Разделы библиотеки
Волшебницы электронного города. (БСТМ) - Роман Аленских - Читать любовный роман онлайн в женской библиотеке LadyLib.Net
Волшебницы электронного города. (БСТМ) - Роман Аленских - Скачать любовный роман в женской библиотеке LadyLib.Net
Аленских Роман
Волшебницы электронного города. (БСТМ)
| Предыдущая страница | Следующая страница |
Часть первая
2003 год
В тире было прохладно, можно сказать даже очень холодно. Присутствующие курсанты и курсантки учебного центра отчаянно мерзли. Впрочем, скоро многим станет жарко, итоговые стрельбы – это вам не обычные, раз в неделю, и даже не контрольные. Тут судьба решается – кто останется, и будет служить, а кого отчислят за неуспеваемость. Инструктор – немолодой грузный майор по фамилии Стебенев, механически записывал фамилии курсантов в ведомость и выдавал патроны. Кате нравилась атмосфера тира: чуть горьковатый запах оружейного масла, сгоревшего пороха и резины, легкое волнение перед выстрелом. Екатерина Кузнецова была лучшим стрелком в своей группе, а может быть и на всем курсе. Удивительно, но до учебного центра она вообще не держала в руках оружие. Видимо талант стрелка был заложен в её генах. Бывает же так: человек вдруг находит своё призвание.
– Кать, можно тебя на минуту? – сокурсница Маша умоляюще смотрела на нее.
Вид у Машки был очень бледный. Дело в том, что она смертельно боялась оружия, на первых в учебном центре стрельбах грохнулась в обморок. Потом попривыкла, и даже стала попадать в мишень, но страх прочно засел в душе. Девушки отошли в сторонку.
– Мне страшно, – призналась Маша. – Я ни за что три раза не попаду, ну максимум два.
– Маш не истери, – Катя попыталась успокоить подругу. – Ты нервничаешь, из-за этого все проблемы. Не спеши, прицелься, стреляй на выдохе. И затвор бросай резче.
– Все равно боюсь, – упрямо повторила Машка.
– Ну, хочешь, я один раз попаду в твою мишень, авось никто не заметит? – предложила Катя.
– Ой, Катя, а ты, правда, можешь?
– Без проблем, когда пойдем стрелять, встань рядом со мной.
– Спасибо, я в долгу не останусь, – Маша заметно повеселела.
Тем временем майор Стебенев, закончив раздачу патронов, скомандовал, – «На огневой рубеж».
Курсанты заняли свои места, доложили о готовности к стрельбе. Катя про себя отметила, что, Маша стала по правую руку от нее. Заняв исходную позицию в точности, как учили на занятиях, Катя мысленно прошлась по порядку предстоящих действий. Стрельба велась на время, и каждое лишнее движение могло испортить все дело.
– «Огонь», – движения отработаны до автоматизма: расстегнуть кобуру, достать пистолет, снять с предохранителя, отвести затвор назад, отпустить; сухой треск возвращающегося затвора, звук близких выстрелов эхом отдается в голове. Прицелиться, плавно нажать на спусковой крючок… Три пули легли ровно, почти в центр мишени. Четвертый выстрел – в Машкину мишень…
После стрельб полагалось чистить оружие, процедура в принципе не сложная, но утомительная, не дай бог, где-нибудь останется нагар – дежурный заставит перечищать. Катя расположилась за столом в дежурной части, разобрала свой ПМ[1], достала мягкую фланелевую тряпочку и принялась за работу.
– Спасибо Катя, ты меня очень выручила, проси, что хочешь, – сказала подошедшая Маша.
– Да ладно тебе, забудь, пара нарядов и мы в расчёте, – усмехнулась Катя. – Шучу. Это тебе не диктанты диктовать, да двойки в тетради малолетним дебилам ставить, – она не удержалась от соблазна поддеть подругу.
Дело в том, что в прошлой жизни Маша была учительницей младших классов. В милицию пришла благодаря случаю. Пресловутая формула «наберут по объявлению», служившая предметом злых шуток не у одного поколения милиционеров (а затем и полицейских), имела к ней самое непосредственное отношение. Маленький белый листочек, приклеенный на автобусной остановке, обещавший денежное довольствие, социальные гарантии и прочие блага, недоступные простой «училке», круто изменил девичью судьбу. В школе все ахали, когда Маша объявила, что уходит, и не куда-нибудь, а в милицию, конкретно в ПДН [2]. Директор школы – молодой энергичный педагог, не чуждый новаторских тенденций, захвативших в то время систему образования, неоднократно пытался наставить заблудшую овцу на путь истинного призвания. Маша, конечно, догадывалась, что дело тут вовсе не в ее талантах, а в банальной нехватке учителей. Не обошлось без угроз и запугивания, однако девушка, подобно первым христианским мученицам, оставалась, тверда в своих новых убеждениях, и после торжественного предания анафеме на заседании педагогического коллектива, ее отпустили на все четыре стороны.
Цепочка жизненных событий, приведшая двадцатипятилетнюю Катю на службу в органы, была, может быть и менее драматичной, чем у Машки, но не менее прозаической. Профессия, которую Катя получила, закончив в своем родном городе политехнический университет, оказалась в принципе востребованной, но мало оплачиваемой. Страна только-только выходила из кризиса девяностых. Переезжать в столицу в поисках более высокого заработка Кате не хотелось, хотя подруга детства Лена частенько звала ее. В отличие от подруги, она обладала простым основательным характером, была склонна к самоанализу, предпочитала, прежде чем действовать, детально проанализировать ситуацию.
«Да, где сейчас Ленка…, – порой думала Катя, – небось, зажигает в Париже или в Ницце». В Москве Лена надолго не задержалась и, найдя жениха-иностранца, переехала на постоянное место жительства во Францию. Вначале они переписывались раз в неделю. Ради этого Катя ходила в Интернет-кафе, которое только что открылось в ее городе. Лена была в восторге от заграницы, обещала, что скоро пригласит Катю к себе в гости. Ни постепенно их виртуальные встречи становились все реже, а в голосе Лены порой проскальзывали грустные нотки. Связь с Леной внезапно прервалась полгода назад. Катя несколько раз пыталась ей звонить, но телефон почему-то не отвечал. Волнуясь за подругу, она позвонила Лениной маме, и узнала, что та развелась со своим французским женихом, у нее сейчас очень непростой период.
У Кати поначалу дела складывались не лучшим образом. После окончания университета она устроилась на работу в небольшую торговую контору на должность программиста. Хотя Катина университетская профессия больше была связана с «железом», то есть с электронным оборудованием, но слова «ассемблер», «html – код», и «IP-адрес» ее не пугали. Многочисленные анекдоты про блондинок явно принижали мыслительные способности девушек со светлыми волосами. К тому же, Катя и не была натуральной блондинкой, от природы она была светло русой, но имидж блондинки ей больше шел, так она считала. Через год фирма, где она работала, приказала долго жить, хозяин, изнуренный претензиями налоговиков, кредиторов и бандитов, подался в бега, забыв выдать зарплату за три последних месяца.
Катя осталась на мели, живя на крошечную мамину зарплату и в душе проклиная себя, что в свое время не уехала в Москву. Подходящей работы, как назло не было. Страну накрыло мутной волной товарно-денежных отношений: требовались кассиры, официантки, продавцы, уборщицы, но никак не специалисты по автоматизированным системам управления. В отчаянии она была готова согласиться на любую работу, наплевав на институтский диплом, но тут вдруг ей улыбнулась фортуна. Однажды вечером, Катя, утомленная дневными хлопотами, вышла на улицу покурить. Вредную привычку она приобрела в университете, и с тех пор сигарета стала верной Катиной спутницей. Мать неоднократно ругала непутевую дочь за курение, даже прятала сигареты, но было уже поздно. Как известно, вредные привычки, укорачивая жизнь, одновременно и примиряют с ней. Присев на лавочку возле подъезда, Катя, не спеша, растягивая удовольствие, достала сигарету, прикурила и, сделав первую, самую сладкую затяжку, оглянулась по сторонам. Возле Катиного подъезда остановилась машина – потрепанная «десятка» и из нее вышел сосед, Владимир Николаевич, живший этажом выше в двадцать седьмой квартире – серьезный мужчина лет сорока, обремененным женой и двумя детьми.
Катя знала, что он служил в милиции, частенько утром видела его в форме. Все их знакомство сводилось к утреннему «здрасьте», да иногда они перекидывались парой ничего не значащих фраз о погоде и тому подобном. В этот раз сосед был одет в штатское. Остановившись возле Катиной скамейки, Владимир Николаевич достал пачку сигарет и похлопал себя по карманам в поисках зажигалки.
– Привет соседка, огоньку не найдется, – улыбнувшись, спросил он.
Катя давно заметила, что Владимир к ней неравнодушен. Если бы не разница в возрасте и наличие семьи, у них могли бы возникнуть отношения. По крайней мере, так ей казалось. Катя достала зажигалку и протянула ему.
– Чего такая грустная?
– Да так…, жизнь заела.
– Бывает, но лучшее конечно впереди, главное верить и надеяться, – успокоил Владимир.
– Ага, и ждать…, хрен знает, чего, – зло ответила Катя.
Ей вдруг стало очень жалко себя, все, что накопилось в душе за последнее время, выплеснулось наружу. От отчаяния она готова была расплакаться.
Сосед видимо понял, что с ней происходит, поэтому сменил тон.
– Может, расскажешь? Чем смогу – постараюсь помочь.
И она, неожиданно для самой себя рассказала соседу о проблемах с работой.
– Да дела…, – Владимир в раздумье почесал нос. – У нас в отделе связи, вроде есть места для технарей. Вот что…, сходи к начальнику, он мужик неплохой, хотя и с причудами, может чего подскажет.
Предложение застало Катю, что называется врасплох, о службе в милиции она имела весьма смутное представление. В ее голову даже не приходила мысль, что там могут требоваться люди с техническим образованием.
– А куда приходить? – спросила она.
– Давай так, я завтра насчет тебя позвоню, а ты часа в три подходи: улица Садовая, дом семнадцать. На КПП скажешь, что пришла к полковнику Обухову – тебя пропустят. Второй этаж, кабинет двадцать один. Запомнила?
– Да, – ответила Катя.
– Вот и хорошо. И еще, извини, если что не так, но оденься, пожалуйста, поприличнее, – он с сомнением покосился на Катин прикид: линялая от бесчисленных стирок кофточка, джинсовая юбка и тапочки.
Кате стало стыдно за свою внешность.
– Просто Обухов – человек старой закалки, – смутившись, и как бы оправдываясь за предыдущие слова, сказал Владимир Николаевич. – Тут недавно один молодой человек приходил устраиваться, так представь себе, приперся в шортах, да еще дверь открыл чуть ли не с пинка. Иваныч его с лестницы и спустил.
Отдел связи УВД по *** области (позже Катя узнала, что он называется более длинно и мудрено) находился в центре города, на тихой уютной улице, засаженной липами и тополями.
«Пройдусь по Абрикосовой, сверну на Виноградную», – вертелись в Катиной голове строчки полузабытого шлягера, когда она, не спеша, подходила к нужному адресу.
Посмотрев на часы, Катя выяснила, что пришла за пятнадцать минут до назначенного времени. Теперь, придется стоя перед входом, изображать скучающую барышню. Курить хотелось так, что аж скулы сводило, но, собрав волю в кулак, она пересилила себя. Достав из сумочки зеркальце, Катя еще раз оглядела свою физиономию. Ради сегодняшней встречи ей пришлось перерыть свой небогатый гардероб. После долгих поисков она выбрала, светлую блузку и черную юбку чуть выше колен, с одной стороны не скрывавшую стройные ноги, но и не показывающую ничего лишнего, оставляя простор для мужской фантазии. Несмотря на теплую летнюю погоду, пришлось надеть колготки. Быть с позором изгнанной из начальственного кабинета в Катины планы не входило. Не то, чтобы она всю жизнь мечтала работать в милиции, но от природы Катя была девушкой любопытной. Новая работа обещала новые впечатления. К тому же в милиции служат в основном мужчины, значит – есть шанс встретить свою судьбу. В последние полгода на личном фронте у нее был полное затишье. Катя не была уж такой недотрогой и в свои двадцать пять сменила немало поклонников. С ней охотно знакомились, приглашали на свидания, но почему-то отношения не складывались. Возможно, в этом была и ее доля вины. С последним молодым человеком она рассталась при весьма неприятных обстоятельствах.
Отогнав грустные мысли, она вошла внутрь. За дверью оказался узкий коридор, левую часть которого занимала стеклянная будочка дежурного. Обычная проходная с вертушкой.
– Здравствуйте, я к полковнику Обухову…, по поводу работы, – робко сказала Катя.
Ей почему-то казалось, что сейчас ее прогонят отсюда, но дежурный – молодой парень, без всяких вопросов снял трубку телефона:
– Здравия желаю, товарищ полковник, к вам тут насчет работы – девушка. Проходите, второй этаж, налево по коридору, двадцать первый кабинет, – объяснил он.
– Да, спасибо.
В конце коридора была еще одна глухая металлическая дверь.
– Осторожно, там порог высокий, – запоздало предупредил дежурный.
Катя машинально кивнула, открыла дверь, шагнула, и.… растянулась на бетонном полу. От боли в глазах потемнело. Растирая ушибленное колено, она кое-как поднялась на ноги.
«Офигенно все начинается, хорошо, хоть колготки не порвала». Впоследствии она узнала, что порог этот, известный на все Управление, стоил не одной переломанной ноги, разорванных связок и сотрясенных мозгов. Удивительно, но даже после N-й по счету травмы, со злосчастным порогом так ничего и не сделали, несмотря на клятвенные заверения зама по тылу. Наверное, он был таким же символом Системы, как знамя или гимн.
Хромая, она поднялась на второй этаж. Нужная дверь оказалась в конце коридора. Набравшись храбрости, Катя на всякий случай постучала, и вошла. Кабинет начальника отдела связи был весьма скромным. Всю левую сторону занимал шкаф. Справа – массивный стол хозяина кабинета. Вдоль стены были расставлены стулья для посетителей. У единственного окна – небольшой кожаный диван.
За столом сидел полный мужчина в летах. В профиль он чем-то напоминал Михаила Жванецкого. Но Катю, в первую очередь заинтересовала не его внешность. На плече у полковника Обухова сидела… птица. Обыкновенный волнистый попугайчик. Катя заметила, что в углу кабинета к потолку была подвешена птичья клетка. Полковник Александр Иванович Обухов был последним из могикан. Его стаж в органах перевалил за тридцать лет. На службу пришел еще в застойные годы, начинал инженером в ИТК (в то время уголовно-исполнительные учреждения еще входили в состав монстра под названием МВД СССР). В Управлении он был почти легендой, поэтому мог себе позволить некоторые причуды, вроде упомянутой птицы.
– Разрешите? – спросила она.
– Заходи, – отозвался хозяин кабинета. – Ты, чьих будешь?
– В смысле…? – растеряно спросила Катя.
– В смысле, откуда взялась?
– Вам Владимир Николаевич должен был насчет меня позвонить, я по поводу работы.
– Вспомнил…, Володька говорил…, тебя все расхваливал: молодой специалист, мол, пропадает? Ты – Катя?
– Так точно, – по-военному ответила она.
– Присаживайся, – он кивком показал на стул. – Посидим, поговорим о делах наших скорбных. Чаю хочешь?
От чая она отказалась. Александр Иванович осторожно взял птицу в руки, поднялся из-за стола и посадил ее в клетку. Попугай радостно зачирикал, уселся на жердочку и, вывернув голову, с тупым любопытством уставился на Катю.
Полковник Обухов подробно расспрашивал ее о родителях, об университете. Катя старалась отвечать максимально кратко, по существу. Постепенно вопросы перешли к ее личной жизни.
– Замужем, дети есть? – впрямую спросил Александр Иванович.
– Пока нет, детей тоже нет, – честно ответила Катя.
– Это у вас быстро происходит, через полгода свадьба, дети, декрет, и прощай служба. Была у меня одна такая, худющая, не кожи не рожи, а глядь, через два года замуж вышла, да за такого видного парня, в информационном центре служит. Так вот, сперва один ребенок, потом второй, третий. Втянулась девка в это дело. Девять лет ее на службе никто не видел. Пришла лейтенантом, а из декрета вышла майором. Потом свалила от нас в другое место. Вот так бывает!
Катя торжественно поклялась, что замуж она не выйдет, по крайней мере, до тридцати лет. Обухов только безнадежно махнул рукой:
– Знаю я вас. Ладно, есть у меня одна вакансия аттестованная, как раз по твоей специальности. Два года уже висит, не дай бог заберут. Со здоровьем у тебя как?
– Не жалуюсь.
Обухов снял трубку телефона и набрал номер управления кадров.
– Здравия желаю, Сергей Иванович, как жизнь? – сказал в трубку Обухов, обращаясь к невидимому собеседнику.
– Тоже не хвораю, пока.
– На мероприятие пойдешь сегодня?
– Значит, в шесть встречаемся.
– Договорились, как обычно.
– Я чего звоню, подойдет к тебе барышня, симпатичная такая, по фамилии Кузнецова, выдай ей направление на комиссию.
– Да, на инженера идет.
– Ну, давай, увидимся!
Дальнейшие события Катя помнила весьма смутно: врачебная комиссия, бесконечные очереди к докторам. Особых проблем со здоровьем у нее не было, к тому же она шла на должность, где требования к кандидатам были менее строгие, по сравнению со строевыми подразделениями. Но, как известно, с точки зрения традиционной медицины здоровых людей в принципе не бывает – есть недообследованные. Так, что побегать, собирая различные справки, все-таки пришлось, причём в темпе взбесившейся лошади.
С медицинским освидетельствованием у нее получилась история, оставившая не очень приятный осадок.
Врач-хирург из ведомственной поликлиники, где Катя проходила военно-врачебную комиссию, заподозрив какую-то болячку, послал ее на консультацию в областную больницу. Отстояв приличную очередь, она, наконец, попала в заветный кабинет. Врачом оказался красивый загорелый мужчина на вид лет сорока пяти. Катя вкратце рассказала цель визита. Он мельком заглянул в карточку и, пристально глядя на нее, сказал, – «Раздевайтесь».
У доктора был какой-то завораживающий, магнетический взгляд. Катя сняла куртку, положила ее на кушетку, и вопросительно посмотрела на доктора:
– Свитер снимать?
– И свитер, и остальное тоже, – ответил он. – Все снимаем.
К такому повороту событий Катя была не готова. Конечно, ей приходилось раздеваться на приеме у гинеколога, но там, как говориться, сам Бог велел. Остальные врачи просили максимум задрать кофточку, чтобы послушать сердце.
– Зачем? – глупо спросила она.
– Так положено, – пожал плечами врач. – Я должен выполнять свою работу.
– Но… может, только верх?
Врач нахмурился, – девушка, я же сказал – полностью. У меня ещё на сегодня десять пациентов. Не задерживайте очередь, или раздевайтесь, или…
Катя поняла, что если сейчас не разденется, то странный доктор просто выставит ее отсюда. В другой ситуации она бы психанула и пошла жаловаться главврачу, но от этого лекаря зависела ее дальнейшая судьба. Наплевав на гордость, Катя быстро стянула свитер, сняла туфли, брючки и колготки. Отвернувшись, она расстегнула бюстгальтер – бретельки легко соскользнули с плеч. Раздеваться перед незнакомым мужчиной было мучительно стыдно, но она все-таки сняла с себя последнюю деталь одежды.
Доктор легко поднялся на ноги, подойдя к ней, точными умелыми движениями провел вдоль позвоночника, затем велел наклониться и достать кончиками пальцев пола. Она покорно выполнила все его приказы.
– «Ведь знает, скотина, что я никуда не денусь, – думала про себя Катя, – если напишет то, что не нужно, я его в порошок сотру».
Но врач, словно прочитав ее мысли, сказал, – ничего страшного я не вижу, небольшой сколиоз, по четвертой группе пройдешь. – Можешь одеваться, – добавил он.
Катя так и не поняла, что это было: может быть, он действительно выполнял свои врачебные обязанности, а может, самым наглым образом воспользовался ее беспомощностью.
Потом было психологическое тестирование и, в финале – экзамен по физподготовке. Последний дался ей легко, Катя была девушкой спортивной, много лет занималась легкой атлетикой. За это нужно было сказать спасибо Катиной маме, которая, несмотря на все протесты и подростковые капризы регулярно водила ее на секцию. Отца Катя помнила плохо, он ушел из семьи, когда ей было шесть лет. Мать тяжело переживала расставание. Замуж она так больше и не вышла, посвятив себя воспитанию единственной дочери.
Так Катя, неожиданно для себя, попала на службу. Если бы кто-нибудь ещё два месяца назад сказал ей, что она будет работать в милиции – она ни за что бы не поверила. Ее должность называлась «инженер-электроник», что ее тогда очень рассмешило. Катя принадлежала еще к поколению советских детей, которые ничего не знали о грозном «Терминаторе», но зато с удовольствием смотрели отечественный блокбастер «Приключения Электроника».
Официально подразделение, в которое она устроилась, именовалось – Отдел связи и автоматизации, а позднее было переименовано в Центр информационных технологий, связи и защиты информации (сокращенно – ЦИТСиЗИ), но все называли его более привычно – отдел связи. К слову сказать, аббревиатурам в МВД придается большое значение. Например, Департамент уголовного розыска сокращенно именовался ДепУР, а не ДУР, как подумали бы некоторые несознательные граждане. А уж сплетни про ПИДРов[3], ПУППСов[4] и службу в ЖОПе[5], которые активно подхватывала желтая пресса, и вовсе являются гнусной инсинуацией, людей, не имеющих ни малейшего отношения к службе.
Через два месяца пришел приказ о присвоении ей первого звания – лейтенант внутренней службы. Не успела она отметить сие архиважное событие, как оказалась в учебном центре. Группа, в которую попала Катя, была сборной: Гайцы[6], ОВОшники[7], ЭКЦшники[8] и представители прочих, более экзотических милицейских профессий. При всем этом, учили почему-то на участковых.
За три месяца учёбы она неплохо научилась обращаться с пистолетом Макарова, сносно собирала и разбирала АКС-74У[9]. В голову курсантам усиленно вдалбливали Закон «О милиции» и еще некоторые специфические дисциплины, напрягали строевой подготовкой. От природы, обладая аналитическим умом, Катя постаралась разложить по полочкам непростые отношения, свойственные, наверное, только для российских органов внутренних дел. Несмотря на кажущуюся однородность – были свои подводные течения, свои группы влияния. В органы внутренних дел вело два пути: первый – учеба в МВДшном ВУЗе; второй – придти с «гражданки». Соответственно выпускники ведомственных учебных заведений смотрели на «гражданских», зачастую, свысока. «Гражданские», платили той же монетой, считая их если не дебилами, то, по крайней мере, людьми ограниченными, из которых Система выбила способность к творческому мышлению. Нельзя сказать, что это разделение было явным. Среди тех и других были, как способные люди, отличающиеся нестандартным образом мыслей, понимающие, что не «корочка» человека красит, так и тупицы, бездумно выполнявшие самые идиотские приказы, но порой, что называется «проскакивало». Вторая невидимая линия проходила между аттестованными сотрудниками и вольнонаемными – не носившими погон. Вольнонаемные в душе завидовали сотрудникам, у которых и жалование было выше, и льготы, определенные имелись. Самое интересное, что многие сотрудники после ухода на пенсию продолжали работать в органах на вольнонаемных должностях. Например, в одном из районных отделов работала легендарная уборщица – полковник милиции в отставке. Глядя на скромную бабушку, целыми днями возившуюся с ведрами и тряпками, у посторонних людей и мысли не возникало, что перед ними – гроза преступного мира, начинавшая службу еще при Сталине. Третья негласная граница разделяла тех, кто служил «на земле», то есть в районных подразделениях и сотрудников, служивших «в аппарате» – непосредственно в Управлении.
Кате достался пыльный кабинетик, напоминавший пенал – узкий, так что между рабочим столом и шкафом едва можно было протиснуться, но достаточно длинный. Кабинет она делила с коллегой – Мишей Гофманом. Первоначально ее встретили не очень приветливо. По крайней мере, ей так показалось. Она буквально кожей чувствовала настороженные и одновременно усмешливые взгляды новых коллег. Под этими взглядами Кате было очень неуютно.
Отдел связи был относительно небольшим подразделением. В нем работали всего пятнадцать человек, из них всего семь – сотрудники в погонах, остальные – вольнонаемные. Ее почему-то считали «протеже», попавшей на блатную должность благодаря связям. Но постепенно лед во взаимоотношениях растаял, Кате стали доверять сложную технику. В те годы информатизация представлялась панацеей от всех бед, которой была больна система. Внедрялись новые информационные системы, работы было по самое то, о чем в приличном обществе говорить не принято.
Перед учебным центром она так и не успела «проставиться» за звание, на что ей недвусмысленно намекнул Валера Марков, служивший заместителем у Обухова в чине майора. Пожалуй, из всех коллег у Кати с ним сложились наиболее доверительные отношения – Валера был отличный парень, за подчиненных стоял горой и всегда старался поднять настроение коллегам.
– Катька, ты вообще собираешься вливаться в коллектив? – спросил он ее, как-то зайдя в кабинет.
– В каком смысле?
– В самом прямом, есть такая традиция – звезды обмывать, может быть слышала?
– Да не вопрос, я сама хотела предложить, – попыталась оправдаться Катя. – Но как-то неловко.
– Неловко только трусики через голову снимать, а все остальное – нормально и естественно, – наставительно ответил Валера, приобняв ее за талию.
В те благословенные, почти сакральные времена, можно было спокойно отметить присвоение звания или, к примеру, день рождения прямо в рабочем кабинете.
Традиция «обмытия погон» существовала на Руси не одно столетие, и за это время была доведена до совершенства. В двухсотграммовый граненый стакан наливалась водка, причем строго до краев. Затем в стакан бросались звездочки. Далее следовало сказать примерно такой текст: «Товарищи офицеры! Представляюсь по поводу присвоения звания…». Текст варьировался в зависимости от подразделения и сложившихся традиций. Потом полагалось выпить водку до дна, а звездочки поймать зубами и выплюнуть на погон.
Женщин, все-таки, жалели и вместо граненого стакана предлагали стапятидесятиграммовую рюмку.
Операция «Звание» была намечена на вечер четверга. Катя заранее заготовила немудреную закуску, накрыла стол в кабинете.
Александр Иванович от участия в мероприятии вежливо отказался, сославшись на занятость, поэтому Валера, как старший по званию и должности, верховодил за праздничным столом: наполнил Катину рюмку до краев, бросил заранее приготовленные лейтенантские звездочки.
Катя встала из-за стола, представилась на звание, и лихо опрокинула рюмку, чуть не проглотив при этом заветные звезды.
– Водку ключница делала? – только сумела выдавить она из себя.
– Быстро закусывай, – сидящая рядом секретарша Наталья передала ей бутерброд с красной рыбой.
Затем последовало традиционное российское застолье, где вина и меды лились рекой. Катю поздравляли с первым званием и, видимо, признали за свою. Хотя, после представления Катя старалась пить поменьше, но ударная доза алкоголя давала о себе знать. Домой она приперлась в первом часу ночи, как изысканно выражались в старинных романах «пьяной до изумления». Хорошо, ещё, что мама, не дождавшись ее, уже уснула. Кое-как раздевшись, Катя рухнула на кровать и погрузилась в беспокойный алкогольный сон.
Под утро приснилось Кате, что она – бабочка. Она летела над родным городом в ночном безлунном небе. Быстрые крылья несли ее подальше от ночных огней. Она навсегда покидала родной дом, но грусти не было, наоборот ощущение полета всецело овладело ей. Вот она нырнула в темноту, а вынырнула уже по другую сторону гигантской темной реки. Под ней простирался гигантский конгломерат мегаполиса. Можно было рассмотреть каждый дом, заглянуть в любое окошко. Внезапно, нарастающий звенящий рой окружил ее, подобно туманному облаку. Крылья потеряли былую легкость, отяжелевшее, ставшее вдруг свинцовым, тело потянуло к земле. Падение в пропасть длилось всего несколько секунд, затем – тяжелый удар о поверхность. Маленькая смерть. Она с трудом открыла глаза: знакомая комната, будильник на тумбочке звенит не умолкая. Во рту – мерзкий привкус вчерашнего застолья. Перед глазами плывут желтые круги. Сделав над собой неимоверное усилие, она с трудом дотянулась до ненавистного будильника.
Катя кое-как доплелась до ванной и встала под прохладный душ. «Как отвратительно в России по утрам». Холодная вода вернула бодрость, немного полегчало, но от одной мысли о еде к горлу подступала тошнота. Выпив крепкого чая, она побежала на службу.
Время в этот день тянулось предательски медленно. Катя мечтала только об одном – глотке холодной минеральной воды. Чтобы хоть как-то отвлечься она включила радиоприемник, но вместо музыки нарвалась на рекламу. Веселый алкаш Петрович исполнял задорные частушки: «Надоело мне вставать с тяжкого похмелья, Алкоглюк поможет мне позабыть о зелье». Катя выключила подлый гаджет.
Перед обедом в кабинет, где сидела Катя, ворвалась взволнованная секретарша Наташа. На самом деле, официальной должности секретаря в отделе связи не было, но на Наталью, числившуюся техником, взвалили всю канцелярскую работу – хранение писем, приказов, справок, рапортов, отчетов и иных бесчисленных бумажек, погребавших под собой всякое реальное дело. В ее обязанности также входила отправка почты.
– Кать, помоги, у меня бумажка застряла, – с порога обратилась она.
Кате, пребывающей в похмельно-философском состоянии души, ужасно не хотелось отрываться от стола, поэтому она совершенно меланхолически, скорее, чтобы потянуть время, спросила, – где? Потом, поняв, что сморозила явную глупость, уточнила, – в смысле, в каком месте?
Присутствующие коллеги по цеху от хохота чуть животы не надорвали.
– Не там, где ты подумала…, – огрызнулась Наталья.
Зашедший по делам Марков рассказал свежий анекдот:
Новый год, метель, холодно.
Маленький мальчик из неблагополучной семьи, дома совсем один, пишет письмо Деду Морозу: «Уважаемый дедушка мороз! Мои мама и папа – алкоголики, все в доме давно пропили, даже поесть нечего. Не мог бы ты прислать мне двести рублей, чтобы купить немного еды, а то уж очень я голодный?».
Закончил письмо, дописал адрес, подошел к окну и бросил его в форточку. Закружилось письмо и исчезло в декабрьской метели.
Тут мимо дома, где жил мальчик, проходил участковый. Поднял он письмо, прочитал, жалко стало мальчика. Пошарил в карманах, достает свои деньги, пересчитывает – у него всего сто. Он быстро бежит в подъезд, поднимается на нужный этаж, стучит в дверь. Мальчик открывает.
– Ты Вова Морковкин из тридцать пятой квартиры, который писал Деду Морозу? – спрашивает участковый.
– Да, я.
– Вот, Дед Мороз прочитал твое письмо и просил передать тебе деньги.
– Спасибо, – отвечает Вова.
Участковый протягивает ему деньги, хлопает по плечу и довольный собой и своим поступком уходит.
Мальчик закрывает дверь, радостно пересчитывает деньги – там сто рублей.
Тогда он опять садится за стол, и пишет новое письмо: «Дорогой Дедушка Мороз! Спасибо тебе огромное! Но, в следующий раз, пожалуйста, через ментов деньги не передавай – половинят суки!».
Попутно Марков объявил, что на следующей неделе будет строевой смотр – всем надлежит быть в форме. Катя вспомнила, что до сих пор не подшила юбку, срочно нужно зайти в ателье.
С вышеупомянутой юбкой у Кати случился забавный конфуз. Проблема состояла в том, что форменная юбка, которую ей выдали, была на два размера больше и постоянно норовила соскочить. Неделю назад в кабинете Обухова монтировали видеоселекторную связь. Когда Катя, встав на четвереньки, пыталась засунуть проклятый разъем в гнездо, предательница юбка зацепилась за стол и слетела с талии. Все бы ничего, но тут зашел полковник Обухов. Увидев свою подчиненную в весьма соблазнительной позиции, да еще и со спущенной до колен юбкой он слегка обалдел.
– Нету связи никакой, кроме связи половой, – прокомментировал Александр Иванович.
А вообще с формой творилось «форменное безобразие». На складе никогда не было нужных размеров, приходилось брать то, что есть, а потом подшивать, или покупать недостающие вещи в «Военторге» – специализированном магазине, торговавшем военной одеждой. К слову сказать, до реформы, сотрудники, имевшие звания внутренней службы, в отличие от сотрудников, имевших звания милиции или юстиции, носили зеленую общевойсковую форму. Среди милиционеров даже ходила поговорка: «Мент „зеленому“ не кент».
Когда Катя, еще перед учебным центром, впервые примерила перед зеркалом форму, то поразилась произошедшим в ней переменам. Из отражения в зеркале на нее смотрела совсем другая девушка – строгая и неприступная. Она также заметила, что мужчинам нравятся девушки в форме. Катя часто замечала заинтересованные мужские взгляды, когда шла по улице в форме, или ехала в общественном транспорте.
Год службы пролетел как один день. Катя втянулась в работу. Заниматься приходилось буквально всем – начиная с установки радиостанций и заканчивая разработкой проектов телекоммуникационных сетей. С опытом приходила и уверенность в себе. Служить было нетрудно, тем более что в отличие от постреформенных лет, тогда требования к сотрудникам предъявлялись еще вполне приемлемые: «Лишь бы не пил и человек был хороший». Однако некоторые вещи уже всерьез напрягали.
Наряду со знаменитой на весь мир палочной системой, в органах внутренних дел, как в любой благонамеренной бюрократической конструкции царствовал Его Величество Отчёт. Любой сотрудник, занимавший мало-мальски значимую должность, сталкивался с этим всепожирающим монстром, подобно древнему язычнику принося в жертву свое время и здоровье. Самое пикантное заключалось в том, что Система прекрасно понимала губительность подобного подхода, но в лучших традициях пыталась лечить подобное подобным. Постоянно собирались совещания, коллегии и семинары, посвященные вопросам оптимизации отчетности и уменьшению документооборота. Но дьявол, как известно, скрывается в мелочах: на все решения следовало в свою очередь дать письменный ответ. В результате, бумажный вал только рос, подобно цунами, грозя задушить под собой все живое, что ещё оставалось.
– Как говорил товарищ Борман, партайгеноссе Борман: «трудно понять логику непрофессионалов», – бывало, ворчал Валера Марков, колдуя над очередным отчетом.
Не миновала эта горькая отчетная участь и Катю. Заметив, что ей неплохо удаются всякие бюрократические бумажки, Валера стал постепенно приучать ее к отчетности.
Она как раз колдовала над очередной статистической формой, когда к ее соседу по кабинету Мише Гофману зашла подруга – рыжеволосая неунывающая девушка Галя, служившая экспертом-криминалистом в Управлении. Катю всегда поражало, как при такой профессии она умудрялась сохранять оптимизм.
Вот и сегодня она ворвалась подобно урагану, одаривая окружающих яркой улыбкой:
– Привет, связисты.
У них с Мишей была большая чистая любовь. Месяц назад парочка подала заявление в ЗАГС, и Катя по-хорошему завидовала потенциальным молодоженам.
– Представляешь, дорогой, сегодня дежурство получилось не скучное, – весело щебетала Галочка. – Сперва – выезд на ножевое ранение, потом – кража из магазина. В пять утра задремала, а в восемь опять подняли. Девочка трёх лет, выпала из окна, да с пятого этажа. Мать полностью не в себе. Плачет: «Я мол, руки на себя наложу, повешусь. Завтра муж из командировки приезжает, что я ему скажу?». Мы с участковым мечемся, не знаем, что делать – то ли скорую вызывать, то ли психушку.
Ей захотелось ударить Галю чем-нибудь тяжелым по голове, лишь бы она заткнулась. Катя понимала, что девчонка не виновата, в отличие от Кати она сталкивается с человеческим горем и смертью практически каждый день. Так что ее наигранное веселье – просто защитная реакция организма. Если воспринимать все как есть, то можно запросто сдвинуться и закончить жизнь в дурдоме. Но за время службы она так и не смогла привыкнуть к подобным рассказам. От них – мороз по коже.
– Болтушка, не слушай ее, – извиняющимся тоном произнес Миша.
Катя порой удивлялась, как спокойный и уравновешенный Миша может уживаться со своей фееричной подругой, по характеру – полные противоположности.
К слову сказать, Миша был практически идеальным соседом: не лез с задушевными беседами, прикрывал перед начальством, если Кате нужно было куда-нибудь смотаться, и безропотно, по первому ее требованию, выходил, если Кате требовалось переодеться.
На следующий день, их собрал в своем кабинете полковник Обухов, чтобы поделиться «радостной» новостью – первого мая отдел в полном составе выходит на усиление.
Несмотря на то, что отдел связи не относился к строевым подразделениям, всех сотрудников задействовали на массовых мероприятиях. Впрочем, справедливости ради нужно сказать, что это касалось не только связистов, но и представителей других «мирных» профессий. Выгоняли всех, независимо от подразделения, звания и пола: бухгалтеров, кадровиков, тружеников Тыла.
Первое мая выдалось неожиданно холодным и дождливым. Даже теплый свитер, надетый под форменную рубашку, не спасал от пронизывающего ветра. К месту сбора она пришла уже изрядно промокшей. Построение, назначенное на половину девятого, постоянно откладывалось – ждали прибытия руководства. Только в одиннадцать начали расставлять оцепление. Сотрудники занимали посты вдоль улицы, по которой должна была пройти праздничная демонстрация. Кате, как назло, достался перекресток, представлявший собой идеальную аэродинамическую трубу. Порывы ветра рвали натянутые вдоль тротуара красно-белые ленточки ограждения, приходилось постоянно их ловить и задубевшими пальцами снова завязывать. После часа такой муки она готова была продать душу дьяволу за возможность пять минут побыть в тепле.
Когда Катя уже была готова плюнуть на все и пойти греться, она заметила идущего вдоль улицы в ее сторону Валеру Маркова. Как руководитель, Валера в оцеплении естественно не стоял, а занимался проверкой постов.
– Холодно ли тебе девица, холодно ли тебе синяя? – прикололся он вместо приветствия.
В отличие от Кати, жестоко замерзающей в легком кителе, он предусмотрительно одел бушлат.
– И-Изыди, сатана, не то я за себя не р-ручаюсь, – от холода у нее зуб на зуб не попадал.
– Вот как? А я с хорошей новостью. Колонна пройдет только через час, так что иди в кафе – грейся, я тут постою.
Кафе располагалось совсем недалеко – через дорогу. Никогда еще Катя так не радовалась теплу. Заказав кофе, она уселась за столик у окна. В нагретом душном помещении сразу потянуло в сон. Официант поставил перед ней дымящуюся чашку. Кофе был так себе, но сейчас и это было верхом блаженства: просто пить мелкими глотками, чувствуя, как внутрь проникает жар. Иногда для счастья человеку нужно очень мало. Так бы и сидела здесь. Покидать кафе не хотелось принципиально, однако отпущенное ей время истекло, пора было выходить на улицу – в майскую стужу.
«Как могут люди добровольно выйти на демонстрацию в такой холод», – думала она, глядя на праздничную колонну. Вот прошли все отставшие, улица опустела, а оцепление все еще не снимали. Мимо шла веселая компания, уже отпраздновавшая Международный день трудящихся.
– Девушка! Вы так замерзнете, хотите коньяка, – разбитная? женщина средних лет достала из сумочки плоскую блестящую фляжку.
«Если в женскую сумочку не помещается маленькая бутылочка вина, то гавно это, а не сумочка», – вспомнила Катя мудрую фразу, недавно вычитанную в Интернете.
От коньяка она, не без сожаления, отказалась, но настроение немного поднялось. Валера Марков, как обладатель личной машины, подвез ее до дома. Зайдя в квартиру, Катя первым делом разделась и залезла под горячий душ, но дрожь не унималась, сильно ломило суставы. Не хватало еще заболеть. Тогда она занялась приготовлением глинтвейна: налила в кастрюльку немного красного полусухого вина, добавила пряности, мед и сахар, поставила на плиту разогреваться. Глинтвейн был ее эликсиром, отлично помогавшим при первых признаках простуды.
«Послезавтра опять на службу», – с тоской подумала она.
В последнее время Катя все чаще ощущала внутренний дискомфорт при мысли о службе. Вроде все шло неплохо, она подружилась с ребятами из отдела, была на хорошем счету у руководства. И все-таки ей чего-то не хватало. Однообразная рутина служебных будней засасывала подобно болоту. Хотелось большего.
Самое интересное приключение за этот год случилось с ней зимой. Катя первый раз в жизни раскрыла преступление. Ну не то, что бы раскрыла, а способствовала. Дело было так. Секретарша Наталья заболела, и Катя ее временно заменяла. Обухов поручил ей отнести срочное письмо в районный отдел. Катя была даже рада сменить обстановку, тем более что до отдела идти всего ничего – минут десять неспешным шагом. Она быстро накинула шубку, взяла папку с документами и вышла на улицу. Погода была просто великолепной, на дворе – начало февраля, небольшой морозец и до тепла еще далеко, но солнце светило уже по-весеннему. Деревья, за ночь покрывшиеся толстым слоем инея, блестели в солнечных лучах совсем как драгоценные кристаллы в витрине ювелирного магазина. Райотдел милиции располагался в обычном жилом доме, и чтобы к нему подойти, нужно было пройти через арку. Войдя в полумрак арки, Катя заметила припаркованную машину – старенькую «девятку». Ничего особенного в этом не было, жильцы близлежащих домов частенько оставляли там машины, но, когда Катя стала обходить автомобиль, дверца резко распахнулась. Катя почувствовала характерный запах канабиса, проще говоря – марихуаны. Она никогда в жизни не пробовала наркотики, но запах «травки» был ей знаком. В туалете ночного клуба, куда они с Леной ходили на дискотеку, малолетки иногда «раскумаривались». Из машины, выскочил парень, судя по всему совершенно «обдолбанный». Больно задев Катю плечом, парень, даже не извинившись, быстро выскочил из арки.
«Ни фига себе! Совсем страх потеряли», – подумала она.
Когда Катя выходила из райотдела, подозрительная машина все еще стояла под аркой. Тогда она вернулась в здание и зашла в дежурную часть.
– А что это у вас наркоманы совсем обнаглели, курят прямо рядом с отделом? – спросила она у помощника дежурного.
– То есть как курят? – удивился тот.
– Обыкновенно, встали вон там – в арке и анашу курят.
– А ты откуда знаешь?
– Мимо проходила, из их машины дым – как из паровозной трубы.
Помдеж связался с ближайшим нарядом и попросил проверить. Катя вышла на крыльцо и, закурив, наблюдала спектакль. Уазик ППС подъехал минут через пять. Водитель поставил машину так, что она перекрыла выезд из арки. Из машины вышли два сержанта. Один держал автомат наизготовку, второй подошел к машине и постучал в тонированное стекло. Тут видимо до любителей травки дошло, что дело пахнет керосином, и они попытались эвакуироваться через свободные двери, но были схвачены подоспевшими бойцами комендантского взвода. Не прошло и пять минут, как мимо Кати протащили двух возбужденных упирающихся молодых людей. Причем, между задержанными шел весьма эмоциональный диалог:
– Ну, ты Гнус и лошара, конченный лошара! – кричал один из парней.
– Да, пошел ты, сам лошара…, – слабо отбивался второй.
– Ну и стучи лысиной по паркету…
Оказывается, разжившись травкой, двое великовозрастных лоботрясов начали думать, где раскумариться. Тут одному из них пришла в голову «гениальная» мысль: поймать кайф прямо около райотдела милиции. Мол, самое безопасное место, никому и в голову не придет.
После этой истории Катя начала всерьез задумываться о том, чтобы сменить сферу деятельности. Уходить совсем из Системы она не хотела, но и служба в отделе связи была далеко не пределом ее мечтаний. По роду службы связисты соприкасались со многими подразделениями, особенно с УСТМщиками и отделом «К», который являлся одним из подразделений УСТМ. Кое-что из рассказов коллег запало в душу. Поразмыслив, Катя решила, что больше всего ей подходит работа именно в отделе «К».
Однажды ей довелось присутствовать в зале совещаний Управления на семинаре по вопросам безопасности информации. Лектором был серьезный молодой человек. Катя знала, что его зовут Роман Меньшиков и служит он в отделе «К».
После семинара она подошла к Роману. Задав пару отвлекающих технических вопросов, Катя приступила к главному.
– Я хотела бы работать в отделе «К», – заявила она.
Роман посмотрел на нее с сожалением. Таким взглядом смотрят, наверное, на неразумных детей или душевно больных.
– Зачем тебе это? Сериалов насмотрелась?
– Надоело все, – честно призналась Катя. – Хочется сменить обстановку. И карьера конечно. В отделе связи мне выше капитана не подняться.
– А ты хоть представляешь, чем придется заниматься?
– Ну, что-то вроде ОБЭПа, только с компьютерным уклоном.
– В принципе верно. Но в отдел «К» берут в основном с опытом оперативной работы. И, во-вторых – требуется юридическое образование.
От своей задумки Катя не отказалась и осенью поступила в институт на заочное отделение юрфака. Учиться было несложно. Тем более что гуманитарные дисциплины давались ей легче, чем технические. То, что за обучение приходилось платить, конечно, немного напрягало, но Катя не была обременена семьей, так что зарплаты хватало. Она даже умудрилась первый раз в жизни съездить за границу. Удивительный факт, но в «дополицейские» времена сотрудникам оплачивался проезд к месту отдыха в любую точку мира. Тот же Валера Марков умудрился побывать в Турции, Египте, Таиланде, Индии, и даже на Кубе, за что заслужил в отделе подпольную кличку «Федор Конюхов».
Через три года Катя перешла на службу в отдел «К». Знай она тогда, куда приведет ее извилистая, полная скрытых препятствий и ловушек, тропинка службы в Системе, может быть, она и отказалась бы от своей затеи. Но, общеизвестно, что людям не дано знать свое будущее. Может это и к лучшему…
Получить полную версию книги можно по ссылке - Здесь
| Предыдущая страница | Следующая страница |
Поиск любовного романа
|
Партнеры