Разделы библиотеки
Весенние каникулы Дьявола на Лазурных берегах - Andre Lwow - Читать любовный роман онлайн в женской библиотеке LadyLib.Net
Весенние каникулы Дьявола на Лазурных берегах - Andre Lwow - Скачать любовный роман в женской библиотеке LadyLib.Net
Lwow Andre
Весенние каникулы Дьявола на Лазурных берегах
| Предыдущая страница | Следующая страница |
Глава 2. «Великий» маг
На улице была ужасная погода, и мрачное небо, нависшее над приморским градом, извергало из себя всепроникающую сырость. И все живое невольно прогибалось под непрестанными порывами ветра, известного под поэтическим названием «мистраль», в своем завывании грозившего вырвать с корнями раскидистые пальмы и прекрасные цветы.
Начало марта, как правило, не самое лучшее время года на Лазурных берегах, но Борис вообще не обращал внимания на всю мерзопакостность хмурых дождей и промозглых туманов, так как у него никак не выходили из головы мудреные фрагменты книги под названием «Люцифер», которую он наконец-то осилил за прошедший месяц. Естественно, что тут не обошлось без помощи прекрасной послушницы усопшего великого магистра высших градусов и ступеней, на которую тот перед смертью возложил немалые надежды. Конечно же, красавица Ритюлька учила Борю не только понимать заумные слова мудреных выражений, что уже, казалось, навсегда остались где-то там за горизонтом, в покрытых плесенью архивах Ватикана. Но шаг за шагом вместе с азами колдовства его прелестная наставница дарила ему столько радости, что он, превратившись ненадолго в усидчивого ученика, мог часами напролет с великим нетерпением ожидать очередных умопомрачительных уроков из области неуважаемой в наш просвещенный век науки, дошедшей к нам из глубины веков.
Да и сама Марго порой воспринималась им скорее жрицей богини храма всепоглощающей любви по имени Венера, нежели прислугой в катакомбах напыщенных масонов, ушедших давным-давно в глубокое подполье, и случалось, что на сон грядущий он повторял по десять раз, как мантру, странные слова:
– Что может быть прекрасней магии любви?
В этот неспокойный для него промежуток времени странное ощущение любви непрестанно блуждало в его воспаленном сознании, невольно согревая его земную оболочку и божественную душу, подпитывая в нем почти угасшее пламя надежды на счастье в личной жизни. Ведь с появлением Марго его жизнь с ее пугающей размеренностью перестала ему казаться слишком мрачной и монотонной, ибо наконец-то он увидел впереди себя в кромешной темноте некий лучик света, сравнимый разве что с блеском антрацита. Но все же это был свет в конце туннеля, который стал ему надежным ориентиром для выхода из беспросветного существования в мире сытости и безмятежного буржуйского порока!
Несмотря на все свое недоверие к несбыточным мечтам благополучно усопшего великого магистра о скором омоложении, а теперь, стало быть, и о воскрешении из мертвых, как впрочем, и к колдовству с его летучими мышами и зельем, сваренным из гнилых пальчиков, Борис все же решился в ночь с 12 на 13 марта 2005 года провести этот замысловатый ритуал во время своего очередного дежурства в автобусном парке города Канны.
Помимо запланированного колдовского действа он намеревался при помощи священного заклятия снять с себя проклятие старой авиньонской ведьмы Розы и тем самым попутно избавиться раз и навсегда от тяжкого груза обещаний, что были даны им когда-то еще живому магистру. Что касаемо Марго, то, судя по ее странному нетерпению, что она проявляла каждый раз, натаскивая своего любвеобильного ученика, этот ритуал ей нужен был просто позарез и, как говорится, чего желает женщина, того же жаждет Бог!
Таким образом, ослепленный темным светом колдовских знаний, полученных из черной книжицы, и в то же время катаясь как сыр в масле в непрестанных ласках сексапильной искусницы Марго, Борис самонадеянно взял на себя завышенные колдовские обязательства по извлечению из Ада черта с генеральским эполетом, хотя первоначально он подписался всего лишь на омоложение дряхлого магистра.
Конечно, новоиспеченный маг подозревал, что удвоенное рвение послушницы Марго, скорее всего, было вызвано лишь желанием вернуть своего старика в этот мир из загробного царства для того, чтобы, поскорее женив его на себе, стать лейтенантом женской ложи масонского древа или одной из серебряных нитей гигантской паутины, которых этот черный паук успел свить немало за свою более чем продолжительную жизнь.
Таким образом, все ее ухищрения в виде щедрой заботы, неподдельного внимания и нескончаемый шарм колдуньи, а также ее великолепные познания в области плотской любви, как и прочие услуги, толкнули Бориса пересечь ту самую запретную черту, отделявшую этот мир от других миров, до сих пор неведомых современной науке. И он, совершенно завороженный очарованием темной магии, не мог да и не хотел противостоять чарам сладкой чертовки. Более того, прекрасная жрица земной любви и колдовства в процессе учебы наговорила ему столько приятных слов, что невольно вселила в него непомерную уверенность в своих силах, и, иногда посматривая удовлетворенным взглядом Нарцисса на себя в зеркало, он ненароком замечал крылья демона, распахнутые за своей спиной.
В одном из романов Достоевского худосочный студент, не желая больше быть тварью дрожащей, решил доказать самому себе, что он сверхчеловек и, стало быть, имеет право завалить ржавым топором старуху-процентщицу. Ну а потом всю оставшуюся жизнь бедняга сожалел о своем опрометчивом проступке. Тогда как Борис, чтобы не чувствовать себя тварью дрожащей, решился, не прибегая к банальному смертоубийству, по примеру Фауста просто вызвать какого-нибудь представителя из потустороннего мира, а если повезет, то и самого властителя Ада и этим доказать самому себе, что тоже имеет Право, которое Наполеону просто и не снилось.
На протяжении нескольких дней до проведения магического ритуала его тревожил лишь один вопрос: «Почему или с чьей подачи шпионы президента Жака забрали у него ключи от квартиры Великого магистра, где ему было оставлено, словно на милость победителя, столько ценного бухла?» Неужели и здесь ключом к разгадке этой энигмы было знаменитое «Се ля ви – шерше ля фам»? Ведь откуда-то Марго раз за разом продолжала приносить в старинных бутылках дивные нектары виноградных полей, чтобы, помимо своей обильной любви, накормить его и этим продуктом питания, тем самым подтверждая истину: «Одной любовью сыт не будешь».
Естественно, Борис поначалу и не пытался оправдать свою сладострастную учительницу, но неожиданно для самого себя пришел к умозаключению, что Марго имела право изъять у него ключи от квартиры и тем самым перекрыть путь к благородным напиткам, и это сделано было ему же во благо. В противном случае он, как подстреленный истребитель, непременно бы сорвался в штопор глубокого запоя, и все ее надежды на оживление магистра пошли бы прахом. Самокритичности Борису было не занимать, но из-за терзаний своей раненной души он каждый раз в мечтах мысленно перемещался в ту шикарную залу, где еще не так давно изящным штопором, сделанным из благородной стали, с набалдашником слоновой кости, вскрывал одну за другой бутылки древнего вина. Но, тут же приходя в себя, наш мученик совести гнал от себя прочь очередное воспоминание о старинном вине, произнося, словно заклинание: «Сгинь, нечистая! Да пропади оно все пропадом!»
В назначенный день, когда где-то к одиннадцати вечера рабочие автобусного парка наконец-то разъехались по своим домам, Борис, оставшись наедине с самим собой, стал терпеливо ждать свою красавицу Марго, которая должна была принести для ритуального кровопролития все необходимые вещи, но она почему-то задерживалась. Воистину неистовая любовь к красивой женщине с всепоглощающим стремлением обладать ее прекрасным телом доводили его порой чуть ли не до безумия, а теперь еще и подтолкнули к краю бездонной пропасти Ада, из которой ему предстояло при помощи магических сетей выловить, как золотую рыбку… Люцифера.
За окном опять была ужасная погода, а в сторожке автобусного парка ему было одиноко и очень неспокойно на душе. Неожиданно дождь усилился, и совсем рядом блеснула зигзагообразная молния. Внезапно дверь в сторожку с шумом распахнулась, и на пороге появилась Марго, одетая в черный плащ с красной подкладкой. Ошеломленный Борис, откинув прочь терзавшие его сомнения, бросился к ней с надеждой глотнуть хорошего вина, а уж потом на закуску замять ее, такую сладкую, но она проворно выскользнула из его цепких рук.
– Сначала дело, а все остальное потом! Боря, мы опаздываем! – божественным голоском пропела она и стала поспешно доставать из хозяйственной сумки какие-то красивые предметы.
Борис небрежно посмотрел на них, сваленные в кучу на столе, но потом как истинный эстет искренне восхитился древней чашей из массивного серебра в золоте, с выбитыми искусной рукой на ее внешней поверхности какими-то жуткими сценами из прошлого. Далее он повертел в руках как настоящий профессионал кривой ритуальный нож, должно быть, из дамасской стали, так как блестящее лезвие его отсвечивало благородной синевой. Но из всего принесенного в тот вечер он заострил особое внимание на анестезии, выстоянной веками в нескольких бутылках странной формы, которая почему-то так и осталась лежать на дне хозяйской сумки. «Должно быть, это питье тоже с блатной хаты великого магистра?» – подумалось ему, и он вежливо предложил:
– Ритюлька, а может, для храбрости глотнем хотя бы по бокальчику вина, а то что-то в горле пересохло, и уж потом приступим к делу?
Но Марго, проигнорировав его благое пожелание, стала проворно расставлять на столе, покрытом черной материей, позолоченные канделябры и прочую колдовскую утварь. Ей хватило всего лишь несколько минут, чтобы помещение охранника автобусного парка превратилось в настоящее культовое место, которое мало чем напоминало какую- нибудь колдовскую пещеру, но в принципе вполне годилось для их ночного волхования. Известно, что главное в любой конфете не ее обертка, но наличие особенной начинки, и поэтому Борис, все еще слегка сомневаясь в своих колдовских возможностях, хотел для большей уверенности напиться до чертиков, ибо пьяному, как известно, и… море по колено!
Пробило полночь, все подготовительные работы для проведения ритуального эксперимента были благополучно завершены, и великие колдуны в лице Бориса и его мотивированной напарницы приготовились начать сеанс в назначенное время. Алтарем для колдовского ритуала им послужил простой деревянный стол, покрытый черной тканью с вышитой на ней золотом масонской символикой. Ткань эту новоиспеченный маг когда-то прихватил из квартиры магистра, предусмотрительно завернув в нее черные книги, которые теперь остались ему в наследство. Несколько масонских канделябров в виде раскидистых деревьев должны были освещать тусклым светом горящих восковых свечей всю их колдовскую церемонию, сводившуюся к прочтению загробным голосом нескольких магических формул из черной книги. Также на протяжении прошедшего месяца, что был посвящен им подготовительным работам к проведению священного ритуала, Борис неизвестно почему изготовил из глины чертову дюжину так называемых черных икон и одну из них посвятил её Юлии-ти-ти – героине Оранжевой революции, изобразив ее в древнеегипетских одеждах с фиолетовым кокошником на голове.
Конечно, радовало то, что в этом щекотливом деле ему в помощь была послана волшебница Марго, но очень удручала перспектива порезать кривым ножом свою левую ладонь для того, чтобы на запах его крови клюнула паранормальная пиявка из потустороннего мира, благодаря которой его послушница хотела оживить и поднять на ноги уже умершего магистра.
В тот миг, когда Борис мысленно настраивал себя на проведение магического ритуала, словно боксер на ринге перед началом поединка, красавица Марго, внезапно резко повернувшись к нему, как мифическая Фортуна, своим божественным лицом, торжественным голосом старшей вожатой из пионерского лагеря «Артек» произнесла:
– Тебе от великого магистра пламенный привет, а вместе с ним прими его великий дар «Проклятие», который позволит тебе стать магом над магами всей земли! В силу физической немощи мой хозяин не в состоянии лично провести данную церемонию, и ты его заменишь!
«Так ведь он уже того… «тю-тю» – лежит себе спокойно в морге?» – подумал Борис, но ничего так и не сказал, ибо эта новость его поразила, словно удар тока, и он временно лишился языка, хотя обычно по привычке вначале говорил, а уж потом обдумывал все сказанное. В Библии говорится: «В начале было Слово, и Слово было Бог». И из этого явствовало, что сам Творец когда-то необдуманно, благодаря всего одному лишь по глупости брошенному слову, сотворил Землю со всей проживающей на ней все еще обильной флорой и фауной. Порою Борис сам себя жестоко ругал за необдуманность тех или иных своих высказываний, но быстро успокаивался от мысли: «Коль сам Творец вначале болтал, а уж потом думал, то какие вообще могут быть претензии ко мне?»
Но в тот момент, когда он впервые в своей жизни попытался что-то хорошенько обдумать, прежде чем сказать, Марго стремительно бросилась ему на шею и, заключив его в жаркие объятья, страстно поцеловала взасос. Так вместе с трепетной вибрацией ее сладких губ в Бориса залпом влилась некая сила, которая, словно чистый медицинский спирт, ударила ему в голову да настолько сильно, что у него чуть было не съехала крыша, и он на какое-то время полностью потерял чувство ориентации.
«Неужели этот старый хрыч тебя так же в губы засосал?» – таким был его первый вопрос, когда головокружение слегка замедлило свое центрифужное вращение.
– Тьфу! Какая гадость! – произнес он вслух и смачно сплюнул на пол.
– Да! Мой покровитель все еще жив, но его регулярно вводят в искусственную кому, а когда он приходит в себя, то произносит лишь одну осознанную фразу: «Ритуал!» После чего он снова впадает в забытье, – сказала, запыхавшись, Марго.
– Стало быть, я напрасно оплакивал на протяжении целого месяца смерть такого великого человека и невозможность помянуть его темную душу стаканом доброго коньяка из его же запасов? Я догадывался, что шпионы Жака благодаря тебе забрали у меня ключи от квартиры, где был коньяк времен Наполеона I и другие древние напитки… – Борис попытался вспомнить еще какие-то виды шнапса, но вдруг его язык стал заплетаться, и он уже не мог высказать любимой женщине всего, что накипело у него на душе.
– Пока мой хозяин еще жив, но все же близок к смерти, этот святой ритуал откладывать никак нельзя, ни на минуту, ибо промедление в данном случае точно его смерти подобно! Тем более что редчайшая живучесть великого магистра упрощает нам реализацию колдовского действа! – добавила она легко и даже не покраснев от стыда за все свои подлые ухищрения.
Марго как могла торопила Бориса, а он молча стоял, не зная, что ей ответить. Вся эта ложь и ее поцелуй «Проклятия» вызвали у него лишь острое чувство отвращения, ненадолго он почувствовал себя униженным и даже оскорбленным. Но все-таки чувство долга взяло верх над всеми его неприятными ощущениями, и он решил во что бы то ни стало довести уже начатое им дело до логического конца.
В свою очередь, слуги Николя Коварного из секретной службы внутренней контрразведки «Ренсеньмо Женеро», приставленные к телу полуживого магистра по личному указанию хитрого президента Жака, узнай они про это, непременно могли бы стать серьезной помехой на пути колдовской реанимации почти развалившегося на молекулы тела столетнего мракобеса, в котором еще тлела фосфором его великая душа. Более того, ведущие спецслужбы мировых разведок были тоже явно не в восторге от того, что замутили в эту ночь Борис с Марго. К счастью, они ничего не узнали и поэтому не вмешались по полной программе в колдовской процесс неожиданным визитом местного спецназа и прочей шумихой под фанфары, и, конечно же, демонстрацией мощи вооруженных до зубов отъявленных головорезов, направляемых в режиме он-лайн прямо из Елисейского дворца.
Напомню, что положительным фактором в этом деле было то, что магистр был еще жив, и поэтому колдуны-подпольщики решили ограничиться лишь легкой артиллерией, при поддержке которой они надеялись вызвать из Ада мелкую шестерку и не тревожить владыку Люцифера более тяжелыми заклятиями. Задача облегчалась еще и тем, что кровь, взятая из вены все еще живого старика, должна была значительно усилить их «коктейль Молотова», и пойманный на эту приманку демон Ада окажется одновременно в услужении всех троих участников этого ритуала, что в какой-то мере устраивало глубоко оскорбленного Бориса. Наконец-то он, крепко взяв себя в руки, торжественно прочитал вступительное заклинание и, резким движением руки полосонув острым клинком из арабской стали по левой ладони, взвыл от жуткой боли. Да, великий маг, явно переусердствовав, пролил излишнее количество крови во славу Люцифера. Тогда как Марго тоже попыталась расслабиться и, когда ей это удалось, выдавила в жертвенную чашу из едва заметной ранки, сделанной на холме Венеры, всего лишь пару капелек алого цвета и в придачу плеснула туда же из маленькой пробирки черную венозную кровь старого магистра. После чего эта божественная жрица, одним движением руки сбросив с себя черный балахон, обнажила шикарное тело редчайшей красоты с гладкой белоснежной кожей – оно казалось вылитым из фарфора. Затем она, пикантно нагнувшись, достала из сумки какой-то древний сосуд с дурно пахнущим зельем и смешала его содержимое в священной чаше с жертвенной кровью всех участников колдовского ритуала, а остатки этого злого зелья новоиспеченный великий маг хорошенько растер по обнаженному телу своей возлюбленной колдуньи.
В очередной раз в немом восторге окинув взглядом округлые формы хорошо сложенного тела восхитительной Марго, Борис властно поставил ее перед собой. А она в свою очередь, глубоко прогнувшись кошечкой, предоставила в его распоряжение свой шикарный зад, чтобы он вставил ей, как говорится, по первое число. Борис, злорадствуя, что великий магистр этого сделать точно не мог, всецело посвятил себя свершению магического соития, а возбужденная ассистентка, войдя больше в сексуальный, нежели чем в религиозный транс, непрестанно шептала в окровавленную чашу, наполненную гремучей смесью, какое-то жуткое заклинание на непонятном ему подвиде халдейского языка.
Великий маг, изо всех сил пытаясь поддержать свою помощницу, невольно задумался о вечном и сказал вслух:
– Видимо, не зря Мефистофелю приписывают замечательные слова: «Вино всегда пьянит, а женщины полны соблазна!»
Ему очень хотелось пить и, чтобы хоть как-то смочить пересохшее горло, он, не отвлекаясь ни на секунду от своего главного занятия, жадно выпил за себя и за свою партнершу целую бутыль бесценного вина, разлитого заблаговременно по двум древним кубкам, выполненным из человеческих черепов, с серебряной оправой, осыпанной драгоценными камнями.
Красавица Марго, сладко вскрикнув от очередной полученной ею дозы удовольствия и слегка прикрыв томные глаза, внезапно спикировала лицом прямо в чашу с кровью, смешанной с приворотным зельем, словно в рождественский салат «Оливье». Содержимое чаши расплескалось по масонскому покрывалу, и пролитая кровь, оказавшись на черной материи, освещенной трепещущим светом восковых свечей, вдруг стала принимать причудливые очертания, похожие на человеческое лицо с рогами. А может быть, Борису все это просто почудилось, и он, чтобы подчеркнуть свое главенство в ритуале, напутствовал партнершу вескими словами:
– Ни в коем случае не пытайся сопротивляться демону Ада! Ты должна стать вместительным суккубом, в который он на время войдет как инкуб, и это может быть немного больно душевно, но ты не мешкай и хватай его за астральные причиндалы, как в заветной книге сказано!
– Да знаю я! – раздраженно перебила его жрица, на время прервав свои оханья, вызванные очередным приливом страсти. – Довольно болтать! Лучше поддай угля в топку и меньше пей вина!
– А ты не мямли там и не скреби мне мозги! – резко одернул ее маг и в возвышенной форме продолжил нравоучение: – Я здесь хозяин и свою работу знаю, и не тебе, подвластная женщина, мне что-либо указывать. А то как бы мое мужское хозяйство не обмякло из-за глупых споров, и тогда тебе держать ответ перед магистром на том свете за срыв программы живительного ритуала.
Неожиданно слова древнего языка, на котором Марго зачитывала очередное заклятие, стали сливаться с шумом высоких волн, не на шутку разбушевавшегося Средиземного моря, что безумствовало от них неподалеку, прямо за автомобильной трассой. Внезапно какие-то странные звуки, пришедшие как бы из ниоткуда, стали невыносимо давить на воспаленный мозг великого мага, пытаясь порвать его на тысячу ошметков. Но он, четко следуя инструкциям, полученным из магической книги, продолжал любить свою партнершу с чувством и с расстановкой… И напоследок бросив победный взгляд на ее оголенную спину в свете, исходящем от догоравших свечей, произнес с выражением слова древнего заклятья, заранее заученного для этого столь ответственного случая.
Словно по команде, ее красивое тело стало извиваться змеей, а потом забилось в конвульсиях, как будто его бросили в огонь, тогда как руки и ноги прочертили в воздухе невообразимые параболы, точно были сделаны из силикона. Красавица Марго издала душераздирающий вопль, и прекрасные глаза ее, закатившись, словно биллиардные шары, обратились своим взором в бездонные глубины ее сознания. А в отражении оконного стекла Борис увидел ее побледневшее лицо с явно отсутствующим взглядом. Внезапно ведьма, резко дернувшись, застыла, и страшная судорога, пробежав по ее телу, отразилась взрывной волной от бетонных стен сторожки. Да так, что они на какой-то миг зашевелились, словно выцветшие от времени простыни, развешенные на ветру. Оплывшие свечи, в одно мгновенье ярко вспыхнув алым пламенем, все как одна внезапно погасли, но после, сами по себе снова тревожно замерцав, возгорелись с еще большей силой. На какое-то мгновение перевозбужденная жрица, явно потеряв рассудок, пронзительно завыла волчицей, но затем, плавно перейдя на более низкие частоты, стала жарить глухим оханьем Борису мозг, словно яичницу в микроволновой печи. Его череп, подобно хрустальному графину, уже готов был разорваться на несметное количество осколков, но, слава богу, от головной боли его ненадолго отвлекло неприятное и весьма болезненное ощущение в пораненной руке – по всей видимости, великий маг, резво полосонув себя, не учел степень отточенности церемониального кинжала. Пытаясь остановить обильное кровотечение, он сорвал с себя форменную рубашку и, не прекращая энергичных движений мускулистого тела, туго перетянул пораненную ладонь.
Запах крови, колдовского варева, смешавшись с ароматом духов «Шанель № 5», исходящим от потной женщины, и прочие феромоны вызвали у Бориса рвотные потуги, но он все-таки сдержался. Ведь перед ним была склоненная над столом Марго, неистово кричащая свои заклятия в серебряную посудину, словно та была бездонным колодцем бытия. Великий маг невольно представил удивленную рожу рогатого Люцифера, которая, если верить усиленным стенаниям вакханствующей Марго, вот-вот должна была показаться наружу из жертвенной крови, смешанной с приворотными зельями, и дико рассмеялся:
– Ха-ха-ха! Как представлю… ха-ха-ха… что какой-то смертный блюет прямо в адскую физиономию Люцифера! Ха-ха-ха!
Едва успевая глотать воздух между приступами удушливого смеха, Борис никак не мог перестать изрыгать нечленораздельные звуки, и со стороны могло показаться, что он выкурил несколько косяков, туго набитых злейшей гималайской травкой. Тогда как ушедшая в себя Марго, не обращая никакого внимание на припадочный смех своего компаньона, наконец-то достигнув дна низкочастотных восклицаний, пошла куда-то вверх и перешла на еще более глухие стоны, что стали раздражать Бориса куда сильнее, чем до этого, вызывая у него необычный душевный дискомфорт вплоть до неконтролируемого чувства страха. Но, чтобы этот ползучий змей своими острыми шипами не ранил его чуткую душу, Борис, все так же не отрываясь от исполнения своего магического долга, решил открыть вторую бутылку вина при помощи штопора. Раздался громкий хлопок пробки, и Борис, вспомнив анекдот про вежливого лося, который тиранил обитателей леса, смог лишь внятно произнести:
– Добрый вечер! – и снова рассмеялся: – Ха-ха-ха!..
От смертельного удушья смехом его спасла лишь третья бутылка Мутон-Ротшильда 1945 года, которая была явно на уровне самых смелых ожиданий. Неожиданно к глухим завываниям ведьмы прибавились еще и мольбы со стонами каких-то потусторонних сущностей, и Борису ударил в нос едкий запах паленой шерсти или жженой серы, знакомый ему по термальным источникам в Пиренеях, которые он когда-то любил посещать, и ему подумалось: «Неужели там, в Аду, так дурно пахнет или из-за этого вина у меня стало крышу сносить? А может, Ротшильды накачали свое пойло сульфидом серы, и теперь меня не только по слуху глючит, но еще и обоняние подводит?»
Оторвав свой мутный взгляд от прекрасного тела Марго, он стал искать по сторонам осоловевшими глазами некую «белочку». В то время среди русских эмигрантов стало модным поминать ее, и лишь потом до него все же дошло, что под «белочкой» они подразумевали белую горячку. Борис, переборов страх перед этой мохнатой тварью, уверенным жестом трясущейся руки налил себе еще один кубок вина, так как глушить из горла этот благородный напиток ему показалось кощунственным.
Все так же не отрываясь от сексуального стимулирования своей партнерши по колдовству, он попытался мыслить логически, хотя сумасшедшие люди только тем и занимаются, что включают где надо и не надо свою логику. Вопли потусторонних сущностей из мира теней уже прочно поселились в его голове, и каждый новый стон, многократно отзываясь в нем эхом, немедленно растворялся где-то в глубинах его бездонного сознания.
Благо, что Марго, загнанная, словно лошадь, во второй раз бездыханно упала на жертвенный алтарь, и верховный маг, предвидя это падение, успел отодвинуть в сторону опустевшую жертвенную чашу, и поэтому раздался глухой звук, вызванный ударом ее крепкого лба о деревянную поверхность стола.
Какое-то время жрица Дьявола молчала как могила и вообще не шевелилась, и Борис, отгоняя от себя назойливые стенания, все еще поступавшие как бы из ниоткуда и которые на самом деле он не должен был слышать, решил срочно заканчивать с сексуальной частью колдовского церемониала, что и было сделано в срочном порядке. После пары резких входящих движений в тело обессиленной партнерши он освободился от ценной поклажи, которую по такому ответственному случаю копил три дня в своей мошонке. Почти сразу же он испытал некое облечение, и ему даже показалось, что в помещении сторожки или в его голове стало немного тише, но на смену слуховым галлюцинациям пришли мутные видения, и ему снова подумалось: «Видимо, я нынче до чертиков нажрался или все же Марго подмешала в вино какую-то гадость?»
Борис подозрительно посмотрел на свою ассистентку, которая, наконец-то очухавшись, оторвала от стола смазливое, но изрядно помятое личико с большой синеватой шишкой на лбу и внезапно каким-то загробным голосом произнесла:
– Ты видишь, как движутся тени в длинных мантиях и призраки, чьи лица скрыты капюшонами? Они держат моего хозяина за руки, словно железными тисками сжимая его хрупкие запястья.
«Слава богу, что ничего этого я пока не вижу!» – облегченно подумал Борис, но внезапно его сознание наполнилось хрустом ломающихся костей, а потом у него пошли круги перед глазами. Вспыхнуло темное пламя, и он погрузился во мрак, будто в омут, с головой, и единственное, что он успел сказать, прежде чем полностью отключился, было не магическое слово «аминь», не вульгарное «пипец», но из игры в покер:
– Я пас!
Очнулся он, когда уже светало за окном, и тупая боль, внезапно возникшая в тяжелой голове, распространившись через нервные окончания по каждой клетке его организма, гуляла в нем, словно ветер по закоулкам и тупикам, и, казалось, вот-вот вызовет страшную ломку тела, и ему невольно подумалось: «Все как в кино. Мы явно не успели, и сейчас запоют петухи, темные силы рассеются, и придет контролер моей охранной конторы! Надо заметать следы!»
Он увидел себя сидящим на полу в углу помещения, и обнаженная Марго все еще монотонно бубнила очередную тарабарщину, нагнувшись над столом, а кто-то невидимый железным голосом нехотя отвечал ей. Слегка протрезвев, Борис был уверен, что этого точно не должно было быть, и вообще все пошло как-то не так, и надо срочно сматывать удочки, но в его глазах вдруг стало двоиться – Марго явно была не одна. Но кто же тогда был тот другой, что обвивал ее фигуристое тело? И перед затуманенными глазами Бориса эта чертова свистопляска завертелась да так сильно, что ему стало сложно концентрировать на ней свой взгляд. «Карусель какая-то», – это была последняя мысль, что посетила его измученную голову, и он, снова впадая в забытье, успел услышать:
– Ладно! Договорились! – бросила Марго кому-то и, впопыхах напялив на себя черный балахон, смылась за дверь.
А Борису показалось, что это не он имел эту женщину на протяжении всей прошедшей ночи, но она поимела его по полной программе. Надо было срочно собирать манатки, и он, возобладав над слабостью, окончательно очнулся и, резко вскочив на ноги, едва успел побросать церемониальные гаджеты в большую сумку из продовольственного магазина, как за окном снова сверкнула молния, ударил гром и как из ведра хлынул ливень. В безлюдном автопарке противно завыла сирена, и на одном из автобусов замигала оранжевая лампочка, а из его кабины рвануло яркое пламя. Охранник, окончательно придя в себя, бросился с огнетушителем в руках на спасение муниципального имущества.
Вскоре огонь в автобусе был потушен благодаря его героическим усилиям, и позже выяснилось, что возгорание не имело никакого отношения ни к колдовскому шабашу, ни к удару одинокой молнии. Просто дождевая вода, просочившись внутрь электрического щитка, вызвала короткое замыкание, но зато благодаря пожару Борис легко объяснил контролеру свой непотребный внешний вид, то есть голый торс и левую руку в крови, перевязанную форменной рубашкой. И вообще, со стороны он смотрелся как заправский герой, опаленный пламенем войны и измазанный кровью в жестокой сече. По иронии судьбы загорелся не простой автобус, которых в автопарке было больше трех дюжин, но тот, что был разрисован по всему периметру портретами звезд Голливуда, который и по сей день зовется в народе «Фабрикой грез», и в этом происшествии Борис усмотрел для себя некое знаковое событие.
Приняв освежающий душ и заклеив кровоточащую рану на руке пластырем, он наконец-то переоделся в цивильную одежду и пошел забирать свои пожитки, а заодно попрощаться с любимой коморкой, в которой он провел долгими ночами полгода своей жизни. А ведь не так давно он славно пил и ел в этой конуре с её обшарпанными стенами и вволю отдыхал каждую ночь после бурно проведенного светлого времени суток. Ему даже невольно взгрустнулось, ведь он отчетливо понимал, что после увиденного и услышанного здесь не вернется сюда ни за что и никогда.
Уже на выходе Борис заметил лежащую под столом ритуальную чашу, с которой разговаривала Марго и, подняв ее, увидел, что в ней на донышке осталось еще немного гремучей смеси. Рядом с чашей валялась бутылка со святой водой, которую он прикупил в лавке при русской церкви на случай, если бы ему пришлось тушить адский огонь, вызванный его зажигательной ассистенткой. Да, такая женщина как Марго с ее талантами могла не только удовлетворить любого мужика, но и целый взвод голодных солдат, коня на скаку поиметь, мертвое войско поднять из безымянной братской могилы, как впрочем, и Дьявола выманить на свет божий из его подземных кругов и лабиринтов Ада. Борису невольно пришли на ум великие строки из его будущей поэмы «Плач по Маргарите»:
Только поезд по ней не прошел,
Не взлетел с нее самолет…
Кто угодно, точно с ума бы сошел,
А ей это было в улет…
Пользуясь отсутствием контролера, который побежал в сторону телефонной будки, чтобы доложить начальству о ночном пожаре в автобусном парке, Борис, слегка ополоснув жертвенную чашу намоленной фирменной водицей из церкви имени Николая Угодника, вылил ее содержимое около ступеней будки. Внезапно его ударила, словно током, неведомая сила да так крепко и больно, что буквально сшибла с ног, и он, упав задницей на асфальт, на какое-то время оцепенев, тупо уставился на маленькую зеленую звездочку, мерцавшую на бескрайнем небе чуть выше горизонта, в котором растворялись воды бескрайнего моря, освещенные нежными лучами Авроры. Это была планета с поэтическим названием Венера, а перед очами мага-недоучки прямо на фасаде сторожевой будки как раз в том месте, где он вылил отходы колдовского производства, из ниоткуда появился во всем своем великолепии силуэт призрака. Странное существо в халате, переливаясь перламутром в первых лучах солнца, словно мыльный пузырь, крутило по сторонам своей еще более прозрачной головенкой. Должно быть, это и был призрак Люцифера, который тоже не мог прийти в себя от случившегося и поэтому мотал башкой туда-сюда, как китайский болванчик, силясь понять, что с ним такое приключилось и по какой злой иронии судьбы его сюда занесло?
Первым пришел в себя Борис и, выйдя из столбнячного состояния, бросился к своей машине, чтобы взять в бардачке одноразовый фотоаппарат, в котором еще оставалось несколько кадров. Как настоящий исследователь неведомых миров он не мог пропустить этот важный момент в своей жизни. Но едва успел он сделать первый кадр, как его отвлек запыхавшийся контролер. Тучи на небе окончательно рассеялись, и солнце уже почти полностью взошло над горизонтом, а призрак стал таять в его нежных лучах, словно снеговик, слепленный из липкого мартовского снега. Борис, не теряя напрасно времени на всякие там условности, попросил контролера сфотографировать его на фоне бывшего рабочего места, что и было сделано вовремя. После чего он тепло распрощался с надсмотрщиком и пошел в сторону своего автомобиля. И так уж получилось, что он, слегка переволновавшись от всего увиденного за эту ночь, загрузив в машину ящик с черными иконами, напрочь позабыл про сумку с колдовскими причиндалами.
В дальнейшем по личному распоряжению министра внутренних дел Франции Николя Саркози его секретная служба «РЖ», проведя тщательное исследование исторических артефактов, оставленных в сторожевой будке, нашла доказательства, указывающие на проведение в ту ночь в этом месте какого-то жуткого церемониала, способного нанести непоправимый ущерб национальной безопасности Франции.
Будку срочно снесли при помощи бульдозера, а капелланы от шпионских служб гнусавыми голосами произнесли над ее руинами заупокойную молитву и залили чертово место струей из мощного брандспойта шеститонной цистерны воды, доставленную из Лурда, предварительно освященной особым таинством его пещере куда когда-то одной пастушке являлся призрак Девы Марии.
Что касаемо Бориса, то он еще долго мучился вопросом: «Почему призрак стоял на земле? Ведь у него, кажется, не было никакого веса?» Что касаемо отснятой фотопленки, то старенький фотограф, в присутствии Бориса рассматривая фотографии, первым заметил некую аномалию, присутствующую рядом с великим магом, и, почесав затылок, сказал:
– Очень странно все это… Такое в моей практике я вижу впервые!
Получить полную версию книги можно по ссылке - Здесь
| Предыдущая страница | Следующая страница |
Поиск любовного романа
|
Партнеры