Разделы библиотеки
Чужая дорога - Ольга Иконникова - Читать любовный роман онлайн в женской библиотеке LadyLib.Net
Чужая дорога - Ольга Иконникова - Скачать любовный роман в женской библиотеке LadyLib.Net
Иконникова Ольга
Чужая дорога
| Предыдущая страница | Следующая страница |
3 Страница
Говорить о том, что «феррари» шикарна, нет никакого смысла. Это само собой разумеется.
Андрей сидит на переднем пассажирском сиденье. Рассказывает о недавней поездке на Байкал. Рассказывает, как всегда, интересно. И смотрит прямо на дорогу.
Вот что мне в нем нравится, так это то, что он никогда не пытался меня контролировать. Даже тогда, когда мы с ним, как это говорится, «встречались». Так и сейчас – доверил мне машину стоимостью несколько миллионов и не пытается давать мне советы. Не тянет докучливо «Ты помягче, помягче» и не смотрит на мои лежащие на руле руки. Всё-таки в некоторых отношениях он действительно хорош.
В зеркале мне видно напряженное лицо Лиды. Тонкие губы, как обычно, – в струнку. Взгляд отрешенный.
Настя пытается разрядить обстановку.
– А ты куда конкретно едешь? В Римини? На Сицилию?
– В Рим! – коротко бросает Павлова.
– В Рим? – удивляется Шмыгунь. – Там же нет моря! Что там делать две недели?
Мысль о музеях и архитектурных достопримечательностях, похоже, не приходит ей в голову.
– Нет, хотя там лучше, чем в Венеции. В Венеции пахнет болотом!
На секунду на лице Лиды появляется привычное неодобрительно-снисходительное выражение.
– Неужели, ты знаешь, как пахнет болото?
– Не знаю, – соглашается Настя. – Но все так говорят. И там действительно ужасно пахнет.
Лида уже полна возмущения:
– И ничего, кроме запаха, ты там не заметила? А площадь Сан-Марко? А дворец Дожей? А гондольеры?
Настя хлопает длиннющими ресницами.
– Ты разве там была? Нет? Тогда откуда ты всё это знаешь? Ой, вспомнила – мы ели в Риме потрясающе вкусную пиццу. Правда, я забыла название ресторана. Но там много хороших ресторанов. Только в Италию нужно ехать в сезон распродаж. Тогда там можно купить шикарные вещи почти за бесценок.
Она поднимает с колен сумочку с лейблом Версаче.
– Эту я как раз оттуда привезла.
Лида ледяным голосом спрашивает:
– Сколько раз ты была в Риме?
Настя отвечает не сразу – считает:
– Раз пять, наверно.
Лида еще пытается сдержаться, но гнев уже проявляется и во взгляде, и в нервно дрожащих губах:
– И что – ничего, кроме шмоток и пиццы, ты не запомнила? Ты вообще где-нибудь была, кроме бутиков и ресторанов? Ты хотя бы в Колизее была?
– В Колизее? – морщит лоб Настя. – Это где коррида?
Лида ахает. Я борюсь с подступающим смехом. И только Андрей совершенно невозмутим. А может, он просто пьян?
– Я что-то не то сказала? – удивляется Настя. – Коррида в Испании, а не в Италии? Подумаешь, перепутала! Я же не удивляюсь, когда ты Шанель от Дольче Габбана не можешь отличить. Не все любят таскаться по музеям.
Даже после двух лет совместной учебы я так и не поняла, почему интеллектуалка Павлова так тесно общается с Настей, которая после школьного букваря старается вовсе не брать в руки книги? Может, думает, что на ее фоне выглядит особенно выигрышно? Хотя это тоже не факт. Иногда мужчины как раз охотно влюбляются в таких вот симпатичных дурочек, как Настя.
Собственная культурная безграмотность Настю ничуть не смущает. Она всегда прекрасно знает не только, чего она хочет, но и как это получить. Знания же Павловой такого прикладного характера не имеют.
– Варя, а можно ехать чуточку быстрее? – нервничает Лида.
– Нет! – рявкаю я. – Если кому-то не нравится, можно выйти и подождать такси. Всё нравится? Замечательно.
– Но я же не прошу гнать за сотню, – Лида, кажется, обижается. – Но мы же тащимся, как черепахи.
– Вообще-то мы едем с предельно разрешенной скоростью, – сообщаю я. – Хотя по такой дороге и это не очень разумно. Посмотри по сторонам – деревья к самой обочине подобрались! А если из леса выскочит лось?
Историю про лося я услышала зимой, когда ездила в родную деревню бабушки. Рассказал мне ее бывалый водитель, который жаловался на отсутствие вдоль проходящей через лес дороги «полосы безопасности» и матерными словами ругал дорожников, которые должны были бы за этим следить.
– Варя, – Лидин тон делается чуточку мягче, – ну откуда тут взяться лосю? Тут кругом деревни! Вон опять какая-то надпись промелькнула.
– Сосновка, – подсказывает Андрей. – Она – в ста метрах за перелеском.
– Варенька, ну до ста-то мы разогнаться можем? – обычно Лида не любит просить, и я представляю, как нелегко ей дается каждое слово. – Я потратила на путевку почти всю накопленную за учебный год стипендию.
Конечно, я ее понимаю. Она грезила этой поездкой целых два семестра. Она вообще никогда не была за границей. Даже в Турции. Даже в Египте.
Я увеличиваю скорость. Десять дополнительных километров. Мелочь, пустяк.
Проносится за окном очередная табличка с географическим названием. Что там? Ершовка? Денисовка? Впрочем, какая разница?
И когда кто-то или что-то выскакивает из леса и бросается машине наперерез, тормозить уже поздно. Слишком близко деревья к дороге. Слишком большая скорость. Слишком плохой водитель.
Глупо, но единственное, о чём я думаю в этот момент: «Кажется, это не лось».
4
Она лежит на земле. Не на дороге, а на траве. На зеленой траве, которая рядом с ней постепенно становится красной. На ней – черная футболка и коричневые мешковатые штаны. Волосы у нее короткие, и на мочке уха виды несколько маленьких кольцеобразных сережек. На руке – татуировка – скорпион.
Андрей подбегает к ней первым. Проверяет пульс на руке, склоняется к лицу.
Я опускаюсь рядом на колени.
– Что с ней? Да не молчи же, не молчи! Я убила ее, да?
Павлова подходит к нам, а Настя боязливо топчется в стороне.
– Лучше ее сейчас не трогать, – голос Лиды спокоен и тверд – неужели это именно она еще полчаса назад так нервничала из-за какой-то визы? – Нужно вызвать «скорую». Кто-нибудь знает, по какому номеру нужно звонить?
– Ноль три, – издалека пищит Шмыгунь.
– Нет, с мобильного как-то по-другому. Я слышала об этом много раз, но как обычно – в одно ухо влетело, в другое – вылетело.
Крови рядом с девушкой – всё больше. Ее левая рука неестественно вывернута, на правой ноге – рваная рана. И это только видимые повреждения. Кажется, она дышит. Но не шевелится. Впервые я жалею, что в школе не ходила на факультатив по оказанию первой помощи.
– Я ее убила! – сама отвечаю я на свой вопрос.
Я чувствую, что по щекам бегут слёзы, и пытаюсь вытереть их испачканной в земле рукой.
– Не говори ерунды! – рявкает Лида. – Ты в этом не виновата! Кто мог знать, что она выскочит из-за деревьев, как сумасшедшая? Она даже не посмотрела на дорогу! Не удивлюсь, если она в стельку пьяна.
На всем пути от Купцово нам навстречу не попалось ни одной машины – не удивительно, что девушка не посмотрела по сторонам. Наверно, привыкла к тому, что машины здесь ездят редко. Она совсем молоденькая – наверно, студентка. А может, даже – школьница. Меня начинает тошнить.
Андрей берет меня за руку и разворачивает к себе.
– Варя, послушай меня! Ты должна успокоиться! Эта девица явно не нормальная. Может быть, она бросилась под машину специально. А может быть, Лида права, и она пьяна. В любом случае, сделать что-то в этой ситуации ты не могла. Затормозить или увернуться не смог бы ни я, ни чемпион мира по автогонкам. Мы ехали с разрешенной скоростью. Ты понимаешь меня? – и он повторяет: – Скорости мы не превышали!
Я понимаю – он пытается меня защитить. А может быть, и себя тоже.
– Девочки, вы слышали? – он требовательно повышает голос.
– Да, конечно, – кивает Лида. – Мы ехали со скоростью восемьдесят или восемьдесят пять километров в час, потому что ехать с большей скоростью по такой дороге – это значит повредить машину – тут же камушки из-под колес летят. Я даже спросила – а почему мы едем так медленно?
Андрей кивает – пойдет, – и переводит взгляд на Настю.
Та напугана, но не потеряла способности соображать.
– Я поняла, не волнуйся.
Этот разговор в такую минуту тоже кажется мне почти преступлением, но так уж устроен человек, что в критические моменты думает, прежде всего, о себе, любимом.
– Я вспомнила, – шепчу я. – С мобильного нужно звонить по телефону сто двенадцать.
– Я позвоню, – говорит он. – Хотя пока они досюда доберутся… Может быть, лучше отвезти ее в больницу на нашей машине?
– Не вздумай! – из нас четверых Лида, кажется, соображает сейчас лучше всех. – У нее могут быть травмы, при которых транспортировка опасна. Мы должны оставить всё как есть – иначе потом мы ничего не сможем доказать. Пригородная больница недалеко – они смогут приехать быстро. Думаю, полиция – тоже.
Мысль о полиции пронзает меня, будто током, и на несколько минут я теряю способность воспринимать окружающую действительность. Я вижу, как Андрей набирает номер, как говорит что-то в трубку – наверно, объясняет, где мы находимся. Но я не слышу ни слова – только вижу, как шевелятся его губы.
Я дрожу. Мне холодно. Андрей кладет телефон в карман, снимает пиджак и набрасывает его мне на плечи.
– Не расстраивайся, Варюха! Ты не пила ни капли спиртного, ты в здравом уме и твердой памяти, к тебе, как к водителю, никогда не было никаких претензий. Ты не можешь отвечать за действия этой дурочки. Главное, отвечай на вопросы спокойно и уверенно. «Скорая» вот-вот приедет. Будем надеяться, что всё обойдется. Я уже позвонил отцу и дяде. Мы и так правы, но тяжелая артиллерия не помешает. И не волнуйся – я буду рядом!
– А-а-а! А-а-а!
Истошный крик прорезает установившуюся на секунду тишину.
Сначала я думаю, что это кричит Настя. И Лида тоже поворачивается в ее сторону. Но нет – Шмыгунь по-прежнему стоит на расстоянии и судорожно кусает губы.
Источник крика обнаруживается сам по себе. Вернее, сама по себе. Из тех же самых зарослей (наверно, там – тропинка от деревни) на дорогу выскакивает рыженькая невысокая девчонка. Волосы собраны в хвост, клетчатая рубашка завязана узлом чуть выше талии, а шорты слишком короткие для ее полноватых ног.
– Лера! Лера! – вопит она и в два шага оказывается рядом с нами. – Что с ней? Она жива?
Она едва не хватает пострадавшую за плечи. Андрей останавливает ее, отводит в сторону.
– Она бросилась прямо под нашу машину. Мы пока не знаем, что с ней. «Скорая» сейчас приедет. А до тех пор ее лучше не трогать – если вы, конечно, не врач.
Девушка испуганно смотрит не него и качает головой – нет, она не врач. Шок у нее проходит через несколько минут. Ему на смену приходят слёзы.
– Я бежала за ней! Я кричала! Я уговаривала ее вернуться. Но она же никогда никого не слушает! Мы праздновали получение дипломов. Мы веселились, подшучивали друг над другом. Я не знаю – может быть, ей кто-то что-то сказал. Что-то, что ей не понравилось. Слово за слово – мы поругались. Она обиделась, схватила свой рюкзак и помчалась – как угорелая. А она здесь впервые. Она даже дороги не знает. Я ей кричала, что здесь автобусы раз в сутки ходят, и следующий – только утром. А она не останавливалась.
– Она много выпила, да? – Лида находит подходящий момент, чтобы задать вопрос, ответ на который может оказаться слишком важным.
Девушка важность вопроса не осознает и отвечает сразу, не задумываясь:
– Да, немало. У нас же праздник был. Я и раньше замечала, что она, когда выпьет, какой-то психованной становится. Мы с ней четыре года в одной комнате в общежитии прожили, но я до сих пор ее толком не понимаю, – она вдруг испуганно подносит ладонь ко рту. – Ой, я, наверно, не то говорю. Наверно, нужно что сделать, правда?
Андрей вздыхает и ничего не говорит.
– Лера немного странная. Неплохая, но странная. Она из детского дома, – она сообщает это таким тоном, словно этот факт сам по себе служит объяснением странности ее подруги. – Вы не поверите, но она и работать там хочет – в том детском доме, где выросла сама. А мы вчера дипломы получили.
Кажется, она болтает без умолку, потому что боится тишины. А я только сейчас вспоминаю о выпускном в ресторане «Север». Вряд ли мы сможем его посетить. Впрочем, это событие сейчас кажется почти пустяковым.
Полиция и «скорая» приезжают почти одновременно. Молодой врач в халате цвета морской волны просит нас отойти от пострадавшей, что мы и делаем, тем более, что усатый полицейский (в званиях я совершенно не разбираюсь, а потому не знаю, кто он – сержант, лейтенант, капитан?) уже готов задавать мне вопросы.
Я отвечаю неторопливо, вдумываясь в каждое слово.
Водительский стаж – два года. Да, пожалуйста, – вот права (хорошо, что они обнаруживаются в сумочке!). Штрафов за превышение скорости или еще какие-нибудь нарушения правил дорожного движения не получала. Нет, не пьяна, хотя мы и ехали на выпускной – но не с выпускного же. Да, владелец машины немного выпил – но он же и не сел за руль. Да, девушка выскочила на дорогу неожиданно. Какая была скорость? Километров семьдесят-семьдесят пять. Конечно, мы сразу же вызвали скорую. Нет, девушка ничего не сказала. Нет, мы не знаем, кто она – об этом лучше спросить у ее подруги.
Вопросы повторяются. Сначала я думаю, что это случайно, по забывчивости полицейского. Потом понимаю – он пытается найти противоречия в моих ответах. Глупо. Единственная неправда в моих словах – это информация о скорости. Наверно, эту информацию они могут проверить. Я как-то читала в газете, что можно вычислить скорость автомобиля по тормозному пути. Но думать об этом совсем не хочется.
Девушку грузят в автомобиль скорой помощи. Андрей – неподалеку. Надеюсь, он смог поговорить с врачом.
Наконец, полицейский изъявляет желание побеседовать с Лидой и Настей. Я выхожу из полицейского уазика и бреду на место аварии. Скорая уже уехала. Я опускаюсь на траву и сижу, опустив голову на колени.
Андрей садится рядом.
– Врач ничего пока сказать не может. Есть серьезные внутренние повреждения. Диагноз смогут поставить только в больнице. Ты как? Я там болтался рядом с уазиком – ты держалась молодцом.
– Я лишила нас выпускного, да? – я нахожу в себе силы улыбнуться.
Он смотрит на меня с удивлением – неужели, забыл про выпускной? Потом усмехается:
– Ты думаешь, я скучаю по этим будущим гениям пера? Непризнанные мастера журналистики, критикующие всех и вся – политиков, страну, прикормленных властью коллег. А сами только и думают, как бы и их кто прикормил. Думаешь, там будет что-то интересное? Напьются, быстро съедят всё то, что было заказано, а потом будут собирать мелочь, чтобы сбегать в магазин за бутылкой водки (потому что ресторанная им не по карману). Терехов подерется со Степановым – это уж как пить дать, и повод найдется. Давыдова будет рассказывать, что ее пригласили в московскую газету, но она – ни-ни, патриот родного края. А Назарова станет петь со сцены жалостливые песни про любовь. А еще посудачат о наших не очень скромных персонах. Мне достанется за то, что я – сын мэра (не самого популярного, надо признать), тебе – за то, что ты – дочь проректора (Кембридж тоже припомнят!), Лиде – за то, что училась на одни пятерки (зубрила и подлиза, не иначе!), ну а Насте – за модные шмотки, которые остальные себе позволить не могут.
– Я будто сама там побывала, – я снова пытаюсь улыбнуться. – А эта девочка тоже только вчера получила диплом. Мы с ней даже учились в одном универе. Странно, правда? Ее, кажется, Лерой зовут?
– Да. А ее подругу – Соня. Только давай пока не будем об этом говорить. Если захочешь, завтра мы съездим к ней в больницу. А сейчас мы поедем на медицинское освидетельствование на предмет наличия алкоголя – чтобы потом не нужно было доказывать, что ты – не верблюд. Я поеду с тобой.
Я шмыгаю носом.
– А как же машина? А девочки?
– Машина? Постоит здесь. Девочки поедут на такси. И перестань нервничать. Ты так дрожишь, что мне хочется напоить тебя коньяком, а это пока возбраняется.
Получить полную версию книги можно по ссылке - Здесь
| Предыдущая страница | Следующая страница |
Поиск любовного романа
|
Партнеры