Разделы библиотеки
Фиалковое сердце Питбуля - Лана Муар - Читать любовный роман онлайн в женской библиотеке LadyLib.Net
Фиалковое сердце Питбуля - Лана Муар - Скачать любовный роман в женской библиотеке LadyLib.Net
Муар Лана
Фиалковое сердце Питбуля
| Предыдущая страница | Следующая страница |
10. Назар
Я чувствую этот щекочущий ноздри аромат едва захожу в клуб. Втягиваю его, осматривая запретный кусок пирога, который Хан так хотел урвать для себя, и как никто другой понимаю почему. Прибыль! Это место пахнет деньгами, словно банковское хранилище, перекинувшееся под обличье клуба, чтобы воришки никогда не догадались, где спрятаны тугие пачки хрустящих купюр. И здесь их много. Очень много. Только забрать себе нельзя. Можно посмотреть, даже пощупать, пуская голодные слюни и облизываясь, но потом лучше положить на место. Отец дважды повторил, что Гроссовых нельзя трогать ни при каких обстоятельствах, и его запрет – слово, против которого даже мне не стоит переть. Аукнется. Не пощадит. Есть целый город, мой город, но в нем останутся два места, о которых лучше не думать – фирма Гроссова-старшего и клуб его сына «Feelings». Лакомый кусочек. Вишенка на торте. Только ее нельзя съесть – крохотная и очень вкусная вишенка встанет поперек горла и убьёт.
– Глок, как тебе? – спрашиваю с одной единственной целью – переключиться.
– Неплохо, босс, – он крутит головой, осматриваясь, провожает взглядом пару подозрительных качков, которые шли на нас и отвернули в последнюю секунду, а потом кивает в сторону лестницы на второй этаж. – Босс.
Я перескакиваю глазами на двух девушек в черном и в одно мгновение забываю про вишенки, тортики и деньги. Эвридика. Она что-то шепчет на ухо своей подруге, а та кривится в ответ. Делаю шаг за ними и останавливаюсь, услышав за спиной насмешливое:
– Гав-гав, покатай!
– Глок, присмотри, – киваю в сторону Эвридики, а сам оборачиваюсь и улыбаюсь, увидев хохочущую девушку с пышной гривой волос. – Забыла правило? Села – дала.
– Да ладно!? – она смеётся, мотает головой. – Авалов, не поверю, что ты все ещё не нашел нормальный способ затащить девушку в постель! Хочешь, подскажу парочку?
– Обмен опытом? И давно ли он у тебя появился, Сладкова?
– Ну мне уже далеко не шестнадцать, Авалов. И я совсем не та замухрышка, который ты меня помнишь. Сам как думаешь, могу я дать тебе совет или нет?
Критично осматриваю с ног до головы одноклассницу, уже совсем не такую невзрачную, как в школе, даже наоборот, очень притягательную во всех смыслах, но покачиваю ладонью, кривясь, и смеюсь, когда она фыркает. Ровно так же, как в старших классах на мое предложение прокатить на «Харлее».
– Привет, Китти!
– Назарчик!
Обнявшись, отходим в сторонку, чтобы не мешать другим и перекинуться парой слов, но я бросаю взгляд на лестницу, хмурюсь исчезнувшей Эвридике и Глоку, прессующему кого-то в темном углу.
– Назар?
– Что? – переспрашиваю, возвращаясь к разговору.
– Какими судьбами в клубе? Жанну решил выгулять? Кстати, что-то давно я ее не видела.
– Уехала она.
– Разбежались?
– Вроде того.
Посвящать Сладкову в подробности своей личной жизни мне не хочется, и она, зная, что из меня не вытянуть ничего больше, чем я сам решу сказать, благоразумно не лезет дальше. Вроде как поинтересовалась за одну из своих моделей, на которую делала ставки, и сразу же забыла, услышав ответ. В модельном бизнесе тоже суровые правила. Вылететь из него в разы проще, чем попасть. И Сашка, как владелица, эту догму вдалбливает в головы своих красоток с первого дня. Желающих вышагивать по подиуму всегда много, но одно дело хотеть, и другое шагать. Жанночка выбрала третий вариант, как и многие другие. Пристроилась на теплое местечко. Только и тут не догадалась, что я не собираюсь терпеть измены и попрощаюсь с ней сразу же. Все предельно честно и справедливо.
– Значит, Гав-гав сегодня в гордом одиночестве?
– Не совсем, Саш.
– Ах, ну как я могла забыть, что вакантное местечко долго не пустует? – Сладкова демонстративно закатывает глаза и хохочет, пихая меня в плечо. – Назарчик, ну я же просила дать мне знать, когда появится возможность тебя охмурить. Столько лет ждала, красоту наводила, а ты снова про меня забыл?
– Оставил напоследок, – отшучиваюсь и улыбаюсь шире на обещание дождаться и потом охомутать так, что я никуда не дернусь. – Прибереги силы, я и не такие поводки обрывал.
– Не стоит недооценивать мои силы, Гав-гав. Тебе понравится вилять мне хвостиком.
– Обойдешься!
Сашка Сладкова ещё в школе не лезла за словом в карман, а сейчас и подавно. Сколько раз слышал от нее шуточки в адрес глупышек, летящих к моему «Харлею» по первому щелчку пальцев, столько же удивлялся ее «стойкости», списывая на зависть. Только там, где другие спали и видели урвать кусочек моего внимания, девочка с мультяшной кошкой на рюкзаке каждый раз презрительно фыркала и всячески коверкала мою кличку в ответ на предложение покататься с последствиями. То Гав-гав, то Пёсель, то Кобель – фантазии у Сашки всегда хватало. А у меня хватило ума не обращать внимания и не клиниться затащить ее в постель, чтобы сделать одной из трофеев на ночь – недостатка в желающих не было, и Сладкова в то время была далеко не королевой красоты, в которую превратилась к третьему курсу. К моменту окончания школы у нас с ней устаканился некий паритет – и не друзья, и не враги, – но каждая встреча с Сашкой неизменно начиналась с покусывания по старой памяти и «обмена любезностями», похожими на сегодняшние. Единственное приятное послевкусие от школы в целом, и забавляющая обоих игра, после которой мы могли разбежаться и не видеться несколько месяцев, не испытывая дискомфорта или неприязни друг к другу. От остальных школьных и институтских знакомых меня воротило с первой секунды общения.
– Со мной-то все и так понятно. А ты сама как? Все там же и так же?
– Кручусь, верчусь, как белка в колесе. Пару девочек пристроила к Лике Ласке на показ. Может помнишь Лену и Ладу? Брюнетки с выразительными глазами, – Сашка смеется, ладонями показывая размер этих самых «глаз», и я киваю, соглашаясь, чем еще больше веселю девушку. – А кто бы сомневался, Гав-гав!? Весь пол у меня в студии закапал слюнями.
– Эффектные девочки еще и в купальниках – слабость любого мужчины. Надумаешь снова устроить что-нибудь такое, обязательно позови. Возьму с собой платочков или ведро, – отвечаю ей в привычной манере, а сам бросаю быстрый взгляд в сторону лестницы и поднимаю ладонь, чтобы Сашка примолкла на несколько секунд.
По-хорошему стоило бы отойти самому или махнуть Глоку, чтобы он отошел куда-нибудь в сторону с белобрысой камбалой, тщетно трепыхающейся в его руке. Только парень, тот самый, которого я увидел на крыльце балетной школы, одним своим присутствием в клубе бесит меня больше, чем вероятность быть услышанным одноклассницей.
– Глок?
– Ручонки свои распускает, босс, – Глок встряхивает камбалообразного за шкварник, от чего он трусливо вжимает голову в плечи и что-то невнятно лопочет про свою знакомую, которую встретил в клубе, и то, что его неправильно поняли.
– Вова? – спрашиваю и после утвердительного кивка недобро улыбаюсь. – Знаешь, Вова, это ты неправильно понял мой намек. Повторю тебе один раз, чтобы ты уяснил и зарубил у себя на носу. Еще раз сунешься к своей «знакомой», мы с тобой будем разговаривать уже по-другому. Кивнул. Молодец. А теперь ноги в руки и поплыл домой. Глок, проводи его до дверей, чтобы не заблудился.
– Сделаем, босс.
Еще раз тряхнув парня для закрепления эффекта, Глок пихнул его в спину в направлении гардероба, а я, убедившись, что Вова не пытается куда-нибудь улизнуть, развернулся к едва ли не хохочущей Саше.
– Что-то не так, Сладкова?
– Нет. Все так, – протянула она, с интересом всматриваясь в мои глаза. – Гав-гав как всегда в своем репертуаре. Я бы больше удивилась, если ты попросил у него автограф.
– С какой радости?
– Ну как бы этот Вова – Владлен Марипозов. Звезда балета, если ты не знал, – уточнение, от которого мне ни горячо, ни холодно, но Сашка прыснула со смеху и замотала головой. – Авалов, ты неисправим! У тебя вообще нет ни капли уважения к другим людям?
– А за что мне его уважать? Он же не ты.
– Ой-ой-ой! – схватившись за сердце, Сашка закатила глаза. – Боже мой! Неужели этот день настал!? Сам Назар Авалов меня уважает! Господи, я теперь твоя должница? А можно я в кабинете повешу рамочку с листом, на котором ты поставишь подпись под строчкой: «Я уважаю Александру Сладкову»? Только умоляю, Назарчик, с датой и печатью, чтобы никто не сомневался в подлинности.
– Сладкова, не перегибай, – рассмеялся я. – Хватит с тебя простой констатации факта. От рамочки твоя гордость раздуется и лопнет.
– Боже мой! – запричитала Сашка с новой силой. – Авалов ещё и переживает за мое здоровье! Срочно вызови мне скорую! Я же сейчас умру от счастья, Гав-гав.
Бросив компанию, с которой приехала в клуб, Сашка увязывается за мной с вполне очевидным намерением – посмотреть на ту, кто потеснил с трона Жанну. Мне смешно от такой странной уверенности, что я не могу просто выкроить вечер, чтобы отдохнуть, но Сладкова права во всем. Я и клубы в последний раз стыковались очень давно, а Эвридика не просто потеснила, она выпихнула всех из моей головы. Провидение или случайность, не знаю, но увидь я ее, даже оставаясь с Жанной, последняя не смогла бы долго удержаться в моем доме. Фиалковые глаза пленили меня с первой секунды и тянули к себе магнитом.
Из колонок в зале танцпола бьют басы чего-то ритмичного, но никто не танцует. Все, как один, смотрят на сцену, на которой извивается в странном и явно не до конца разученом танце девушка в чем-то обтягивающем. Я мельком бросаю на нее взгляд, кривлю губы, не понимая, что могло вынудить Фила с его-то возможностями пригласить для программы настолько непрофессиональный танцовщицу. У той же Китти есть несколько девчонок, занимающихся стрип пластикой в свободное от агенства время. За плюс-минус те же деньги, а то и просто за возможность выступить на публике они бы поставили номер в разы лучше. И профессиональнее.
– Йоу, народ! Ну как вам?
В ответ раздаются редкие хлопки и безжалостные выкрики убираться и не позориться. Полностью согласен с ними, хотя и видел лишь последние секунды «триумфального» выступления.
– Девчуль, без обид, но ты пролетела. Приходи в следующий раз.
Голос из колонок смеётся и продолжает что-то вещать про следующих номинантов в конкурсе, только мне меньше всего интересно происходящее на сцене – взглядом прыгаю по головам, выискивая среди них Эвридику и не нахожу. А потом раздается счёт на немецком и по ушам бьют жёсткие гитарные рифы «Rammstein», выкрученных до предела динамиков. Я оказываюсь слишком близко к одному из них, отхожу чуть дальше, чтобы не оглохнуть и поднимаю глаза на сцену, чтобы прожечь диджея ненавистью. Только взгляд прикипает не к парню за вертушками, а к девушке справа. Рядом с ней ещё две, больше похожие на тени, синхронно повторяющие движения Эвридики. А то что справа танцует она, у меня нет никаких сомнений. Я узнаю цвет ее распущенных волос, пылающих сполохами огня в ярких вспышках светомузыки, и, словно корабль попавший в шторм, иду на этот маяк, расталкивая людей. Недовольные возгласы тонут за спиной, глохнут раньше, чем успеют прозвучать. Я не верю, что под «Rammstein» в принципе можно танцевать, но для Эвридики будто не существует слова «невозможно». Удивительно точные, грубые и рублено-рваные движения на гитарных рифах, так похожие на агонию предсмертных конвульсий, сменяются на припеве в пластичность и хрупкость чего-то из классического и балетного, контрастирующего с голосом Тилля Линдеманна и этим контрастом пробивающего сознание навылет. На щеках Эвридики алым горит румянец, крохотные бисеринки пота на лбу и шее больше похожи на россыпь бриллиантов, а в фиалковых глазах страсть и полное отсутствие страха сцены. Сейчас она танцует одна. Для себя. Для меня. И я даже не зная немецкого могу считать в движениях ее тела строки, которые она хочет мне рассказать – здесь, в этом клубе, городе и мире есть всего одно Солнце. И оно сейчас рвет тучи гитарных рифов своими руками, полосует их взмахами ног, палит, топит сполохами волос, чтобы взойти над горизонтом и занять свое место на небе. И этому ничто не помешает. Нет таких сил, которые могли бы замедлить или отменить его, ее появление. Ведь на последних аккордах Солнце с фиалковыми глазами уже подхватили две тени и подняли выше, чтобы оно смогло сорвать шквал оваций и осветить всех своей улыбкой.
– Она? – голос Китти едва пробивается сквозь рев толпы, и я, не оборачиваясь, киваю. – Не удивлена, Назар. У Жанны не было бы и намека на шанс с ней конкурировать.
– Ни одного, Сладкова. Ни одного.
Мне не нужно уточнять кого из трёх стоящих на сцене девушек Сашка имела ввиду – ответ слишком очевиден и для меня, и для нее. Солнце может быть только одно. Остальные – не больше, чем звёзды, отражающие ее свет.
Получить полную версию книги можно по ссылке - Здесь
| Предыдущая страница | Следующая страница |
Поиск любовного романа
|
Партнеры