Разделы библиотеки
Дом, которого нет - Мара Винтер - Читать любовный роман онлайн в женской библиотеке LadyLib.Net
Дом, которого нет - Мара Винтер - Скачать любовный роман в женской библиотеке LadyLib.Net
Винтер Мара
Дом, которого нет
| Предыдущая страница | Следующая страница |
Часть III. Добро пожаловать на планету Земля!
Оставили мы Лору в одиночестве,
весьма ценимом ей, почти всегда.
Где та, кто сомневалась даже в отчестве,
поверила, что, превзойдя года
в линейном виде, сможет увидать
всё, чем ей дальше стать… или не стать.
Надеяться всю обозреть историю
могла, понятно дело, после смерти.
Во сне ж, как в демо-версии – одну свою.
Могу представить: кой-кого рассердит
фантазия бесспутная моя.
В ограниченья мало верю я.
Дверь «Кафе с видом…» за собой захлопнув,
на лестницу взошла она опять.
Второй этаж заброшен был. Темно в нём,
за аркой входа. Надписью «Земля»
её внутрь приглашали. Шрифт готический
подчеркивал развал во всём величии.
Она, вздохнув, шагнула… в общежитие.
Заброшку сильно то напоминало.
Вокруг сновали люди. На репите их
движения, как в день сурка, сковало.
Все были в масках белых. Их раскрашивал
её взгляд в них. Как глянет, тем и кажется.
– Простите, сэр, – парнишку проходящего,
окликнув по манеру Альбиона,
спросила, когда тот (слащавый чуть)
остановился. – Что у вас с короной?
Кто правит? Что за место? Как живёт
в нём благородный и простой народ?
– Чувак, у нас есть всё, – ответил юноша, –
но не снаружи… В окнах! Мы в руках
их носим. Там – смотри, что хошь. Душа,
как раритет, хранится в облаках.
Таких, как яндекс или гугл. Не помним мы,
но помнит техника. Наш, здешний, бич – инсомния.
Всё, чем когда-либо считался человек,
записано в местах, каких не видно.
Есть в виртуале – гейм, в реале – крек.
За развлеченья, чем ни будь, не стыдно.
Так скучно, что раздвинутые ляжки
не манят. Нет устоев: неваляшки.
Нет правд или неправд уже у нас.
Ведём о Ниочёмах разговоры…
– Спасибо. Увлекательный рассказ, –
чтоб время не терять, сказала Лора. –
Всё, что мне дал пространный ваш ответ –
на территорию попала «Ни и нет». –
Ушёл, поправив дреды, юный хипстер.
Она же вдруг заметила мужчину,
который, надрываясь, как министр,
волок мешок гигантский из овчины.
Причину захотелось ей узнать.
За нею же не в лом и подбежать:
– Куда вы это тащите, милейший?
Баул ваш тяжек, сами ж вы так хрупки!
– Эх, девочка, – вздохнул тот, – эти вещи
я заслужил, чтоб занимать досуг свой:
воспоминаньями, комфортом и т. д.
Куда? Понятно: в комнату к себе!
Не видишь? – он обвёл рукой пространство, –
наш домик разрушается, как всё.
В моей же клеточке сложу всё аккуратно.
В порядке я держу одну её.
Здесь раньше были крепости, дворцы…
Теперь же – радуйся, когда желудок сыт!
Служи… а для чего, уже не ясно.
Для будущего? Рухнула мечта
о равенстве. Нет равенства ужасней,
когда равны лишь тем, что всё не так.
Когда считают человека только телом,
вещизм его становится уделом.
– Спасибо, – прошептала Лора тихо,
вслед глядя на изгорбленный хребет.
На вид лет сорок, но такой старик, что
способен видеть там, где радуг нет
(в руках не держит радужные краски,
к новинкам относясь с большой опаской).
Ребёнок смотрит в окна, как в картинки.
И, словно бес в нём, верещит на мать,
когда она, учить чтоб к завтра стих с ним
для школы, начинает отнимать
игрушку, предназначенную взрослым.
Смотря на монстров в мультах, станешь монстром.
А Лора, коридор чертя кроссовками,
на стенах видит окна прошлых лет.
Такие, где не светится лицо её
по выключении. Сквозь них приходит свет.
Исписаны все стены обращеньями
(возможно, к окнам): просьбы о лечении.
На бойницы похожие, узки.
Какие-то заложены камнями.
И… След того кровавый, кто с руки
пытался до высокого достать. Он
упал. Окно, сверх роста человечьего,
могло, маня сиянием, привлечь его.
Как много окон! Ни одно не даст
о свете представления вернее,
чем солнце, что внутри у всех у нас.
За колпаком нечищеным тускнеет.
Витражная отделка всех стекол
религиозным обрамленьем красит пол.
Глаза в глаза с творцом стоят немногие.
Очки на выбор… Иль сгоришь на раз.
Как Фаэтон, разбиться можно, богом стать
пытаясь, не надев особых глаз.
Загвоздка есть: в безо́бразном обличии
на образ моду диктовать прилично ли?
Не верила ни в Кришну, ни в Аллаха,
ни в Господа распятого, Христа
(отдельно друг от друга) Лора. Знаком
небесного была ей красота.
Та, от которой щемит с горла к носу
слезами, устраняя знак вопроса.
– Про связь всеобщую мечтать привыкли мы, –
сама с собою так она сказала, –
но, мчась Бастилью брать, под свод тюрьмы
вошли. Той, что с афишей кинозала.
Всё, что хотим мы, исполняется. Но вот
проблемка: "здесь" от "там" – наоборот!
В мире Вещей, тяжёлом и пустынном,
задрав лицо к Идеям, о дожде
мы молим. Так с небес охота пить нам,
что игнорируем небесное Нигде!
Не проще ли, как эти, ограничиться
своей, без всякой святости, (пуб)личностью? –
Сказала и споткнулась о кота.
Абсурд – конёк мой, как и мест подобных.
Бежал куда-то в поисках хвоста,
тем горемычный уж, что цветом чёрный.
Тереться ей о ноги стал, как в дом
просясь. Отвергнут был пинком.
А после – опсыпаем извиненьями
и ласками. Черта у ней такая:
сначала опустить, а после прения
принять, обильно нежность расточая.
Ценить, что ластится к ней, Лора не умела.
Только потом вникала в важность дела.
«Не согрешишь, не сможешь и покаяться!» –
похож сей лозунг на хлыстовский чем-то.
Да, слишком часто, знаю, отвлекаюсь я.
Тут о Земле рассказ, а не о сектах.
Хотя они – не меньше часть земли
официальных способов пасть ниц.
Ходила Лора тенью меж людей.
В растянутой футболке, светлых джинсах,
такая тощая, что прикасаться к ней
казалось дерзновением убийцы.
Вопросов задавала свыше меры
(сама же в "меру" не имела веры).
Богатый экономил рубль, как нищий.
А нищий думал: счастье – быть богатым.
В постели ж оба голы. Их отличий
в момент могла лишить судьба когда-то.
Сегодня я могуч, а завтра слаб.
Зависят от Фортуны царь и раб.
Встречала Лора женщин, в подтверждении
нуждающихся – правильности черт.
Полученным извне о лицах мнением
те насыщались (побеждая смерть
запечатлённой красотой на фото).
Играли так в бессмертного… кого-то.
Тех, кто влюблён, и тех, кто отлюбил;
тех, кто считал себя – одним ужасным
среди прекрасных; тех, кто обвинил
весь мир, что сам, султан, живёт не в сказке;
тех, кто всем врал, и тех, кто рвался к правде,
встречала девочка в таком знакомом "завтра".
Наслушалась она эсхатологий
(рассказов, что, мол, зданию конец). А
кой-кто надеялся-таки спасти чертоги
загаженные: зелень вешал к дверцам.
Иные, в предназначенной под снос
домине, всё, считали, не всерьёз.
Громадный гриб мерещился ребятам.
Его застать хотели, на секундочку,
пока самих дотла ни выжжет. Надо
отдать им должное, жить с мыслью о конце всего
не так-то весело. В молельнях реконструкцию
превозносили, как юристы – конституцию.
– Придёт большой и сильный человек, –
благоговейно ей старушка объясняла, –
который взял в себя от всех нас грех.
Дом возродит, отстроив всё с начала.
Он за пределы вышел, умерев.
И, светом возрождён, теперь – наш Лев.
– Но человек… Он кто? – спросила Лора.
– Он, в плоть одет, является душой.
Дух держит, как скелет, его коль скоро
собою крепит Бог… Нехорошо, –
нахмурилась от глаз её накрашенных, –
так выглядеть. Мужчина каждый взглядом ест:
его ввергаешь ты во искушение,
то обещая, что не сможешь выполнить! –
и осенила грудь крестны́м знамением.
– Тени как тени. Тушь как тушь. Защиту глаз
косметика даёт психологически, –
отбрила Лора переход на личности.
От прихожанки возрастной уйдя,
периодически в руинах спотыкаясь,
пришла туда, где, восседая в ряд,
делили люди карту. Очертаний
там дома не было. Был только его план.
И представители отделов, точно стран,
держали спор: кому какие комнаты,
как следует соседям друг про друга
не думать, больше чувствовать. И, скромно встав
в углу, смотрела Лора. Стол был круглым,
лица – овальными. Она, пожав плечами,
размыслила: «Болтать не запрещают».
И возгласила так: – Достопочтенные!
Вы делите не мир. Листок бумажный.
От бомб изведали мы хрупкость стен своих.
Заводы пашут так, вздохнуть что страшно.
Я знаю, что откат цивилизации
назад – ума не вставит популяции.
Империю пыталась возродить
пара-нормальных: итальянец с немцем.
Но, раз бог мёртв, чем управленец жив?
Кто главаря помазаньем приветствует?
С наличьем вверх и вниз ограничения,
не станет столб держать дом. Моё мнение
не нужно, – в курсе, в курсе, – никому!
И драть лицо, и посыпаться пеплом –
бессмысленно. Но вижу: каждый муж,
пытавшийся помочь, вредил лишь всем нам.
Корабль держит курс впрямик на риф.
Слаба, как мышь, надежда на отлив.
Друзья мои, подруги! – закатив глаза,
воскликнула, признав свой звёздный час. –
Однажды мудрый человек, давно, сказал,
что, ждёт объединение всех нас.
И, вместо рая на земле искомого,
без рая в сердце, превратит в Содом весь мир.
Я недоверчива, но не совсем слепа.
Тому, где мы, есть имя: безразличие.
Без связи через небо, тешим пах,
цепляясь за иллюзии приличия.
До тошноты доводит пресыщение…
Наш Апокалипсис – во сне круговращение.
А страшен не сам сон, вы понимаете?
Не (в "окнах") сон во сне (с названьем "жизнь").
Ужасно то, что, видя это, я идти
вперёд уж не хочу – а надо! Вниз,
тогда как кажется, что вверх… Уже не кажется.
Всё путаем, как дед. Один Альцгеймер жив. –
Потупившись, замолкла. А они
всё это время, друг на друга глядя,
не видели её. С ножом в груди,
лишь призрак Лора – в измеренье дядей
и тётей, заседающих в кругу.
Вой без свидетелей, без публики – сугуб.
– Ну ладно, – удручённая, сказала
себе, – меня не слышат даже здесь.
Быть может, я и вправду мёртвой стала
и, не заметив, продолжаю интерес
к земному? Пишут ведь в Бардо Тхёдол:
блуждаешь, пока свет ни снизошёл.
Подождала, остановившись. Свет, однако,
чтоб пригласить с ним слиться, не возник.
Из зала вышла Лора. Ей заплакать
хотелось (нет уж). Че́рпав соль из книг,
для возраста багаж несла приличный.
И знала об уделе еретички.
Была готова впасть она в отчаянье,
среди обломков помня о дворце.
«Здесь раньше был дворец», – так рассказали ей.
Но, что в нём было – тайна. Нам, в конце
живущим, остаются только версии.
Любой удел озвученной – за ересь слыть,
пока достаточная масса не поверит
в «О, новый способ говорить про то же!
Чудесный путь открылся свежей дверью!
Ликуйте, кто со старой не был со́жжен!»
Стояла Лора в тёмном коридоре.
Неумную – ума душило горе.
Тут, будто из стены, из двери, ручка
в перчатке кружевной вдруг поманила.
Пошла за ней. Без предложенья лучшего,
идём туда, где тайна. В тайне – сила!
«В сокрытом – истина!» – хотелось мне добавить,
но Истина словес противна славе.
– Мне птичка пела, ищешь ты ответов? –
шепнула девушка, зазвавшая сюда.
Блондинка в платье свадебном. Без цвета
одежды с комнатой. Глазами цвета льда.
Красивая, как пустота, в которой
что хочешь нарисуй: хоть лес, хоть горы.
– Ищу. Ты… знаешь, чем всё оправдать?
Микстура есть от хаоса грядущего?
Рецепт скажи, коль знаешь: я отдать
за оправдание – в себе готова лучшее!
Смотрю на мир, и вижу разложение.
Посмертно – возрожденье… Ой ли, ой ли так?
– Послушай, – улыбнулась нежно девушка, –
легенда есть о рощице вне дома.
Жила там пара первая. Потом ушла.
И тут мы оказались… Много кто там,
рассказывают, были. Почти все врут.
Глазком одним глядят. Дыра в полу –
обзор их весь. Процесс совокупления –
не роща, хоть рождён стремленьем к ней. –
Глубокий вздох поднял рюшь, декольте смутив. –
В один прекрасный день я стала ей.
Да, рощей! Из волос он плёл венки.
Менял погоду – лёгкий взмах руки.
Нас солнце грело. Жали солнцу руки
по-дружески. Он взглядом создавал,
что хочет, зная то ж, что Солнце. Звуки
блестели: связан в танце карнавал
женщины-Жизни и мужчины-Мастера.
Мы были предназначены к рожденью всех
других себя, и знали всё без книг:
как мир устроен, как функционирует
система… да, какую ни возьми,
с глубин морских до джунглей. Этот мир был всем,
что было в нас. Природные, природу мы,
как себя, знали. Так как – неделимые.
Я что-то увлеклась. Да… Рощу ту
до слов не спустишь. Ну а ты – представь!
В какие краски ни одень мечту,
все слабы. Там мечта была нам – явь. –
Всё задрожало: губы, веки, стены. Так,
как будто началось землетрясение.
– Случилось что? – спросила живо Лора,
украдкой глаз кося вокруг, на трещины.
– Случилось то… случился вот: раскол там.
Во мне. И от него. И нас от вечности.
Клубком в груди моей свернулась ложь.
Зеркальным искаженьем. Узнаёшь? –
воскликнула, разбившись, как стекла гладь,
по запчастям. Нос вровень с подбородком,
уши к макушке, глаз с пупа не убрать.
– Остановись! – велела Лора, – род твой,
я знаю, непрозрачен специально,
чтоб друг для друга выглядеть нормально.
Я это знаю всё; об этом я читала.
Век золотой описывать горазды
идеалисты всех времён! Пойми, мне мало
знать, что "разрыв" и "кривь". Их много, разных,
твоих – да, Ева! – в мифах отражений.
Иль Хавва? Эмбла? Лив? Лилит? Ты женщина,
ты – жизнь. Как моя мать… Чьё имя – Вита.
Которую люблю, что б та ни делала.
Я знаю всё, что у тебя болит, но,
влюбившись, не решишь проблему тела!
Оно, с душою заодно, гниёт,
стареет и червям обед даёт,
и, как ни проповедуй ты о рае,
чем объяснишь, что нравится мне ад?
Твою растрату видя, наслаждаюсь!
Раздвинутые ноги, рот зажат:
как в мусорку, грязь сбрасывает очередь!
Чем объяснишь? – Ей та в ответ: – Нет мочи мне.
Ты отражаешь века отношение
к природе, жизни всей, как таковой.
Где полуфабрикатов подношение
из ниоткуда пользует любой.
Как можешь ощутить не на коленях
себя, видя одно лишь потребленье?
Завоеванием стихии каждый эпос
(да и блокбастер), канонично славится.
И неприступной так приятно крепостью
овладевать силком… как и красавицей.
А феминистки, – перевёртыш! – маской взяли (хоть кричи)
копирку с… не лучших из мужчин.
Кипит под маской то, что адом кличешь.
Успешная фригидна, как доска,
а не феминна. – Девушка первичная,
с ней говорила, вновь прекрасна, как
снежинка. – Рощи есть, леса, но ты – ты море,
что подо льдом бурлит, другим на горе.
Модели ролевой, чтоб подражать ей,
нет у тебя. Плевать хотела мать
на то, как ты, тисками ноги сжавши,
из злобы хочешь соки выжимать.
Заметь: к себе твой гнев. За то, что смертна.
За то, что жизнь – плод для тебя запретный.
Не вечная ж таким и не нужна…
Да, скоро, – рассмеялась, – будет вечность
тебе! Иди вперёд, куда сначала шла.
Примеришь моё платье подвенечное! –
раздался взрыв. Упала Лора. «Свет… не… цел».
Сознание вернулось к ней на лестнице.
Получить полную версию книги можно по ссылке - Здесь
| Предыдущая страница | Следующая страница |
Поиск любовного романа
|
Партнеры