Разделы библиотеки
Дядя Ильяс, выходи за меня - Элис Карма - Читать любовный роман онлайн в женской библиотеке LadyLib.Net
Дядя Ильяс, выходи за меня - Элис Карма - Скачать любовный роман в женской библиотеке LadyLib.Net
Карма Элис
Дядя Ильяс, выходи за меня
| Предыдущая страница | Следующая страница |
Часть 3 «Как я мог такое допустить?»
Вадим
Тревожное чувство продолжает нарастать в присутствии отца. Он это видит, как и мама, и даже случайные свидетели, вроде соседей по улице и продавца в местном магазинчике. Я пытаюсь отвлечься на игры или музыку, но нервозность не проходит, и я вздрагиваю всякий раз, слыша шаги рядом с моей комнатой. Это так грустно, что даже смешно порой, я ведь, блин, совершеннолетний и ничего криминального не делаю.
Моё напряжение невольно передаётся эмпатичной маме. Как это было в период выпускных экзаменов в школе, она начинает подсовывать мне шоколадки и другие вкусности, а когда я вызываюсь помогать ей, даёт самую простую работу. Эти её неумелые попытки поддержать выглядят немного забавно. Наверное, мы бы даже смогли поговорить с ней, если бы я решился. Но мне вдруг начинает казаться, что в нашем доме даже у стен есть уши.
На десятый день моего пребывания дома за ужином мама вдруг произносит:
– Вчера с тёткой разговаривала. Ей деревенские страсти всякие про Ильяса рассказывают.
При упоминании о дяде Ильясе моё сердцебиение невольно ускоряется. Я знаю, что с первой любовью покончено, тут дело в другом. Что называется, на воре и шапка горит – кажется, будто они про Ильяса вспомнили только, чтобы меня скомпрометировать.
– Мало ли, о чём сплетничают, – сурово отвечает отец, не переставая жевать. А я в ожидании смотрю на маму, надеясь, что она продолжит.
– На шее, говорят, следы от верёвки. Ты давно с ним созванивался? – спрашивает она.
У меня всё холодеет внутри от ужаса. Я знаю, что дядя Ильяс очень болезненно переживал смерть жены. Воспоминания о дне похорон до сих пор отчетливо сохранились в мозгу. И всё-таки я бы никогда не подумал, что он пойдёт на столь отчаянный шаг. У меня вдруг возникает острое желание увидеть его или хотя бы позвонить просто, чтобы убедиться, что он в порядке, и успокоиться.
– Не помню, – нервно отвечает отец. – Может, весной или осенью.
– Ох, что-то неспокойно мне, – вздыхает она и начинает похлопывать себя по груди. – Разилю ещё во сне видела.
В очередной раз убеждаюсь, что мама – мастер нагнетать обстановку. Вот и про жену дяди Ильяса вспомнила. У меня перед глазами на секунду появляется её образ. Она была очень красивой, изящной, худенькой. Глядя на неё, я раньше очень сильно боялся поправиться. Казалось, что так у меня будет меньше шансов понравиться дяде Ильясу. (Будто они вообще были.)
– Ну что ты начинаешь-то?! – возмущается отец, откладывая ложку в сторону. – За столько времени не помер, так наверное уж будет жить.
– А тебе и дела нет, я посмотрю, – с упрёком бросает она.
Я нервно слежу за их диалогом, пытаясь среди бессмысленных реплик выудить крупицы информации, что пролили бы свет на судьбу дяди Ильяса. Но родители, как назло, тянут время, оставляя меня в мучительном неведении.
– Гуль, ну что ты в самом деле, а? – разводит руками отец. – Или предлагаешь поехать мне в деревню и нянчиться там с ним?
– Нет, конечно. Разве только Вадима отправить на разведку? – она, задумавшись, облокачивается на стол. – Хотя нет, тоже не вариант.
– Почему не вариант? – в один голос произносим мы с отцом. Мама удивлённо смотрит сначала на него, потом на меня.
Я чувствую, одновременно и облегчение и страх. Всё ещё подозреваю, что это какая-нибудь проверка на вшивость. Но мама, кажется, всерьёз озадачилась вопросом.
– И ты поедешь? – спрашивает она с сомнением. Я опускаю взгляд.
– Ну, если надо, то поеду, – отвечаю, стараюсь особо не выдавать не пойми откуда взявшегося волнения.
– И пусть едет, – кивает отец, радуясь быстрому разрешению непростой ситуации. – А то просидит всё лето у тебя под юбкой.
Мама ещё некоторое время размышляет. А я, чтобы не выдавать эмоций, иду ставить чайник. Смятение внутри не даёт нормально соображать. Конечно же, остатки прежних чувств поднимаются на поверхность откуда-то со дна. Я пытаюсь отбиться от них, будто от липких водорослей в воде. Повторяю себе мысленно, что всего лишь хочу разузнать, как дядя Ильяс. И если всё действительно так плохо, как говорят, то попробовать помочь ему по-дружески, ну или просто проследить, чтобы он не наделал глупостей.
– Ты тогда позвони ему, предупреди, что Вадим приедет, – говорит наконец мама отцу, подводя итог в этой теме. Тот смиренно кивает.
Провожая меня на автостанции, мама беспокойно оглядывает меня. Но в её взгляде я почему-то вижу облегчение.
– Вадь, ты там дяде Ильясу помогай и ночами не шляйся где попало, – вдогонку бросает она, когда я уже сажусь в автобус. Я киваю, хотя и не очень понимаю, куда в принципе можно пойти в деревне на тридцать домов. На душе странное предчувствие – кажется, будто всё это происходит не по-настоящему.
Только трясясь в пригородном пыльном автобусе, я осознаю, что мама моя – та ещё интриганка, и что весь этот разговор с «внезапной» идеей о поездке состоялся только потому, что она заранее так спланировала. В чём заключается интрига, я пока не понимаю. Может, мама реально переживает за дядю Ильяса. А может, просто боится, что я спалюсь перед отцом, и тогда уж точно «Прольётся кровь!..» Так или иначе, я чувствую, наконец, что вновь могу свободно дышать. И это головокружительное чувство заставляет меня пообещать самому себе не притворяться перед дядей Ильясом, а быть тем, кто я есть на самом деле.
В автобусе жарко, даже со всеми открытыми форточками и люками, и мне приходится стянуть с себя липкую от пота рубашку и остаться в майке. Разумеется, мои тату не остаются без внимания других пассажиров. Бабки переглядываются, осуждающе качают головами. Один утырок, смутно напоминающий бывшего зека с подозрением пялится на мою виолончель на шее. В какой-то момент он даже идёт ко мне с намерением докопаться, но на моё счастье случается остановка, и его, как безбилетника, снимают с рейса контроллеры. Я успеваю испугаться, но совсем немного, а вскоре эти эмоции и вовсе вытесняют мысли о скорой встрече с дядей Ильясом.
Осторожно, чтобы не привлекать ещё больше внимания, открываю фронтальную камеру на телефоне и смотрю на своё отражение. Пятернёй зачесываю взмокшую от пота чёлку назад, облизываю пересохшие от волнения губы, пытаюсь вспомнить, в какой из карманов сумки положил бальзам для губ. Его вместе с такими простыми и банальными вещами, как крем от загара, увлажняющий лосьон или пилка для ногтей, мне дома приходилось прятать, будто какое-то особо извращённое порно. А ведь это даже не косметика, всего лишь предметы личной гигиены.
Вздохнув, я закрываю камеру и убираю телефон. Смотрю на лесопосадки вдоль обочины, пытаюсь унять дрожь внутри. Думаю, как поприветствовать дядю Ильяса при встрече, о чём спросить, да и вообще, как вести себя с ним. Я уже решил, что не буду скрывать свою ориентацию. Дядя Ильяс из моих воспоминаний за такое бы не выгнал. А если этот выгонит, то я расстроюсь, конечно, но уеду, уже не особо переживая за его дальнейшую судьбу.
На конечной я долго высматриваю его среди встречающих и не нахожу. Это немного расстраивает, но я ж не ребёнок, понимаю, что у него могут быть объективные причины для опоздания. Просто немного беспокойно становится после маминых разговоров. Я залипаю в телефон, листая ленту, параллельно отписываясь от всех друзей бывшего. Замечаю, как стремительно пустеет площадка перед автобусом. Вскоре и сам автобус уезжает, и в огромном пустом пространстве у закрытого билетного киоска остаюсь лишь я и какой-то спящий мужик в грязной тачке. Беспокойство постепенно перерастает в страх. Просыпается голод. Я нервно покусывая травинку, начинаю листать список контактов, ища сохраненный номер дяди Ильяса. Но прежде, чем успеваю набрать ему, сонный мужик кричит мне в окно тачки:
– Ты бы не совал гадость всякую в рот!
Голос кажется мне знакомым, только немного хрипловатым. Я встаю со скамейки и опасливо подхожу к той самой грязной машине с бородатым мужиком за рулём. Мой мозг упорно отказывается принимать в нём старшего лейтенанта Исаева, мою первую любовь и лучшего человека, которого я знал в своей короткой, но насыщенной жизни. Он выходит наружу, улыбается мне такой знакомой, доброй улыбкой. Сердце замирает, а дыхание перехватывает. Мне одновременно очень радостно и так горько от того, как сильно он постарел всего за год с небольшим. Сгорбился, осунулся, поседел. Потерял былой блеск в глазах. Я стою и думаю: как же так, как я мог допустить такое? В голове пульсирует мысль: я должен был сделать тогда что-то, но не сделал. Почему я оставил его?
– Дядя Ильяс? – только и могу жалобно выговорить я.
Сглатываю болезненный ком в горле и понимаю, что даже несмотря на то, как он изменился, и несмотря на то, как изменился я сам, он всё ещё нравится мне. Это безнадёжно. Моя первая любовь никуда не делась, сколько бы сексуальных партнеров у меня ни было, сколько бы времени ни прошло.
– Здравствуй, Вадим, – говорит он ласково, и я чувствую, как тянет низ живота.
Ничего не могу с собой поделать, я бегу к нему и обнимаю, едва не сбивая с ног. Понимаю, что стал почти одного роста с ним. Он такой худой, даже позвонки на спине выступают. Я провожу по ним руками, вдыхаю его терпкий мужской запах и завожусь теперь уже по-настоящему. Дядя Ильяс касается моей спины, легонько похлопывает, а мне кажется, что я вот-вот сойду с ума. Не знаю, что действует на меня так: воздержание в пару месяцев или долгая разлука с ним. Но мне не хочется, чтобы он отпускал меня. Из лёгких вырывается непроизвольный вздох. Он отстраняет меня и смотрит удивлённо. Я мысленно ругаю свою блядскую натуру. Пытаюсь собраться, но от стыда краснею ещё больше.
– Ты нормально себя чувствуешь? – спрашивает он заботливо.
Я киваю с неловкостью. Дядя Ильяс ненадолго оставляет меня одного и идёт забирать мой чемодан, оставленный у лавочки.
– Пить хочешь? У меня минералка была в машине.
Он запихивает чемодан в багажник и достает воду с заднего сиденья. Я беру и начинаю жадно пить, даже несмотря, что она тёплая и явно не первой свежести. Часть воды льётся мне на майку, стекает по груди. Дядя Ильяс смотрит на меня и качает головой.
– Ничуть не изменился, – усмехается по-доброму.
Мне немного обидно от его слов. Неужели я и правда остался для него таким же нескладным безалаберным подростком, что и был? Нет, не хочу чтобы он так думал. Хочу, чтобы он воспринимал меня всерьёз. Я пытаюсь выкрутить на максимум свою сексуальность. Как бы небрежно провожу рукой по губам, откидываю волосы назад. Смотрю на него томно.
– Чего? – спрашивает он, усмехаясь. – Давай, садись уже. Не то обгоришь со своим декольте.
Ну по крайней мере обратил внимание на то, во что я одет. Буду считать это прогрессом. Закусив губу, забираюсь в машину. Понимаю, что это безумие, но не могу ничего поделать с собой. Хочу дядю Ильяса до одури. В плавящемся мозгу появляется план: за то время каникул, что у меня есть, сделать его своим.
Ветер врывается в открытые окна автомобиля, гоняет по салону пыль, треплет мне волосы. Я немного расслабляюсь, понимая, что дядя Ильяс мне рад, облокачиваюсь на дверь, подпирая рукой голову, наблюдаю за ним из-за тёмных стёкол солнцезащитных очков. Чем больше смотрю, тем сильнее кажется, что новый образ «дикаря» ему идёт даже больше, чем форма с погонами. Дядя Ильяс как будто выглядит ещё брутальнее и горячее. Я невольно закусываю губу. Он ловит мой взгляд и вопросительно поднимает брови.
– Дядь Ильяс, а у тебя есть кто-нибудь? – спрашиваю я, чтобы знать наверняка.
Он вдруг резко меняется в лице, и я начинаю жалеть, что спросил. Его взгляд становится таким несчастным и жутко одиноким. И вся радость и задор от нашей встречи мгновенно испаряются. У меня внутри рождается паника. Я быстро начинаю думать, что могу сделать, чтобы вновь вернуть улыбку на его лицо.
– Если нету, то выходи за меня, – говорю я ему, улыбаясь, ехидно поглядывая поверх сползших на переносицу очков.
Он сначала удивлённо округляет глаза, а потом вдруг начинает смеяться, покачивая головой.
– Ну ты и балбес, – роняет он и отводит взгляд в сторону. И, может, мне просто кажется, но я замечаю смущение на его лице.
Мне нравится его реакция. Он не кричит и не оскорбляет меня за мои слова и намёки. И пусть он всерьёз их тоже не воспринимает, но такое его отношение даёт мне повод думать, что у меня есть шансы. Сердце бьётся ускоренно в предвкушении. Разум витает где-то в эротических фантазиях.
– Ну, а у тебя как дела? – спрашивает он, чтобы сгладить неловкость. – Учёба как?
– Да нормально, – отвечаю я не особо развёрнуто, просто потому, что в действительности особо ничего примечательного нет.
– Встречаешься с кем-нибудь? – продолжает он, не особо даже вдумываясь, скорее следуя какому-то стандартному списку вопросов, что обычно задают студентам. – С девчонкой там или…
Он осекается, понимая, что оказался на незнакомой территории. Вроде как предпринял попытку быть внимательным, но не выдержал и смутился. Мне хочется немного понаблюдать за тем, как он будет выкручиваться из положения. Но я осознаю, что его толерантность уже большой подарок для меня.
– Расстался недавно с одним, – отвечаю я тоном, не предполагающим дальнейшие расспросы. Собственно, это выходит даже лишним, поскольку застывшее в немом шоке выражение его лица говорит само за себя.
– Не расстраивайся, – всё-таки удаётся выдать ему. И я с трудом сдерживаюсь, чтобы не заржать в голос от того, насколько нелепо это звучит. И всё-таки я чувствую огромную признательность за его слова и старания.
Мы незаметно доезжаем до места. С первых же секунд я обращаю внимание на то, насколько это место не похоже на тот дом, где дядя Ильяс жил прежде. Полнейший раздрай ощущается во всём, от накренившихся ворот до обветшалой крыши с почерневшим от времени шифером. Я прекрасно понимаю, что эта хибара не всегда ему принадлежала, и его вины в таком плачевном состоянии дома нет. Меня просто удивляет, насколько безразлично дядя Ильяс смотрит на все эти несовершенства, словно и не замечает их. А он точно замечает, раз уж даже я их вижу.
Это не похоже на него прежнего. В их старом доме всегда был порядок. Всё менялось и чинилось вовремя. Мама всегда говорила, что у дяди Ильяса золотые руки. Он и нам с ремонтом помогал, причём с абсолютным знанием дела и исключительно по собственной инициативе. Просто потому что было интересно. Такой вот он деятельный по жизни. Но то, что я вижу сейчас, расходится с таким представлением о нём.
– Ну и дыра, – невольно вырывается у меня, едва я ступаю за ворота.
– Ну я предупреждал, что у меня не курорт, – разводит руками он и затаскивает мой чемодан внутрь.
Я осматриваю развалившиеся постройки и заросший крапивой двор, а затем в недоумении поворачиваюсь к нему. Ото всюду тут сквозит безысходностью. Я невольно следую за дядей Ильясом.
– И тебе нормально так? – спрашиваю, пытаясь разглядеть на его лице хоть намёк на сомнение.
– Нормально, – без эмоций роняет он, не глядя мне в глаза.
Мне снова становится больно. Совсем как в тот момент, когда увидел его и осознал, как сильно он изменился. За всеми этими разговорами мне начало казаться, что он всё тот же. Но это не так. Дядя Ильяс не в порядке. Я не психолог, и не мне его лечить, но я не могу просто игнорировать его состояние. Кажется, будто с Разилей он похоронил и самого себя. А то, что я вижу сейчас – это всего лишь проекция, голограмма, как в «Звёздных войнах». Снова в голове появляется мысль: "Как это могло случиться?". Отсутствие простого и однозначного ответа сводит с ума.
Я прохожу в дом, стараясь не показывать эмоций. Дядя Ильяс, чуть нахмурясь, показывает мне кухню и комнаты, открывает шкафчики с посудой и сменным бельём. Я почти не слушаю его, но не могу оторвать взгляда от пунцово-коричневых отметин под воротником его рубашки. Мне хочется верить, что я смогу сделать для него хоть что-то. Даже если он никогда не сможет забыть жену или полюбить меня хотя бы в половину того, как любил её, я готов любить его просто так, лишь бы он вернулся к себе прежнему.
Получить полную версию книги можно по ссылке - Здесь
| Предыдущая страница | Следующая страница |
Поиск любовного романа
|
Партнеры