Разделы библиотеки
Чужая дорога - Ольга Иконникова - Читать любовный роман онлайн в женской библиотеке LadyLib.Net
Чужая дорога - Ольга Иконникова - Скачать любовный роман в женской библиотеке LadyLib.Net
Иконникова Ольга
Чужая дорога
| Предыдущая страница | Следующая страница |
2 Страница
Особняк Савицких – главная достопримечательность деревни Купцово. Построенное на горушке, в окружении вековых сосен здание нежно-персикового цвета, с белоснежными колоннами – небольшое (всего-то два этажа!), поражает воображение обывателей своей помпезностью, особенно неожиданной в таком простом провинциальном районе. Этакое «дворянское гнездо», невесть как возникшее там, где дворян отродясь, даже до революции, не было.
Дом этот Савицкий-старший построил в ту пору, когда еще не занимал кресло градоначальника, а был обычным бизнесменом и не стеснялся демонстрировать свою обеспеченность и буйную фантазию. Став мэром областного центра, он быстро сообразил, что показная роскошь чиновнику не к лицу, и купцовское имение вознамерился продать – пусть даже и с некоторым для себя убытком. И непременно продал бы (благо, и покупатели были), если бы не столкнулся с неколебимым нравом своей родительницы Алины Генриховны, обожавшей «эту милую дачку».
Он вынужден был отступить, и Савицкая, дабы закрепиться на отвоеванных позициях, продала свою квартирку на Набережной и поселилась за городом. Для укрепления обороны она вызвала в Купцово и двух своих сестер: одну, родную, из Санкт-Петербурга, другую, двоюродную, из глухой деревни Котласского района.
И именно эти три старушки, а отнюдь не само имение, были главной купцовской прелестью.
Эмилия Генриховна Демидова, внешне весьма похожая на свою старшую сестру Алину, внутренне – ее полная противоположность. Она как раз обожает вязание, умеет плести красивое кружево и вышивает потрясающие картины. Она, как и полагается всякой благовоспитанной даме, читает романы на французском языке, и время от времени ездит на юг «на минеральные воды».
Их отец, Генрих Сергеевич Малиновский, происходил из дворянской семьи и с младых лет готовился стать офицером. И поступил бы наверняка, как его отец и старшие братья, в какой-нибудь приличный кадетский корпус, если бы российская история не сделала крутой поворот. Юный Генрих вынужден был уехать из Петрограда на север, где и окончил школу фабрично-заводского ученичества и поступил работать на завод. Он мечтал учиться в институте, но боялся привлечь внимание к своему отнюдь не пролетарскому происхождению. А в тридцатые годы прошлого века, когда дворянские корни вполне могли стать путевкой в «места не столь отдаленные», он и вовсе, по выражению Алины Генриховны, сделал «финт ушами» – женился на крестьянке Анисье Насоновой, взял ее фамилию и уехал вместе с ней в ее родную деревню под Котласом. Анисья, несмотря на всего два класса образования, была девушкой грамотной, жадной до чтения книг, и именно она, вопреки возражениям мужа, дала дочерям такие не вполне подходящие для советских девочек имена.
А офицером Генрих всё-таки стал – уже в годы Великой Отечественной войны, и до Берлина дошел лейтенантом. А после войны с семьей вернулся в Ленинград. И он, и Анисья окончили университеты и дружно включились в процесс строительства то ли социализма, то ли коммунизма уже на новом поприще.
Историю семьи Алина и Эмилия узнали, уже будучи вполне взрослыми девицами. Алина отнеслась к своему наполовину дворянскому происхождению почти равнодушно – ее тогда гораздо больше интересовала возможная поездка на казахстанскую целину. А вот Эмилия, гуляя с отцом по Невскому, с удовольствием слушала его рассказы про дореволюционное детство. Она была истинной ленинградкой (или петербурженкой?) и трепетно любила родной город отца.
Она и замуж вышла за коренного ленинградца, и каждый выходной они, взявшись за руки, бродили по ленинградским площадям, проспектам и паркам, и всякий раз открывали для себя новые странички истории великого города.
К сестре в Купцово Эмилия приехала после смерти мужа, расставшись с любимым Петербургом решительно и без особых сожалений – прогулки в одиночества по знакомым местам, где они когда-то гуляли вместе, уже не доставляли удовольствия, а причиняли боль.
Другую сестру – двоюродную, по линии матери, – Алина привезла в Купцово из деревушки, которую трудно было разглядеть даже на увеличенной карте Архангельской области. В родной избе Глафира Степановна загнана была женою старшего сына в запечный закуток – там у нее была кровать и вешалка для одежды. Будучи женщиной кроткой и привыкшей к неласковому обращению и даже битью еще в пору жизни мужа-изверга, она ни на сына, ни на невестку не жаловалась и изо всех сил помогала им воспитывать ребятишек и вести хозяйство. Но на приглашение кузины «погостить в городе» откликнулась сразу.
В Купцово Глафире Степановне выделена была отдельная комната с видом на реку, и она взбодрилась, расправила плечи и впервые за много лет почувствовала себя человеком. Сложа руки, она не сидела – вязала тряпичные коврики, выращивала зелень на грядках, пекла пироги. Домой обычно уезжала она в августе – помочь своим управиться с огородом, накрутить банок с огурцами да помидорами, наварить варенья, насолить капусты да грибов, – а зимовать возвращалась в город.
– На-ко, на-ко, народу-то сколько понаехало, – хлопочет бабушка Глафира, пока они выгружаются из машины Андрея. – Знатьё бы дак поболе пирогов напекла.
Стол накрыт в саду, рядом с вишнями и сиренью. На белоснежной скатерти – фарфоровая посуда и серебряные приборы. Восхитительное проникновение не в прошлый даже, а в позапрошлый век.
Алина Генриховна меняет-таки шляпку на более практичную панаму, но парадно-выходной костюм оставляет, за что и получает от Глафиры Степановны нагоняй.
– Уронишь крошку масляную с пирога или вареньем капнешь, не отстираешь потом. Перед кем тут рядиться-то? Все свои.
Савицкая удивляется:
– Чего же мне перед молодежью – старым халатом трясти? Так испугаются, разбегутся сразу и пирогов твоих не попробуют.
Эмилия Генриховна участия в разговоре не принимает – сидит за столом с книжкой в руках.
– Глафира Степановна, а как это у вас такие пирожки вкусные получаются? – восхищается Настя, отправляя в рот очередной кусок румяной шанежки.
Старушка краснеет от похвалы.
– Ничего в этом деле хитрого нет. Хочешь, так и тебя, голубушка, научу! Сама печь будешь!
Шмыгунь руками машет:
– Что вы! У меня никогда так не получится. Да и нельзя мне мучное есть! Это на фигуре плохо сказывается. После каждого пирожка нужно в спортзал идти, на тренажерах заниматься.
Глафира Степановна оглядывает стройную и по-спортивному подтянутую фигуру Насти.
– Дурью маешься, девка. Вешалки-то, поди, никому не нравятся. У жонки фигура должна быть, чтобы мужику за что подержаться было. Ты ж не моделя какая из телевизора.
Настя хохочет-заливается.
– Классно у вас тут! Хоть каждые выходные приезжай. Я уже и папочку просила, чтобы он нам дачку построил, как у вас. Такую же, с колоннами. И непременно в сосновом бору. А он сказал – такой шедевр повторить невозможно. Сказал – легче мне замуж за Андрея выйти.
И косится на Лиду – не обидится ли? Но у той только едва заметно подрагивают уголки тонких губ – к чужим глупостям Павлова пытается относиться снисходительно. И уж Настю точно как соперницу не воспринимает.
А вот Андрею шутка нравится:
– А что, Настена, а почему бы и нет? Если будут тут некоторые нос от меня воротить, возьму и женюсь на тебе. Чем плохо? Будет, так сказать, союз власти и капитала.
Эмилия Генриховна отвлекается на секунду от книги, тянет осуждающе:
– Тебе бы, Андрюшенька, не с девушками хороводиться, а на английский язык подналечь – на новой работе за красивую мордашку держать не будут.
Лида охотно поддерживает:
– Я ему каждый день об этом говорю. Его английский только для Турции хорош. Он ни одну серьезную статью написать не сможет, – и признается: – Не понимаю я такого отношения к делу.
Глафира Степановна водружает на стол очередной пышущий жаром самовар и мостится на самом краюшке скамейки – в серьезных разговорах она участвовать стесняется.
Алина Генриховна с удовольствие пробует варенье из вазочки и заявляет:
– Лидонька, у вас сегодня праздник, а ты всё о делах да о делах. В вашем возрасте нужно думать о приятном – о танцах, о музыке, о любви. А работа – не волк, в лес не убежит.
Андрей посылает бабушке воздушный поцелуй, она отвечает тем же.
Лида морщится – даже из уважения к будущей родственнице не может согласиться с тем, что не считает правильным.
– Так можно оказаться в роли крыловской стрекозы, вы не находите?
Эмилия Генриховна энергично кивает, Глафира Степановна опускает взор долу, и даже Алина Генриховна не находит что сказать.
– А по мне так лучше стрекозой быть, чем муравьем, – возражает Настя.
Лида смотрит на нее с удивлением – наверно, не думала, что та вообще знакома с творчеством великого баснописца.
– Стрекозой можно быть только при наличии богатого папочки, который всегда напоит, накормит и обогреет. Вот скажи, Анастасия, чем ты собираешься заниматься, имея в руках диплом магистра? Пойдешь работать в школу или в университет? А может, в областную газету? Будешь поднимать российскую экономику? Молчишь? А я сама тебе скажу – работать ты вовсе не хочешь. Предел мечтаний для тебя – оказаться в Милане в сезон распродаж. И ни о чем другом ты думать не хочешь. Так стоило ли столько лет учиться в универе? Ах, да, как же я забыла? Ты же еще удачно замуж хочешь выйти! А у невесты с высшим образованием больше шансов на хорошую партию.
Настя во время ее монолога разглядывает свои розовые босоножки на офигительно высоких каблуках.
– А что плохого в замужестве? – спрашивает она совершенно спокойно. – Быть домохозяйкой сейчас – вовсе не значит целый день стоять у плиты или стирать белье.
– А что это сейчас значит? – язвит Лида. – Хотя, конечно, ты же не за простого рабочего замуж собираешься. Тебе бизнесмена или депутата подавай – у них жены, действительно, на кухне не бывают – они на гламурных мероприятиях тусуются, с телеэкранов ручками машут.
– Девочки, не ссорьтесь, – волнуется Алина Генриховна. – Каждая из вас по-своему права. Глупо требовать, чтобы все поступали одинаково. Кто-то стремится реализовать себя в работе, кто-то – в семье.
Но Лида продолжает горячиться:
– Но ведь это же пошло! Выбирать мужа не по любви и не по общим интересам и уважению, а по толщине кошелька. Как ты сама не понимаешь?
Настя хмыкает:
– А кто говорит, что не по любви? Могу же я влюбиться в депутата или в генерального директора какой-нибудь фирмы? Среди них тоже попадаются весьма симпатичные экземпляры.
Лиде бы всё к шутке свести – другие бы поддержали с удовольствием. Но шутить она не любит да и не умеет.
– Настя, да ты не знаешь, что такое любовь, – она говорит, как отрезает.
Глафира Степановна беспокойно ерзает на скамейке, и даже Алина Генриховна укоряет взглядом – дескать, зачем же ссориться с лучшей подругой да еще в такой прекрасный летний день?
А Настя парирует невозмутимо и даже с какой-то восхитительной небрежностью:
– А разве ты знаешь?
Лида теряется от такой наглости, и Алина Генриховна пользуется этим для разряжения обстановки:
– Девочки мои дорогие, о любви вообще мало кто что знает. Это слишком сложная субстанция. Недаром же кто-то из писателей сказал, что любовь похожа на привидение – все о ней говорят, но мало кто ее видел.
Настя хихикает, я улыбаюсь. А вот Лиде и Эмилии Генриховне эта мысль, кажется, приходится не вполне по вкусу, о чем Демидова и заявляет незамедлительно:
– Алина, это просто возмутительно! Как можно говорить такие вещи? Ты полагаешь, Петрарка, Пушкин, или Есенин могли писать стихи, не будучи влюблены? Да миллионы людей с тобой поспорят!
Ее маленький вздернутый носик бледнеет от волнения, она возмущенно трясет седой головой, и связанная крючком шапочка съезжает ей на правое ухо.
Алина Генриховна машет руками:
– Миля, да я же не про вас с Аркашей говорю! У вас, конечно, отношения были самые романтические. Но, дорогая моя, не всем удается встретить свою вторую половинку.
Андрей встает из-за стола и командует:
– Девчонки, айда на речку!
Купальники находятся для всех – в Купцово привыкли к визитам многочисленных гостей, – но в воду поначалу решается залезть только Андрей. Он с удовольствием заплывает почти на середину Двины, а когда возвращается и выходит на берег, стройное мускулистое тело его покрывается «гусиной кожей». Лида растирает его полотенцем, и он кряхтит от удовольствия.
Отогревшись и понежившись под июньским солнцем, он снова ползет в воду. И мы вслед за ним. Труднее всего дается первый шаг. Вода такая холодная, что зайти чуть дальше кажется почти подвигом. Вот Андрей ныряет рядом с Настей, и она, окаченная миллионом прозрачных брызг, кричит от холода. Но через секунду и сама погружается в воду. И плевать ей на прическу, над которой всё утро бился парикмахер. Нам с Лидой в этом отношении проще – мы на парикмахера не потратились.
Мы плещемся в реке не меньше получаса, а потом бежим в дом и требуем горячего чаю. Глафира Степановна тащит уже готовый самовар, а Алина Генриховна ставит на стол бутылку французского коньяка.
Коньяк пьют все, кроме меня. Не понимаю я его вкуса! Вот если бы шампанское или мартини!
Алина Генриховна извиняется:
– Ничего, кроме этой вот бутылки, не осталось. В прошлые выходные папаша Андрея с коллегами приезжали – на спиртное налетели, как саранча. Вина захудалого и то не оставили. А эту-то бутылку кто-то из них как раз вроде как мне в подарок привез, вот я ее выставлять и не стала.
Глафира Степановна пьет маленькими глоточками и сокрушается:
– Ничем не лучше обычной водки, а такую уйму денег стоит.
Солнышко скрывается за тучкой. В саду появляются комары, но даже они не могут испортить нам настроение. Мы наслаждаемся свежим воздухом, тишиной и каким-то умиротворением, которого в городе не найдешь, и от которого мы уже почти отвыкли.
– Всё тихо! И заря багряною стопой
По синеве небес безмолвно пробежала…
Эмилия Генриховна окидывает нас взглядом, грустно улыбается и, не сомневаясь в нашем невежестве, называет автора строк.
– Это Денис Давыдов.
Мы восторженно внимаем.
Вот что странно – иногда какое-нибудь маленькое, почти незаметное событие становится отправной точкой чего-то очень важного, выступает катализатором, проявляя то, что было незаметно до сих пор. И вот уже крохотный снежок скатывается с горки и с каждым оборотом обрастает новым снегом и, наконец, превращается в огромный снежный ком.
В нашем случае таким событием становится обычный телефонный звонок.
Звонят Павловой. Кажется, из какой-то турфирмы – во всяком случае, речь идет о визе и о фотографиях, которые они не нашли в пакете документов. Лида повышает голос, пытается кому-то что-то доказать.
Я почти не слушаю. При слове «виза» мои мысли мигом переключаются на Великобританию, и я вспоминаю, что мне нужно взять справку в банке и заполнить анкету. И еще нужно позвонить знакомой моих знакомых, которая несколько лет назад училась в Лондоне и может подсказать что-то полезное по бытовой стороне вопроса.
Лицо Лиды становится белее мела, она пытается положить телефон на стол, но промахивается, и он падает в траву. А она этого не замечает.
– Что-то случилось, Лидушка? – вопрошает Алина Генриховна. – На тебе лица нет!
Лида смотрит на нее распахнутыми от ужаса глазами.
– Они сказали, я не принесла им фотографию. Я вчера днем относила документы в «Ветер странствий», и девушка-менеджер всё проверила. Я точно помню, что фотография была вместе с остальными документами – справками, анкетой, квитанцией. Наверно, они выронили ее у себя в офисе. Но они говорят, что уже искали там и не нашли. Не понимаю, как такое возможно.
Для любого другого человека разгильдяйство со стороны представителя сферы услуг – вещь если и не привычная, то вполне ожидаемая. Но только не для Павловой! Сама Лида точна и ответственна до мелочей и наивно ждет от других того же.
– Стоит ли из-за этого так нервничать? – Алина Генриховна смачно отхлебывает чай из блюдца, чем приводит в трепет Эмилию Генриховну. – Сфотографируешься снова и отнесешь им фотографию. Сейчас делают фотографии за пять минут.
Лида смотрит на часы и еще больше бледнеет, хотя еще секунду назад это казалось невозможным:
– Нам нужно ехать!
Андрей отправляет в рот содержимое уже третьей стопки и удивляется:
– Чего ты паникуешь? Еще только половина пятого. За час до города доберемся. Еще и марафет навести сможете.
Но она уже вся дрожит – и, кажется, не от холода.
– Ты думаешь, я о выпускном, да? Я сейчас о турфирме! Ты что, не слышал? Они потеряли фотографии. А сегодня вечером они отправляют документы с курьером в Питер – в консульство для получения визы. Курьер забирает документы в шесть. А ведь мне еще нужно принести им фотографии.
– А что за виза, Лидочка? – интересуется Алина Генриховна. – Ты тоже собираешься в Британию?
– Итальянская, – поясняет Лида, переводит взгляд на Андрея и вдруг начинает заикаться. – Т-т-ты что, пил коньяк?
Трудно было за столько времени не заметить стопку в его руках.
– Ты пил? – она трясет его за плечо. – Ты за рулем!
Кажется, она плачет. Я открываю в ней что-то новое. Я думала, она вообще не умеет плакать.
– А разве обязательно относить документы именно сегодня? – мягко уточняет Алина Генриховна. – Наверняка, они отправляют что-то в Питер курьерской почтой каждый день. Сходишь к ним завтра.
Лида заикается еще сильнее – некоторые слова я даже не могу разобрать:
– Потом выходные будут – консульство закрыто. А сроки и так поджимают. А путевка в Италию уже куплена, и если не будет визы, она пропадет.
– Ноу проблем, Лидок, – заверяет Андрей. – Ты же знаешь – когда я не совсем трезв, я еще лучше вожу машину.
Павлова награждает его полным гнева взглядом. Она всегда – за соблюдение установленных правил. Но, должно быть, итальянская виза значит для нее слишком много.
– В таком виде ты не сядешь за руль! – негромко, но твердо заявляет Алина Генриховна. – Не хочешь думать о себе, подумай о девочках. И о своем отце, которому твое лихачество в пьяном виде может стоить кресла мэра на следующих выборах.
– Мы вызовем такси! – находит выход Настя.
– Такси? – хохочет Лида. – Ты думаешь, в этой глуши есть такси?
Кажется, у нее истерика (я никогда не видела истерик и не могу за это поручиться). Эмилия Генриховна обнимает ее и заставляет выпить полстакана воды.
– Такси есть в городе, – поддерживаю я Настю.
– И когда они приедут? – снова срывается Лида. – Через час? А в город мы доберемся только к семи.
На лице у нее такое отчаяние, что даже мне становится ее жаль.
– Не паникуйте, девочки! – это снова Андрей. – За руль может сесть Варька. Варюшенька, ну скажи – ты же не выпила ни грамма.
Я смотрю на него, открыв рот от изумления.
– Ты водишь машину уже два года.
Да, вожу, но разве можно сравнить маленькую папину «шкоду» с пугающе быстрым «феррари»? К нему месяц нужно привыкать на пустых дорогах.
– Варенька, либо ты умеешь водить машину, либо нет, – продолжает подмасливать меня Андрей. – И марка машины большого значения не имеет. Я сяду рядом – если что – помогу. Тебе даже по городу можно не ехать. Доберемся до второго лесозавода, там есть стоянка такси. Дальше поедем на такси. А я позвоню папиному водителю, и он отгонит машину в гараж.
Он умеет убеждать – уж кто-кто, а я-то это знаю. И всё равно пытаюсь возражать.
– Я даже не уверена, что у меня есть с собой права.
Но это вызывает у Андрея улыбку.
– Варюха, ты как ребенок, честное слово! Ты думаешь, гаишники не знают мою машину? У нас в городе так много «феррари»? Даже если мы предположим, что мэр города для них – не авторитет, то мой дядя – заместитель начальника областного ГИБДД. Так что расслабься!
Лида хмурится:
– Ты считаешь, это дает тебе право ездить по городу как тебе заблагорассудится?
Андрей нежно пожимает ей руку:
– Нет, конечно. Лидушка, ну ты-то меня знаешь! Я всего лишь хотел сказать, что даже если Варя не взяла с собой водительские права, то сесть за руль она может – по факту-то права у нее есть.
Я делаю еще одну слабую попытку:
Но я же не вписана в твое ОСАГО!
Варенька, во-первых, штраф за такое нарушение рублей пятьсот, не больше. А во-вторых, и нарушения-то никакого нет, потому что у меня ОСАГО без ограничений. Слыхала про такое? Оно, конечно, выходит дороже, но зато мороки меньше.
Я знаю, что должна отказаться. Но Андрей уже считает вопрос решенным. А Лида – ледяная, самоуверенная Лида – смотрит на меня с такой мольбой, что сказать «нет» не поворачивается язык.
И когда даже Алина Генриховна говорит «Варенька, да по купцовской дороге машина разве что раз в час проезжает», я вздыхаю:
– Ладно. Но никаких подстрекательств к превышению скорости!
Получить полную версию книги можно по ссылке - Здесь
| Предыдущая страница | Следующая страница |
Поиск любовного романа
|
Партнеры