Кто ты, Люсиль? - Ли Черн - Читать онлайн любовный роман

В женской библиотеке Мир Женщины кроме возможности читать онлайн также можно скачать любовный роман - Кто ты, Люсиль? - Ли Черн бесплатно.

Правообладателям | Топ-100 любовных романов

Кто ты, Люсиль? - Ли Черн - Читать любовный роман онлайн в женской библиотеке LadyLib.Net
Кто ты, Люсиль? - Ли Черн - Скачать любовный роман в женской библиотеке LadyLib.Net

Черн Ли

Кто ты, Люсиль?

Читать онлайн
Предыдущая страница Следующая страница

2 Страница

Говорят, однажды зайдя в шторм, никто из него не выходит прежним, но, когда для меня всё закончилось, я не чувствовала себя другой. Я была той же, какой себя визуализировала и ощущала – смелой, яркой, свободной. Прожитое лето показало мне, что мир всё это время не стоял на месте, что мои слёзы, истерики, чувства потерянности и одиночества – ничего из этого не осталось в моей груди тяжёлым грузом. Я была легка, словно летний ветер, иголки одуванчика, солнечный луч. Всё, что теперь я имела о прожитых днях, было воспоминаниями, и те, как я думала, когда-нибудь обязательно сотрутся.

– Люсиль!

– Да, пап?

Отец был низким горбатым мужчиной, который никогда не снимал вязаный крючком серый кардиган. Даже в тридцатиградусную жару на нашем земельном участке он ходил в нижнем белье и этом кардигане. Я была уверена, что не спал он в нём только из-за того, что однажды мама устроила скандал.

– Ну посмотри, что ты сделала! – Низкий старческий голос отца сменился звонким голосом матери, вышедшей из дома вслед за ним.

Я отошла на метр от дома и чуть качнула головой, чувствуя на шее щекочущие пряди волос, выбившиеся из неаккуратного пучка.

– И правда промахнулась, – сказала я, оглядывая стену, на которой вбитые гвозди, что должны были идти ровным рядом, съехали в бок, образовав в середине цепочки резкий спуск.

– Теперь выдергивай их, – бросила мама, растряхивая мокрое белье на лужайке. – Отцу придется разводить раствор бетона, чтобы заполнить дырки.

– Да я сама разведу. Зачем ты переживаешь?

– Люсиль! Ты могла не витать в своих мыслях, а сразу же нормально сделать?

Я стиснула пальцами молоток сильнее, глубоко вздохнула и тихо выдохнула, пока легкие болезненно не сжались. Я была спокойна.

Огромное ватное облако заслонило солнце, создав иллюзию ровного ряда вбитых гвоздей из их теней, и мне на секунду почудилось, что всё я сделала правильно, но облака летели так же быстро, как и время, и вот я вновь недоверчиво взирала на кривую полоску.

– О чем ты задумалась, Люсиль? – Отец подошел со спины, отвлекая прикосновением ладони.

– Ни о чем, – живо произнесла я, мягко улыбаясь.

– Я хочу, чтобы все наши соседи обзавидовались моим горшкам.

Мне хотелось вбросить, что последнее, чем стоит матери хвалиться – это цветочными горшками, висящими прямо посередине стены загородного дома. Прошлой весной я заменила здесь террасу, окна и забор, огораживающий весь участок. До этого родители заменились наружное покрытие с грязно-зелёного на белый, и теперь дом походил на дорогостоящее поместье размером с двухэтажную баню. Те соседи, что ещё помнили дом облезлой жабой, перемыли нам все косточки.

– Я слышала, что Кирилл думает жениться на той девушке… Как же ее звали? – Зачем-то в спину сказала мама, стряхивая последние капли из тазика на лужайку. Всё бельё было развешено её жилистыми руками широкими полотнами на двух тоненьких веревочках.

– Это не имеет значения.

– У них должно быть будет хорошая свадьба. Люсиль, ты не думала откладывать на свою? В тот раз Кирилл обо всем позаботился, но в следующий может так не повезти.

У меня дернулась рука и молоток чуть было не выскользнул из моей ладони, ещё и один из выпирающих гвоздей крюком задела, из-за чего его шляпка накренилась вбок. Пришлось экстренно с усилием стучать по нему, чтобы привести в норму, пока мама не заметила.

В ноябре прошлого года Кирилл должен был стать моим мужем. За три дня до свадьбы он передумал. Вернее, передумала та девушка, с которой он спал всё прошедшее лето. Узнать об измене на примерке свадебного платья – то ещё удовольствие.

– Почему ты думаешь, что деньги – это самое главное? Особенно на свадьбе? – Почти дружелюбно уточнила я, не поворачиваясь на неё.

– Когда ты была…

– Когда я была, мам, «была» – ключевое слово.

– Люсиль, – вставил отец, поглядывая на нас со стороны. – Мы должны тебе кое-что сказать.

– И что же это? Надеюсь не то, что Кирилл пригласил вас на свадьбу с помощью открытки с золотой крошкой?

– Люсиль! Перестань язвить, – ответила мама. – У нас в том году баня сгорела. Мы думаем продавать квартиру.

– Какую квартиру?

– В которой ты живешь, разумеется.

– Мою квартиру?

На долю секунды мне показалось, что у меня из-под ног ушла земля. Если мне негде будет жить, то мне придется три четверти своей зарплаты отдавать за аренду, а это я даже не брала в расчет коммунальные услуги.

– Это наша квартира, Люсиль. Нам нужна баня.

– Но я же в прошлом году провела вам душ прямо в дом.

– Люсиль, душ – это другое.

– Но где же я буду жить? – С грустью в голосе произнесла я, не прекращая держать молоток в руках, хотя все кривые гвозди уже были выдернуты и свалены около моих ног в золотистых босоножках.

– Если бы ты осталась на своей работе, то сейчас бы не возникало таких вопросов.

– На работе, которая довела меня до рака, – без раздумий ляпнула я, тут же прикусив свой язык.

Мама не верила в психосоматику, а отец слишком ей потакал, чтобы понимать всю серьезность ситуации, в которой в прошлом году мне пришлось оказаться. Я провела всё предыдущее лето в онкологическом отделении, потеряла волосы, почти весь свой заработок и друзей, что ушли из моей жизни вслед за бывшим парнем.

– Работа не может довести до рака, Люсиль! Это байка шарлатанов и глупых интернетных экспертов, не видевших жизни. Если бы не тетушка Астра, что, между прочим, тоже болела им, то не было бы и никакой болезни.

– Тетушка Астра не болела раком, мама. У неё была пневмония, и умерла она от пневмонии.

– Знаю я, что там врачи в брошюре пациента понаписали. По всем симптомам рак был, я тебе говорю.

Переспорить маму не мог никто. Она была непробиваемой старой женщиной, стоящей на своём мнении, словно на бетонной площадке.

Никто в нашей семье никогда не болел раком. Я была единственным человеком, затянувшим поход ко врачу из-за весеннего футбольного сезона. К тому моменту, как я всё-таки добралась до поликлиники моя левая грудь стала практически третьего размера, и все без конца спрашивали у меня не беременна ли я, потому что были уверены, что там собирается молоко, а не злокачественное образование, готовое убить меня в любой момент.

Жизнь завертелась в круговерти событий, когда я оказалась в ремиссии. Волосы отросли жидкими блондинистыми прядками до самых плеч, бывший парень сделал предложение руки и сердца, футбольный клуб, в котором я работала, расформировали, а новая работа принимала меня и наконец-то радовала, как никакая другая. Болезнь научила смотреть на мир шире, жаль только, что лишь к двадцати шести годам.

– Ладно, мама, я справлюсь, – произнесла я, занося руку, чтобы забить следующий гвоздь. – Сколько времени вы мне даёте?

– Месяц, полтора, – ответил за маму папа.

Раздался глухой стук. Гвоздь с усилием вошел в белую стену, оставляя на поверхности только шляпку и ножку. Я не переставала сравнивать наполовину забитые гвозди с грибами.

Мама была низкорослой круглой женщиной, без конца перестирывающей драные тряпки на своей даче. С самого детства не было ни одного дня, когда бы я не наблюдала, как она встает в шесть утра, как засовывает белье в огромный широкий таз и как руками пытается отодрать от въевшихся многолетних жёлтых пятен ту груду полотенец, что проще было выбросить в мусорное ведро. Маме было скучно без работы, я это понимала.

– Ты не обижайся на нас, Люсиль, – сказал папа, когда мама скрылась за дверью дома.

Мы остались на лужайке, а у меня в пальцах не оставалось больше ни одного гвоздя, чтобы делать вид, что я так занята, что не хочу отвлекаться и поворачиваться на отца.

– Я не обижаюсь, – я так сказала, что почти сама поверила. – Нет, просто думала, что эта квартира перейдет мне от вас.

– Люсиль, это однокомнатный старый сарай.

– Но в нём вся моя жизнь прошла.

– Тебе пора идти дальше. Ты же знаешь, мы не любим, когда что-то останавливается.

Мне не верилось, что отец говорит за них с мамой. Он мог говорить только за неё.

– Конечно, понимаю, – я мягко улыбнулась.

– Тем более мы не всю сумму от продажи квартиры потратим на постройку бани. Мама не хотела тебе говорить, но мы разумеется не оставим тебя в одиночестве.

Сложно было придумать что бы мне нужно было на это ответить, поэтому я просто молчала, делая вид, что проверяю гвозди в стене.

– Я на ужин не останусь.

– Это ведь не из-за разговора?

– Нет, пап, всё в порядке. На той неделе я организовала тренировку для клуба. Сегодня думали устроить вечеринку.

Я соврала. Не в том, что организовала тренировку, а в том, что сегодня должна была пройти вечеринка. Она прошла в пятницу, а сегодня было воскресенье, но мне не хотелось оставаться на даче, даже не смотря на теплое солнце и возможность позагорать. Я была трусихой с родителями, но покажите мне того, кто не боялся своих матерей.

– Ты вновь занимаешься организаторской деятельностью?

– Это был первый и последний раз. У них ни одной тренировки не было с осеннего сезона. Ася очень попросила устроить.

В ноябре прошлого года футбольную команду с названием «Бурые медведи» исключили из межгородских соревнований за агрессивное поведение на поле и испорченную форму соперников после прошедшего матча – часть команды пробралась в раздевалку, чтобы разрезать майки и шорты на лоскуты. Их силуэты в индивидуальной форме клуба зафиксировали камеры слежения. Совет директоров принял решение сменить весь состав главного управления, а часть футболистов заменить.

«Бурых медведей» – тот футбольный клуб, в котором я работала – их лучший нападающий переехал и сменил клуб, а я, менеджер, согласующий практически все тренировочные игры, уволилась по собственной инициативе.

«Бурые медведи» провели всю зиму в напряжении, ожидая, что клуб полностью расформируют, но в конце февраля межгородская лига выдвинула условие – победа в городских летних соревнованиях обеспечит клубу возвращение в состав и возможность устраивать пробные матчи с командами других городов. Неуверенные «Бурые медведи» к началу весны начали подниматься на лапы, но и тут и ждало разочарование – другие команды отказывались проводить внутригородские тренировочные матчи из-за прошлогоднего случая. Лишь чудом с моим вмешательством в конце мая одна из команд дала добро на пробную игру. За успешной пробной игрой неделю назад пришел ответ от городской лиги. В летних соревнованиях «Бурые медведи» поборются за победу.

– Мам, я поехала в город, – крикнула я, услышав на веранде шаги.

– Инструменты сначала убери.

Я собрала всё, что разбросала под ногами, сложила молоток обратно в коробку, закрепила ящик с помощью кнопок и подняла его за ручку. От работы под солнечными лучами кожа покрылась солёным потом, хотя мне хотела бы, чтобы это был ровный золотистый загар. После прошлогодней химиотерапии кожа неестественно побледнела, а ногти стали ломкими, потому мне без конца приходилось подпиливать их до самого корня – о маникюре не могло идти и речи. Тело восстанавливалось медленнее, чем душа.

Солнце приятно щекотало щёки, а прохладный ветер охлаждал разгорячённый лоб.

– Если что, то вы мне звоните.

– Мы знаем, Люсиль, ты можешь не переживать за нас.

– Тогда люблю вас, до встречи.

Я закинула рюкзак на плечи, поправляя сбившуюся складками футболку, надела солнцезащитные очки и чмокнула отца в щеку, взмахивая на прощание ладонью.

Впереди ждала тропинка до просёлочной дороги, исписанная граффити металлическая будка автобусной остановки, приехавшая буханка и полупрозрачное стекло у виска. Я задремала, как только опустилась на кожаное сидение в середине автобуса, заведомо зная, что мои бедра прилипнут к широкому шву, а, когда я буду вставать, шов оставит красную полоску, что не сойдёт, пока я не доберусь до дома.

Путь от дачи родителей до квартиры занимал около двух с половиной часов. Для столицы это маленькое время, но для нашего городка – это целые недели, растянутые по ощущениям на года. За это же время можно было доехать на машине от одной окраины до другой, той, что была с противоположной стороны, где заканчивались ряды кирпичных многоэтажек и равнобоких мусорных баков.

Мой дом был девятиэтажный дворцом, а моя квартира однокомнатным залом на втором этаже, куда уже бессовестно врывались сочные листья наглых зеленеющих деревьев. Автобус останавливался в пяти минутах ходьбы от этой постройки, так что я поспешно выскользнула из салона, чуть не пропустив остановку.

Дети на детской площадке весело помахали мне, я помахала им в ответ, скрываясь за поворотом на свою улицу.

Поспешно поднявшись на свой этаж, я захлопнула дверь, одним движением стягивая с плеч рюкзак. Оставаясь совсем одна в душной маленькой квартирке. Я могла делать всё что угодно – включить телевизор, радио, почитать книгу. Я оставалась одна в своём маленьком раю.

.

Получить полную версию книги можно по ссылке - Здесь


Предыдущая страница Следующая страница

Ваши комментарии
к роману Кто ты, Люсиль? - Ли Черн


Комментарии к роману "Кто ты, Люсиль? - Ли Черн" отсутствуют


Ваше имя


Комментарий


Введите сумму чисел с картинки


Партнеры