Дерево на твоем окне - Андрей Щупов - Читать онлайн любовный роман

7 Страница

Первый раз близость настоящей войны я ощутил в Грузии, когда, будучи студентом, отправился прокатиться до Абхазии и обратно. Поездка оказалась для меня роковой – я познакомился с морем и влюбился в него, как только могут влюбляться розовые юноши в ослепительных дам. Впрочем, даму я в нем тогда не разглядел. Море представилось мне огромным, мерно вздыхающим существом, легко и просто взгромоздившим на загорбок небесный свод. В восторженном онемении я стоял и смотрел на него, чувствуя, как неведомая энергия растекается от соленого гиганта, заливая улочки города, наполняя людей живительной силой, одним-единственным касанием приобщая к вечности. Наверное, именно в те мгновения у меня впервые получилось заглянуть в недалекое завтра, всмотревшись в которое, я торопливо закрыл глаза. Завтрашний день Кавказа отдавал пеплом и кровью, и самое страшное заключалось в том, что непрошенное видение посетило меня в день, когда о подобных вещах думать кощунственно.

Дело было в том, что в столицу Абхазии я угодил точнехонько в Первое сентября. Сухуми утопал в цветах и радостной суете, тамошние детишки, маленькие и красивые, шагали в новенькой униформе в направлении школ. По кавказскому обычаю девочки были одеты в черное, мальчишки же ничем не отличались от наших – и все, как один улыбались, согреваемые посетившим их внутренним таинством. С этого дня они вступали в мир взрослых, изначально подчиняясь школьному расписанию, соглашаясь на суровые отметки учителей, трепетно надеясь на хорошие. Сказочное преображение я наблюдал практически на всех лицах, и тогда же ощутил, как мерзлое шило вонзилось мне в бок. Я даже вздрогнул, точно боец, получивший пулю. Потому что с пугающей ясностью вдруг увидел, как зыбко и хрупко величие детской радости, осознал, как просто разбивается хрустальное вместилище, укрывающее до поры до времени умение улыбаться и верить во все хорошее. Ни с того, ни с сего – прямо посреди солнечного утра – мне захотелось расплакаться. Это было так нелепо и по-девчоночьи, что я не выдержал и устремился к морю. Соль и глубина успокоили мои нервы, убедили в том, что все привидевшееся – блажь. Я и потом старался пореже вспоминать о страшном прозрении, тем более что мир сдетонировал значительно позже. Тем не менее, с сожженным Сухуми, с разбитым и опустошенным обезьяньим питомником я еще однажды увиделся. И тогда же, помнится, подумал, что в этой бессмысленной войне наверняка успели поучаствовать те самые дети, которых я видел в то утро Первого сентября…

Ноги мои опять соскользнули, я едва успел ухватиться за крючковатый ствол случайного деревца. Без того крутой спуск перешел в каменистый обрыв, и теперь я уже не спешил, до рези в глазах всматриваясь в малейшие уступы и трещины, стараясь ставить ноги в места, не внушающие опасения.

Чистейшая авантюра – спускаться по скалам в вечернем полумраке, но мои поступки редко отличал здоровый практицизм. Да и не в практицизме тут было дело. Вероятно, таким поведением я просто отпугивал от себя навязчивые фобии, боролся с холодом, что норовил огладить спину, пузырьком яда пробежаться по сосудам. Правильно рассуждали древние: чтобы не бояться смерти, надо ее испытать, чтобы не бояться войны, надо на ней побывать. Со мной пока не приключилось ни первого, ни второго, и по этой самой причине я предпочитал карабкаться по мокрым скалам, прыгать с парашютом и нырять в глубины, которые в бытность Фалько и Новелли считались абсолютным рекордом погружений. И сейчас, чтобы спуститься к берегу реки, мне на минуту-другую пришлось обратиться в скалолаза. Я снова рисковал, но рисковал обдуманно, и, в конце концов, у меня все получилось. Последний метр был пройден, и, оказавшись внизу, я наконец-то различил шелест струящегося течения, услышал шепот реки. Подойдя к воде, я с наслаждением погрузил руки в прохладные воды, даже плеснул себе в лицо. Теперь мы стали с рекой единым целым, и я с полным правом мог глядеть в свое убегающее отражение.

В этом месте Реж был довольно широк, и, наверное, поэтому ребячливой журчащей тональности предпочитал звучание более солидное. Кроме того, не следовало забывать про осеннее время. Река еще не спала, но уже готовилась впасть в зимнюю кому. Рыбьи блестки, вспыхивающие там и тут, лишь добавляли ей снулой загадочности. Слева, подавляя все и вся, бесчисленными складками вздымались темные тела скал, направо, терпкий и черный, тянулся беспредельный лес. Он жил и дышал, с расстояния овевая волнами хвойных мыслей. В него хотелось нырнуть, как в реку, но я не шевелился, понимая, что удивительное и славное в очередной раз состоялось: я снова оказался на срезе времен, увидев череду людей, что стояли на этом самом месте задолго до моего появления на свет, и что будут стоять значительно позже. И, Боже мой, сколько нас еще появится на этой планете, скольких она обнимет, скольких сожжет! Волоокой Фортуне будет доверено тасовать нас, меняя местами, словно стеклышки в детском калейдоскопе, и только скалы, река и лес будут пребывать в неизменности. С тем же мрачноватым добродушием они будут взирать на мельтешение двуногих, возомнивших себя пупами земли.

Пройдя чуть дальше, я обнаружил уютную поляну. На таких в прежние времена обожали стреляться. Назначали время, приезжали в крытых двуколках и, горделиво откинув голову, в присутствии секундантов пускали друг в дружку свинцовые пули. Пространство затаивалось в ожидании стонов, а сопровождающий стрелков врач заранее хмурился, отлично понимая, что расхлебывать этот компот в итоге придется ему. Сначала останавливать кровь и сооружать повязку, а после таскаться по инстанциям и сочинять объяснения для въедливых жандармов.

Я повторно огляделся. Место и впрямь идеально подходило для дуэлей. Присутствовали все основные стихии – небо, вода и горы. Четвертая стихия, огонь, обычно являлась забиякам в последнюю секунду. Приведись мне стреляться, я бы и сам выбрал похожее местечко. Все равно как Максимилиан Волошин, сумевший выгадать для себя прекраснейшую из могил. Пусть и не на дуэли умер, но ведь тоже стрелялся. Хоть и несерьезно, в отличие от того же Пушкина или Лермонтова. Уж эти двое толк в хорошей драке знали. Оба были опытными скандалистами и меткими стрелками, оба умели целиться и плавно спускать курки. Лермонтов, помимо всего прочего, успел и повоевать. Награды, к которым не раз его представляли, тогдашний двухметровый самодержец зажал. Не понял венценосный того, что конфликт – всего лишь одна из ипостасей таланта, данность, с которой нужно считаться. Как не понял того, что жить в мире с природой у талантов еще получается, но жить в мире с людьми для них дело архисложное. Словом, неважным царь оказался игроком – в сущности, проиграл и сдал двух величайших российских поэтов. И даже позднее, оплатив долги Пушкина, положения тем не спас. Пришлось расплачиваться с Судьбой более весомой монетой – Силистрией, Альмой, Севастополем…

Я задрал голову и разглядел черный ствол сосны, секущий смуглое небо пополам. Дерево не отличалось особенной высотой, но оно стояло на этой поляне в полном одиночестве, и мне с необъяснимой силой вдруг захотелось залезть на него – залезть как можно выше, чтобы потрогать рукой смолистую слюну ветвей, а то и пощекотать брюхо нависшей над кроной туче. Я даже прижался на пару секунд ухом к шероховатому стволу, испрашивая разрешения на дерзкую атаку. Древесное сердце не безмолвствовало, но костяной рокот, глухо перекатывающийся от корней к небу и обратно, был мне непонятен. Я много лазил в детстве по деревьям, обнимал березы, клены, тополя и даже огромные кедры, но их загадочного языка освоить так и не сумел. Между тем, мне требовался пропуск в небо, и дерево означенный пропуск вполне могло выдать. Зачем? Не знаю. Наверное, таким образом, я мог бы оказаться чуть ближе к моей улетевшей за облака Насте. Мне было без нее жутко, и мне было без нее страшно тоскливо.

Получить полную версию книги можно по ссылке - Здесь

Разделы библиотеки

Любовные романы Любовные романы по темам Любовные романы по автору Современные любовные романы Исторические любовные романы Женские фильмы КулинарияСекреты красотыСонник

Страницы романа:Стр:7

1 2 3 4 5 6 7 8

0

/ 0 Гол.

1

2

3

4

5

6

7

8

9

10