Разделы библиотеки
Дни, когда я плакала - Джоя Гоффни - Читать любовный роман онлайн в женской библиотеке LadyLib.Net
Дни, когда я плакала - Джоя Гоффни - Скачать любовный роман в женской библиотеке LadyLib.Net
Гоффни Джоя
Дни, когда я плакала
| Предыдущая страница | Следующая страница |
Глава 8 Если мой дневник у Картера, то он знает…
Мы доезжаем до дома Одена во Флюгервиле, совсем рядом с Остином. На подъездной дорожке припаркованы два «Ниссана Верса» – один черный, Одена, а второй белый. Я паркуюсь на обочине и вижу в окно идеальный двор с кормушками для птиц и розовыми кустами вдоль ограды.
Когда мы подходим к дому, дверь открывается и Оден торопливо сбегает по ступенькам.
– Послушайте, ребята, мне нужно предупредить вас насчет моей мамы.
Картер тут же спрашивает:
– Ей не нравятся темнокожие?
Забавно – у меня в голове возникла та же мысль.
Оден качает головой.
– Нет, она любит темнокожих. – Мы оба вопросительно приподнимаем брови. – В смысле, не прям-таки любит – она любит темнокожих так же, как любит все остальные расы.
Я улыбаюсь, пытаясь не рассмеяться.
– Так в чем проблема? – спрашивает Картер.
– Она иногда может быть чересчур навязчивой. Просто откажитесь от еды, которую она станет предлагать.
Я хмурюсь.
– Почему? Она отравлена?
– Нет, – Оден вздыхает, – это ее еще больше воодушевит. Просто, пожалуйста…
Дверь вдруг широко распахивается. Из дома выходит леди с «маминым» пучком на голове, в серой футболке, заправленной в «мамины» джинсы, и белейших кроссовках и восклицает:
– Здравствуйте! Вы друзья Одена по школе? Куинн и Картер, верно? Пожалуйста, входите. Я готовлю печенье!
Оден поворачивается.
– Сейчас зайдем, мам, – потом он оглядывается на нас через плечо, неловко пряча глаза. – Я прошу прощения.
Она входит в дом, оставляя Одена в напряжении, а нас с Картером в легком смущении.
Внутри пахнет ванилью, пачулями и печеньем. Мы проходим мимо темной гостиной и кухни напротив нее, ныряя в темный коридор. Мама Одена следует за нами, безостановочно щебеча:
– Кто-нибудь из вас хочет что-нибудь попить?
Одновременное:
– Нет, мэм.
– А ты, Оден?
– Нет, спасибо, мам.
– Как насчет печенья? Оно еще теплое.
Я оглядываюсь через плечо, борясь с соблазном взять одно. Полакомиться печеньем кажется мне сейчас чудесной идеей. Но Оден выразительно смотрит на меня и отвечает:
– Нет, спасибо, мам.
Коридор выходит в прихожую с белыми стенами и тремя закрытыми дверями. Каждая стена увешана полками с безделушками и фотографиями. Оден и Картер проходят направо через виниловую дверь-гармошку. Меня же притягивают фотографии маленького Одена с непослушными кудряшками каштановых волос, неизменно в очках.
Фотографии начинаются с семьи из трех человек, но когда Оден становится постарше, на фото остаются только они с мамой. Я смотрю на самое большое фото на стене, где его отец в военной форме, нижний угол рамы обвивает желтая лента. У меня разрывается сердце.
– Ты готова, Куинн? – спрашивает меня Оден. Встретившись с ним взглядом, я вижу, что он не хочет, чтобы я спрашивала его об отце, и я не спрашиваю.
Я следую за Оденом по трем каменным ступенькам в уютную каморку. Там стоит плетеный двухместный диванчик, покрытый подушками с розочками, и такое же кресло. У меня перехватывает дыхание. Он выглядит точно так же, как набор в гостиной Хэтти. Я почти вижу крошечное тело Хэтти, вдавленное в это кресло. Оден плюхается на него, и я охаю.
Он поднимает взгляд, открывая коробку с диском, выданным мистером Грином.
– Всё в порядке?
Картер садится на диванчик и тоже смотрит на меня.
– Да, всё отлично, – я вхожу в комнату, глядя на коврик с цветочным принтом на полу. – Этот набор мебели, – говорю я, пытаясь придать голосу нотки безразличия, – он новый?
– Да не очень, – он наклоняется перед скромной плазмой, включая свой проигрыватель. – Мама купила его на гаражной распродаже несколько месяцев назад.
Я зажмуриваюсь. Мои родители ведь не продали бы вещи Хэтти, верно? Они никогда этого не сделали бы. Когда-нибудь ей станет лучше. Когда-нибудь она вернется домой.
– Где была эта гаражная распродажа? – спрашиваю я.
– Если честно, я просто однажды пришел домой, а у нас новая мебель, – он с любопытством смотрит на меня. И будто видит у меня в глазах мой следующий шаг. – Пожалуйста, не спрашивай ее! Ее потом будет не остановить. Пожалуйста, не надо!
– Не буду. – Я не хочу знать ответ.
Я сажусь рядом с Картером на двухместный диван, говоря себе, что от него не пахнет, как от Хэтти. Я уверена, что мама Одена купила эту мебель в старом пыльном доме, где всё пахло перечной мятой и табаком, как у Хэтти. Это просто совпадение. Эта мебель не принадлежала Хэтти. Нет. Потому что если да, то я просто взорвусь, так что нет.
Когда начинается фильм, мы беремся за ручки и тетради. Мистер Грин попросил по странице записей от каждого из нас, чтобы убедиться, что каждый участвует в групповой работе.
Я пялюсь в экран телевизора, видя цвета, но не всматриваясь, слыша голоса, но не вслушиваясь. Вместо этого мой мозг проигрывает другую сцену: как я выхожу из машины отца и поднимаюсь на крыльцо дома Хэтти. Открываю двери, потому что их никогда не запирали. Хэтти сидит на этом кресле с розочками.
– Привет, малышка! – У нее на носу очки, она не улыбается. Но неменяющееся выражение лица было для меня приветствием – словно в том, что я появлялась у нее в дверях, не было ничего особенного. Я просто приходила домой.
К концу фильма у меня всего полстраницы записей. Картер смотрит в мою тетрадь. Кажется, он хочет предложить помощь, но не решается предложить.
– Можно мне взять этот диск домой? – спрашиваю я Одена.
– Конечно.
Когда я подхожу к двери, Картер заявляет:
– Завтра с нами поедет Оливия.
– Оливия Томас? – спрашиваю я, резко оборачиваясь.
– Ну да, – отвечает он, словно это очевидно. Оден оживляется.
– Зачем? – спрашиваю я, будучи не в силах совладать с собой. Но я уже знаю, что они друзья, и не то чтобы мне не нравилась Оливия. Просто после того случая с вандализмом, когда я вижу ее, всё мое тело начинает выражать молчаливые извинения, которые я никогда не смогу произнести вслух.
– Потому что, – говорит Картер, косясь на меня, – она из Хьюстона. Она сможет быть нашим гидом. И потому что я хочу, чтобы она поехала.
– И как мне уговорить своих родителей отпустить меня завтра?
Он смотрит на меня как на безумную.
– Не говори им.
– Просто пропустить?
– Возьми день колледжа.
– Так вас двоих завтра в школе не будет? – спрашивает Оден.
Я задумчиво смотрю на него.
– Мы едем в Хьюстонский университет. Ты непременно должен поехать с нами, – мне кажется: если я приглашу других ребят, они могут послужить буфером между мной и Оливией. Я и не хочу, чтобы Оден считал, будто делает всю работу за нашу группу. До настоящего времени мы с Картером были абсолютно бесполезны.
Оден с удивлением смотрит на меня, обдумывая приглашение.
– Ладно, – он кивает. – Может, я и поеду.
Когда мы выходим из прихожей, мама Одена поджидает нас в коридоре, скрываясь в темноте, как вампир. Слава богу, Картер идет впереди меня. Она может первым захватить его.
В конце концов мы получаем по пакету с печеньем, поочередные объятия и, как следствие, еще один полный жалости взгляд Одена, прежде чем выходим на подъездную дорожку.
– На самом деле его мама очень милая, – говорю я, когда мы садимся в машину, – Одену не стоит так из-за нее смущаться.
– Вряд ли у него бывает много гостей, – говорит Картер.
Я думаю об этом, пытаясь определить социальное сословие Одена в нашей школе. Я и понятия не имею, с кем он дружит, если у него вообще есть друзья.
Добравшись до центра города, мы попадаем в оживленный вечерний поток на шоссе I‑35. Картер молчит, в то время как у меня в голове крутится вихрь противоречивых эмоций: удовлетворение, злость, волнение. Мы стоим в пробке уже не меньше пяти минут, когда он нарушает тишину.
– У меня есть вопрос.
Он застает меня врасплох.
– Да? – я приподнимаю брови.
– Последний пункт в твоем списке дел – о чем он?
Я бросаю на него быстрый взгляд, потом качаю головой.
– Нет.
– Ты всё еще не доверяешь мне?
– У меня нет на то причин. Есть простой неоспоримый факт – ты был последним человеком, державшим мой дневник.
– А для чего тебе вообще этот дневник, кстати говоря? – Картер пристально смотрит на меня. Я прямо чувствую, как его взгляд прожигает мне щеку, но не могу встретиться с ним глазами. – Это дневник с кучей списков? Что там за списки?
– Крайне личные.
– Например? – настаивает он. – Я хочу тебе помочь, но мне нужно знать, почему этот дневник так важен. – Я не отвечаю. И когда я думаю, что он снова продолжит давить, он говорит: – Пожалуйста, расскажи мне.
Это то, чего я от него ожидаю, – он спрашивает так по-доброму, заинтересованно..
– Там есть список моих самых ужасных воспоминаний.
– Расскажи мне одно.
– Нет, – отвечаю я, – у меня есть список того, о чем я поклялась никогда не говорить вслух. Список всех моментов, которые у меня когда-либо были с Мэттом.
– Погоди-ка! Ты ведешь список всех ваших моментов с Мэттом? – он откидывается назад. – Черт, да ты реально втрескалась в него по самую макушку. Творишь такую сталкерскую херню.
Я кошусь на него.
– Никакой я не сталкер. Понятно? Я просто организованная.
Он смеется.
– И говоришь как настоящий сталкер!
Не могу поверить, что вообще разговариваю с ним об этом. Я никогда не думала, что когда-нибудь с кем-нибудь поделюсь своими списками, тем более с Картером Беннеттом. Но, если честно, мне это даже нравится. Словно наконец появился кто-то, с кем я могу быть полностью настоящей. Удивительно, что этим «кем-то» стал он.
Несколько мгновений он молчит, глядя в окно. Потом снова поворачивается ко мне.
– А еще какие списки там есть?
– У меня список всех дней, когда я плакала навзрыд.
Он морщится, глядя на меня.
– Ты ведешь список дней, когда плакала? Вот это уже чертовски депрессивно.
– Плакала навзрыд. Это разные вещи.
– А сегодняшний день ты записала бы?
Я фыркаю.
– Да.
– А обо мне ты тоже список завела?
Если бы мой дневник был у него, он знал бы, что у меня уже есть список о нем.
– Возможно, – отвечаю я.
– О том, насколько ты меня ненавидишь?
– О том, насколько я тебе не доверяю.
Несколько секунд он смотрит на меня, потом отворачивается к окну и больше не задает никаких вопросов.
Если мой дневник у Картера, он знает…
1. …что я считаю его привлекательным.
2. …что было время, когда я хотела его поцеловать.
3. …что я считаю его больше подходящим просто для секса, чем для замужества или убийства.
4. …а также считаю его напыщенным ублюдком.
5. …как тщательно я описываю свои сексуальные фантазии с участием Мэтта.
6. …как часто я плакала навзрыд (примерно раз в неделю).
7. …насколько я была вовлечена в травлю Оливии Томас несколько месяцев назад. И под «вовлечена» я имею в виду, что я ждала в своей машине, пока другие люди уродовали ее фотографии.
Картер живет в восточной части Остина. У светофоров стоят попрошайки с надписями на картонках и грязными лицами, вынуждая меня встретиться с ними взглядом. И когда я это делаю, они воспринимают это как приглашение поскрестись в мое окно, выпрашивая мелочь.
Картер велит мне ехать прямо, его комплекс будет справа через два перекрестка. Потом звонит его телефон. Я случайно бросаю на него взгляд – он лежит у Картера на коленях. На экране появляется прекрасное лицо Оливии Томас.
– Привет, – отвечает он. Его голос становится мягче и добрее – о существовании этой его стороны я даже не подозревала. – Привет, малыш.
Мои ладони сжимают руль, меня наполняют обида и горечь. Я понятия не имела, что они встречаются. Я думала, что Картер не встречался с девушками из Хейворта. Я стараюсь сделать вид, будто не слушаю их разговор, но мы застряли на светофоре, так что мне больше особо не на чем сконцентрироваться.
– Я почти дома, – он указывает на комплекс с кодовым замком на воротах. – Три тысячи и ввод, – говорит он мне, а потом снова в телефон: – Я сейчас выхожу. Увидимся через секунду, – он кладет трубку.
Я не знаю, почему чувствую себя расстроенной. Есть большой шанс, что он мой шантажист. И даже если это не он, именно из-за него мой дневник потерялся. Не говоря уж о том, что вплоть до этого момента он был со мной не особо-то мил. Он мне не нравится. Он, конечно, чертовски симпатичен, но на этом всё. Я уже определила для себя, что его разум ужасен, как и его слова.
Я ввожу код и въезжаю в ворота. Он указывает на дом. Когда мы подъезжаем, я вижу Оливию, стоящую на нижней ступеньке крыльца, она ждет Картера, но тот не спешит выходить. Он смотрит на меня изучающим взглядом и спрашивает:
– Когда ты расскажешь мне, что идет последним пунктом в твоем списке?
– Никогда.
– Когда ты начнешь доверять мне?
– Когда получу свой дневник назад, и ни секундой раньше.
Он кивает, оглядывая меня с головы до ног, словно пытаясь сохранить в своей памяти.
– Это честно, пожалуй! – Потом он выходит и бежит к девушке.
Оливия шагает ему навстречу. Они хорошо смотрятся вместе – на фоне ее хрупкой фигурки Картер выглядит еще более сильным. Мое тело его просто перекрыло бы.
Потом Картер кивает головой в сторону моей машины. Оливия смотрит прямо на меня и машет с полуулыбкой. Мое сердцебиение учащается. Я спрашиваю себя, что она думает обо мне, подозревает ли, что я как-то связана с тем вандализмом. Полагаю, я узнаю это завтра во время нашей поездки в Хьюстон.
Я машу в ответ, после чего поспешно покидаю это место.
Получить полную версию книги можно по ссылке - Здесь
| Предыдущая страница | Следующая страница |
Поиск любовного романа
|
Партнеры