Животное - Татьяна Владимировна Белых - Читать онлайн любовный роман

В женской библиотеке Мир Женщины кроме возможности читать онлайн также можно скачать любовный роман - Животное - Татьяна Владимировна Белых бесплатно.

Правообладателям | Топ-100 любовных романов

Животное - Татьяна Владимировна Белых - Читать любовный роман онлайн в женской библиотеке LadyLib.Net
Животное - Татьяна Владимировна Белых - Скачать любовный роман в женской библиотеке LadyLib.Net

Белых Татьяна Владимировна

Животное

Читать онлайн

Аннотация к роману
«Животное» - Татьяна Владимировна Белых

Внутри него живёт настоящее животное. Оно жаждет мести. Тебя не спасёт даже то, что ты невиновна. Беги, если сможешь. Только ничто не остановит Его… Содержит нецензурную брань.
Следующая страница

1 Страница

Глава 1

Июнь 2020 год. Ода.

Я жива только потому, что он ещё не наигрался. Наверное, впору рассмеяться, но мне совсем несмешно. Каждый раз, стоило ему появиться на пороге зловонного подвала, как меня начинало трясти. Именно сюда, меня приволокли больше месяца назад люди в масках. По его указке. Он держит меня на цепи, которая прикована к одной из железных коек словно скотину.

Стены отделаны белой плиткой, но так как это подвал, к тому же заброшенный, то она скорее грязно жёлтая. Ужасно сыро. За всё время, что здесь нахожусь, я болела уже два раза. Я бы и рада была сдохнуть, да эта тварь не позволит. В последний раз он даже вкалывал мне антибиотик, лишь бы вытащить с того света.

Вместо пола, сплошной ледяной бетон и ужасный сквозняк. Из одежды, на мне лишь футболка, которая достаёт до колен. Несмотря на то что сейчас лето, в этот грёбаный подвал ни один лучик не проникает, здесь всегда темно, сыро и холодно. Правда, иногда мой мучитель оставляет мне керосиновую лампу. Она стоит от меня на довольно большом расстоянии и при всём желании я бы не смогла до неё дотянуться. Да и что она мне даст? Ну, сумею её разбить, достану осколок, только воспользоваться у меня не выйдет всё равно. Я ослабла до такой степени, что даже руку могу поднять с трудом. Меня, конечно, посещала мысль, отбросить свой страх, и всё же попытаться напасть на это животное. Может быть, тогда он покончил бы со своей игрой. Но что-то внутри меня подсказывало, что он этого не сделает. Слишком велика была его жажда мести. Мужчина словно был пропитан ею изнутри. Испепеляющая ярость сочилась по его венам. И когда он появлялся, я отчётливо её чувствовала. Ощущала, как её сгустки проникали в меня, обволакивая и отравляя своим ядом.

Сегодня пошёл второй день, как это животное не появлялось здесь. Самое большее, что его не было – четыре дня. Я уже научилась распознавать, когда мужчина собирается отлучиться на несколько дней. Накануне он оставляет на полу еды больше чем обычно. Как правило – это буханка чёрствого хлеба или булки, пол-литровая бутылка воды и какие-нибудь консервы. Иногда бывает жидкая каша или суп с полугнилыми овощами. Вот и весь мой рацион. Ем исключительно руками. Здесь, в подвале, вообще нет каких-либо острых предметов. Всё предусмотрел, ублюдок. Предвидел, что я скоро начну ломаться и в голове будет одна-единственная мысль – покончить с собой.

 С естественными потребностями дело обстоит ещё хуже. Горшок. Обычный, детский. Под койкой. Первый раз, когда я захотела в туалет по-большому, я думала, что не переживу этого стыда. Ведь по большей части именно он сам приходит, и всё приводит в порядок. Еду приносит, горшок убирает, уколы ставит. Спустя неделю я привыкла даже к этому. Но когда он уходит на несколько дней, всё это копиться, превращаясь в зловоние. Пару раз меня даже вырвало, настолько невыносимым был запах.

Очень редко вместо него появляется здоровенный амбал, который приносит какую-нибудь похлёбку или кусок хлеба. При этом он очень странно на меня смотрит и почему-то постоянно облизывает губы.

Пожалуй, его я боюсь даже больше, чем своего настоящего тюремщика.

 Как же холодно здесь! Зуб на зуб не попадает. Тонкая, хлопковая футболка не спасает. В отчаянии я дёргаю за кольцо, в которое закована моя шея. Бесполезно. Всё бесполезно. Цепь от ободка громко звякает, разрезая тишину. Я вздрагиваю. Нечто зловещее кроется в этом звуке. Обняв себя за худые плечи, я принимаюсь раскачиваться из стороны в сторону. "Он не придёт, Ода".

Однако моим молитвам не суждено было сбыться. Господин Бог не смилостивился надо мной. Услышав, ещё пока далёкий гул его неторопливых, размеренных шагов, волосы на затылке превращаются в тонкие иголки и начинают впиваться в подкорку. Ненавижу свою реакцию на это животное. Я пыталась не показывать ему страх, но стоило увидеть лёд вместо обычного, прожигающего насквозь взгляда, как все барьеры рушатся. Я абсолютно голая перед ним.

 Шаги приближаются. Ближе. Ещё ближе. И вот он уже стоит в проёме, где когда-то была дверь. Безразлично окидывает меня взглядом и двигается в мою сторону. В панике я запрыгиваю на койку.  Футболка в этот момент задирается, открывая ноги. Я вскидываю тревожный взгляд на мужчину и одёргиваю подол. Он следит за моими действиями с каким-то странным спокойствием, и это пугает ещё больше.

Глава 2

Начало. Ода.

Никогда не верила слухам. Как оказалось, зря. Город у нас маленький и всем всё известно. Кто чем дышит, кто с кем спит, даже какой бумагой одно место подтирают.

Я очень долго не верила слухам о моём родном брате. Они вились вокруг меня, вот уже почти как три года, но я упорно отвергала всё дерьмо, что лили на него. Я боготворила его всем сердцем. Да и как по-другому, если он всю жизнь меня холил и лелеял, защищал от нападок отца-ублюдка, за что не раз получал от него же. Сколько помню, он всегда меня прикрывал и брал любую вину на себя, даже пустяковую. Не в ту руку взяла нож – двадцать ударов ремнём, принесла четвёрку – осталась без ужина, косо взглянула – снова ремнём по всему телу и целый день взаперти у себя в комнате. Но он не всегда был таким мерзавцем. Вначале отец просто нами пренебрегал. По какой причине он стал нас ненавидеть, я не знаю.

Мать наша умерла уже как несколько лет, и это хорошо. Она перестала выносить ежедневные пытки от мужа, побои, унижения. Бедная мамочка. Помню руки её ласковые, как они гладили меня по светлым волосам, в кровать укладывали, залечивали все мои болячки. Помню, как сказки рассказывала и я засыпала под мелодию её голоса.

 Одного я понять не могла, отчего же она так не любила моего брата. Женщина никогда не обращала на него внимания. Это было так странно и обидно. Обидно в первую очередь за него.

Ведь он тоже ребёнок. Живой человек, который нуждается в тепле и ласке.

  Однажды я задала ей вопрос:

– Мамочка, почему ты не любишь Алёшу?

Она тогда очень расстроилась из-за меня. Нет, она не кричала и не ругала меня. Просто глаза её тогда потускнели.

– Ты всё поймёшь потом, моя маленькая принцесса. Я прошу тебя только об одном. Никогда не верь ему, даже если тебе этого очень хочется. Держись от него подальше, он плохой.

– Мамочка! – вспыхнула я. – Как ты можешь так говорить?! Алёшка же твой сын!

– Ты всё поймёшь, – женщина погладила меня по голове. – Главное, чтобы было не поздно.

  Я больше никогда не заводила этот разговор, понимала, что это бесполезно. Если она так решила, значит, ничто не изменит её слов. Я старалась отдавать Алёше всю себя. Любила и защищала вместо родителей. Иногда читала на ночь разные рассказы, а когда он засыпал, гладила его пшеничные волосы и целовала в лоб.

  После смерти мамочки, отец словно с катушек сорвался. Он и так-то пил, а тут стал неделями не выходить из запоя. Постоянно требовал от нас порядка в доме, чтобы еда была приготовлена, одежда постирана.

  Жили мы небогато, мать до своей смерти трудилась швеёй в небольшой конторе, и часто брала работу на дом. Отец же, работал на заводе простым грузчиком. Алёшка, достигнув пятнадцати лет, пошёл к нему на подработку. Хоть и было тяжело, но платили неплохо. К семнадцати годам у него появилась такая мускулатура, что все девчонки в моей школе на него смотрели так, что впору было слюни вытирать с пола. Что сказать, он рос красивым парнем.

  В день своего совершеннолетия Алёшка как-то резко изменился. Он по-прежнему был ко мне внимателен и добр, но в нём появился некий стержень, который не позволял ему прогибаться больше под отца. Однажды брат сказал мне:



― Я вырос и достаточно окреп, чтобы дать ему отпор. Больше он нас не тронет, Ода. Обещаю.

Глава 3

Январь 2020 год. Ода.

Отец мёртв. Больше он не посмеет над нами издеваться. Странная смерть, должна признать. На него не похоже, чтобы он, напившись, позволил себе упасть и разбить голову. Сколько помню, отец всегда очень хорошо всё контролировал. Не было такого, чтобы мы видели его спящим не в собственной комнате. Но тем не менее официальной версией случившегося, было то, что он умер по собственной неосторожности.

После смерти отца брат стал пропадать ночами. Когда же я задала ему вопрос о том, куда он уходит, Алёша ответил, что работает. Но я-то знала, что на заводе не бывает ночных смен. Он начал мне врать. Это было печально и обидно, ведь мы были так близки. Глупой я, конечно, не была, догадывалась, что у него наверняка завелась подружка, а то и не одна. Ревновала ли я? Пожалуй, самую малость. Мне не хватало тех моментов, когда мы делились друг с другом своими секретами или переживаниями.

Всё чаще и чаще я проводила вечера одна дома. Братец же возвращался ближе к середине ночи, каким-то взбудораженным и нервным, что ли. Лёжа в своей неудобной кровати, я прислушивалась, как он за дверью гремит посудой. Причём делал это довольно громко, не заботясь о том, сплю я или нет. Словно старался разбудить меня и вынудить прийти к нему. Но мне отчего-то было страшно выходить. Внутри всё замирало в такие моменты.

Февраль 2020 год. Ода.

Брат добился опеки надо мной. Я очень боялась, что меня заберут в детский дом, но Алёша сказал, что этому не бывать. У меня даже мысли не возникло, что любимый брат от меня откажется, я лишь страшилась, что меня могут забрать силком. Переживать и правда было не о чем. Он совершеннолетний, квартира какая-никакая имеется. К тому же парень официально трудоустроен. Даже машина появилась. Когда он успел сдать на права, я так и не поняла, но с учётом того, как часто он пропадал, это не очень-то меня удивило.

 Как бы тяжело нам ни было в финансовом плане, еда у нас в доме была всегда. Раз в два месяца Алёша даже покупал мне какую-нибудь одежду. Он говорил, что я не должна отличаться от остальных девочек в школе. Новая одежда стоила немалых денег, и я очень переживала по этому поводу, но брат лишь махал рукой и говорил, что я достойна лучшего. Мне, как и любой другой девушке в почти восемнадцать лет хотелось выглядеть привлекательно. Я жаждала внимания парней постарше и украденных поцелуев в тёмном коридоре школы, хотелось ощущать себя счастливой и нужной. Но у брата были другие планы. Я и подумать не могла, что обернётся всё так, как обернулось. Тогда я не догадывалась, к чему всё это приведёт.

Глава 4

Начало. Алексей.

Сцепил зубы и приказал себе не кричать. Я молча, глотая солёные, горячие слёзы ждал. Ждал, когда же закончится издевательство над моим телом. Мне было всего десять лет. "Чем я заслужил такое зверство? Что я сделал не так? Почему я?"

 Грузное тело, что навалилось на меня, пыхтело как паровоз. Рот закрыла сильная рука, лишь бы не закричал, но я и так не стал этого делать. В доме мать и пятилетняя сестрёнка. Я не хочу их пугать, хотя сам был до смерти напуган действиями отца. Да, отца! Я ненавидел его всеми фибрами своей детской, наивной души. Ненавидел и жаждал убить. Растерзать этого сукина сына.

Всё закончилось спустя немного времени. Потное тело отца наконец отлипло от меня. Я свернулся в клубок, поджимая острые коленки груди. Мне хотелось верить, что разрывающая боль хоть немного утихнет, но нет. Низ спины, живот и задний проход резало настолько сильно, что не в силах терпеть это, я позволил себе всхлипнуть.

– Не переживай, сынок. Всё проходит, и это пройдёт. Пару дней трогать тебя не буду, пусть заживёт. И помни, если кто узнает, твоей…

– Я никому не скажу, – прошептал я, перебивая его.

Я даже слышать не хотел, что он сделает с моей маленькой сестрёнкой. Это было настолько невыносимо для меня, что боль, которую я испытывал на данный момент, отошла на задний план. Всё перекрыл страх за неё. Только она одна меня любила. Такая маленькая, заботливая девочка. Я был готов ради неё на всё. Только тогда я ещё не понимал, что со мной происходит и даже не догадывался, насколько далеко меня всё это заведёт.

В пятнадцать лет я устроился на работу. Настоящую. К отцу на завод. По окончании занятий у меня было пару часов свободного времени на уроки, после чего я выдвигался.

 Это была его прихоть. Он хотел держать меня всегда под контролем и, главное, подальше от сестры. Поначалу было совсем нелегко. Я же был тощим подростком и буквально к обеду уже оставался без сил. Но отец, одним только яростным, полным обещанием о скорой расправе, взглядом, заставлял забыть об отдыхе. Я вновь закидывал на негнущуюся от усталости спину, очередной мешок и стискивая зубы, трудился.

Но надо отдать ему должное. Благодаря такой, вот работе, я очень быстро нарастил себе мышцы. Стал выносливее, сильнее. Но этого было ещё недостаточно для того, чтобы убить этого монстра, который звался моим отцом. А ведь он, правда, монстр. Я пока ещё не так силён, чтобы справиться с ним, но всё впереди. Оставалось ещё немного подождать. Главное – терпение.

Когда мне было шестнадцать и я заканчивал девятый класс, у отца появились проблемы с полицией, поэтому нашей семье пришлось переехать в другой город. Тут всё было чужим, и люди, и их отношение. Взять, к примеру, мою новую школу. С отметками проблем не было, да и вообще, учёба давалась мне довольно легко. Загвоздка была, как мне казалось, в одноклассниках. Они меня не принимали.  Однажды, попытавшись сблизиться с компанией парней из моего класса, я получил сполна. Так вышло, что в этой школе учились одни сынки и дочки богатеньких родителей. Редко кто попадал сюда лишь из-за своих умственных способностей. Я же относился ко второй категории. Мальчик из небогатой семьи, но с извилинами.

 В тот день, когда меня хорошо так приложили, я еле добрался до дома. Голова была пробита, а от лица, вообще, мало что осталось. Ещё я подозревал, что несколько рёбер сломаны, так как боль в них была неимоверной. Дышал я тоже с трудом. Едва переставил ноги за порог дома, как тут же сполз по стене на пол. Сознание ускользало, но я успел увидеть сестру, что мчалась ко мне с перекошенным от испуга лицом. Я прикрыл глаза, так как всё кружилось и услышал её плач. Лёгкие касания маленьких пальчиков приводили понемногу меня в себя. Я не хотел её пугать.

Ода подхватила меня за талию и попыталась поднять, но куда ей… И тогда я, стискивая зубы, про себя, конечно, матерясь, сделал неимоверное усилие и вытолкнул своё избитое тело наверх. С помощью сестры я добрался до комнаты и повалился на кровать. Боль с силой ударила по рёбрам, и я застонал. Малышка побежала к матери. "Глупая, неужели ты ещё не поняла, что ей на меня насрать?!"

 Ода прибежала спустя пять минут. Одна. В руках маленькая кастрюлька с водой и тряпка. На лице по-прежнему написан испуг. Мне хотелось её успокоить, но сил даже на самую короткую фразу у меня, увы, не хватило бы. И уже проваливаясь туда, где боль не будет меня тревожить, я почувствовал нежное прикосновение её пальчиков.

Я пришёл в себя только к позднему вечеру. Голова и рёбра болели так, что дышать даже было сложно. Скосив глаза, увидел Оду. Маленькое тельце одиннадцатилетней сестры лежало возле меня, свернувшись в клубок. Заметив, что её щёки блестят от слёз, я протянул руку и стёр их. Девочка дёрнулась и сразу же села. Грустные, серые глаза смотрели на меня с жалостью. Я терпеть не мог эту эмоцию.

Если ты вызываешь у человека это чувство – значит, ты слаб. Да, сейчас я именно слаб, но пройдёт совсем немного времени и я встану на ноги и отомщу. Всем, кто сделал мне больно.

Я приходил в себя целый месяц. За всё это время я не увидел мать. Она так и не пришла. Пришёл отец. Этот ублюдок, чтоб его. Узнав о случившемся от Оды, он неделю воздерживался от своих походов в мою спальню, а потом явился. Я был слаб, чтобы дать ему отпор. И мне было стыдно за это. Я уже не плакал, боль прошла давно и меня одолевало лишь омерзение, а от запаха и вкуса его спермы меня в прямом смысле тошнило. Это должно было вызвать у отца брезгливость, но каждый раз он терпеливо говорил, что со временем это пройдёт.

После выздоровления я вернулся в школу. Учиться оставался какой-то месяц. Я должен был подготовиться к экзаменам и контрольным работам , ведь впереди конец учебного года. Одноклассники как будто начали побаиваться меня. Со мной так никто и не подружился, но мне это и не нужно. Я был погружён в учёбу, а на развлечения и дружбу у меня времени не было. Ещё приходилось следить, чтобы сестру никто не трогал, ведь мы учились в одной школе. Поначалу я переживал, что неприязнь в мою сторону может переключиться на неё, но со временем понял, что её никто не собирается обижать. Она нашла среди одноклассниц подруг, и я был рад этому.

Экзамены сдал успешно. Ещё два года учёбы в этом заведении, так что расслабляться я не был намерен. За неделю до каникул я обратил внимание на одну девицу. Она училась в параллельном классе и, признаться, я сам не понял, как так произошло, что я начал испытывать к ней интерес. Это случилось со мной впервые и немного испугало меня.

По внешнему виду сразу было понятно, что она из небогатой семьи. Немного потёртая юбка, бабушкина блузка и туфли с облезлым носом. Что меня привлекло в ней, я и сам толком не мог объяснить. Каштановые волосы, собранные в длинный хвост на макушке, глаза серого оттенка, небольшой нос и полные, сочные губы. Фигура как фигура. Высокая, стройная.

Девчонки над ней издевались в тёмном углу. Обзывали и дёргали за волосы. Мне тогда её так жалко стало. Я вступился и вроде как от неё отстали. С тех пор мой взгляд постоянно искал её на переменах. Она иногда снилась мне по ночам. Я просыпался с юношеским стояком и дрочил, представляя её лицо и красивое тело.

А потом наступили каникулы, и я весь погрузился в работу. О девчонке почти не вспоминал. Её лицо практически стёрлось из моей памяти. После трудного рабочего дня, обессиленный, я возвращался домой к Оде. К той, что действительно меня ждала. В один из таких дней она призналась, что мать начала себя плохо чувствовать. Внутри меня что-то сжалось, напоминая испуг, но я постарался задушить это чувство в корне. Эта женщина называлась моей матерью, хотя в действительности не являлась ею. Так почему же меня должна беспокоить её судьба? Хотелось ли мне ей помочь? Нет. Отгородившись стеной безразличия, я продолжал упорно трудиться на заводе. Сестра, конечно, ожидала совсем другой реакции от меня, но я упорно отрицал, что меня волнует состояние матери.

Узнав, что творится с женой, отец сразу сказал, что денег на лечение нет. Ода расстроилась ещё больше и расплакалась. Я же, не знал как поступить. В душе всё сжималось от жалости к малышке, но в то же время я хотел, чтобы мать как можно скорее отправилась на тот свет. Во мне горела жажда отмщения и эгоистичное желание, чтобы Ода признала во мне единственного человека, который её искренне любит. Я и сам не понимал, что за странные чувства возникают у меня к сестре. Мне хотелось сжать на её тонкой шейке пальцы лишь оттого, что она сидит возле матери, а не проводит это время со мной. Но в тот же момент, я одёргивал себя, напоминая, что матери осталось совсем немного, и тогда-то уж точно девчонка будет возле меня. Я получал даже какое-то извращённое удовольствие, представляя эту картину. Что это? Сумасшествие? Одержимость? Фанатизм?

Глава 5

Апрель 2020 год. События старых времён. Марк.

– Ваш сын доставлен в « Детскую городскую клиническую больницу». Поспешите, он очень плох, – доложил мне начальник охраны.

Отбросив телефон на соседнее кресло, я вдавил ногу в газ. Мой мальчик. Мой сын. Единственный на всём свете, ради которого я был готов на всё. Если бы его мать не лежала сейчас в морге, я бы собственноручно её умертвил. «Тварь! Как она только посмела подвергнуть моего мальчика опасности!» От бессилия стукнул кулаком по рулю и зарычал.

Изнутри меня съедала всепоглощающая жажда мести и ненависти. «Найду и убью ублюдка, что посмел такое сотворить». Охрана уже работала в этом направлении. Я поднял на уши всех, кого мог. Моё влияние в городе велико, и я обязательно доберусь до этой твари. А сейчас я мчался на запредельной скорости к малышу.

Пока ехал, вспомнил, как вообще получилось, что у меня появился ребёнок. По жизни одиночка. Не люблю, когда в моё личное пространство кто-то влезает. Но мне тогда стукнуло тридцать четыре, а наследника как не было, так и нет. Для меня это не являлось проблемой, но отец ждал этого как никогда. С каждым днём ему становилось всё хуже. Я навещал его постоянно, часами сидел возле него. Отец любил, когда я читал ему. Но в те моменты, когда ему становилось лучше, мы разговаривали. Старик был болен одной мыслью, ему нужен был внук, пока он ещё жив. А ведь ему оставалось не так уж и много. Я любил и уважал своего отца. Его желание для меня закон. Так было всегда. И вот когда он заявил, что хочет внука, я начал думать, где мне найти такую бабу, которая согласилась бы на эту авантюру.

Как-то вечером ко мне прикатил старый друг. Он предложил суррогатное материнство, но мне претило дрочить в пробирку. И тогда я подошёл к этой проблеме со всей серьёзностью. Будущую мать своего наследника отыскать не составило большого труда. Что им надо по большей части? Бабки. Бабки. И ещё раз бабки. Их хотят все. Вот и нашлась одна.

Андрей Могилевский. Мой хороший друг. Когда-то давным-давно мы вместе начинали в бизнесе, но потом наши интересы в этой сфере разошлись и каждый пошёл своей дорогой. Он предложил обсудить дела и немного расслабиться. «Почему бы и нет?» Встреча проходила в «Harat’s». В назначенное время мы встретились и начали обсуждать текущие дела и проблемы, затем перешли на личную жизнь. Прошло пару часов, я успел заскучать и уже собирался домой. Андрей клеил очередную давалку, но мне было неинтересно. Мысли вернулись к будущему наследнику. Не то, чтобы это было для меня идеей фикс, но всё же. К тому времени я уже дал обещание больному отцу.

Взгляд лениво скользнул к парочке напротив. Симпатичная, ухоженная брюнетка лет двадцати. Рядом парень ненамного старше её самой. Они о чём-то спорили и делали это довольно громко. Видимо, у девчонки лопнуло терпение, и выскочив из-за столика, она направилась в сторону WС. Как только девица скрылась за дубовой дверью, парень двинулся к выходу.

От наблюдения за этой картиной меня отвлёк мой сосед.

– Присоединишься к нам?

– Не думаю, – усмехнувшись, отвечаю я.

Когда-то мы действительно развлекались так. Одна  тёлка на двоих или пятерых. Без разницы. Гораздо позже до меня дошло, что всё это глупость и просто ветер в голове гуляет. Я перестал получать от этих оргий хоть какой-то кайф.

– Если передумаешь, ты знаешь, как меня найти, – подмигнув, Андрей поднимает тёлку и уводит в сторону EXIT.

Я продолжаю сидеть в одиночестве. В руке бокал с виски. Алкоголь сегодня не бьёт в голову, хотя выпили мы с Андреем уже прилично. Желание выкурить сигарету приходит внезапно. Я не сторонник этого, но всё же иногда позволяю себе эту маленькую слабость.

Затянувшись, чувствую, как лёгкие наполняются дымом. Чистый кайф. Мне нравится это ощущение. Краем глаза замечаю, что возвращается брюнетка. Заметив пустующий столик, она останавливается как вкопанная и начинает рыться в своей маленькой сумочке. «Паникует». Достав телефон, набирает кого-то, но, видимо, сегодня не её день. Со злостью запихивает его обратно и наконец усаживается за стол. Официантка тут же приносит счёт на оплату. Замечаю, что у девчонки на глазах даже слёзы выступили.

Жалко ли мне её? Нет. Нисколько. Но я ищу свою выгоду и получу её. Терпеливо жду, когда она поднимет взгляд. Проходит минуты три, не больше. Девица обводит зал потухшим глазами и наконец натыкается на меня. Я мог бы ей улыбнуться, подбодрить в конце концов. Но я не стал этого делать. Кивком головы указал ей на место рядом с собой. У неё больше нет выбора, как и денег, чтобы рассчитаться. Загнанный в угол кролик. Красивый, но глупый и трусливый.

Девчонка робко приблизилась к столику и наконец уселась. Да, джентльмен из меня не вышел. Вот такой я хреновый, даже стул не отодвинул. На самом деле это не играет никакой роли, так как мы оба понимаем, зачем она согласилась подойти. У девки нет денег, а платить надо. Что ж, не такой уж я и подонок. Помогу.

– Нехороший у тебя мужик, – произношу, наконец, я.

Она затравленно озирается, словно боится, что ёбарь вновь нарисуется.

– Расслабься. Он не придёт.

– Я с вами спать не буду! – смело заявляет девушка и тут же потупляет взор.

Надо бы рассмеяться, да мне совсем несмешно. Тянусь к внутреннему карману и вынимаю купюры. Кладу аккуратно на середину стола. Здесь не так уж и много, но на выплату долга ей определённо хватит, ещё и останется.

– Они твои. Безвозмездно, – наконец произношу я и поднимаюсь.

Девчонка испуганно поднимает на меня свои глазища и пытается, видно, что-то сказать, но волнение не даёт собраться с силами. Я вновь лезу в карман пиджака и выуживаю оттуда визитку. Она опускается прямо на бабло, а я ухожу.

***



   Она позвонила на следующий день ближе к вечеру. Этого стоило ожидать. Такие, как она, всегда перезванивают. Безвольная кукла. Если б я действительно хотел, сам бы отыскал её. Но мне всё равно. Абсолютно. На этом свете есть очень немного вещей, а тем более людей, которые меня интересуют. Эта девчонка не входит в список. К сожалению. Я честно хотел бы быть другим, но увы… Я такой, какой есть. Как говорится, горбатого лишь могила исправит.

– Здравствуйте, Марк. Простите мне вчерашнюю грубость, я была не в себе. Хотелось бы как-то всё же отблагодарить вас. Мы могли бы сходить в кино.

Я чуть не подавился никотином, как услышал её слова. «А ты ещё большая дура, чем я думал!» Тем не менее грубить не хотелось. Сославшись на занятость, предложил встретиться через пару часов и выпить кофе и та с радостью согласилась.

Итак, в назначенное время я приехал к ресторану. Девицу не пришлось ждать слишком долго. Каких-то десять минут и администратор уже провожает её за мой стол. Одета не вызывающе, скорее даже скромно, но со вкусом. Бежевая блузка, чёрная юбка и туфли на каблуке. Тёмные волосы собраны в конский хвост и на лице ни грамма краски. Юная. Симпатичная. Очередная охотница за деньгами. Возможно, она и сама ещё этого не поняла, но пройдёт совсем немного времени и её сущность раскроется. Как пить дать.

Заказав нам кофе, поднимаю взгляд и в упор смотрю на девицу. Она вначале стушевалась, потом взяла себя в руки и томно улыбнулась. «Игра только началась, а мне уже скучно. Милая, не стоит усердствовать. Я всё это проходил. Может, перейдём к более приятным вещам?»

Спустя полчаса позвонили по работе и мне пришлось отойти. Вернувшись, даю знак официанту, чтобы меня рассчитали. Впереди важные переговоры, пора было возвращаться в офис. Девчонка, понятное дело, сникла. Когда мы вышли, шофёр уже стоял на месте, ожидая указаний.

– Отвезёт куда скажешь, – усаживая Киру на заднее сиденье, произнёс я.

Видно было невооружённым глазом, что девчонка боится, но успокаивать я не собирался. Захлопнув дверь, направился к своей машине.

Глава 6

Июнь 2020 год. Ода.

– Когда вы меня отпустите? – задыхаясь от ужаса, спрашиваю я.

Мне так страшно видеть его пустые глаза, что голос срывается на хриплый шёпот.

– Замолкни, – безразлично отвечает мужчина и кидает мне на койку четвертинку хлеба.

Я вцепилась в этот кусок с такой жадностью, что стало ужасно стыдно. «Нет, я не позволю ему надо мной насмехаться!» И как бы мне ни хотелось впиться зубами в мякоть, я заставила себя отложить желанную пищу в сторону. Затравленный взгляд метнулся вновь к громиле. Я успела заметить, как дрогнули в подобие полуулыбки его губы. Что ж, я знаю, как он умеет издеваться.

– Не сломалась ещё? – внезапно в помещение вошёл другой верзила, тот, кого я боялась ещё сильнее.

В полутьме его глаза блестели каким-то больным огнём. Сердце пропустило несколько ударов и поднялось к самому горлу. С трудом сглотнув, я глубже натянула футболку на колени и обхватила их руками.

Тот, другой, ответил ему молчанием. Верзила прошёлся вальяжной походкой до койки и вцепился в мой подбородок. Я дёрнула головой, пытаясь избежать омерзительных прикосновений, за что тут же получила оплеуху. Щёку обожгло словно огнём.

– Не рыпайся, сука! – прорычал мужчина, сильнее сдавливая моё лицо.

Мне в тот момент показалось, что если он меня сейчас не отпустит, то моя челюсть сломается. Мне было так больно, что на глазах выступили предательские слёзы. Самый главный стоял недалеко и наблюдал. Со стороны казалось, что вся эта ситуация его забавляет.

Внезапно он обратился ко мне:

– Твой брат крайне упёртый молодой человек. Уже больше месяца не теряет надежды найти тебя. Подарим ему иллюзию? – он посмотрел на своего помощника странным взглядом.

– Конечно, подарим. Мы же не изверги какие-то, – свободная рука резко легла мою грудь сквозь футболку, и я, не выдержав, закричала и начала отбиваться.

– Например, твои пальчики, – гадкий шёпот в ухо и меня накрывает ещё одной волной ужаса.

Мужские руки стальной хваткой стиснули моё горло поверх кольца и ощутимо сжали.

– Не придуши раньше времени, эта девка мне ещё нужна. Развлечёшься позже, – безэмоциональный голос нарушил мои всхлипы.

Здоровенные руки разжались, и я сделала первый глоток кислорода. Но перед тем как отойти от меня, амбал успел шепнуть мне в лицо:

– Не переживай, крошка. Осталось недолго.

– Пригласи парней на завтра. Думаю, он оценит ролик, как сестрёнка развлекается.

После этих слов я покрылась холодным потом. Пока до меня доходил смысл сказанного, меня начало знобить. Мотнула головой в знак протеста и встретилась с безразличным взглядом главаря.

– Он обязательно ответит за свой поступок, девочка, – произнёс мужчина, и кивнув напарнику, двинулся к выходу.

– При чём здесь я?! – всхлипнула тихо я, не понимая о чём речь.

Слова не были адресована ему. Скорее, я обращалась к Богу, который в последнее время отказывался меня слышать, но ОН остановился, и не оборачиваясь, ответил:

– Ты всего лишь расходный материал.

«Расходный материал. Расходный материал. Ты всего лишь расходный материал». Эти слова будто впились мне в подкорку. Стоило закрыть глаза, как перед ними появлялся главарь. Безразличие, с которым он отдал приказ о завтрашнем развлечении, поражало и ужасало воображение. «Как можно так просто взять и решить судьбу невинного человека? Ты не Бог, чтобы вот так распоряжаться мной!» Вслед за ним ушёл и тот, второй. У него мысли ненормальные, абсолютно больные. От главаря я хотя бы понимала чего ожидать, а от этого человека мурашки по коже.

В преддверии завтрашнего дня я, конечно, очень долго не могла заставить себя уснуть. Лежала с закрытыми глазами и слушала, как беспокойно стучит моё сердце. Ожидание хуже всего. Тем более, если знаешь, что тебя ждёт впереди. «Разве я заслужила такую участь?» Хотелось ли мне быть наказанной вместо брата? Нет, потому что он оказался такой же сволочью. Если бы у меня была возможность, я сама бы прикончила его собственными руками. При любом раскладе ситуацию уже не изменишь. Всё зашло слишком далеко. Я оказалась слепа по отношению к Алёшке. Любила его и верила до последнего. В итоге я здесь. Вместо него.

На следующий день…

Внутри меня всё дрожало от страха. Вся моя уверенность в том, что я смогу выдержать то, что мне уготовили главарь и его цепной пёс, полетела в тартарары. Несмотря на свою юность, я понимала, к чему всё ведёт. Только оказалась не готова к действительности.

Их было шестеро. Я так и не поняла, когда они появились в подвале. Ужас завладел всем моим существом и заглушил все остальные чувства, в том числе и слух. Затравленно посматривая на мужчин, я всё же не побоялась оторвать от них взгляд и посмотреть в глаза главного зачинщика. Он взирал прямо на меня. Что я хотела увидеть там? Может, какое-то подобие раскаяния? Жалость? Или ждала, что он отменит собственный же приказ? Увы. Бездушный, безжалостный и безразличный взгляд. В тот же миг поняла, что его не тронет та картина, что вскоре развернётся на его глазах. Этот больной ублюдок неспособен на нормальные чувства. Желая, хоть каким-то образом задеть его, я выкрикнула:

– Я убью тебя! – ярость, бушевавшая во мне, придала сил, и я продолжила. – Выдержу. Вытерплю и выживу! Ты за всё ответишь, животное!

Лёгкая улыбка заиграла на лице мужчины. Конечно, я не напугала его. Зато, выплеснула эмоции наружу и стало как-то легче. Слёзы иссякли уже давно, теперь во взгляде можно было прочесть только ненависть, причём настолько глубокую, что глаза нещадно жгло. Я вытерпела очень много, чтобы вот так сдаться сейчас.

Один из толпы отделился и двинулся ко мне. Я резко соскочила с койки. Цепь громко звякнула, напоминая, что у меня нет шансов на спасение. В отчаянии я закричала и сама кинулась навстречу мужчине. Не ожидав от меня такого напора, он неловко упал на бетонный пол. В тот момент я уже не помнила себя. Нечто застило моё сознание. Нечто чёрное, пугающее своей силой. Оно накрыло меня, не желая отпускать. В состоянии аффекта я принялась бить пяткой по всем открытым местам. В частности, я попадала по горлу. Сейчас это наиболее уязвимая часть тела, к тому же во мне бурлило желание именно убить, а не покалечить.

В общей сложности я успела нанести не менее пяти ударов, прежде чем меня схватили за волосы и швырнули на кровать. Я сильно приложилась головой о стену, но краем глаза успела увидеть, как мужчина из последних сил пытается сделать вдох окровавленными губами. У него это плохо получается. Глаза уже начали вылезать из орбит, а изо рта полилась тёмно-бордовая кровь. Предсмертные хрипы разрезали внезапную тишину. Мне стало страшно, оттого что это я натворила.

Неожиданно к умирающему подошёл цепной пёс и присел возле него на корточки. Из-под пиджака вынул пистолет и приставил прямо ко лбу. Я услышала грохот выстрела и закрыла глаза. Стало очень страшно. В своей жизни я ещё никогда не сталкивалась с такой жестокостью. На миг показалось, что он вот также сейчас подойдёт и ко мне. Выстрелит в упор и больше не будет Оды-Евангелины.

Щёку обожгла оглушающая пощёчина, и я, наконец, открыла глаза. Цепной пёс. Стоит надо мной и скалится. Я собрала слюну и плюнула прямо ему в лицо. Недолго думая, мужчина стирает её и облизывает палец языком. Мне стало до одури противно. Рвотный позыв сжал горло. Я скривилась, ожидая, что меня вновь накажут, но ни единого удара не последовало.

Брезгливо дёрнувшись, хотела вскочить с койки, но цепной пёс ощутимо надавил на грудную область, и я рухнула обратно. Большая рука обхватила подбородок и повернула голову вбок. Скользкий язык прошёлся по шее, обжигая внутренности новой волной страха. Я вцепилась ногтями ему прямо в морду. Не жалея сил, вонзила так глубоко, насколько могла. Разодрала лицо так, что почувствовала, как по пальцам потекла кровь.

– Ах ты сука! – зарычал мужчина, ударяя меня головой о койку. – Я же тебя сейчас так выебу, мать родная не узнает!

Перед глазами пляшут разноцветные точки. Смысл услышанного как-то запоздало доходит до моего сознания. И когда уже здоровая лапа хватает меня за ворот футболки, дёргая со всей дури, во мне просыпается дух самозащиты. Я перестала видеть и слышать. Желание выжить и не дать себя в обиду встало на первое место. Словно дикое животное, я зарычала и принялась отбиваться. В ход пошло всё, и руки, и ноги, и даже зубы. Было абсолютно всё равно, что мы находимся в разных весовых категориях. "Спасти себя и не дать им совершить непоправимое!" Я, как заклинание, мысленно повторяла эти слова.

– Да что б тебя! – прокричал мужчина, и устав бороться со мной, зарядил с кулака в висок. – Стерва!

Удар был силён и на несколько минут обездвижил меня. Резкая боль пронзила голову, и закатив глаза, я могла лишь чувствовать. Холодный воздух коснулся кожи. "Подонок!" Всё же разорвал футболку. Я слабо попыталась прикрыть обнажённую грудь, но мои руки были грубо откинуты. Я, словно безвольная кукла, могла лишь терпеть издевательства над собственным телом. Перед глазами по-прежнему плясали точки, всё расплывалось. Я прибывала на грани бессознательного состояния. Не в силах себя защитить, позволяла лапать грудь. Мозолистые, грубые руки цепного пса выворачивали соски до боли. Крутили, вертели, сжимали. Каждый раз я пыталась оказывать сопротивление, но тут же получала очередной удар. Мне даже нельзя было поднять голову, так как волосы были захвачены в плен одним из верзил. Он так сильно тянул их, что, казалось, я точно скоро останусь без волос. Пронзительная боль заставила меня выплыть из состояния овоща. Блондин довольно резко раскинул в стороны мои ноги. Ущипнув за кожу, он оглянулся и сказал свои пособникам:

– Подержи-ка эти ножки. Уж больно необъезженная кобылка попалась.

Те другие загоготали в голос и двинулись в нашу сторону. Главаря я среди них не увидела.

– Уступи-ка старшим, приятель, – проворчал цепной пёс и оставил, наконец, меня в покое.

Блондин тут же встал на его место и принялся расстёгивать брюки. Тот, что стоял у головы, отпустил волосы и положил руку мне на грудь, а потом принялся шлёпать по ней. Удары были сильные и громкие. Укрыться от этого не получалось, парень крепко удерживал цепь, что соединяла мои руки. Я закусила губу, подавляя крик.

Постепенно ко мне возвращалось сознание. Краем глаза увидела, что к лицу приближается что-то большое и розовое. Повернув голову, я в ужасе заорала. Блондин держал в руке свой немаленький член и пытался ткнуть им в лицо. Я замотала головой в разные стороны и снова услышала весёлый смех мужчин. Блондин положил член мне на грудь и начал им постукивать. Гадко ухмыляясь, он забрался своими пальцами мне рот. Я тут же сомкнула челюсти, за что получила ещё одну пощёчину.

– Дрянная девка! Ещё такой фокус с твоей стороны, я тебе зубы выбью!

"Всё бесполезно. У меня не получится. Я не смогу выбраться отсюда". Что-то шуршащее упало на пол. Приподняв голову, я уставилась в безумные глаза цепного пса. Он стоял в одной футболке между раскинутыми ногами. Те двое по-прежнему удерживали их. Парни играли с моими пальчиками, достав свои причиндалы. Омерзительно. Я шумно задышала, представляя, что меня сейчас ожидает. Предательские слёзы всё же покатились по впалым щекам. Я снова закричала, как только увидела, что мужчина сделал ещё один шаг в мою сторону.

"Дальше будет ад. Это конец, Ева". Снова завертев в панике головой, я неожиданно для самой себя встретилась с глазами главного. Он стоял у стены и с каким-то поражающе спокойно-безразличным взглядом наблюдал за творящимся. Внезапно в его руке заиграл мобильный. Нахмурившись, мужчина двинулся в сторону выхода, напоследок кинув на меня холодный взгляд. "Ну вот и всё. Моя жизнь была в его руках. Он мог их остановить, но не сделал этого". К промежности прижалось что-то тёплое. Посмотрела на цепного пса и увидела, как он смачивает слюной свой член. Меня передёрнуло от ужаса и отвращения. А потом мужчина провёл им по моим половым губам. На этом для меня история закончилась. От пережитого я куда-то провалилась. Туда, где темно и ничего не чувствуешь.

Глава 7

Июнь 2020 год. Ода.



Я уже как минут пять пришла в себя, а глаза открывать всё равно страшилась. Первое, что хотелось сделать, так это провести руками по телу и понять, где болит, но я страшилась что не одна. Привлечь именно сейчас внимание к собственной персоне было бы фатальной глупостью. Прислушавшись к своим ощущениям, выяснила две вещи. Между ног немного саднило, но больше всего меня беспокоила голова, которая сильно болела. За закрытыми глазами всё кружилось, а ещё , казалось, что моё лицо раздулось до неимоверных размеров. Рот пересох настолько сильно, что у меня даже не получилось незаметно разлепить губы, чтобы облизать их. Мне хотелось пить. Ужасно. Наверное, я бы всё отдала за единственный глоток жидкости, но полная дезориентация сильно настораживала.



Наверное, я пролежала очень долго. Конечности затекли, неприятно покалывая, тем самым раздражая. Полная тишина, ни шороха одежды, ни чьего-либо дыхания, я не уловила. Скорее всего, меня бросили в одиночестве, что, конечно, не могло не окрылить маленькой, но надеждой. Наконец, сделав глубокий вдох, я открыла глаза.



Первое, на что обратила свой взгляд, что потолок был зеркальным. Красиво, ничего не скажешь, но меня сейчас это мало волновало. Больше беспокоило, пожалуй, то, что я не понимала, где нахожусь. Комната была чистой, довольно светлой, большой и тёплой. Разница между этим помещением и тем, где я находилась до того, как провалиться в темноту, была поразительной. Это ещё больше насторожило меня. Вдоль стены стоит немаленький шкаф, обрамленный причудливым узором. Ещё в интерьер хорошо вписался туалетный столик в классическом стиле и кресло. Окно занавешено белоснежным тюлем в обрамлении портьер светлого бежевого оттенка.



В раскалывающейся голове замелькал рой вопросов. Как я здесь очутилась? Кто помог мне? И почему до сих пор так никто и не пришёл меня проверить? И главный вопрос, от которого голова разболелась пуще прежнего, этот человек – друг или враг, который вынашивает очередной злой умысел?



Обхватив голову руками, я прижалась лбом к острым коленкам и зажмурила глаза. Неужели подонки успели совершить своё грязное дело? Об этом свидетельствовала тянущая боль между ног, несильная, конечно, но откуда мне знать, как бывает в первый раз. Дыхание прерывалось от напряжения и нервов, но я заставила себя дышать медленнее и глубже. Боль немного отступила. Нет, она не ушла слишком далеко, она затаилась в дальнем уголке моего мозга, чтобы спустя некоторое время ударить с ещё большей силой, да так, что искры посыпятся из глаз.



– Вижу, ты пришла в себя, – внезапно раздался мужской баритон откуда-то сбоку.



Я вскинула голову и сжала кулаки настолько сильно, что острые ногти вонзились в кожу, тем самым причиняя боль. Внутренности скрутило в тугой узел от узнаваемой фигуры. Мужчина стоял у окна. Яркое солнце не позволяло увидеть лицо, но я нутром чувствовала кто там. Заказчик. Тот, кто хотел отомстить Алёше через меня. Тот, кто отдал меня на растерзание своим псам!



Задрав подбородок, я с опаской сползла с кровати и встала во весь рост, одёргивая при этом всё ту же футболку. Мне хотелось встретить своего врага лицом к лицу, чтоб он не думал, что я боюсь его. Но я боялась. Боялась настолько сильно, что поджилки тряслись.



Наконец мужчина сделал шаг вперёд, и я смогла всмотреться в лицо. Жуть. Он, словно бездушная машина, взирал на меня с ледяным спокойствием. Бесчувственным взглядом осмотрел меня и уселся в кресло, широко расставив свои длинные ноги. Про себя отметила, что на нём уже совершенно другой костюм и свежая рубашка. Волосок к волоску. Чёртов педант. Врезать бы ему разок, чтобы подпортить красивую физиономию. Как люди с привлекательной внешностью могут быть такими животными?! Меня всегда поражала эта метаморфоза. Ну ведь несправедливо же!



– Насмотрелся?! – спросила с вызовом и тут же одёрнула себя.



Ну кто меня за язык тянет, дуру такую! Лишний раз дразнить это животное не стоит, не то вдруг снова что удумает.



– Я смотрю, урок с парнями тебя ничему не научил, девочка. Ну ничего, я справлюсь и с этой задачей, – лёгкая полуулыбка касается лица, но я догадываюсь, что за ней кроется.



Мороз по коже и я резко вздрагиваю. Одновременно с этим, мужчина поднимается и делает шаг в мою сторону, я же, напротив, отступаю.



– Ты думала я с тобой шутить буду? Нет, моя девочка. Я не привык шутить. Если сказал что ответишь значит так и будет. Тебе крайне повезло, что вырубилась. Парни завелись что надо. Возможно, стоит снова позвать их, чтобы они освежили твою память, как считаешь? – в глазах черти пляшут.

– Не надо, – осипшим голосом прошептала я, мигом растеряв весь свой пыл.

И слава богу, что я лишилась сознания, так и не почувствовав, что со мной делали. Это жутко. Страшно. Такого никому не пожелаешь, даже злейшему врагу. Второго шанса мне никто не даст. Мне просто не может так повезти в следующий раз.

Подняла взгляд на мужчину и тут же потупила . В его глазах затаённая злость, словно плотина, которая вот— вот прорвётся.

– Отпустите меня, я прошу вас! – мне всё же вновь пришлось посмотреть на него.

– Забудь об этом. В моём мире, дорогая девочка, того, что сделал твой брат, не прощают. И отвечать будет вся семья. А его семья – это ты. Смирись и будь благодарна.

На миг показалось, что я ослышалась. Быть благодарной? Ему? Этому животному?!

– Да ни в жизнь!

– Я предполагал, что ты именно так и скажешь, Ода. И знаешь, что я отвечу тебе? Я отвечу, что с огромным удовольствием сломаю тебя, девочка.

Шаг вперёд и мужчина захватывает мои волосы в кулак и наклоняет голову назад. У меня дыхание прерывается от ужаса. Я сглатываю слюну, но взор не отвожу. Смотрю на него сквозь призму страха и отмечаю, что у этого человека глаза очень красивые, ярко- голубые под веером пушистых ресниц. Нос прямой, аккуратный, а ещё у него усы и борода, коротко – стриженная, ухоженная. Светлые волосы средней длины убраны в модную причёску. На вид ему ближе к тридцати пяти, но из-за бороды могу и ошибаться.

– Не надо меня злить, – вторая рука сжимает мой подбородок словно в тиски. – А ведь я пожалел тебя. И знаешь почему? Потому что ты и правда не виновата в том, что твой родственник падла. Но, отвечать всё же придётся. Я привёз тебя в свой дом. Здесь тепло и сухо. Нормальная, здоровая еда. Хочешь всего этого – веди себя тихо и не попадайся мне лишний раз на глаза, не то я забуду о своей вежливости.

– Я хочу домой, не нужно всё это мне, – всхлипнула я, опуская глаза.

– Здесь никто не спрашивает, хочешь ты или нет. Я говорю – ты выполняешь. Придётся постараться, чтобы сделать свою жизнь комфортнее. Завтра приступишь к работе.

– К работе? – тупо переспросила я.

– Если хочешь раздвигать ноги перед зверьём, то, воля твоя! Я же, говорю о работе. Выбирай. Меня устроит любой вариант.

Понимая, что у меня, собственно, нет выбора, я согласно киваю. Мужчина убирает свои руки и поворачивается ко мне спиной, делая шаг к двери.

– Как долго? – голос оборвался от волнения и надежды. – Я буду отвечать?

– Моя жена умерла, сын чуть не погиб, – с этими словами он покидает комнату.

Как только за мужчиной закрылась дверь, я, словно маленький ребёнок, кинулась на кровать и прижав руки к лицу, разрыдалась. От бессилия. От непонимания. От ненависти. И от жалости. Жалости к самой себе и к этому мужчине. Я не знаю, что произошло между моим братом и главарём, но Алёшка перешёл черту, когда из-за него пострадал ребёнок. Это же невинное существо! Как он мог подвергнуть опасности дитя! Да, я искренне сочувствовала его горю, но также не признавала его мести. Человек должен нести ответственность лишь за свои поступки, а не за чужие. Чем я-то заслужила всё это?! Я жить хочу, а не отрабатывать за своего брата.

Погоревав ещё с какое-то время, я наконец пришла в себя и успокоилась. Слезами делу не поможешь, как говорится. «Чёрт возьми, хватит уже позволять всем вытирать об себя ноги!» Я думала, что справлюсь. Я так искренне в это верила, что забыла с кем имею дело. Наивная глупышка!

 Прошло не меньше пары часов, прежде чем я решилась на дерзкий побег. Одна часть меня прямо-таки толкала к двери, другая же, более разумная, настаивала на том, чтобы я покорилась. Я мечтала о свободе, и совсем не предполагала, что вскоре окажусь на самом дне.

Выглянув из-за двери, удостоверилась, что за мной никто не наблюдает, и сделала первые, неуверенные шаги к крутой лестнице. Гробовая тишина. Никаких звуков и шорохов, словно все вымерли. Конечно, это не могло не обрадовать меня. Ещё раз покрутив головой, я спокойно принялась спускаться. Всё происходило довольно быстро и так легко. Я тогда даже не задумалась об этом. Всё складывалось слишком просто, но окрылённая надеждой на спасение, я шла с закрытыми глазами и интуицией, которая молчала. Дура! И ещё раз дура!

Я шла, доверившись своим чувствам, и с лёгкостью нашла выход. Мозг мыслил слишком узко, а страх гнал вперёд, позабыв об осторожности. Так и не заметив лёгкую тень, мелькнувшую за углом, я сделала шаг вперёд, и прохладный ветер ударил в лицо. «Свобода! Я наконец-то свободна!»

Территория, прилегавшая к дому, была обнесена высоким забором и, к моему удивлению, оказалась далеко не маленькой. Но и тут, словно сам господь бог, встал на мою сторону, мне повезло. Ни единого человека из охраны. Кромешная темень и тишина. Приблизившись к кирпичной стене, осторожно выглянула. Узкая дорожка, а впереди густой лес. Понимая, что по дороге двигаться не вариант и меня, конечно, тут же отыщут, я рванула, как ошалелая в лес. Бежала так, словно свора собак гналась за мной, летела на адреналине, не замечая холода и колючих веток, что царапали моё лицо и тело. В какой-то миг показалось, что я услышала шорох, но я так шумно дышала, что свалила всё именно на это, а потом в ногу что-то впилось. Я вскрикнула от резкой боли и устало плюхнулась на влажную траву. Подобрала к себе раненую стопу и уставилась на небольшой, но толстый сучок, что торчал из неё. Проклиная всё на свете, ухватилась двумя пальцами и потянула. От боли глаза наполнились слезами, но я справилась. Откинув древко, я прислонилась к дереву и опустила голову назад. Тишину нарушало лишь моё тяжёлое дыхание.

Огромный ком, что неожиданно вырос в груди, вдруг взорвался. Из глаз полились слёзы. Непрерывным потоком они текли, сползая по впалым щекам, спускаясь ниже, окропляя грудь.

– Нужно успокоиться, Ода. Прийти в себя.

Я разговаривала сама с собой, так как тишина вокруг пугала, запуская когтистые лапы прямо в душу, и сжимала её изо всех сил. Поток слёз исчез так же внезапно, как и начался, стоило услышать какой-то шорох. Еле уловимый, но он словно приближался. Это заставило меня вскочить на ноги и кинуться дальше, углубляясь в лес.

В боку нещадно кололо. Словно что-то режущее впилось и при каждом шаге въедалось всё глубже, невольно заставляя двигаться медленнее. Первые капли дождя упали мне на голову, а затем и вовсе измочили тонкую футболку и волосы.

– Чёрт, ну почему именно сейчас? – простонала я, поскальзываясь на грязи.

С огромным трудом всё же мне удалось удержаться на ногах и не упасть. Дорогу начало размывать и пробираться стало гораздо сложнее. Чем глубже я заходила, тем гуще становился лес.

Удача покинула меня внезапно. Стоило мне краем глаза увидеть приближающую массивную фигуру, как я снова рванула, напрочь забывая про боль в боку и раненую ногу. Но стоило мне пробежать метров пять, как сзади меня грубо хватают за волосы и дёргают. Я завыла от боли и резко развернулась, жаждая вцепиться незнакомцу в лицо, но мои руки были перехвачены. И кем? Главарём! Этим животным! От невозможности что-то сделать, я плюнула ему в лицо и ударила своей ногой по нему, совсем позабыв о том, что разута.

Одновременно застонав от боли в пальце и почувствовав, что меня отпустили, я плюхнулась на пятую точку прямо в самую жижу. И тут меня пробрал истеричный смех. Я смеялась, наверное, как никогда. Завершение моего побега окончилось не так, как я себе его представляла. Дождь полил стеной, а я всё смеялась над собственной глупостью, над своими надеждами, что покрылись прахом. И во всём этом виноват тот, кто сейчас стоит передо мной. В темноте я практически не видела его лица, ощущала лишь ауру, исходящую от этого мужчины и запах. Да, я знала его наизусть. Он являлся ко мне во снах и не только. Даже когда мужчины не было рядом, я осязала его аромат. Словно он въелся в меня. Им пахли мои руки. Волосы. Шея. Грудь. Я пропиталась им насквозь. Ненавистный запах. А ещё от меня воняло потом и грязью. Нет, не воняло, а смердело. Да так, что порой блевать охота. Меня ведь как приковали к той кровати в подвале, так и не выпускали. Прошло больше месяца.

До конца не понимая, что совершаю, я трясущимися руками сорвала с себя футболку и принялась оттирать тело. Скребла его под обжигающе ледяной взгляд животного и было всё равно, что я голая. Дождь, кстати, был таким же, как и глаза мужчины, точь-в-точь. У меня уже зуб на зуб не попадал, но я упрямо тёрла своё истерзанное тело, пытаясь смыть воспоминания и прикосновения чужих рук. Противно даже самой притрагиваться к нему, но я должна смыть этот позор. Наверное, со стороны всё это смотрелось дико, хохочущая девчонка моется под дождём, но мне было всё равно. Важность имело лишь отбелить себя.

Мужская фигура стояла в полуметре от меня, не предпринимая никаких действий. Он просто молча наблюдал, с безразличием и, пожалуй, терпением. И когда, наконец, смех сошёл на нет, а из глаз вновь полились слёзы, я, кажется, пришла в себя. Стало неловко и стыдно. Натянув мокрую тряпку, вздрогнула и подняла взгляд на мужчину. От него не убежать. Не скрыться. Значит, придётся смириться. На время.

Глава 8

Начало 2014 год. Алексей.

Я проснулся среди ночи от непонятного шума. Что-то похожее на вой доносилось из коридора. Отгоняя дремоту, потёр глаза и напялил на себя шорты. Я не был взволнован, скорее слегка раздражён, что мой отдых прервали. Вышел в тёмный коридор и прислушался. Всё верно. Вой доносился из спальни матери. Подходя ближе, я уже знал, что увижу там.

Толкнув дверь, безразлично уставился на бившуюся в истерике Оду. Её тонкие пальчики сжимали безжизненную руку матери. Смерть уже изменила цвет её кожи. Мне отчего-то стало противно здесь находиться, но бросить сестрёнку одну в этот момент я не мог. Она ещё слишком юна для таких вещей. Тихо приблизился и попытался поднять девчонку, но она вцепилась в мать словно одержимая. Как бы я ни уговаривал, она пищала, что мамочке будет страшно без неё. Сколько просидела двенадцатилетняя девочка возле мертвеца, я не знаю, но, выходит, что не один час. Только сейчас до неё дошло, что мать отправилась на тот свет и принимать этого не хотела. Я же понимал одно, у Оды шок и нужно как можно быстрее уводить её отсюда.

Тогда я попытался решить всё силой, но Ода начала кусаться и драться. Еле сдержался, чтобы не врезать ей. Мне бы не хотелось видеть синяки на её нежной коже, поэтому пришлось взять себя в руки. Понимая, что мне с ней не справиться, я отправился к отцу в спальню. Как бы мне этого ни хотелось, но я постучал несколько раз в дверь и толкнул её.

– Отец, там мать померла, – я сразу перешёл к делу.

Не поднимаясь с кровати, он недовольно буркнул:

– Нашла время! У меня, мой мальчик, на эту ночь другие планы. Иди-ка сюда в кроватку.

«Чёрт! Вот сукин сын!» Я не ожидал такой реакции от ублюдка.

– Там Ода возле неё уже ни один час. Вызывай скорую, – я ещё пытался найти пути к отступлению, но уже понимал, что всё это бесполезно.

– Скорая понадобится тебе, если ты сейчас же не подойдёшь. Ничего с твоей Одой-Евангелиной не случится.

Я искусал губы в кровь, пока размышлял, что мне делать. В ушах всё ещё звучала угроза отца, о том, что он может сотворить с сестрой. Подавив стон, я всё же сделал шаг вперёд и закрыл дверь на щеколду.

– Правильный выбор, мой мальчик, – донёсся до меня голос отца. – А теперь сделай так, чтобы твоему папочке стало приятно.

Спустя только час я смог покинуть его спальню. Давя в себе рвотные позывы, я отправился прямиком в комнату матери. Ода свернулась клубочком возле мёртвого тела и что-то тихо напевала. Я прислушался и узнал мотив колыбельной. Сестра раньше часто пела мне её на ночь.

«Жил за шторой на окошке,

Паучок на тонких ножках.

Никому его не видно,

Даже чуточку обидно.

Завелись однажды в кухне,

Комары и злые мухи.

И кусались, и жужжали,

Ночью детям спать мешали.

Паучок. Паучок.

Строит домик, дурачок.

Паутину всё плетёт.

В тени для себя и для семьи».

Приблизившись, я заметил, что от слёз у девочки опухли глаза. Лицо покрылось красными пятнами. Я мысленно обратился к трупу: «Проклятая стерва! Это из-за тебя она сейчас плачет. Как же я рад, что ты сдохла!»

Легонько погладил Оду по голове, но она не шелохнулась. Тогда я аккуратно просунул руки под её невесомое тельце и бережно поднял. Обессиленная истерикой, девочка не стала в этот раз сопротивляться. Я нёс сестру в свою комнату, надеясь, что в моих объятиях она вскоре заснёт. Так и вышло. Спустя некоторое время её голова отяжелела и дыхание более-менее выровнялось. Изредка она продолжала всхлипывать во сне, но это всё же лучше, чем открытая истерика.

Я боролся с желанием оставить сейчас Оду и отправиться обратно в спальню. Мне хотелось в полной мере насладиться триумфом. Посмотреть в мёртвые глаза и сказать в голос: «Видишь, мать, ты так старательно пыталась разлучить нас с сестрой, а в итоге толкнула её прямо в мои руки». Но я ничего такого не сделал. Я не оставил Оду. Я не сказал матери то, что собирался сказать. Лишь крепче прижал маленькое тельце к себе и улыбнулся своей небольшой, но победе.

 Начало 2014 год. Ода.

Проснувшись от странно-щемящего чувства в груди, я сразу поняла, что с мамочкой что-то случилось. Подходя к её спальне, отчётливо ощутила, что мои внутренности сворачиваются в узел. Несмотря на страх, всё же толкнула дверь. Та отворилась почти бесшумно, и я сделала шаг вперёд. В темноте практически невозможно разглядеть лицо, лишь неясные очертания.

– Мамочка, у тебя всё хорошо? – шепнула я, но в ответ, леденящая душу, тишина. – Мам? Мама?!

Тихонько подошла к тумбочке и нажала на выключатель лампы. Комнату озарил тусклый свет. От увиденного я зажала рот рукой и завыла. Мать выглядела ужасно, её лицо приобрело какой-то бледно— голубоватый оттенок. Грудь больше не вздымалась в попытках сделать вдох. Она перестала бороться за свою жизнь. Устала. «Бедная мамочка!»

Опустившись рядом с ней на постель, я обняла хрупкое тело и положила голову ей на грудь. Сердце больше не стучало. Слёзы полились из глаз бурным потоком. Я знала, что так будет, только надеялась, что у нас окажется больше времени. Не желая верить в то, что её никогда не будет рядом, я сжала холодные ладони.

– Почему так быстро?! Останься ещё на немного. Пожалуйста! – поцеловала эти нежные руки и положила их себе на щёки. – Мамочка, ты слышишь меня? Вернись ко мне.

Боль от потери родного человека уже рвала мне душу в клочья, причиняя страдания, которые не сравнятся ни с чем. Ещё каких-то пять часов назад я приходила к ней. Желала спокойной ночи, целовала. Если б я только знала, что это будет в последний раз! Если б я только знала! Воспоминания причиняли ещё большую боль. Мне хотелось стать капризным ребёнком, топать ногами и требовать, чтобы она вернулась. Но к сожалению, я давно уже не капризный ребёнок. Да и была ли я хоть когда-то такой?!

Я ещё не думала, как сложится наша жизнь после смерти мамы, но уже подсознательно знала, что будет нелегко. Пугало ли это меня? Пожалуй, нет. Нашу с Алёшкой жизнь уж никак нельзя назвать лёгкой. С самого раннего детства мы знали, что просто так ничего не достаётся. Нужно всегда прилагать усилия, чтобы достичь желаемого. Но сейчас я ничего не могу изменить. Мать уже ничто не вернёт.

Понемногу это стало до меня доходить и вновь на глазах слёзы. Больно. Как же больно терять самого дорогого человека. Я завыла ещё хлеще. Это было сильнее меня. Истерика вырвалась наружу, но мне было уже абсолютно плевать, что этой ночью я могу кого-то разбудить.

Чьи-то руки легли на талию, пытаясь поднять. Стало страшно, что меня сейчас заберут у матери и она останется одна. Паника прямо-таки наполнила меня силой. Вырвавшись, я обернулась. Это был Алёшка. Ну, конечно. Отец сюда и не придёт. Мне вдруг стало так обидно за мамочку. Просуществовать половину жизни с мужчиной, который даже не пришёл попрощаться. Вот урод! Самая настоящая тварь!

– Я рядом, мамочка! Не оставлю тебя, – прошептала я, снова утыкаясь в её ладонь.

Брат попытался всё решить силой, но куда там. Я превратилась в тигрицу. Царапалась и дралась, пока Алёша не понял, что все его усилия летят в тартарары. Он, наконец-то, покинул комнату. Я знаю, брат направился к отцу. Только последнему безразлично что жена умерла. Начхать он хотел на всех нас взятых.

– Мама? Мам? А давай я тебе спою нашу колыбельную?

***

Спустя какое-то время брат снова вернулся. Пока его не было, я вроде бы приняла смерть близкого мне человека. Пора было брать себя в руки и начинать новую жизнь. Взрослую. Теперь уже совсем. Горькие слёзы вновь окропили мои щёки. Раздражённо смахнув их, я позволила Алёше взять себя на руки и унести в комнату. Только там я смогла окончательно прийти в себя. Устроившись на груди у брата, я наконец-то начала погружаться в сон.

 Глава 9

Апрель 2020 год. События старых времён. Марк.

Отцовский звонок поступил как нельзя вовремя. Оглянувшись на довольную, словно кошка, Киру, прошёл в ванную.

– Да, отец.

– Заедь, – прохрипел голос на том проводе.

– Скоро буду, – отключился и посмотрел на себя в зеркало.

Голубые глаза выдавали тревогу. Отец крайне редко звонил сам, а значит, что-то всё же заставило его пойти на контакт первым. Наскоро приняв освежающий душ и обернув полотенце вокруг мощных бёдер, я, наконец, вышел из ванны.

Девочка испуганно села в кровати, прикрыв грудь простынёй.

– Что-то случилось? – робко поинтересовалась она.

– С чего ты взяла, что что-то случилось? – вопросом на вопрос ответил я и взглянул на неё.

– У тебя на лбу морщины стали глубже, – брякнула она, и я усмехнулся.

– Не бери в голову. Мои дела тебя не должны касаться.

Со стороны показалось, что я обидел её своими словами, но нет. Она нерешительно улыбнулась, и проворно соскользнув с кровати, подошла. «Чёрт! Как же я не люблю такие моменты».

Кира прижалась ко мне всем телом и задрала голову кверху. Она хоть и была довольно высокой для девушки, всё же приходилась мне по плечо. Серые глаза улыбались, только в них не было тепла. Эта сучка знала кто он и как себя с ним вести. Слов никаких не понадобилось. Мы оба понимали, что за игра началась. Кивнул в сторону стеклянного стола, на котором уже лежало бабло и отошёл от неё.

– Меня выпустят? – задала вопрос Кира, когда я уже застёгивал брюки.

– Силой тут никто тебя держать не станет.

– Я позвоню?

– Сам наберу, – отрезал я, накидывая поверх белоснежной рубашки пиджак.

Девчонка лишь кивнула и больше не издала ни звука. Отлично, с такой проще договориться.

Через полчаса я уже был у отца в клинике. Тот лежал на кровати с закрытыми глазами. Возле него суетилась симпатичная медсестричка, которая, увидев меня, сразу приняла позу, в которой выделялся её зад. Да, неплохая, но мне сейчас не этого, дорогая.

– Зайди чуть позже.

– Здравствуй, сын, – отец открыл глаза и внимательно посмотрел на меня.

Глубокие морщины пролегли по всему лицу. Да уж, болезнь сильно изменила его внешний вид, прибавив лет десять, не меньше.

– Присядь и послушай, что я хочу тебе сказать.

Я догадывался, о чём пойдёт речь, но терпеливо уселся в кресло и посмотрел на родителя.

– Тимур звонил. Тебе придётся поехать в Сингапур вместо меня и заняться этим делом. Я навряд ли уже выйду отсюда. Пора посмотреть правде в глаза, сын. Назавтра я пригласил нотариуса. Всё отойдёт тебе.

– Отец! – не выдержал я. – Не говори глупостей. Сейчас подлатаем тебя и через месяц, другой встанешь вновь у руля. Забудь эти разговоры, прошу. Я, конечно, поеду туда, куда скажешь и сделаю всё, что от меня будет зависеть. Ты можешь даже не переживать об этом.

Отец вдруг протянул сухую ладонь и с силой сжал мою руку.

– На самом деле, всё это хуйня, сын, – устало прикрыв глаза, наконец, произнёс он. – Я внука хочу, пока ещё не сдох.

Скрипнув зубами, сказал:

– Я уже работаю в этом направлении.

Я вышел от отца понурый. Времени катастрофически не хватало. Пора было уже переходить к делу. Но, чёрт возьми, как же мне всё это претило. Я не хотел ни женитьбы, ни ребёнка. Моя жизнь была налаженной и чёткой. Менять что-то в ней я не желал, и всё же придётся. Придётся переступить через себя и свои принципы, мать его.

– Блядь! Блядь! Блядь! – в сердцах ругнулся и стукнул кулаком по рулю.

Я ощущал себя загнанным в яму, из которой не выбраться. Это действительно было так. Здоровье и жизнь отца – это всё для меня. Он мой родитель, тот, кто вырастил и воспитал меня таким, какой я есть сейчас. И теперь моя обязанность выполнить последнюю волю отца.

Тем же вечером мы вновь встретились с Могилевским. У мужика уже давно своё охранное агентство и должен признать, его бизнес шёл в гору. Раскрутился сам, чем заслужил уважение многих серьёзных людей. Таких людей, как он, в моём окружении почти нет. Мы с Андреем на одной волне и это дорогого стоит.

– Как отец? – спрашивает меня друг, делая глоток хорошо выдержанного коньяка.

– Настаивает на внуке. Отступать некуда, Андрюха, – с кривой ухмылкой произнёс я.

– Ну, может оно и пора, а? Ты самый ответственный из всех, кого я знаю, неужели ребёнок станет такой проблемой, с которой ты не справишься? Брось, старик!

– Ребёнок не проблема, старик. Загвоздка в его матери. Я хотел подойти к этому более основательно, но у меня нет времени. Теперь мне нужна твоя помощь. Завтра с утра пришлю тебе данные на одну деваху, копай как можно глубже Андрюх. Как нароешь, сразу высылай. Ты должен меня понять…

– Сделаю, не дрейфь. И кто же эта особа? – с интересом спрашивает Андрей.

– Простая девчонка. Молодая ещё совсем. Учёбу только закончила. Да что я тебе рассказываю, сам всё про неё нароешь. Давай лучше о бизнесе поговорим. Идея есть…

Утром, как и обещал, отправил другу данные о возможной матери. Ответ пришёл через пять часов.

Поставив Киру перед выбором, я нисколько не сомневался в её ответе. Менее чем через три часа девчонка позвонила и согласилась на все условия. Этого стоило ожидать. Благодаря Могилевскому я знал, что она из неблагополучной семьи и всеми силами желает вырваться из дома, где родители каждый день пьют и устраивают драки. Судя по аттестату, девочка неплохо училась и мозги у неё какие— никакие, но имелись. А значит, она не дура и должна согласиться на моё предложение.

Не скажу, что меня обрадовало её решение, скорее я отнёсся к этому как к неизбежному, как к задаче, которую необходимо выполнить. И спустя неделю Кира перебралась жить в новенький пентхаус, а ещё через две она изменилась до неузнаваемости. Вот не просто так я говорю, что деньги решают многие вещи. Косметологи неплохо над ней потрудились, теперь она выглядела шикарно. Тряпки, цацки … В общем, девушка стала почти элитой. С ней приятно было находиться, однако, я чувствовал, что эта женщина не то, что мне бы хотелось видеть рядом с собой на протяжении многих лет. Нет той искры, которая в своё время появилась между моими родителями, той страсти, которую они пронесли через года. Их поистине связывало счастье. Наверное, в глубине души, я хотел бы именно этого.

Через пару месяцев Кира объявила, что ждёт ребёнка. Известие обрадовало моего отца. Врачи говорили, что после этой новости он начал выполнять все их предписания и его здоровье капельку улучшилось. Беременность протекала без осложнений, но отчего-то мне было неспокойно и я прекратил с Кирой спать. Несмотря на уговоры и доводы, я стоял на своём. На этой почве она пару раз закатывала истерики, но всё решила очередная карточка, и всё. Капризов как ни бывало. Нет, иллюзий я не питал. Знал с самого начала, на что иду и кому что предлагаю, но внутри всё же неприятно засвербело, что мою бабу можно с лёгкостью купить. Но надо отдать ей должное, меня она не доставала и по пустякам не отвлекала. Училась девчонка дистанционно, это уже было моё условие, на которое она согласилась сразу же. Она разумно относилась почти ко всем моим требованиям. Ну а спустя месяц, после того как родился Санька, мы поженились. Отец, когда узрел впервые внука, даже прослезился. Я очень давно не видел его настолько счастливым и умиротворённым, что ли. Он по-прежнему находился в клинике, так что Сашку я привёз именно туда.

– Спасибо, сын! Исполнил волю мою. Я хоть на внука посмотрел, да на руках подержал, а большего и не надо.

– Отец, в самом деле! Я вот парня привёз, а ты тут начинаешь…

Через пять дней его не стало. Последний инфаркт добил старика.



***



Я хоронил его ранним, прохладным утром. Толпа народа, что собралась попрощаться с моим стариком, теснились возле вырытой ямы. Здесь были и друзья, и враги, всех их я знал поимённо. Те, что друзья, искренне соболезновали моей утрате, а враги лишь лицемерно похлопывали по плечу, пряча улыбку. Несмотря на боль от утраты отца, я старался держать лицо. Думаю, он бы мной гордился. Желание напиться, и наконец-то смириться со смертью близкого тебе человека, было настолько сильным, что ломало меня изнутри. Но, конечно, никогда бы в жизни я не позволил себе прийти попрощаться в пьяном виде. Я стоял абсолютно трезвый и собранный, дабы дать понять оппонентам, что несмотря ни на что, я у руля и там же останусь.

.

Получить полную версию книги можно по ссылке - Здесь


Следующая страница

Ваши комментарии
к роману Животное - Татьяна Владимировна Белых


Комментарии к роману "Животное - Татьяна Владимировна Белых" отсутствуют


Ваше имя


Комментарий


Введите сумму чисел с картинки


Партнеры