагом, со свистками и с едой. Некоторые надели поверх своих кофт майки команд, кто-то держит в руках плакаты, например: «Скорпион – чемпион», «Ястребы!!! Ястребы!!!». В толпе замечаю знакомые лица. В основном это ребята из моей школы или друзья из других учебных учреждений. Лысый мужчина принялся читать речь. Он о чём-то громко говорил в микрофон и указывал на игроков. Я его не слушала. Вместо этого я пыталась дозвониться до своей подруги, обманувшей всех нас. Я злилась не из-за себя, а из-за Бена. Не даёт покоя мне его сюрприз, и я уже мечтаю, чтобы наши ребята проиграли, и блондин забыл об обещанном подарке.
Спустя три минуты мужчина покинул «поле боя», а на его замену на площадку выбежал судья. Темноволосый мужчина в полосатой спортивной майке и брюках встал посередине площадки, а между ним в нужную позицию встали команды. Все с волнением ждут свистка, и когда он раздался, судья подкинул мяч в воздух, а два капитана прыгнули за ним. Мяч достался «Ястребам». Трибуны заполнялись людьми. Все кричали и скандировали название команд. Я не успевала следить за мячом. Он летел и вверх и вниз, и вправо, и влево.
На шестой минуте забила в кольцо наша команда. Бен засиял подобно мытой тарелке, а я сильнее занервничала. Может, Роуз просто опаздывает? Господи, хоть бы она опоздала, но пришла… На третьей четверти противники забросили два мяча, а наши один. Счёт таков: у «Скорпионов» пять очков, а у «Ястребов» шесть.
Время все шло и шло, проходили периоды и перерывы, пока игра вовсе не закончилась. Все ликовали и поздравляли победителей. Команда прыгала на капитана. Они счастливы, а я уже рыла себе яму. Победа за «Скорпионами». Я не знаю, что чувствую. Гордость? Страх? Стыд? Я просто готова швырнуть мобильник на пол, поскольку Роуз подвела и меня, и Бена. Злость проедала меня изнутри, вынуждая на крайние меры. Быть может, быстро убежать из этого места к чертям собачьим?
Вдруг Бен подбежал к судье и что-то быстро тараторит ему на ухо, на что тот кивнул. Затем замечаю, что блондину передали микрофон. Мне это не нравится…
– Всем привет! – буквально заорал Бен. Трибуны издали возгласы. – Спасибо всем, что пришли поддержать нас. Это победа – ваша заслуга!
«Ой, это он преувеличивает», – рассудила я.
– Сегодня для меня очень важный день, – продолжил Бен, дождавшись тишины. Я слышала биение своего сердца. Оно бешено стучало, намереваясь выпрыгнуть из груди, – я хочу раскрыть тайну, хочу признаться в любви…
Мне плохо. Я, видимо, теряю сознание и готова упасть на человека, сидящего справа от меня. Боже, слухи оказались правдивыми. ОН ВЛЮБЛЁН В РОУЗ!!! Я не могу поверить в это! Они же дружат с пятого класса. Порой любовь разрушает дружбу, и это тот самый случай. В глазах темнеет, и мне хочется закричать от паники. Нет, нет, нет! Не делай этого, Бен.
Все девушки в зале протяжённо вздохнули: «О-о-о-у-у-у», а парни завопили: «Так держать, чувак», изредка посвистывая. Бен смущённо улыбнулся, но увы не остановил свою тираду. Боже, Роуз, что ты натворила…
– Я влюблён в тебя с девятого класса. Ты для меня свет в темноте, и я счастлив… Черт возьми, я счастлив, что полюбил тебя, потому что ты самая прекрасная девушка из всех. Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ РОУЗ!!! – закричал в микрофон Бен, и все начали хлопать и визжать.
Вот и все… это конец. Я не знаю, что делать, куда прятаться. Все ребята из школы здесь и они знают, кто такая Роуз. Как мне помочь блондину, что придумать? – Роуз, пожалуйста, подойди ко мне, – попросил Бен. Толпа скандировала: «Иди, иди, иди!!!». – Роуз?..
Тишина. Бен растерянно пробегает взглядом по передним рядам, пытаясь найти знакомое лицо, но безуспешно. Её нет. Я не знаю, что сейчас чувствует Бен, но по его разбитому взгляду становится ясно, что он убит. Безответная любовь приносит много боли. Мы влюбляемся в тех, кто никогда не будет с нами. Вот ещё одна причина, по которой я НИКОГДА НИКОГО НЕ ПОЛЮБЛЮ! Мазохисты, чтобы сделать себе больно уродуют тело, а мы, чтобы сделать себе больно влюбляемся. Есть ли в этом разница? Ответ – да, но еле ощутимая: когда ты режешь себя, шрамы остаются на теле, а когда влюбляешься, шрамы остаются на сердце. Увы, но любовь приносит только беды. Она напоминает самую тяжёлую болезнь, и мы болеем человеком, но вылечиться невозможно. Не думала я, что любовь такая нервотрёпка. Несчастный Бен. Ему так больно…
Он продолжал стоять и смотреть куда-то вдаль, но теперь без цели. К нему подбежал вспотевший Коди и что-то прошептал на ухо. Парень отдал микрофон судье, после чего они с другом удалились. Все начали перешёптываться. Это так неприятно… Ужасно, когда о тебе говорят за спиной. Первая мысль в голове, побежать за парнем и утешить его.
Я неуклюже схватилась за рюкзак, толкаясь, прошла сквозь ряды и побежала по лестнице к выходу. Лишь бы их не упустить… Я забежала в мужскую раздевалку. Запах витал отвратительный: что-то между хлоркой и потом. Пройдя шкафчики, заметила на лавочке сидящего Хвостика и рядом Бена. Они даже не взглянули на меня.
– Бен, мне очень жаль, – еле слышно проишествия я, подбираясь к ребятам.
Блондин молчал.
–…Где она? – спросил Коди.
– Я не знаю, она не отвечает.
Бен вскочил со скамьи и подошёл к зеленому шкафчику, опираясь на него руками. Я замечаю его напряженные плечи, как он нервно дышит. Он зол, очень зол. Вот что с человеком делает боль. Она его ломает, делает из человека дикого зверя. Бен буквально одичал. Он начал бить кулаком по шкафчику, пока его не остановил Коди.
Отшатнулась. Он разбил кулак, и закрыла от бессилия глаза. Не терплю крови… Не то, чтобы я её боялась, просто мне становится плохо от мыслей, что кому-то очень больно. Не считая себя. Мне можно причинять себе боль.
– Твою мать! Я полное посмешище! – крикнул Бен, и венки на его шее разбухли.
Я старалась сохранять спокойствие, но мне не удавалось. Мне плохо, но блондину хуже, и от этого мне становится невыносимо.
– Бен… – произнесла я, но меня перебили.
– Ты не могла сказать, что её нет?!
– Я думала, что ты знаешь это. Ты же не видел её на протяжении всей игры!
Бен снова заругался и сел напротив нас с Коди.
– Я вообще-то был занят и не обращал внимания на трибуны!
– То есть, теперь виновата я?!
Все переглянулись. Мне становится противно. Я борюсь с эмоциями, вырывающимися в виде слез. Почему я?! Меня обижают обвинения друга. В чем моя вина?! Это ему не стоило признаваться в своих чувствах перед толпой, тем более не зная, взаимны ли они! Боже, как же мне это все надоело. А ведь день был таким прекрасным… Из-за чужих ошибок пострадала я. Почему так?! Боль – это то чувство, которое будет жить в нас вечно.
Парни до сих пор молчали. Я медленно закивала, делая выводы, а потом резко встала с места и несусь прочь из помещения.
Как только я вышла из раздевалки, то сразу же начала глотать слёзы. Я бежала и плакала. Плачу, не смотря на дорогу, мечтая о нелепой случайности, которая может закончиться фатальным исходом.
Дневной свет резал глаза, отчего я их почесала. Люди задерживали на мне мимолетные взоры и, наверное, гадали: что с ней произошло? Да, они себя спрашивали об этом, но им плевать. Простое любопытство.
– Рэйчел? – расслышала чей-то голос вдали, но не оглянулась.
Мне плевать на всех. Мне надоело переживать из-за каких-то уродов. Я устала! Продолжала шагать вперёд, мечтая дойти до остановки и уехать отсюда домой.
– Эй, Рэйчел! – снова реплика сзади.
Меня остановила крепкая рука и развернула к себе лицом. Солнце било прямо в глаза, поэтому я принялась щуриться. Передо мной парень. Я не могу рассмотреть его лицо по многим причинам: пелена слез мешала видеть мир полноценно, солнце ослепляло, поэтому я прикрыла глаза рукой. Сердце выронило три быстрых удара, и кровь застыла в венах.
Эрик смотрел мне в глаза, не выпуская вспотевшую ладонь. Его выражение лица сразу переменилось, когда тот заметил слёзы.
– Ты?.. – я быстро моргнула, чтобы видеть его очертания яснее.
– Ты что, плакала?! – игнорируя мой вопрос, воскликнул Эрик.
– Нет…
– Что случилось? Тебя кто-то обидел?
– Нет, всё хорошо, – ещё как обидел, может, стоит сказать ему?
– Пошли, – приказал брюнет, – я отвезу тебя домой.
Он держал мою кисть руки и уверенно шёл вперёд. Я не успела ничего сказать и вообще вникнуть в происходящее. Мы прошли мимо людей, пока не добрались до чёрного «Шевроле».
Он просто подвезёт меня до дома… Но я все ещё думаю, что он урод! Ничего не изменится в наших отношениях. Мы друг другу никто. Мы друг другу никто!
Получить полную версию книги можно по ссылке - Здесь
| Предыдущая страница | Следующая страница |
Поиск любовного романа
|
Партнеры