Разделы библиотеки
Беспечные мотыльки - Алексей Иванович Левин - Читать любовный роман онлайн в женской библиотеке LadyLib.Net
Беспечные мотыльки - Алексей Иванович Левин - Скачать любовный роман в женской библиотеке LadyLib.Net
Левин Алексей Васильевич
Беспечные мотыльки
| Предыдущая страница | Следующая страница |
10
Тони отказался идти в клуб. Ему нужно было время, чтобы принять то, что он услышал, соединить в мыслях образ того Нэнси, потерянного и напуганного с теперешним, который оказался приколот слишком близко к сердцу. В гостинице мадам Тома был небольшой бар. В нем, посреди немногочисленных посетителей, они и обосновались.
– Как ты выжил? – спросил Тони, когда им принесли очередную бутылку вина. На этот раз не баснословно дорогую, – После такого… как ты выжил в этом месте?
– О, это было непросто, – Нэнси привалился к нему плечом. Здесь они чувствовали себя свободнее и сели рядом. Ощущать близость друг друга было приятно, – Я же говорил, у мисс Мэй была кастовая система. После того, как проходил аукцион, вся сумма, которую удалось выручить, шла на личный счет кодомо. Из нее вычитался долг, но этого, как правило, не хватало, чтобы покрыть расходы. А расходы были всегда. Мисс Мэй говорила, что как только мы отработаем все расходы на себя, мы можем быть свободны, словно птицы в небе. Но выходило все совсем не так. Мы были на полном содержании: у нас не было даже собственной одежды, чтобы свободно выйти в город. Одежду, еду, косметику, украшения – все покупала мисс Мэй за наш счет. А мы потом отрабатывали.
– А что насчет каст? После того, как аукцион завершался, следовал перевод на уровень выше, правильно?
Нэнси кивнул.
– Ты смекаешь, это хорошо. У кодомо не было абсолютно никаких прав в чайном домике. Его брали и использовали, словно вещь. Как только он получал счет, он становился шисута. Шисута имел право на то, чтобы самостоятельно перемещаться по внутренним сооружениям для таких же, как он: это прачечная, столовая, дворик, комнаты для клиентов. Шисута вступал в связь с клиентами, которые могли платить до 50 долларов в неделю. Это маленькие деньги в сравнении с остальной кастой. Шисута не имел права отказываться от клиента и его прихотей. Выполнял все покорно и молча.
Тони молчал. Поначалу он подумал, что хватит на сегодня работы, но, когда услышал терминологию, решил, что без диктофона сам сейчас не в состоянии ничего запомнить. Серебристая коробочка лежала перед ними на столе: справа стояли бокалы с вином, слева – луковые кольца в кляре.
– Они постоянно держали нас на наркоте, – продолжил Нэнси, – Поили кофе и чаем с опиумом, перед каждым клиентом обязательно давали дозу, но уже не такую сильную, как на аукционе. Наркотики вообще лились там рекой. Так они нами управляли, – он отпил из бокала. – Я знал девочек и мальчиков, которые оставались в статусе шисута вплоть до своей смерти. Их было очень много. Они мирились со своей судьбой и просто ждали, когда их прикончит либо наркота, либо эта паршивая жизнь.
– Были самоубийства?
Нэнси кивнул.
– Да. Одна из девочек, которую привезли вместе со мной, покончила с собой примерно на второй месяц пребывания в чайном домике. Похороны были очень пышные, как если бы мисс Мэй хоронила своего императора. Все расходы за похороны потом равномерно переложили на работниц чайного домика, увеличив, тем самым, их долг. Там всегда был этот выбор: либо прекратить все сейчас и оставить других молча погибать, либо же продолжать бороться.
Нэнси полулежал на узком диване за столиком. Тони было приятно чувствовать его легкое тепло. В баре негромко играла музыка. В углу возле стены с картой города играли в бильярд. Шары бились друг о друга со звонким щелчком, катались из угла в угол.
– Долго ты был шисута?
Нэнси помолчал, вспоминая.
– Где-то полгода.
– Какой был следующий уровень?
– Онэйсан.
– Что нужно было для того, чтобы получить этот статус?
– Чтобы стать онэйсан, нужно было как минимум знать фразы вежливости по-японски, а еще исполнять танец с веерами. У онэйсан были преимущества: его допускали прислуживать в бани, что были в соседнем корпусе. Могли выпускать на прилегающую территорию, выполнить мелкие поручения. Онэйсан мог отказать клиенту, если он платил меньше 50, но не больше 200 долларов в неделю. И самое главное – пища и напитки онэйсан были на половину меньше сдобрены наркотиками. Плюс у них были комнаты на двоих или троих. Шисута жили в загонах, словно животные, по десять-двенадцать человек на одну комнату.
– Получается, ты так выучился японскому?
Нэнси улыбнулся.
– Да, пришлось. Просто, когда я еще был шисута, и увидел, как эта несчастная девочка повесилась, я решил, что не намерен тут умирать, как все остальные. Конечно, все окружение, само положение наше было очень незавидным. Многие девочки и мальчики, старшие по статусу, вели себя жестоко с нами. Что уж говорить о хозяйке!.. У нас буквально не было никого, кто мог бы защитить. Мы сбивались в группки, пытались выживать. Но чем дольше оставались на этом уровне, тем больше понимали, что так долго жить не получится. Среди некоторых онэйсан были сочувствующие. Добрые люди есть везде. Так я познакомился с Кимико. О, она была чудесной девочкой!.. Очень добрая, очень нежная. Она научила меня японскому.
– Но был уровень еще выше, верно?
Нэнси налил Тони и себе. Отпил вина. Потерся щекой о его плечо.
– Ты смышленый, угадал. Выше онэйсан стояли юдзе. Они были элитой. Только юдзе обслуживали бани, а еще им позволялось выходить в город, иметь пять личных вещей. Иногда юдзе вывозили в отели и публичные бани в самом городе. В их еду не добавляли наркотиков. Но были и свои требования: нужно было владеть бытовым японским, потому что основными клиентами в банях чайного домика были зачастую якудза и их люди. Еще нужно было уметь играть на сямисэне – это что-то наподобие гитары – вести чайную церемонию, и вообще развлекать, если необходимо, – Нэнси сменил позу, доставая пачку сигарет, – Юдзе не пользовались обычные клиенты. Их уровень: те, которые могли оплатить свыше 300 долларов в неделю.
– И ты дошел до этого уровня? Дошел, верно? – Тони поймал себя на мысли, что внутреннее очень сопереживает Нэнси. Как будто тот рассказывал ему события остросюжетного боевика, где место действия было расположено в Джапантауне. Нэнси улыбнулся, выпуская сигаретный дым сквозь ноздри.
– Да, добрался и до него. Но только к третьему году своего пребывания в чайном домике.
– И ты все это умеешь делать: чайные церемонии, гитара, прочее?
Нэнси кивнул, смущенно улыбаясь. Прижался к Тони плечом.
– Если будешь душкой, может быть, станцую для тебя танец с веерами. Когда-нибудь, – он рассмеялся.
– Стало легче? Когда ты оказался на вершине касты? – Тони почувствовал, как опьянение понемногу ослабляет обручи, схватившиеся вокруг его сердца от рассказа Нэнси. Тот покачал головой.
– Нет, к сожалению. Легче там не становилось никогда, – он помолчал, куря. – Самое ужасное – это якудза. Это самые страшные люди, которых я когда-либо встречал. Представляешь, у них все тело в татуировках. Они входили в ресторан, одетые в лучшие костюмы, и по ним не было заметно, что они мафиози. Но как только они оказывались в бане и снимали с себя одежду – как будто все их преступления были выписаны на коже!..
– Они делали что-то плохое? С вами?
Нэнси нахмурился.
– Никому из клиентов нельзя было трогать юдзе. Я имею ввиду, причинять физическую боль, оставлять следы на теле. Якудза можно было делать все. Как-то мы обслуживали нескольких с другими девочками в бане. И вдруг услышали выстрел. Это одна из девочек осмелилась посмотреть в лицо клиенту, когда сидела на нем сверху. Он ее пристрелил. Затем скинул с себя и присоединился к соседу. А ее тело так и лежало на полу, пока мы не закончили.
– Боже мой, Натан…
– С якудза были правила: нельзя смотреть им в глаза, нельзя им перечить, нельзя заговаривать с ним первый. Они такое с нами вытворяли!.. Ты как-то спрашивал, не страшно ли мне садиться в машину к незнакомцам. Нет, сладкий, после якудза мне уже ничего не страшно. Я видел худших, – Нэнси захохотал, откинув голову. Потом успокоился. Опять привалился к Тони.
– Как же ты сбежал? Мама Дора и Сэмми тебя спасли?
– Тони, милый, давай выпьем абсента! – не слыша его, вдруг встрепенулся Нэнси, – Ты пил когда-нибудь абсент? Не просто зеленую водку, а настоящую настойку из полыни? Пил?
– Нет, не пробовал. Да и ведь она же запрещена у нас.
– Ах, сладкий, какой ты!.. – Нэнси любовно потрепал его за щеку, – Когда ты так наивно обо всем этом говоришь, ты такой милый. Пьер! – он соскочил с места и приблизился к барной стойке. Сказал там что-то по-французски, затем, сияя, вернулся. Тони отметил, как в Нэнси разгорается вновь это порочное пламя, эта лихорадка, которая заражает его и всех окружающих неведомой, глубинной, разрушительной страстью. На часах было начало десятого.
Тони поднялся, когда Нэнси, присев на высокий стул возле стойки, поманил его.
– Как тебе удалось выбраться оттуда? – спросил Тони, пока бармен готовил напиток: смачивал кусочек рафинада на ложке абсентом, поджигал его, следил, как карамель стекает сквозь отверстия ложки в напиток, добавлял воду, водил долькой лимона по кромке стакана.
– Нам можно было выходить в город, я же говорил? – Нэнси следил за колдовством бармена, будто завороженный, – Когда Кимико была еще жива, она говорила, что в Кастро есть мадам Тома. Она общается с американцами и помогает некоторым из чайного домика бежать.
– Подожди, ты не говорил, что Кимико погибла. Как это произошло?
Нэнси подвинул к себе стакан с мутным зеленоватым напитком. Махом выпил, поморщился от крепости. Зажевал лимоном. Перевел шальной взгляд на Тони.
– Лапушка, ну, какое теперь дело? Давай еще немного выпьем, а потом пойдем танцевать? Здесь в конце улицы есть клуб «Ван Гог». Пойдем туда, а?
Тони не понимал, что происходит. Как будто что-то дремало в Нэнси весь день, а сейчас, с приближением ночи, начало пробуждаться. Он выпил свою порцию. Сухой, крепкий алкоголь мгновенно сжал в кулак все, что у него было внутри. Бармен тем временем готовил вторую порцию.
– Мне… мне не нужно больше, – сказал ему Тони. Нэнси соскочил со своего места и прильнул к нему.
– Нужно выпить три стакана, чтобы увидеть зеленую фею, – зашептал он ему на ухо, горячо дыша в щеку, – Она покажет тебе настоящий город. Саг-Франциско – безумный танец жизни.
– Ты говорил так о Лас-Вегасе, – Тони попытался усадить его на место. Но Нэнси остался стоять на ногах. Повернулся к барной стойке, подвигая к себе второй стакан.
– Какая разница? – осушив его, спросил он, подмигнув. Затем звякнул ключами от номера, – Я только переодеться. Подожди немного, сладкий.
Тони сокрушенно выключил диктофон, когда Нэнси оставил его. Впрочем, для газеты хватило бы и десятой части того, что он узнал в Сан-Франциско. И то многое придется опустить, потому что подобное шокирует, отталкивает, заставляет отбросить от себя написанное, вызывает желание сразу броситься в окружающую жизнь, начать наслаждаться каждым моментом, дорожить тем, что имеешь. Но в глубине души Тони чувствовал, что хочет узнать всю историю целиком, от и до. Ему казалось, так он сможет лучше понять то, что сейчас происходит с Нэнси.
– Ну что, готов? – спросил чуть позже тот, подойдя к нему со спины. На нем был длинный макинтош, наброшенный на маленькое черное платье. Абсолютно голые, белые ноги в туфлях на высоком каблуке. Парик. Косметика и накладные ресницы, – Пойдем, милый. Там здорово. Нужно немного отвлечься. Вот, я захватил тебе верхнюю одежду. Сейчас на улице в это время прохладно.
Они выбрались на улицу в начале одиннадцатого. Прошли несколько кварталов, пока не добрались до клуба «Ван Гог». Еще с улицы были слышны басы музыки. Нэнси взлохматил свой парик, остановившись на мгновение на пороге, глядя перед собой, словно перед прыжком в глубину. Головы абсолютно всех мужчин, стоявших на улице возле входа в клуб, были повернуты к нему. От Нэнси веяло магнетическим притяжением.
Тони сидел возле бара, поглядывая на Нэнси в центре танцующей толпы. Нэнси даже танцевал, словно склоняя всех присутствующих к групповому сексу. Закрывал глаза, отдаваясь музыке, водил руками по телу, двигаясь гипнотически, томно. По нему скользили цветные блики: розовые, голубые, желтые. Кто-то постоянно терся рядом, оглядывая Нэнси со всех сторон, словно породистого жеребца в самый разгар ярмарки. Но он ни на кого не обращал внимания, ни с кем не заговаривал, даже иногда не открывал глаз. В этот момент для Нэнси существовала только музыка.
– Сколько берете? – спрашивал спустя несколько шотов у Тони какой-то накачанный мужик в белой футболке, – Вон тот, в платье, сказал подойти к вам.
– В смысле? – Тони нахмурился. Мужик полез в карман за деньгами.
– Оральный сколько будет стоить? – он обернулся на Нэнси. Оценил еще раз, – Хотя нет, давайте классику. Сколько? Десять?
– Ты ошибся, – Тони покачал головой, – Мы ничем таким не занимаемся.
Мужик иронично глянул на него, но затем, прочитав решимость в его сжатых губах, кивнул и отошел. После него было еще несколько подобных запросов. В какой-то момент Тони не выдержал, выцепил Нэнси из толпы, вытащил за собой на улицу.
– Что ты там такое устроил? – потребовал ответа он, – Сутенера себе нашел?!
– Милый, – Нэнси рассмеялся, – Что за ерунда?
Они отошли от дверей ближе к дороге. Нэнси закурил. Тони захотелось прикрыть его чем-то. Ему казалось, все окружающие только и делают, что смотрят на Нэнси, оценивают, причмокивают губами, представляя его прыгающим на своих членах. От таких мыслей шла кругом голова.
– Что ты им говоришь там в толпе? Что я твой сутенер? – Тони нервно комкал руками карманы пиджака, – Почему все подходят ко мне с вопросом, сколько будет стоить тебя снять?
– Ах, это!.. – Нэнси хихикнул, – Я ничего такого им не говорю, честно, – он переступил ногами, затянулся, глядя на Тони сверху вниз, – Просто говорю, что ты мой парень, и что ты стоишь возле стойки бара. Все остальное они себе сами придумывают.
Мимо проехала машина, посигналив Нэнси. Он хитро посмотрел на водителя, делая затяжку.
– Я извиняюсь, – сказал подошедший мужчина в сером костюме, – Долго изучал вас в клубе, все никак не мог понять… Уважаемый, девочка сегодня работает?
Тони посмотрел на него с плохо скрываемой яростью. Еще слово – и он вмажет ему. И все равно, что произойдет дальше.
– Дядя, у меня сегодня постоянный клиент, на всю ночь, – усмехнувшись его реакции, ответил за Тони Нэнси. Обдал его сигаретным дымом.
– О, я и не думал!.. – восхищенно выдал мужчина в сером костюме, – Уважаемый, – снова обратился он к Тони, – уступите девочку на полчаса. Дам двойную оплату, – он снова посмотрел на бесстыдно открытые чуть ли не до задницы ноги Нэнси, – Ну, какая разница, верно? Одним больше, одним меньше. Много времени не займет…
Он не успел договорить, потому что в этот момент Тони ему врезал. Свидетели разговора разом кинулись их разнимать. Тони получил удар в ответ, но не особо сильный, почти не почувствовал сквозь все выпитое за вечер.
– Мистер, вам лучше уйти, – преградив путь к клубу, сказал вышибала. За его спиной кричал оскорбления неудачливый клиент. Из разбитого носа ему под ноги капала кровь.
– Я тебе еще раз вмажу, только подойди! – крикнул напоследок Тони, когда Нэнси потянул его, чтобы уйти, – Запомни этот удар, ублюдок! Каждый раз теперь вспоминай, когда захочешь снять себе «девочку»!
– Тони, лапушка, – хихикал Нэнси, когда они вдвоем направились вверх по улице, – Ты настоящий тигр. Лев! Сир Ричард Львиное Сердце! Ведь я же говорил, что ты как рыцарь!.. Как ты ему зарядил!.. Он явно не ожидал, ха-ха-ха!..
– Мне не нужно было, – твердил Тони. Он искренне сожалел о том, что произошло. Тот несчастный мужчина действительно не сделал ничего такого, чтобы так поплатиться. Это все алкоголь в крови, абсент, Нэнси со своим бесстыжим платьем, с этими глазами, прикрытыми в неге, с пятнами светомузыки на своем ненасытном теле, – Он этого не заслужил.
– Зато ты заслужил кое-что, сладкий, – Нэнси рванул его в темный переулок между домами. Вжал спиной в стену.
– Нет, не здесь, – промычал Тони, когда Нэнси провел рукой по ширинке его джинсов, – Натан, не на улице.
– Что тебя так смущает? – Нэнси упал на колени, расстегивая молнию, – Нас никто не увидит. Мы будем, словно мышки. Тихо-тихо!.. – он улыбнулся. Приспустил слегка джинсы на Тони, обдавая влажным, горячим дыханием его пах. Провел языком по яйцам.
– Нет, п-подожди, – Тони уперся руками в его плечи, – Я… я не могу здесь. Пойдем в номер.
– О, кое-кто тут так не считает, – Нэнси лизнул медленно поднимающийся член. Провел языком по головке, а затем взял в рот.
Тони откинул голову, подавив стон. Губы у Нэнси были в точности такими, как он их представлял в многочисленных сеансах дрочки все это время. Нежные, упругие, влажные, горячие: они исследовали каждый сантиметр его пениса, который продолжал твердеть и наливаться кровью. Нэнси двигался неторопливо, отвлекаясь иногда на мошонку, посасывая ее, обхватывая горячими руками его полуобнаженные ягодицы. Эта сладкая мука продолжалась, как ему казалось, вечность.
– Пойдем в номер, – прохрипел он, когда Нэнси, доведя его до исступления, отстранился, утирая рот от слюны, – Я не могу больше терпеть. Ты… ты сводишь меня с ума.
С трудом запихав подергивающийся от эрекции член в штаны, он схватил Нэнси, и они чуть ли не бегом направились в сторону гостиницы. Нэнси не дал ему пройти мимо бара: влил в него пару шотов чего-то крепкого. Тони уже почти не соображал от переполнявшего его возбуждения. У него тряслись руки, как у школьника, когда он открывал номер. Внутри царил полумрак: в окна светили ночные фонари в парке.
Как только за ними закрылась дверь, Тони прижал Нэнси к стене.
– Как ты это делаешь? Что такое в тебе происходит? – зашептал он, сдирая с него платье, стягивая с волос парик, – Они были готовы вы*бать тебя всем клубом, если бы ты позволил.
– А ты бы позволил? – Нэнси лизнул его в шею, – Тебе бы понравилось? Видеть, как меня берет раз за разом очередной мужлан.
– О боже, заткнись, – Тони принялся целовать его шею, плечи, – Как ты можешь говорить такое…
– Я слышал тебя тогда, – сказал ему Нэнси, когда тот бросил его на кровать, торопливо раздеваясь, – Когда был с Митчем. Ты ушел. Лапушка, ты так долго дрочил. Ты так звал меня. А я не пришел… Ты сердишься на меня за это?
– Нет, милый, нет, – Тони покрывал его тело поцелуями. Нэнси поднялся, протягивая ему презерватив. Помог надеть, – Я не могу сердиться… Ты… Ты прекрасен.
Смазки под рукой не было. Она была где-то далеко в машине на закрытой стоянке. Тони и не подумал ее достать сегодня утром, настолько он устал после поездки. Нэнси плюнул в ладонь, растирая слюну по его члену. Уложил на спину, залез сверху. Закусил губу, опускаясь медленно до самого конца. Оперся горячей рукой о колено Тони, неторопливо двигаясь вверх и вниз. Откинул в экстазе голову, шепча его имя, словно молитву.
– Я так мечтал о тебе, – признался Нэнси, когда Тони перевернул его на спину. Закинул его ноги на бедра и снова вошел, – Ты был так рядом и так далеко. Я не мог тебя трогать. Не тебя. Не там. Я иногда отказывал клиентам на смене, если они были непохожи на тебя. Я в каждом пытался найти хотя бы одну твою черту… Ах-м, Тони!.. То, как ты поворачиваешь голову… Как ходишь… Как смотришь… на меня… Даже как ты дышишь!.. Даже когда я был с Митчем… – Нэнси застонал, почувствовав усилившиеся фрикции, – Я представлял, что его член – это твой член, что это… что это ты проникаешь в меня, а не он. Что это ты долбишь меня, а не он… понимаешь?
– Да, – было ужасно сложно сдерживаться под такие речи, которыми обсыпал Нэнси Тони, словно обмазывая маслом и феромонами. Тони обхватил его талию, нагнав слишком быстрый темп, грозивший быстрой разрядкой.
– Подожди!.. – Нэнси, чувствуя подходящий оргазм Тони, остановился. Высвободился от его, стянул влажный презерватив, – Кончи на меня, – взял себя за член, начав дрочить, – Испачкай. Пожалуйста…
От возбуждения кружило голову. Тони хватило всего двух движений вверх-вниз, чтобы излиться на извивающееся, трепещущее тело перед ним. Следом кончил и Нэнси, зажмурившись, прогнувшись в последней оргазмической судороге.
– Я никогда тебя больше не отпущу, – пьяно проговорил Тони, сгребая в охапку Нэнси, прижимая его к себе. Они вдвоем тяжело дышали, чувствуя легкость опустошения, сладость взаимной близости. Нэнси потянулся к нему, подарив расслабленный, долгий, успокоенный поцелуй. Потом они вдвоем заснули на кровати, которую так и не расправили.
Получить полную версию книги можно по ссылке - Здесь
| Предыдущая страница | Следующая страница |
Поиск любовного романа
|
Партнеры