Разделы библиотеки
Крошка, ты продаешься! - Артур Грабовски - Читать любовный роман онлайн в женской библиотеке LadyLib.Net
Крошка, ты продаешься! - Артур Грабовски - Скачать любовный роман в женской библиотеке LadyLib.Net
Грабовски Артур
Крошка, ты продаешься!
| Предыдущая страница | Следующая страница |
Глава 3
Это был совершенно непримечательный день. Один из тех, когда с самого утра кажется, что уже наступил вечер – бесконечные сумерки, а сам ты так устал и зол на всех вокруг, что считаешь минуты до того, как можно будет снова забраться в кровать и уснуть.
Алекс уныло ковырял тефтели в своей тарелке и размазывал по ней соус, пытаясь написать какие-нибудь слова вилкой. Соуса было мало, хватало только на половину собственного имени, это тоже его раздражало, как надоевшая за годы школьная еда. Он так и сидел бы, не поднимая головы, но буквально затылком почувствовал, что в целом унылая атмосфера в столовой резко переменилась. По залу пробежала волна шёпота, удивленных вздохов и охов, которые просто невозможно было проигнорировать. Внутри почему-то сразу возникла уверенность, что здесь наверняка не обошлось без Хейккиненна, хотя Алекс не мог, конечно, знать этого заранее.
Подгоняемый любопытством, он всё-таки поднял голову, чтобы узнать, кто на самом деле причина всеобщего внимания, и тут же обомлел. Это действительно был Маркус Хейккиннен – как всегда в кожанке, здоровенных ботинках, с плохо выбритыми щеками. И с парнем.
То, что это был именно его парень, а не просто друг или приятель, бросалось в глаза, несмотря на то, что эти двое не делали ничего экстраординарного. Маркус шёл с подносом, ловко лавируя между столиками, а за ним семенил белобрысый пацан, учившийся, кажется, на курс младше. У пацана на шее сиял свежий засос и алели щеки – сомневаться в том, как они провели начало перемены, а может, и ночь накануне, не приходилось.
Это выходило за все рамки. Алекс вытаращился на новоявленную пару, забыв о собственном обеде и вообще о чем-то собственном. Маркус Хейккиннен с парнем – смело, открыто, нагло; без какого-то объяснения или объявления, но одновременно с самым публичным из возможных заявлений о своих предпочтениях – на глазах у всей школы. Охренеть.
Алекса мгновенно затопило волной восхищения и возмущения. Только этот придурок мог вот так запросто продемонстрировать всем свою ориентацию, точно зная, что во всём городе не найдется ни одного человека, который бы осмелился сказать что-то против. Алекс мечтал уметь так же. Он всегда мечтал быть таким же крутым.
Тем временем Хейккиннен и его новая пассия уселись за обычный столик Маркуса. Парень отчаянно краснел и бросал на всех затравленные взгляды, Маркус ел спокойно – как обычно, периодически что-то негромко говоря ему. Алекс неожиданно подумал, что парень этот никчёмный идиот – если бы он сам, Алекс, был на его месте, он бы не только не краснел и не стеснялся своего положения, но ещё и наверняка с радостью показал бы всем средний палец, как бы говоря: «Выкусите, сучки»! Может быть, он даже сказал бы это вслух. И наверняка первый целовал бы Маркуса у всех на глазах. На каждом перекрестке и в коридорах школы. И точно не прятал бы засосы, втягивая шею в плечи, будто бы такая метка – что-то позорное или недостойное.
В этот момент Хейккиннен, видимо, заметив очень уж пристальное внимание от столика в углу, нашёл Алекса взглядом. Тот не удержался и скривился, показывая жестами, что его тошнит от Маркуса и его парня.
Маркус сразу же набычился, состроил в ответ ужасно страшную и злобную рожу. Он выразительно провел большим пальцем по горлу, как бы обещая Алексу скорейшую жестокую расправу. Парень Маркуса, заметив этот их с Хейккинненом невербальный обмен «любезностями», весь напряжённо застыл, прекратил обедать, потупил глаза и опустил вилку. Ему явно было неловко и страшно, Алекса это только забавляло. Пацан сказал что-то – очевидно очень тихо, потому что Маркусу пришлось наклониться к нему, чтобы услышать. Уже отстраняясь, он неожиданно выкинул совсем уж бесстыдную вещь. Снова зыркнув на Алекса, Маркус грубо засосал бедного парня прямо в столовке на глазах у всех.
Алекс понял, что теперь сам краснеет. Это было так вызывающе и пошло, так нарочито, что оставаться равнодушным не было никакой возможности. Алекс хотел бы не смотреть, но не мог – поцелуй и руки Маркуса на чужой шее будто гипнотизировали его.
Послышались одобрительные возгласы – всем понравилось шоу. Алекс не выдержал, вскочил на ноги, роняя стул, и стремительно поспешил на выход.
Именно тогда – по пути из столовой – Алекс решил отомстить. Любой разумный человек спросил бы, причём тут месть, ведь Маркус просто целовал своего парня. Но Алекс был уверен, что это было не так. Нет. Маркус не просто целовал своего парня, он целовал его только для того, чтобы вывести из себя Алекса! Он делал это нарочно и заставил Алекса позорно сбежать. В их войне такие провокации были привычным делом, только в этот раз, по мнению Алекса, Маркус зашёл слишком далеко. Пролетая по школьным коридорам на выход, гонимый своими яростными мыслями, Алекс не думал, почему именно поцелуй кажется ему самой неприемлемой из возможных выходок, – его грудь жгла жажда чужой крови, а лучше – чужого позора.
«Раз уж ты такой открытый…» – мстительно приговаривал он, выводя первую букву на капоте чужой машины.
Да, возможно это было мелочно, низко и подло, как удар в спину. Но Алекс готов был делать это снова и снова, лишь бы только не чувствовать ничего другого, кроме ненависти, лишь бы не слышать слабенький и робкий голосок в голове.
«На самом деле ты завидуешь и хотел бы быть на его месте».
***
– Нет!
Панический крик отразился от стен мастерской, Алекс даже не понял сразу, что принадлежал он ему. Он во все глаза уставился на Маркуса, но тот продолжал выглядеть каким-то будто бы неестественно невозмутимым, каким он никогда не был. Раньше Маркуса было легче понять, как помнилось Алексу. Теперь же выходило, что все эти годы он не понимал совершенно ничего. Или это была новая изощрённая издевка от Маркуса.
– Это неправда! – выдохнув, уже не так истерично и громко произнес Алекс. – Ты так говоришь только потому, что я хренова рок-звезда! «Теперь я стал удобным для вашей любви»! – процитировал он свои же строчки. – Знаешь, сколько сегодня вокруг меня таких же «влюбленных» с первого курса? – он пальцами изобразил кавычки. – Ты очень удивишься, узнав их имена!
Алекс нервно прошелся взад-вперед по мастерской, взъерошил волосы. Он слишком нервничал, тема, поднятая Маркусом, задевала слишком много старых и свежих ран.
– Я тебе не верю, – припечатал он. – Никому из вас!
Новое знание грозило перевернуть всё и сразу, превращая их в общем-то обычную историю взаимной школьной вражды в ещё более банальную историю о неразделённой юношеской любви и всех вытекающих отсюда проблемах и комплексах. Плодотворная тема для новой песни или даже альбома, как сказал бы Матти. Кошмар наяву для Алекса.
– Уходи, – между тем повторил Маркус, игнорируя его зарождающуюся истерику.
Он демонстративно отвернулся к верстаку, начал перебирать какие-то инструменты. Слишком дешевый трюк.
– Ты не сказал мне ни одного доброго слова за все эти годы, – процедил Алекс, закипая все больше. – Был моим самым страшным кошмаром! Любовь?! – он истерично расхохотался. – Да ты же трахал всё, что движется!
Перед глазами вставали картинки из их прошлого, где Маркус всегда оставался популярным и крутым, а Алкекс – изгоем, которого никто не считал за человека. Маркус молчал, монотонно наводя порядок на верстаке. Только сдвинувшиеся брови сообщали о том, что на самом деле, он, конечно, сдерживается, вероятно, злится так же, как сам Алекс. Но то, что это именно он – вспыльчивый, неуравновешенный, дикий Маркус, которого Алекс знал в школе, – сейчас контролировал ситуацию, бесило больше всего. Он должен был заорать, возможно двинуть ему, впечатать хорошенько в стену. Хотелось тоже вывести его из себя. Как раньше.
– Что?! – Алекс подошел к нему и ткнул пальцем в плечо. – Нечего сказать на это, да?! Конечно, блять, вам теперь всем нечего сказать! – он уже орал на всю мастерскую. – Никому не было до меня дела, пока альбомы не продавались!
Это была правда. Стоило Алексу взлететь, как к нему потянулись один за другим бывшие школьные враги, уверенные, что он всё также мечтает об их признании. Готовые теперь ему это признание дать в обмен на его дружбу. Они атаковали его своим душным вниманием: лайкали его фотки, писали в личку, предлагали встретиться. Маркус был единственным, кто ни разу не давал о себе знать за все эти годы – до этого момента.
Наконец-то у Алекса получилось задеть Хеёккиннена: взгляд, обращенный на него, был таким гневным, что внутри все сладко затрепетало от пакостного удовлетворения, смешанного с предвкушением. Маркус ответно пихнул его в плечо, заставляя буквально отлететь от себя на пару шагов. Алекс с трудом удержал равновесие, чтобы не распластаться на грязном полу.
– Никому никогда и не будет до тебя дела, потому что ты редкостный моральный урод, – процедил Хейккиннен. – Пиздливая тупая шлюха, что только и может ныть о том, как её не любят и не понимают! Что ты сделал, чтобы заслужить хоть немного симпатии? Подвел глаза тушью, надел кожаные брючки и написал несколько слезливых песен? Нет, деньги не сделали тебя приятным человеком, Лекси. Боюсь, тебе вообще ничего не поможет, – безжалостно заключил Маркус.
Алекс понял, что на его лице сейчас против воли расползается довольная улыбка. Вот оно – истинный Маркус Хейккиннен: грубый, бескомпромиссный и жестокий, а не тот, кто уверяет, что безответно влюблен и предлагает чай. Мир Алекса снова стоял прочно и не шатался, как несколько минут назад.
– Браво! – он похлопал. – Спасибо за эти слова! А то я чуть было не поверил, что в тебе может быть что-то хорошее! – он презрительно скривился. – Надеяться на то, что ты способен понять чужую душу или творчество – какая наивность! – он закатил глаза. – Ты просто не способен!
– Если ты сейчас не съебешься отсюда, я вызову полицию, – Маркус ответил ему такой же тошнотворной улыбкой. – Или позвоню в прессу. Смотрите, ваша сраная звезда чокнулась! Алекс Лааско приходит к бывшим одноклассникам без приглашения и устраивает сцены! – протянул он на манер бульварных заголовков.
Алекс не боялся ни первого, ни второго – люди нашли бы оправдание любому его эксцентричному поступку, ему самому даже делать ничего не нужно было бы. Он легко мог предположить, что они скажут: во всем виноваты триггеры, Алекс ведь посетил ту самую школу, и воспоминания всколыхнули в бедном мальчике всю застарелую боль! Скорее всего, на Маркуса даже обрушилась бы волна жесткого хейта – Алекс запросто мог обернуть эту ситуацию таким образом. Травля в сети была гораздо страшнее травли в школе. В конце концов, он даже мог написать заявление, устроить судебный скандал феерического масштаба… Все это имело все шансы стать отличной местью.
Вот только все ли еще он хотел именно этого?
Алекс спокойно вернулся на диван, скинул грязные кроссовки, залез с ногами и даже укрылся оставленным там стареньким пледом. Он с улыбкой смотрел, как Маркус наблюдает за ним. Тот наверняка не понимал, что сейчас происходит.
– Помнишь, как я жаловался учителям и родителям, Маркус? – сладким голосом проговорил Алекс, азартно улыбаясь, – его месть была другой. – Другим одноклассникам? Вёл в сети дневник про всю нашу чудесную школьную жизнь… Скажи, тебе прилетало хоть раз за все это? По-крупному, чтобы потом не хотелось больше связываться со мной? Может, кому-то другому из твоих дружков с огромными кулаками и постоянным желанием высыпать на асфальт все ценные вещи из моего рюкзака?
Алекс сделал эффектную паузу, нахмурился, будто задумавшись, накрутил на палец светлую прядь.
– Неа, – он широко улыбнулся. – Ничего подобного! Осуждение общества? Мораль? Ты и твои прихлебатели были популярными, вас обожали. Я так завидовал этому успеху, ты бы знал, – Алекс скривился, – хотел хоть один день прожить как ты, чтобы почувствовать, как это, когда все от тебя тащатся, а не кривятся. И знаешь, что? Теперь я так и живу.
Он наклонился вперед, поймал взгляд Маркуса и проговорил с довольной улыбкой:
– Ты никому не позвонишь и ничего мне больше не сделаешь, Маркус Хейккиннен, потому что теперь популярный я, а не ты, и любят тоже – меня.
Того, что последовало дальше, Алекс совсем не ожидал.
Маркус задумчиво потёр подбородок, после не спеша подошел к дивану, поднял бутылку виски, сделал глоток… Алекс, расслабившись, пропустил момент, когда Маркус сделал рывок в его сторону, схватил за руку и сдернул с дивана так легко, будто Алекс был плохо набитой тряпичной куклой. Маркус потащил его за собой. Алекс ожидал быть просто-напросто выставленным на улицу в холодную мокрую ночь босиком, но вот перед глазами показалась какая-то грязная узкая дверь, похожая на вход в погреб или подвал, а после и стрёмная, уходящая вниз лестница.
Алекс мгновенно испугался, забуксовал ногами, но Маркус все равно втолкнул его туда, практически протащил по выщербленным ступенькам. Под собственной тяжестью дверца наверху захлопнулась, и их тут же окружила темнота.
– Эй! Какого хрена ты творишь?!
Алекс трепыхался, пытаясь одновременно вывернуться из стальной хватки Маркуса и пнуть его, если повезет, то куда-нибудь, где будет больнее. В полной темноте это сделать не удавалось. Все это было каким-то абсурдом: Алекс не понимал, в какой момент его жизнь свернула настолько не туда, что он оказался запертым в подвале со злющим выпившим Маркусом Хейккинненом, когда мог сам сейчас накидываться в своей квартире в Куусиссаари.
Однако Маркус снова удивил его.
Потянул тот Алекса чуть в сторону, подпихнул ему под ноги стул.
– Садись, – приказал он.
Дезориентированный в пространстве Алекс не стал возражать, ухватился за пластиковую спинку и нащупал ладонью сидушку.
– Свет включается на стене слева, – почти у его уха хмыкнул Маркус, и Алекс невольно потянулся в его сторону, однако пальцы схватили воздух. Он услышал быстрые тяжелые шаги, короткий проблеск света наверху и снова хлопок, отрезающий его от мира. Маркус запер его в темноте, теперь сомнений в этом не было.
Алекс выдохнул, огляделся. По очертаниям предметов можно было определить, что это действительно был подвал: вокруг громоздились коробки, тюки, инструменты, стоял сложенный сейчас стол для пинг-понга, висела груша.
– Какого хрена?! – повторил Алекс, не понимая, что это значит.
Страха не было. Он знал Маркуса всю жизнь: тот был заразой, хулиганом и гадом, но точно не был маньяком. Иначе бы в их маленьком городке об этом быстро прознали – сплетни здесь передавались по воздуху с космической скоростью. Чего только он добивался, заперев Алекса здесь?
– Эй! – Алекс крикнул в сторону двери. – Это похищение! Тебя растерзает толпа моих фанатов, до суда не успеешь доехать!
Конечно, ответом ему оказалась тишина. Где-то вдалеке послышался грохот очередной захлопнувшейся двери – кажется, Маркус просто-напросто ушел, оставляя его в подвале своей мастерской совсем одного.
Алекс наощупь добрался до нужной стены, благо глаза уже привыкли к темноте, и щёлкнул выключателем – совсем тусклый свет озарил маленькую пыльную комнату.
Кажется, тут собрали всё на случай войны или катастрофы: помимо того, что Алекс уже приметил, тут обнаружились велосипед, старое кресло-качалка, принадлежности для барбекю, стеллажи с консервами и даже упаковка баночного пива из местного супермаркета. Но было еще кое-что, заставившее Алекса застыть и с ужасом уставиться на противоположную от себя стену: там висел сильно выцветший плакат – пожалуй, самая первая фотосессия «Paremmuus», со старым составом и нулевой популярностью. Тогда их ещё не приглашали в хорошие клубы, а это промо было снято на средства, собранные малочисленными фанатами. Собственное лицо сейчас казалось слишком молодым и совсем не похожим на нынешнего Алекса Лааско, хотя даже там Алекс выглядел дерзко – или по крайней мере старался. Но странно, конечно, было не это, а то, что этот древний плакат висел здесь, в мастерской ненавистного ему Маркуса Хейккиненна.
На ум снова пришли слова Маркуса.
– Был влюблен, – глупо произнес вслух Алекс.
Это не могло быть правдой. Не после всего того, что было между ними в прошлом. Из всех школьных врагов Алекса Хейккиннен был самый личный, самый главный. Он олицетворял собой общество, которое не принимало Алекса, в его руках всегда была власть над слабыми.
Часто Алекс думал о том, что Маркусу было бы достаточно только шевельнуть пальцем и вся школа бы перестала его ненавидеть. Так происходило с теми парнями, которых он выбирал себе в бойфренды. Они сразу становились популярными, интересными, всем нужными. Алекса Маркус не выбирал никогда.
И тем страннее было видеть свое лицо в его доме. Алекс смотрел на себя и невольно улыбался: очень самоуверенно было в те годы назвать группу таким претенциозным словом. Тогда Алекс мог только мечтать о самой толике превосходства – не больше. Плакатов напечатали тоже немного – интересно, как один из них вообще попал к Маркусу? И почему, если то, что он сказал – правда, их история разыгралась по самому худшему сценарию?
Он подошел ближе и протянул руку: бумага была скользкой и прохладной на ощупь. Почему Маркус держал этот плакат в подвале? И зачем показал его Алексу, заперев здесь?
Ответов у Алекса не было.
Вдруг он заметил, что нижний край плаката свободно висит и зачем-то потянул его вверх, открывая спрятанную за ним стену. Из груди вырвался пораженный вздох: у Маркуса тут была своя стена с посланиями. Фразы были либо накаляканы маркером, либо выцарапаны чем-то острым; какие-то слова перекрывали друг друга, какие-то вовсе стерлись. Ясно было одно – все они были адресованы ему, Алексу.
Где-то минуту Алекс стоял, поражённо глядя на эту стену диалога с собеседником, который никогда не ответит. Никаких внятных мыслей по этому поводу у него не находилось.
Его вывел из ступора какой-то звук наверху. Дрожащей рукой Алекс достал из кармана телефон и сделал несколько снимков, после чего он опустил плакат, закрывая своим изображением чужую душу. Но это всё равно не спасало его от открывшейся реальности – Маркус Хейккиннен был безумным, абсолютно сумасшедшим.
– Ты его запер?! – послышался вопль совсем рядом с дверью.
Алекс мгновенно узнал голос Матти.
– Как ты посмел?! Если он там простудится, мы отсудим у тебя всё до последней копейки! – продолжал орать менеджер. – Да мы от тебя мокрого места не оставим!
Спустя пару секунд в подвал хлынул поток света. Алекс чуть прищурился и стал подниматься наверх, всё еще несколько дезориентированный всем произошедшим. Матти тут же бросился к нему, причитая, охая, едва не дергая себя за волосы от негодования.
– Это я виноват, я виноват! Нельзя было оставлять тебя в этом сраном городе одного!
Маркус молча стоял чуть поодаль, скрестив руки. На Алекса он не смотрел.
– Всё в порядке, не мельтеши, – зачем-то сказал ему Алекс, хотя ничего в порядке не было. – Я сам.
– Чего сам?! Сам заперся в подвале?!
– Можно и так сказать, – Алекс криво усмехнулся, – это все триггеры и травмы детства. Я их лечу.
– Их лечит твой психотерапевт, которому ты отваливаешь штуку евро в месяц! – Матти было не унять. – А ты! – он подскочил к Маркусу. – Ты вообще понимаешь, кто перед тобой?! У нас альбом на носу, скоро запускается телепроект, съёмки клипа, тур!
Было забавно наблюдать, как Матти – смешной пухлячок в очках и модном прикиде чуть ли не лезет в драку с Маркусом, который был выше его на две головы. Вот кто никогда ничего не боялся на самом деле.
– Если из-за ваших «проработок травм» он попадёт в психушку или начнёт шыряться, ты выйдешь с гитарой в Олимпиастадионе?!
Маркус смерил его нечитаемым взглядом.
– Остынь! Меня это не касается. Забирай свою звезду и проваливайте, – все же лаконично выдал он.
От этих слов Матти, кажется, разъярился ещё больше и готов был в буквальном смысле кинуться на Маркуса, но Алекс вовремя придержал его за рукав.
– Мы уже уходим, – Алекс выразительно посмотрел на него, – всё в порядке, это просто недоразумение. Я и Маркус немного не поняли друг друга, это нормально, мы же школьные враги.
– Да что ты говоришь?! – Матти выгнул бровь. – Я в курсе, кто это! – он ткнул пальцем в Хейккиненна. – Или ты забыл?!
– Я всё помню, а теперь нам пора, – Алекс умоляюще посмотрел на него и потянул за рукав.
Не хватало ещё выяснять отношения на троих. Матти в гневе был хуже Маркуса и Алекса, его сложно было остановить.
– Какого хрена вообще я должен срываться сюда под ночь?! – продолжал он возмущаться. – Я сейчас был бы уже на пути в Хельсинки, тебе очень повезло, что мы решили сперва поужинать в этом вашем сраном городишке!
– Такого, что ты мой менеджер – это твоя работа, – Алекс прищурился.
– А твоя – хорошо выглядеть и хорошо петь! А тебя с утра запись в студии!
– Я там буду. Пошли, до Хельсинки ещё час ехать!
Матти неодобрительно покачал головой, но направился на выход.
Алекс вспомнил про свои кроссовки и вернулся к дивану. Странно было обуваться, будто тут произошло нечто большее, чем можно было рассказать. Смятый плед и недопитый чай выглядели тоже как-то постановочно. Алекс задержался еще на пару секунд, чтобы смерить Маркуса на прощание хмурым взглядом. Не удержавшись, он всё-таки сказал:
– Напиши мне.
Получить полную версию книги можно по ссылке - Здесь
| Предыдущая страница | Следующая страница |
Поиск любовного романа
|
Партнеры