Разделы библиотеки
Заложница, или Нижне-Волчанский синдром - Анна Игоревна Мезенцева - Читать любовный роман онлайн в женской библиотеке LadyLib.Net
Заложница, или Нижне-Волчанский синдром - Анна Игоревна Мезенцева - Скачать любовный роман в женской библиотеке LadyLib.Net
Мезенцева Анна Владимировна
Заложница, или Нижне-Волчанский синдром
| Предыдущая страница | Следующая страница |
Глава 2.
Дальше было не так весело. Я успела лягнуть переговорщика по колену и еще разок отмахнуться грустно тренькнувшей гитарой, прежде чем меня повалили на землю. От удара я на какое-то время выпала из реальности, и в себя начала приходить только на заднем сиденье внедорожника. Руки были стянуты за спиной чем-то вроде скотча. Тело болело, как от тренировки после долгого перерыва, на лбу и щеках зверски саднила содранная кожа. А сердце колотилось так громко, что, казалось, заглушало гудение автомобильного движка. Андрей вел машину, положив правую руку на руль и глядя прямо перед собой. В зеркале отражался его профиль, далеко не такой гладенький, как на дне рожденье у подружки меньше часа назад. На соседнем сиденье ворочался бородач с окровавленной губой, искавший, судя по тихой ругани, пачку салфеток. Веселое бешенство давным-давно покинуло меня, уступив место страху. С трудом подавив стон, я посмотрела вниз. На коленке расплылось круглое красное пятно. За ним – еще одно. Похоже, у меня пошла носом кровь. Я громко шмыгнула и попыталась вытереть нос о плечо, но из-за связанных рук ничего не получилось. Пришлось наклониться вперед, чтобы кровь не текла в носоглотку, и ждать, пока она успокоится сама собой, перед этим перепачкав обивку сиденья и мои светло-синие джинсы.
Пропетляв по Нижне-Волчанску, машина свернула на загородное шоссе, где заметно ускорилась. Дальше мы ехали по прямой, никуда не сворачивая, не меньше двух часов. Я молчала, похитители обменивались нейтральными фразами. Андрей изредка посматривал в зеркало заднего вида, каждый раз натыкаясь на полный злобы ответный взгляд. Иногда к злости примешивалась малая толика торжества: в зеркало было отлично видно, как вокруг карих глаз наливаются густо-фиолетовые синяки.
Первую половину пути я пялилась в окно, пытаясь запомнить дорогу, но запоминать было особо нечего: черный частокол леса, всполохи фар редких встречных машин. Утомившись из-за однообразия пейзажа, я откинулась на спинку сиденья и закрыла глаза. Мне было страшно, и я тратила последние силы на то, чтобы зачем-то скрыть этот очевидный факт.
Спокойно. Паника бесполезна. Прежде всего, нападавшие не хотели моей смерти. Если бы хотели, давно бы убили. Мы за два часа проехали столько лесов и полей, что хватило бы на похороны целого студгородка. Да и дрались мужики вполсилы, только благодаря их нерешительности мне удалось продержаться так долго. Я вспомнила подслушанный в детском садике разговор, странное поведение Стаса за завтраком. Похоже, один из претендентов на завод решил заручиться поддержкой судьи, выбрав меня в качестве гаранта сделки. А Стасик взял и согласился. Ну и козлина ты, брат…
Но зачем было устраивать шоу с погоней? Почему не передать меня с рук на руки еще утром, возле подъезда? А потому, ответила я сама себе, что Стас знал: добровольно я никуда не поеду. Буду орать, кусаться и звать на помощь. Прибежит дворник, высунуться из окна какие-нибудь школьники с телефонами, и замять передачу заложницы станет значительно сложней. А может, вопрос был решен только вечером, когда Андрей беседовал с кем-то по телефону. Ему приказали найти сестру помощника судьи, а эта сестра с ним за одним столом сидит, салатик кушает. Вот он и заговорил про совпадения…
Машина сбросила скорость, перевалила через кювет и свернула на проселочную дорогу. Я открыла глаза. Какое-то время мы углублялись в лес, резво подскакивая на рытвинах и буграх, пока впереди не показались ворота КПП, как на территории какой-нибудь военной части. А может, это она и была, черт его знает. Подъезжать пришлось зигзагом, из-за разложенных в шахматном порядке бетонных блоков. От будки отделился темный силуэт, в лицо ударил слепящий луч света. Я зажмурилась и отвернулась.
– Порядок, проезжай!
Мы миновали высокий, не меньше трех метров забор, поверху которого была намотана кругами колючая проволока. Еще я успела заметить две камеры видеонаблюдения, и то, что у охранника на груди висел автомат. За забором снова началась ровная дорога, к которой с обеих сторон почти вплотную подступал сосновый бор.
Я изо всех сил вглядывалась в темноту, пытаясь понять, где нахожусь. Какой-нибудь загородный клуб или частный поселок посреди тайги? Минут через десять лес закончился, впереди показалось поле, а еще дальше – крутой обрыв, за которым поблескивала черная лента реки. На самом краю обрыва прилепился, выставив над водой террасу, двухэтажный коттедж. Открывшийся вид был хорош: усыпанное звездами небо, медленно ползущая в никуда река. Окна одинокого дома светились желтым, добавляя в пейзаж ноту спокойствия и теплоты. Увы, я не могла насладиться открывшейся картиной: мне было страшно, а еще к горлу подступила тошнота, то ли от волнения, то ли от долгой поездки в неудобной позе.
Машина подъехала к самому дому и остановилась на небольшой стоянке, обсаженной по периметру кустарником. Бородач выбрался первым, распахнул заднюю дверцу.
– Приехали!
Я неловко вылезла наружу и подставила лицо прохладному ветру, пахнущему водой. Тошнота немного отступила, зато вернулась слабость в коленях. Вокруг царила тишина, только шелестел оставшийся позади лес. Андрей, из-за синяков вокруг глаз похожий на отощавшую панду, достал из чехла на ремне нож. Поймал блик от фонаря закругленным на конце лезвием, дал хорошенько рассмотреть, после чего переместился ко мне за спину и разрезал впившийся в кожу скотч. Я помахала затекшими запястьями, восстанавливая кровообращение. Затем задрала подол клетчатой рубашки и попыталась оттереть спекшуюся под носом кровь. Заглянула в боковое зеркало. Видок у меня был так себе: растрепанные волосы, затравленный взгляд, ссадины на лице. Прям как во времена активного батиного воспитания… Я привычным движением натянула капюшон куртки и сразу почувствовала себя уверенней.
Кажется, «московского консультанта» мой облик тоже не порадовал: в карих глазах мелькнуло беспокойство. Он открыл багажник, достал какое-то мятое тряпье и смочил его водой из канистры.
– Вытри лицо.
– Лучше полей, – я протянула сложенные ковшиком ладони. Андрей помедлил, но все же отвинтил крышку канистры и принялся лить нагревшуюся в багажнике воду тонкой струей. Я ополоснула лицо, оттерла багровую корку на подбородке, смочила шею. Последней порцией прополоскала рот и сплюнула отдающую химией жидкость в кусты.
– Следуй за нами. И больше не вздумай глупить.
Мы обогнули дом, ступая по выложенной плиткой извилистой дорожке, прошли через сад и оказались на открытой террасе над рекой. С одной стороны на нее выходил ряд одинаковых дверей, разделенных окнами от пола до потолка. С другой, возле перил, стоял обеденный стол с пузырящейся на ветру белоснежной скатертью. Растянутая поверху гирлянда фонариков освещала тонконогие бокалы, горлышки винных бутылок, яркие пятна зелени и фруктов. За столом сидело три человека, чьи лица были обращены в нашу сторону.
Первому, развернувшему плетеный стул вполоборота, чтобы вытянуть ноги, можно было дать не больше тридцати. До тех пор, пока он не поднимал на тебя стылые, прозрачно-голубые глаза, странно выделявшиеся на смуглом заостренном лице. Похоже, в незнакомце перемешалось немало кровей: вытянутые к вискам глаза азиата соседствовали с тонким прямым носом усредненного европейца. Высокий лоб и светлые до белизны волосы, собранные на макушке в пучок, и вовсе напоминали о каких-нибудь сагах про викингов и древних королей.
Второй незнакомец выглядел постарше, лет так на тридцать пять. Наверняка он и был здесь главным. И дело не в возрасте, а в ощущении силы, волнами исходившей от массивной широкоплечей фигуры. Если честно, фото незнакомца можно было печатать в энциклопедии рядом со статьей «Квинтэссенция мужика отборного», если бы кому-то пришло в голову озадачиться и написать подобный материал.
Главарь остановил на мне внимательный взгляд. Должно быть, обычно в этом взгляде сквозило ледяное безразличие, заставлявшее собеседника торопливо припоминать все свои грехи. Но в этот раз оно быстро сменилось удивлением. И я догадывалась, почему. Похоже, главарь прикидывал, не упустили ли его бойцы настоящую жертву, взамен подманив из подвала какого-то неудачливого беспризорника. Я ухмыльнулась и склонила голову так, чтобы тень от капюшона полностью скрывала лицо. Мы продолжили изучать друг друга.
Левую половину лица мужчины пересекал шрам, начинавшийся на лбу и спускавшийся вниз, через угрюмо нахмуренную бровь, мимо приспущенного уголка рта к твердо очерченному подбородку. Нижний конец неровной полосы терялся в короткой бороде. Темные густые волосы, отросшие сзади до плеч, были откинуты назад, несколько коротких прядей свесилось надо лбом. Возле носа и между сведенных к переносице бровей пролегли резкие диагональные складки. В уголке рта мужчина сжимал толстую сигару, чей густой аромат перебивал даже свежий запах реки.
– Почему так долго? – с ленивым раздражением поинтересовался он у Андрея, не вынимая сигары изо рта. – И что у вас с рожами? Здравствуй, Саша. Меня зовут Глеб Игнатьев. Стас рассказал тебе условия нашего маленького договора?
Третий персонаж компании, симпатичная брюнетка чуть старше меня, захихикала, услышав про рожи. Вместо ответа я подняла руку и оттопырила средний палец. Хихиканье оборвалось. Стоявший рядом со мной бородач, все это время ожидавший подобной выходки, повернулся и отвесил мне увесистую пощечину. Точнее, попытался отвесить: я слегка отклонила корпус, уйдя от замаха, тут же скользнула вперед и влепила ответный апперкот, целя в больное место на подбородке. Эффект, как говорится, превзошел ожидания: бородач схватился за повторно ушибленное лицо, предоставив возможность от души пнуть себя между ног. А еще я успела крутануться и выхватить у Андрея, неосторожно повернувшегося нужным боком, из-за пояса нож…
Выставив руку с ножом, я забилась в угол террасы. Меня потряхивало, в ушах стучала кровь, я проклинала себя за глупую несдержанность, но продолжала сжимать рукоять, поворачиваясь то к одному, то к другому врагу. Бросила короткий взгляд через перила: внизу чернела ребристая поверхность реки, глубину не разглядеть. Прыжок мог закончиться на камнях, только прикрытых водой.
– Саша, не надо! Не дури!
Андрей выглядел на самом деле взволнованным. Но я не спешила относить испуг на свой счет: «московский консультант», облажавшийся на виду у хозяина, беспокоился за свою, а не за мою судьбу.
Я рывком поднесла лезвие к шее и слегка надавила на кожу, чтобы показалась кровь:
– Если меня покалечат или изнасилуют, я проткну себе шею, и сделке конец. Замучаетесь потом доказывать, что не вы меня порешили.
Это был блеф. Во-первых, я бы никогда так не поступила. А во-вторых, сильно сомневалась, что трусливый Стас пойдет на попятную, даже если меня подкинут к нему под дверь, предварительно расфасовав в десять пакетов… Скорее наоборот, перепугается насмерть и сделает все, что ему прикажут. Но мне хотелось получить хотя бы мизерный гарант личной неприкосновенности.
Главарь поднялся из-за стола, сделал несколько неторопливых шагов (подоспевшая охрана расступилась в стороны, продолжая держать меня на прицеле) и протянул руку. Немного поколебавшись, я развернула нож рукоятью вперед и вложила его в большую шероховатую ладонь. Моя кисть заметно тряслась. Убрав нож за пазуху, Глеб все так же медленно откинул с моей головы капюшон. Шуршащая ткань упала на плечи. Я успела почувствовать, что пальцы, скользнувшие вдоль располосованной щеки, пахнут табаком.
– Девочка, никто не причинит тебе вреда, – голос мужчины был под стать внешности, низкий и хрипловатый. – Ты – моя гостья. Больше никто тебя и пальцем не тронет. Ты мне веришь?
Я кивнула, вовсе не убежденная в искренности этих слов.
– Андрей.
Напряженный и побледневший похититель шагнул вперед.
– Повтори дословно, какой приказ ты получил?
– Доставить Емельянову Александру на базу, не прибегая к физическому воздействию.
– И какое из этих слов было непонятным? – вопрос был задан спокойным, почти равнодушным тоном, но я не хуже «московского консультанта» почувствовала, как под его подошвами заполыхала земля.
Главарь встал напротив вытянувшегося по струнке Андрея. Облажавшийся похититель не сводил с хозяина застывшего взгляда. На острых скулах проступили розовые пятна. Подрагивающие желваки и глянцевый блеск пота на лбу выдавали страх.
Глеб выдохнул сизый дым в окоченевшее лицо и вытянул руку в сторону. Один из охранников, уловив безмолвный приказ, вложил в нее пистолет. Проверив оружие коротким взглядом, главарь щелкнул рычажком предохранителя и приставил дуло к покрытому испариной лбу. Зрачки Андрея увеличились в диаметре, почти целиком заполнив коричневую радужку, ноздри раздулись, губы сжались в черту. На дне расширенных, окруженных синяками глаз всколыхнулся ужас. Но он не пошевелился и не предпринял ни единой попытки выбить оружие, приставленное к его голове. Я поняла, что сейчас произойдет. В это невозможно было поверить, но при этом я точно знала, что через секунду голова молодого «консультанта» резко дернется, а из затылка брызнет багровый фонтан. Это было неправильно, страшно и неправильно. Я притронулась к локтю опасного человека, переключив его внимание на себя. В горле пересохло, голос казался хриплым и чужим:
– Он не виноват. Твои люди сделали все, чтобы не причинить вреда, но я не оставила им выбора.
Несколько томительных секунд Глеб удерживал на мне тяжелый взгляд. Затем едва заметно улыбнулся, с силой вдавил дуло Андрею в лоб, так, что тому пришлось отшатнуться, и опустил пистолет. «Консультант» обмяк и прикрыл глаза. У меня у самой едва не подкосились колени, хотя убивать собирались совершенно постороннего человека, да еще, будем честны, не лучшего из людей. Но почему-то мне показалось, что допустить эту казнь будет несправедливо.
– Где я буду жить? – я с силой обхватила себя за плечи, чтобы унять дрожь.
Главарь, затянувшись дымом, качнул ладонью на одну из выходивших на террасу дверей.
– Вот здесь, комната готова к твоему приезду. Можешь переодеться и присоединиться к нам. Любишь итальянскую кухню?
– И во что я, по-твоему, должна переодеться? – буркнула я, перейдя от испуга к вызову. Пережитый стресс активно искал выхода и, кажется, нашел его в рискованной грубости.
Главарь на секунду задумался, затем обратился к притихшей девушке за столом:
– Настя, принеси что-нибудь из своей одежды.
– Не надо, леопардовое мини и клипсы для сосков носи сам, – отрезала я, двинувшись к указанной двери. На пороге обернулась и ткнула пальцем в Андрея, начавшего подавать первые признаки жизни, – А ты мне должен новую гитару, гондон!
Оставшихся сил хватило ровно на то, чтобы закрыть за собой дверь. После чего я сползла вниз, прижимаясь затылком к холодному дереву. Хотелось расплакаться, но слезы застряли где-то на полпути. В голове крутилась бешеная карусель. Горечь из-за предательства брата сменялась жалостью к себе, а жалость – чувством вины за то, как я обошлась с Викой. Вот уж попрощалась, так попрощалась, теперь одноклассница нескоро забудет свой день рождения… Родители примутся таскать дочку по врачам, а по городу поползут сплетни, о чем наверняка позаботится лучшая подруга Альбина. И все это было напрасно…
Но и чувство вины мучало меня недолго, все эмоции вытеснил ужас. Мне нет даже восемнадцати, мне очень хочется жить, учиться, заниматься спортом. Мне хочется увидеть мир и влюбиться в кого-нибудь! Мне не хочется умирать. Эти простые мысли тоже отступили, голову заполнила пустота. Я еще долго сидела на полу в темной комнате, не меняя позы. Потом встала, нащупала на стене выключатель и поплелась в ванную комнату.
К тому времени, как я привела себя в порядок и смогла вернуться на террасу, ужин подходил к концу. Исчезли блюда с шедеврами итальянской кухни, на столе появились чайные чашки и корзинки с булочками и пирожными. Это было кстати. Стресс начисто отбил аппетит (возможно, до конца отмеренных провидением дней), желудок сжался в твердый комок, а вот от чая я бы не отказалась. А еще ужасно захотелось курить, хотя я давно завязала с этим делом, несовместимым с занятиями спортом.
– Сигареты не найдется? – хмуро поинтересовалась я, отодвигая самый дальний стул.
– Курить в твоем возрасте вредно, – наставительно ответил Глеб, разглядывая меня с легким интересом. К обеду я вышла в одной футболке и наскоро застиранных джинсах.
– Да что ты, блин, говоришь. А людей в твоем возрасте похищать не вредно?
Оставшийся непредставленным мужчина, тот, что обладал экзотической внешностью, хмыкнул, достал откуда-то пачку и швырнул ее по высокой дуге. Я поймала сигареты, вытащила одну и зажала фильтр в зубах, взглядом ища зажигалку или спички. Ничего не найдя, прикурила от ароматической свечки, стоявшей на столе для пущей романтики. Подумав, сунула пачку в задний карман – от бандитов, поди, не убудет.
– Позволь представить моих спутников, – главарь не обратил внимания ни на колкость, ни на мелкое воровство. – Это Дамир, мой ближайший помощник. Если тебе что-то понадобится, можешь обращаться к нему по любому вопросу.
Белобрысый Дамир с улыбкой склонил голову, подтверждая сказанные слова. Я же решила, что ни по какому вопросу обращаться к нему не стану, лучше перетерплю: слишком холодными и по-рыбьи безразличными были его глаза. И как он выбился в ближайшие помощники? Я бы к такому типу не повернулась спиной даже в лифте торгового центра «Волчок» на ночь распродаж.
– А это Анастасия, – продолжил Глеб.
Анастасия никак не отреагировала. Я никогда не вела Инстаграм, но во внешности девушки чудесным образом соединились все мои о нем представления: пухлые губы, маленький, чуть вздернутый нос, длинные волосы собраны в тугой хвост, а декольте уходит так далеко под стол, что непонятно, являются ли две стороны платья единым целым.
– У тебя появились вопросы? – уточнил главарь, заметив следы раздумий на моем лице.
– Вагон, – я пристроила окурок на краешке блюдца и сделала осторожный глоток. Вопросов, действительно, была масса. И куда более серьезных, чем размышления о вкусе постороннего мужика. – Как долго?
– Пока не закончится суд, и не будут оформлены все документы. Мне бы не хотелось, чтобы Стас изменил свое решение о сотрудничестве.
– Ясен хрен, тебе бы не хотелось. Мне-то здесь сколько торчать?
– Два месяца, в худшем случае – три. Я пошлю кого-нибудь за твоими вещами.
– У меня учеба через три недели начинается.
– Я уверен, такая сообразительная девушка с легкостью нагонит пропущенный материал.
– А телефоном и интернетом можно пользоваться?
Глеб задумался. Взял из ближайшей корзины пирожное, откусил ломкий край.
– А ты обещаешь не делать глупостей?
– Типа, не писать в МВД: «Меня похитили, срочно высылайте группу захвата?».
– Давай будем считать, что тебя пригласили пожить в гостях с согласия твоего брата.
– А давай будем считать, что луна сделана из сыра, что от этого изменится? – тут я решила не перегибать палку и неохотно пообещала:
– Буду смотреть трансляции с лекций, получать практические задания.
– Хорошо, ты сможешь пользоваться интернетом. Также тебе разрешено перемещаться по территории базы без сопровождения. Тебе понравится, здесь есть много всего интересного для молодой девушки: пляж, скалодром, спортзал, бассейн…
– …яма с негашеной известью, пыточный подвал, а также небольшая, но хорошо оборудованная лаборатория по производству винта… – продолжила с той же интонацией я. Глеб страдальчески поморщился, неприятный Дамир снова хмыкнул. Я же, после известия про интернет, немного приободрилась. Возможно, дела обстояли не так плохо, как мне показалось. Поживу месяц-другой на берегу реки, приобрету богатый опыт. А потом вернусь домой и напишу бестселлер «В руках у мафии» с вымышленными именами. Вон, какие колоритные персонажи, что первый, что второй.
– Хорошо-хорошо, дяденька, я поняла, целебный речной воздух, то-сё…
Услышав панибратское «дяденька», главарь несколько опешил.
– Можешь называть меня Глеб Николаевич, – сухо заметил он, на что я примирительно подняла вверх обе ладони.
– Глеб Николаевич, а можно я завтра сама съезжу за вещами в город? Я ведь не со Стасом живу, а… с отцом, – странно, но язык отказался произносить привычное слово «батя». – Я вела себя опрометчиво, но теперь прекрасно понимаю, в какой ситуации оказалась. Можете приставить ко мне сколько угодно людей. Я просто поднимусь в квартиру, соберу вещи и сяду обратно в машину. Честное слово.
Главарь бросил на меня испытующий взгляд. Анастасия, все это время слушавшая наш разговор с удивительным равнодушием, взяла со стола телефон, направила на себя и сложила губки бантиком, делая селфи. Глеб поморщился.
– Я же просил хотя бы во время ужина забыть про телефон.
– Ой, одна маленькая фоточка, что такого? – Настя захлопала длинными ресницами.
– И не вздумай фотографировать Сашу. Ты меня поняла?
Девушка беззаботно помахала пальчиками с алым маникюром. В голосе Глеба зазвенел металл:
– Ты. Меня. Поняла?
– Ой, да поняла я. Надо оно мне три года… – Настя раздраженно бросила телефон на скатерть и отвернулась к реке.
– Так можно? – я напомнила про свою просьбу.
– Хорошо, Саша. – Глеб поднялся из-за стола, намекая, что ужин, как и разговор, окончен. – Как появится возможность, Андрей организует поездку в город и присмотрит за тобой.
***
Я была уверена, что ночью ни за что не усну. Буду ворочаться, снова и снова переживать события дня, рыдать в подушку. Но как только голова коснулась прохладного и приятного на ощупь постельного белья, я отрубилась, проспав без сновидений до самого утра. Разбудил меня стук в дверь.
– Аушеньки, есть кто живой?
В дверь просунулась чья-то голова. Я подскочила, рывком натягивая одеяло до подбородка, но узнала Анастасию и облегченно упала обратно на подушку.
– Я тут шмотья принесла кой-какого, не беспокойся, все новое. – Девушка, звонко цокая босоножками на высоком каблуке, пересекла комнату и вывалила на кресло пестрый ворох одежды. Из кучи выбился белый кружевной чулок, вроде тех, что надевали девчонки на выпускной. – Идея не моя, ты же у нас вся такая гордая.
Выполнив задание, девушка направилась обратно к выходу.
– Подожди! Скажи, а Глеб – бандит, да? – наивный вопрос вырвался сам собой. – Я… ну… для общего понимания…
– С чего ты взяла, из-за шрама что ли? – Настя закатила подведенные глаза. – Нормальный он мужик. Охранная фирма у него. Нужна ты бандитам, ага. Аль Капоне вчера звонил, интересовался.
Я почувствовала себя глупо, но продолжила:
– Он вчера чуть человека не убил.
– Ой, шутишь что ли, не стал бы он никого убивать… – девушка на секунду задумалась, приложив к губам наманикюренный пальчик, и добавила – …во время ужина. Так, попугать захотел. Андрюша в последнее время зарывается, так что сам виноват.
– А ты здесь давно?
– По ощущениям, целую вечность. Завтрак уже закончился, у нас тут как в пионерлагере, все по расписанию. Зайди на кухню, тебе что-нибудь приготовят. Пока-пока.
– Пока… – неуверенно ответила я хлопнувшей двери. После ухода Насти в комнате снова воцарился полумрак. Высокие, от пола до потолка окна закрывали вертикальные жалюзи. Сквозь узкие щели между пластин на пол падали солнечные лучи. Тело еще болело, но чувствовала я себя на удивление хорошо. Может от того, что впервые провела ночь на такой огромной мягкой кровати – выспаться на моем кривом диване с ямой посередине удавалось только после особенно тяжелой тренировки.
Умывшись, я безо всякого интереса покопалась в принесенной одежде. Коротенькое кружевное платье, бархатное с декольте, шелковое, на бретельках, без бретелек. Пушистая пижама с капюшоном и заячьими ушами, какие-то расшитые пайетками пиджаки… Но все новое, кое-где даже с бирками, тут Настя не обманула. Из безумного вороха вывалилась простая белая рубаха размера икс-эль, явно с мужского плеча. Должно быть, девушка захватила ее по ошибке, сгребая с вешалок и стульев все, что не собиралась носить. Я поднесла воротник рубашки к носу, собираясь по запаху определить степень ее чистоты. И тут произошло что-то, для чего трудно подыскать слова.
Я вдохнула запах табака, пота, выветрившейся туалетной воды, бензина и нагретого на жаре металла. По отдельности эти ингредиенты выглядели не слишком привлекательно, но собранные вместе словно олицетворяли мужество и силу. Еще чуть-чуть, и я бы начала кататься по кровати, зарывшись лицом в хлопковую ткань. «Саша, ты же, блин, не животное!» – я бросила рубашку обратно на кресло и приказала себе не дурить. Судя по размеру воротничка, опасная вещь принадлежала Глебу. Суток еще не прошло, рановато для Стокгольмского синдрома. Да и синдром этот – для жителей сытой Швеции. Нижне-Волчанский синдром должен быть ближе к ветхозаветному: «Око за око, зуб за зуб». А еще точней: «Да я тебе, падлюка такая, за один косой взгляд все зубы пересчитаю».
Подойдя к окну, я осторожно раздвинула пластины жалюзи и выглянула наружу. На залитой солнцем террасе никого не было. За рекой виднелся пологий, заросший камышом берег, еще дальше – лес. Судя по ярко-синему небу и спокойному течению реки, денек обещал быть погожим. Хорошо бы найти пляж, сто лет не купалась. Ко мне вернулось любопытство. Как там вчера сказал Глеб? Мне разрешено перемещаться по территории базы в одиночку. Так почему бы не воспользоваться любезным разрешением? Есть по-прежнему не хотелось, а потому, натянув джинсы и майку поприличней, я отправилась изучать место своего заточения.
Сразу скажу, за день мне удалось осмотреть меньше половины. База оказалась просто огромной! Если утром я перемещалась от здания к зданию бодрой рысцой, то ближе к вечеру еле плелась, с трудом переставляя натруженные ноги. По словам Насти, Глебу принадлежала охранная фирма. Но, судя по увиденному, речь шла скорее о частной военной компании, хотя в нашей стране это вроде бы запрещено. На огороженной территории размером в два десятка гектар размещались двухэтажные казармы, какие-то бесчисленные склады, столовая, медицинский блок, открытый и закрытый тир, стоянка автомобильной техники и еще черт знает что. Один раз мимо проехала непонятного вида машина, похожая на приплюснутый железный сундук, выкрашенный зелеными пятнами и поставленный на шесть монструозных колес. Выбросив в воздух клуб вонючего дыма, сундук резво взобрался на холм и устремился к цепочке ангаров, видневшихся на линии горизонта. Хваленый бассейн нашелся в отдельно стоящем здании со стеклянным куполом. Бассейн как бассейн, у нас в школе был похожий, хотя и не такой шикарный, конечно. Возле бортика стоял шезлонг, где лежала Настя в черном раздельном купальнике, солнечных очках и соломенной шляпе. Кажется, ей забыли рассказать, что через стекло особо не позагораешь.
В столовой для персонала ко мне вернулся аппетит. Я пристроилась с подносом в конец очереди и без проблем получила свою порцию гуляша с подливой, которую и съела как можно скорей, стараясь не обращать внимание на косые взгляды жующих бойцов. Во всех остальных местах я чувствовала себя человеком-невидимкой. Никто меня не остановил, не задал ни единого вопроса, не окликнул: «Эй, а ты здесь откуда взялась? Где твои родители?». И в то же время я постоянно чувствовала направленное на себя внимание. Наверное, из-за камер видеонаблюдения, развешенных на каждом углу. К концу дня у меня сложилось окончательное мнение: шансы незаметно пересечь периметр базы имелись разве что у летающей феи Динь-Динь, если бы той пришло в голову бросить Питера Пена и перейти на сторону современного Капитана Крюка. Мне вспомнилось лицо Крюка, то бишь Глеба, когда он снял с меня капюшон. С точно таким же выражением, спокойным и немного задумчивым, он приставил пистолет ко лбу своего подчиненного. А что, если Стас передумает и обратится в полицию? Маловероятно, но кто его знает? Бросит ли Глеб Николаевич такой же последний взгляд на меня или доверит неприятное дело змеюке Дамиру?
Если подумать, история вырисовывалась вообще какая-то странная. В судебном процессе такого масштаба участвует много людей. Юристы, адвокаты, следователи, представители налоговой, свидетели, какие-нибудь консультанты по экономическим вопросам с обеих сторон. Так что теперь, похищать целый табор московских и Нижне-Волчанских родственников? Три месяца их кормить, поить, где-то размещать, следить, чтобы не разбежались? Что-то я не видела в соседнем номере разведенной дочки Бронислава Иннокентьевича, дородной бабищи с прокуренным голосом, и трех ее пацанят от разных отцов.
Занятая подобными размышлениями, я добралась до восточной границы базы. К самой стене подобраться не удалось, у ее подножия поверхность земли была затянута мелкой проволочной сеткой. В центре стоял непонятный черный треножник метра в полтора высотой.
– Это путанка.
Я вздрогнула и обернулась. За спиной стоял, сложив руки на груди, непонятно откуда взявшийся Андрей. Сегодня «Московский консультант» был одет как все обитатели базы, в песочно-зеленые штаны с накладными карманами, высокие берцы и легкую хлопковую рубашку цвета грязной сухой травы. После десятков чужих лиц наемник с фингалом вокруг глаз показался чуть ли не добрым знакомым.
– Так называется сетка. Если кто-то перелезет через стену и попробует двигаться ползком, путанка начнет цепляться за одежду. Враг либо застрянет, либо поднимется на ноги и обнаружит себя.
– А это что за штука? – я ткнула пальцем в сторону треноги.
– По всему периметру расставлены комплексные датчики. Радар-сенсоры реагируют на движение, инфракрасные датчики на разрыв луча, вибрационные – на колебания ограждения и почвы. Но они под землей, их не видно.
Я уважительно присвистнула.
– Неплохо вы тут окапались.
– Безопасность – наша работа, – тоном заправского диктора ответил Андрей. – На пляже уже была?
– Нет, со стороны дома обрыв слишком крутой, не смогла спуститься.
– Подождешь пару минут?
Я неуверенно кивнула.
Андрей отошел к стоявшему неподалеку грузовику с камуфляжным тентом, откуда вспотевшие на солнце рабочие таскали какие-то деревянные ящики.
– Последний ряд поставьте у стенки. И не вздумайте курить. Еременко, как закончите, опечатай все и внеси в базу.
– Понял, начальник. Только того… – Старший из рабочих, крепкий бочкообразный мужик с седыми усами, замялся на пороге. – Не работает опять база, я на бумажке пока.
– Не работает, так вызови админа, – Андрей раздраженно поморщился.
– Так нет его еще, не прислали, – крикнул Еременко, успевший скрыться в сумрачной глубине ангара. – Как уволили того паренька, так и не слышно ничего.
Андрей безадресно выругался и повернулся в мою сторону.
– Пойдем. Покажу тебе тайную тропу.
Двадцать минут спустя мы пробирались по заросшему кустарником откосу к воде. Близился вечер. Воздух обволакивал тело, словно тягучий и сладкий сироп, в Сибири такая благословенная погода бывает только в конце лета. Я наклонилась и отщипнула веточку полыни, разросшейся вдоль тропы. Растерла бархатистый листок между пальцев и с наслаждением вдохнула запах. Большая часть базы представляла собой асфальтовое поле, хорошо просматриваемое со всех сторон. Но здесь, у реки, деревья почему-то не стали вырубать. Крутой берег и нависшие над ним кроны создавали иллюзию уединенности, будто я и вправду выбралась за город отдохнуть. Мы вышли на узкую полоску песчаного пляжа. Солнце успело повиснуть над водой, окрасив небо в оранжевый цвет с золотыми кляксами облаков. Его отражение превратило речку в поток расплавленного металла. Деревья на противоположном берегу казались обугленными до черноты картонными декорациями. Я стянула кеды, закатала джинсы до колен и ступила в воду.
– Будь осторожна, смотри, куда ставишь ногу. На дне попадается всякий мусор, битое стекло. Зато течение не слишком сильное. Я сам здесь частенько плаваю. – Андрей тоже разулся и шел за мной на расстоянии в несколько шагов, держа берцы за шнурки. Темнело быстро, я с трудом могла различить выражение его лица. Кажется, он улыбался. – Как прошел первый день?
– Странно, – я пожала плечами.
– Ты ожидала, что будет по-другому? – Молодой наемник ускорил темп, поравнявшись со мной. – Подвал, наручники, батарея?
– Чтобы чего-то ожидать, надо обладать опытом. А это, знаешь ли, мой первый раз.
– Люблю быть первым. – Он и вправду улыбался. Верхняя губа высоко поднималась, обнажая зубы и край десен. Но это не портило улыбку, а странным образом делало ее привлекательней.
– Тогда уж не ты, а Глеб Николаевич, – нарочно поддела я, следя за реакцией. Улыбка не исчезла с его лица, но глаза стали злыми. – Зачем я вам? Не верю, что успех дела зависит от Нижне-Волчанского помощника судьи.
– Отчего же? Силы всех трех претендентов примерно равны, у всех есть связи и деньги. Лояльность Стасика, а значит и настроение судьи, может стать той недостающей крупицей, что склонит чашу весов в нашу сторону.
– Но Стас отказался от денег?
– Нет, – мой провожатый неприятно усмехнулся. – Он взял деньги, и немалую сумму. Как и ваш Бронислав Иннокентьевич, и многие другие участники процесса. Но мне твой брат не понравился. Он из тех людей, у которых глаза с двойным дном. На поверхности лежит одно, на дне – что-то совсем другое. Никогда не знаешь, чего от них ожидать. Поэтому я предложил взять тебя для подстраховки. Риск был минимальным, твое исчезновение никто не заметит.
– Спасибо за откровенность. – Я стиснула зубы, сдерживая рвущиеся наружу опрометчивые слова. Как просто он об этом говорит! Я предложил взять на вечер пиццу, пару банок пива и заложницу неполных восемнадцати лет.
– Пожалуйста. Сегодня я буду честным с тобой, потому что чувствую себя обязанным. И раз уж мы начали этот разговор, скажу еще одну вещь. – Андрей повернулся, пристально вглядываясь в мое лицо. – Ты неглупая девушка, но решительности у тебя пока больше, чем мозгов. Хорошо подумай, прежде чем захочешь совершить еще один опрометчивый поступок. Сейчас в городе присутствуют два наших конкурента. Их методы ведения переговоров ничуть не лучше. Глеб крутой мужик, но не жестокий. О них я этого сказать не могу.
– О-о-о, так ты мой благодетель! Век буду за тебя господа-бога молить…
Мы продолжали медленно брести вдоль берега, теперь уже в полной темноте. По небу скользили темно-серые силуэты облаков, между которых проглядывали звезды. Судя по блеклому сиянию над горизонтом, в оставшемся позади лагере зажгли фонари. Противоположный берег исчез, река стала бесконечной, как океан. Где-то в кустах затрещали насекомые. Может, цикады, хотя я всегда думала, что они выбирают места потеплей.
– Обещаешь, что здесь со мной ничего не случится?
– Прости, но этого я обещать не могу… – Андрей улыбнулся. Все-таки сложно судить о людях по внешности. Улыбка «московского консультанта» была хорошей, по-мальчишески открытой, полностью преображавшей лицо. – Поздно уже, давай провожу тебя до дома.
Домой (я поймала себя на том, что тоже использую это неподходящее слово) возвращались молча. Коттедж был погружен в темноту, не считая света в одной из комнат, смежных с моей. Оказывается, со стороны берега к дому вела отдельная лестница, не замеченная мною с утра из-за пышных зарослей плюща и еще чего-то вьющегося, с крупными темно-зелеными листьями. Андрей не стал подниматься, мы попрощались внизу. Когда я шагнула на первую ступеньку, он внезапно добавил:
– Саша…
Я замерла, подняв ногу и положив руку на перила.
– Спасибо.
– Спасибо мало. Ты все еще должен мне гитару.
Из темноты донесся тихий смешок.
На террасе меня поджидал неприятный сюрприз. Один из сгустков темноты, в которые с заходом солнца превратились горшки с декоративными кустами, внезапно шевельнулся и мигнул ярко-оранжевым огоньком. Это курил, облокотившись на деревянные перила, будущий владелец Нижне-Волчанского приборостроительного завода. Интересно, слышал ли он недавний разговор?
– Ты можешь съездить за вещами завтра. Будь готова к девяти, – раздался тихий хрипловатый голос. Кончик сигары очертил дугу и вернулся к голове, смазанная фигура переместилась. Глеб продолжил наблюдать за невидимыми волнами, плещущими внизу на камнях.
Я поблагодарила и отправилась в свою комнату. Закрыла дверь на неубедительный замок, рухнула на кровать, скрестив руки под головой. Андрей казался откровенным, но насколько можно верить человеку, который тебя похитил? Правда ли, что в городе меня поджидают и другие претенденты на завод? Или это всего лишь уловка, чтобы глупая девочка не думала о побеге? В чем Андрей был прав, так это в том, что мое исчезновение никого не обеспокоит. Батя, что ли, в полицию пойдет? Даже не смешно. Учителя, одноклассники? Решат, что я прячусь после скандала на Викином дне рождения или уехала в другой город на учебу. Дядя Лёша? Он мог бы… Но примет ли полиция заявление тренера всерьез, если родной брат заверит, что все в порядке, просто трудный подросток решил бросить спорт, никого не предупредив? На глаза некстати попалась белевшая в темноте рубашка. Стало невыносимо душно, я прошла в ванную и сунула голову под кран с холодной водой. Не помогло, захотелось выйти на свежий воздух.
Тихо прикрыв за собой дверь, я выскользнула на террасу. В соседней комнате по-прежнему горел свет, отбрасывая на плитку желто-черные полоски. Поддавшись любопытству, я нашла подходящую по размеру щель и заглянула внутрь. В комнате за столом сидел Глеб, вперивший сердитый взгляд в стоящий перед ним ноутбук. Широкие брови сошлись на переносице, рот искривился, рука раздраженно скребла беспроводной мышью. Картина выглядела настолько знакомой, что я против воли улыбнулась: именно так выглядела школьная бухгалтерша, которой я иногда помогала справиться с восстанием машин.
Хозяин базы нажал несколько клавиш на клавиатуре и обвел ноутбук хмурым взглядом, явно не зная, что еще предпринять. Поддавшись внезапному порыву, я приоткрыла дверь. Глеб вскинул голову, рука его нырнула куда-то вниз, исчезнув за краем столешницы.
– Что, дедуль, не поспеваешь за технологиями?
– Дедуль? – возмутился Глеб. – Сколько мне, по-твоему, лет?
– Не знаю, полтос не за горами? Да шутка, шутка, расслабься. Вставай давай.
Помедлив несколько секунд, босс уступил кресло. Я плюхнулась на мягкую седушку, придвинулась ближе и деловито застучала по клавишам. Брошенного мимоходом взгляда вполне хватило, чтобы понять суть проблемы. Надо перейти в безопасный режим и вернуться к настройкам по дефолту, работы на пять минут. Глеб остался стоять за спиной, с интересом наблюдая за волшебными манипуляциями. Затем наклонился вперед, опершись руками о край стола. Сосредоточенное лицо мужчины оказалось так близко, что я снова почувствовала его запах…
Пальцы замерли над клавиатурой. Я испуганно опустила лицо, пряча залитые румянцем щеки.
– Что такое? – забеспокоился источник запаха, глядя в темный экран с колонками непонятных символов. – Это можно исправить?
– Да, без проблем, – я заставила себя продолжить работу. – А где системный администратор? У вас такая сложная система контроля над периметром, не верю, что она работает без постоянного присмотра.
– Недавно он нарушил одно негласное правило, и его пришлось…
– …расстрелять? – с энтузиазмом подхватила я.
– Уволить. Если бы я убивал всех, кто хотел трахнуть Анастасию, получил бы текучку кадров как у продавцов сим-карт в переходе.
Я уважительно присвистнула и ввела последнюю команду, переводя компьютер обычный режим. Ноутбук перезагрузился, на экране появился рабочий стол с двумя десятками выстроенных по порядку ярлычков.
– Все, – я потянулась, выгнув спину дугой, и поднялась с кресла.
– Так быстро!
– Хочешь, могу пасьянс «Косынка» поставить. У нас в бухгалтерии его очень хвалят.
Забавно, но эта беспомощность в работе с компьютером позволила мне увидеть в страшном боссе обычного человека. За непробиваемым фасадом скрывались свои слабости и, судя по крошкам, застрявшим в липкой клавиатуре, дурацкие привычки. Я принялась с интересом рассматривать чужое жилье. Интерьер комнаты был выдержан в темных, но отнюдь не мрачных тонах. Этакая уютная берлога холостяка, где так приятно плюхнуться на старый диван и выпить бутылочку пива, слушая… я перевела взгляд на полку с виниловыми пластинками… слушая Тома Уэйтса, Кинг Кримсон или Пинк Флойд. Хрен знает, кто такие. На стене висели две фотографии в простых деревянных рамах. На одной улыбались раздетые до пояса молодые парни в камуфляжных штанах. На переднем плане сухая земля, на заднем – окутанные дымкой горы. На другой, черно-белой с крупным зерном, строго смотрела в объектив красивая женщина лет пятидесяти. Жемчужные сережки, кудри химической завивки. Мать или даже бабушка. Других следов постоянного проживания женщины что-то не видать – ни расчески, ни тюбика помады, оставленной для соперниц в качестве пограничного столба.
– Спасибо за предложение, но вчера я купил последний «Кол оф Дьюти». Спроси у Дамира, может, ему надо? –ответил Глеб, с легкой тревогой отслеживая мои перемещения по комнате. Я встала напротив подвешенного на кронштейне плоского телевизора. На тумбочке под ним лежала игровая приставка.
– Да ладно. В жизни что ли стрельбы не хватает?
– Мне кажется, у тебя сложилось превратное впечатление о моей работе. Излишне романтизированное.
– Ты уже начал проходить?
– Пока нет, времени не было.
– Там ведь есть режим для двоих?
– Есть, – неохотно подтвердил босс, подозревая, что дело идет к чему-то недоброму.
– Давай зарубимся!
Повисла пауза.
– Правильно ли я понимаю, – медленно произнес Глеб, – что еще вчера ты угрожала перерезать себе горло, а теперь предлагаешь сыграть с тобой в «Кол оф Дьюти»?
– Да, именно так, – подтвердила я. – Слышал, что у детей гибкая психика?
– Твоей гибкой психикой, – с глубочайшим убеждением ответил босс, – можно сваи на стройке забивать.
– Так что скажешь?
Глеб окинул меня испытующим взглядом и неожиданно усмехнулся.
– Давай.
– Только скажи, чтобы поесть чего-нибудь принесли, с обеда ни крошки во рту.
– На ночь я отпускаю весь обслуживающий персонал.
– Тогда пошли на кухню.
И мы пошли на кухню. Судя по неуверенности в движениях босса, эту часть дома он посещал редко. Один раз даже перепутал дверь, вместо кухни оказавшись в наполненной тихим гулом бойлерной.
– Та-а-ак, что тут у нас, – протянула я, достигнув цели маршрута и получив в качестве приза огромный двустворчатый холодильник. – О, колбаска! Сделаешь мне бутербродик?
Видимо, Глебу давно не приходилось никому делать бутербродик. Губы его шевельнулись, рука с растопыренными пальцами взметнулась вверх. Он явно искал нужные слова и не находил их. Так ничего и не сказав, владелец охранной фирмы взял палку колбасы, хлеб, нож и разделочную доску.
Обратно мы возвращались с тарелкой криво нарезанных бутербродов, каждый с кулак толщиной, тремя бутылками лимонада и коробкой эклеров. Глеб сел на диван, я устроилась на полу. Следующие три часа мы воевали с переменным успехом, пока накопившаяся за день усталость не сконцентрировалась в области головы, превратив ее в неподъемный шар. Глаза начали слипаться, и я все чаще отвлекалась от игры, самозабвенно зевая во весь рот.
– Давай-ка спать, – Глеб подхватил мой зевок, прикрыв рот внушительным по размеру кулаком.
– Давай, – согласилась я, опершись рукой о колено мужчины, чтобы подняться с пола. – Спокойной ночи!
– Спокойной, – он небрежно помахал растопыренной пятерней.
У себя в комнате я разделась и обессиленно растянулась на просторной кровати, застеленной скользкой холодной простыней. Усталость довершила начатое дело: вместо сильного здорового тела я ощущала неповоротливую связку ноющих мышц. Я была уверена, что засну мгновенно, как только закрою глаза, но сон никак не шел. Слишком много мыслей толпилось в гудящей после тяжелого дня черепной коробке. Драка в переулке, проплешина на голове брата, сломанная гитара, рыбий взгляд Дамира, уставшие от жары охранники в пыльном камуфляже – все это проносилось перед глазами, словно нарезка кинокадров на каком-нибудь фестивале независимого кино.
А еще я думала о хозяине дома, спящем в соседней комнате. Сложно было представить такого брутального мужика в чем-то вроде фланелевой пижамки, поэтому воображение мое рисовало… Понятно, что оно рисовало: то, что по закону не должно было рисовать еще сорок шесть дней, оставшихся до моего совершеннолетия.
Меня тянуло к Глебу, глупо отрицать. Но тянуло на примитивном уровне, словно я была бродячей кошкой, столкнувшейся в подворотне с мохнатым и сильным самцом. С точки зрения психологии ситуация вырисовывалась куда сложней. Глеб Николаевич грубо влез в мою жизнь и чуть не пристрелил подчиненного. Как ни крути, это сильно перевешивало любовь к компьютерным играм и согласие сделать бутербродик с колбасой. Гитлер, вон, рисовал пейзажи и обожал животных, но славным парнем так и не стал…
В конце концов, я пообещала себе держаться от хозяина базы подальше. Тихой мышкой пересидеть эти два-три месяца, вернуться домой, плюнуть на Стасовы начищенные ботинки и продолжить обычную жизнь. Я почувствовала, что приняла правильное решение, и наконец-то смогла заснуть.
Получить полную версию книги можно по ссылке - Здесь
| Предыдущая страница | Следующая страница |
Поиск любовного романа
|
Партнеры