Огненная Роза. Несущие смерть

Роман о любви двух мужчин в постапокалиптическом феодальном будущем. Утрачены гендерные различия, власть и закон в руках самозваных богов – Демиургов и их ставленников Сатрапов. Прекрасные полудемоны Плекторы своими сверхспособностями помогают Сатрапам рвать этот мир на куски, выжигая в умах и душах людей последнюю человечность и способность любить. А способны ли они сами на чувства, на преданность и самопожертвование? Трагическая история любви Плектора Рейзы Адмони и командора Лиора Нерии.

1 Страница

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

…20 сентября 2024 года. На 79 – й сессии Генеральной Ассамблеи ООН объявлено о создании международного военно-политического союза – ВПА (всемирный политический альянс), призванный объединить мировые ресурсы для кризисного урегулирования и достижения всеобщей безопасности на основе сотрудничества. Договор о совместной деятельности подписали представители 196 государств. Убедительная победа здравого смысла!

…4 сентября 2036 года. Состоялось заседание Совета ВПА на высшем уровне, на котором большинством голосов было поддержано решение о создании Всемирного Правительства. В его состав вошли шесть наиболее почитаемых и прогрессивных представителей от каждой части света. Резиденцией новой директории назначается город Аккаде – столица вновь созданного пан – аравийского союза Аккад.

…Октябрь 2052 года. Ведущие специалисты Министерства Здравоохранения утверждают, что их метод естественного контроля рождаемости гарантирует безопасное решение проблемы перенаселения планеты. В ближайшее время на мировой рынок поступит серия мед – препаратов, снижающих потребность человека в половом акте. Употребление их приведёт организм к нормальному состоянию асексуальности. Одновременно с этим разработаны и успешно внедряются в общественную мораль методики воспитания социальной андрогинности и неприятия теории гендерной идентичности.

…Февраль 2077 года. По данным статистики, численность населения ВПА на 25 января 2077 года составила 9, 2 миллиардов человек. Наблюдается долгосрочная, устойчивая депопуляция: естественная убыль населения – 14%.

…2103 год. Всемирное правительство одобрило программу «Шестая раса». В Западной Азии, на территории Двуречья, была основана экспериментальная колония «Касдим».

…2124 год. Сегодня, после удачной серии уникальных экспериментов, можно с уверенностью утверждать, что новый тип человека, получивший имя «шестая раса», или, как в народе называют предмет исследования – племя Касдим, – есть гигантский прыжок в развитии цивилизации. Особенные способности, которые проявляют жители колонии Касдим, стали причиной громких споров общества об уместности вмешательства правительства в естественный ход эволюции. Своё критическое мнение высказали так же и представители различных религиозных культов. Кабинет министров был вынужден опубликовать заявление, в котором говорится, что в ВПА церковь не имеет права вмешиваться в решения правительства, и её существование является плодом политики государственной терпимости, в то время как необходимость в религии как таковой совершенно отпала ещё в середине 21 – го века. В то же время новые разработки в области евгеники и генной инженерии убедительно доказывают, что новая раса Касдимов есть истинный венец человеческого гения. Работы будут продолжены.

По данным статистики, естественная убыль населения ВПА по отношению к 2050 году составляет теперь 21%; численность населения – 8,5млрд. человек.

…2140 год. Главы основных религиозных конфессий выступили против вмешательства государства в вопросы полового развития человека и разрушения семьи как основной социальной ценности. Лидеры культов призывают немедленно возродить понятие гендерной идентичности. Они утверждают, что в результате неправильной демографической политики и насаждении принципа андрогинности общества значительно сократилось число представительниц женского пола, способных к деторождению, а так же мужчин, заинтересованных в этом. Предстоятели культов так же выдвинули возмутительное предположение, что шесть руководителей Всемирного Правительства пытаются заполучить безраздельную власть над обществом и уподобиться Великому Творцу. Якобы они самолично присвоили себе право распределять по собственному усмотрению плоды тех невероятных технических достижений, что происходили в последние пятьдесят лет. Это уже вызвало дестабилизацию политической обстановки в мире, и многие жители альянса, не получающие должной медицинской и технической поддержки, уже открыто высказывают недовольство.

Правительство ВПА в последний раз предупреждает религиозных лидеров, что их деятельность носит экстремистский характер, и может быть прекращена решением «Совета шести».

…2143 год. Принято решение о создании учебной академии «Плектрон». Её цель – воспитание специалистов особого рода из числа самых одарённых молодых мужчин племени Касдим. А так же будут организованы специальные центры демографического планирования, где женщины, наделённые исключительным доверием общества, смогут наконец – то ощутить радость материнства, причём не испытывая трудностей в подборе подходящего партнёра и последующего воспитания ребёнка.

…2157 год. Правительство сообщает о запрете на любую религиозную и философско-образовательную деятельность, а так же упраздняет Комитет Общественной нравственности по причине их деструктивной деятельности, вредящей здоровому, позитивному развитию современного общества. Причиной тому послужили истерические выходки религиозных фанатиков, утверждавших, что появление загадочной планеты Х, или, как её называют эти опасные экстремисты, «Нибиру», есть предзнаменование больших потрясений, и это ничто иное, как кара Великого Творца за разрушение основ общества и духовных ценностей цивилизации. На северо-западе Евразии и на территории, в прошлом принадлежавшей Китаю, произошли волнения, и правительство было вынуждено применить силу для усмирения бунтарей. В связи с этим объявляется запрещённой любая конфессиональная пропаганда, а так же прекращают свою деятельность гуманитарные и правозащитные организации.

…2158 год. Правительство категорически отвергает обвинения в использовании нового ментального оружия под названием «медиат» для устранения лидеров религиозных организаций, ныне запрещённых и перешедших на нелегальное положение. Так называемая «сила Плектров» – это всего лишь нелепая, лживая выдумка опасных элементов.

Продолжается работа по защите планеты Земля от опасного воздействия Нибиру, планеты – убийцы, проходящую через нашу галактику. Магнитное поле Земли нестабильно, но работы по усовершенствованию ускорителя частиц уже завершаются, и после активизации этого сверхмощного планетарного щита Нибиру изменит траекторию прохождения и вовсе покинет Солнечную систему.

…2162 год. Магнитное поле Земли ослабело настолько, что возникла угроза жизни на планете. Многие утверждают, что хранители мира – Демиурги – готовы защитить все четыре миллиарда жителей Земли, если они прекратят провокации и неповиновение, и признают верховную власть Демиургов. К этому призывает и «Совет шести». Работы над ускорителем частиц завершены, и испытания вступили в завершающую фазу.

О периоде с 2162 по 2380 год ничего не известно. Глобальные катастрофы, массовое вымирание биологических видов, в том числе человека разумного, утрата государственности и деградация общественной системы привели к тому, что наступление Эры Водолея не сохранилось в памяти человечества. Этот период совершенно справедливо называется «Тёмными годами», потому что Земля, охваченная хаосом междоусобных войн, эпидемиями неизвестных болезней повсеместным голодом, погрузилась во мрак дикарского, первобытного беспредела, и ни летописей, ни сколько – нибудь достоверной информации об этих столетиях почти не сохранилось. Начало трёхсотлетнего глобального потепления так же губительно сказалось на выживании человечества, и многие северные и северо – западные районы земли сделались пустынными или даже вовсе оказались уничтоженными стихиями. В то же время крепла цивилизация, сосредоточившаяся в области, получившей название Аккад. Выжившие люди в поисках мира и развития безоговорочно признали власть Великих Демиургов, и стали строить новое общество согласно их повелениям. В 2385 году Старой Эры и, соответственно, в 180 году эры Водолея, (дата летоисчисления условна, и принята к употреблению волей Великих Демиургов для общего удобства), был возрождён статус «Сатрап», феодальный образ правления и соответствующее разделение территорий Аккада. Позднее эта модель была заимствована и с успехом использована лидерами других уцелевших земель.

Вместе с тем крепла и расширялась политическая роль Академии «Плектрон» и её Мастеров. И сама Академия, и её уникальный генофонд и изощренные методы воспитания всемогущих Плектров не пострадали от произошедших потрясений, и к 300 году Э. В. Плекторы были признаны проводниками воли Демиургов, наделённых высшей властью и правами. Даже Сатрапы – наместники демиургов – не могли рассчитывать на особое покровительство новых богов без содействия Плектров. Удивительнейшие дары властителей мира распределялись между сатрапами согласно их заслуг перед Демиургами. И, хотя простой люд по—прежнему влачил жалкое, нищенское существование, величайшие изобретения прошлого прочно вошли в обиход нового человечества. Такие достижения, как «живая и мёртвая вода», или сверхмощное оружие, или же уникальные по качеству сплавы и электроника отныне сосуществовали наряду с телепатией, даром внушения, глубочайшими суевериями, деревенским волхвованием, неудержимым сексуальным влечением и вседозволенностью, культом мужчины – воина и отрицанием женской роли в обществе. Что же касается бытовой, повседневной стороны жизни, то понятие половых различий перестало существовать. Отсутствие религиозных и моральных норм привело к тому, что общество стало абсолютно трансгендерным в вопросах сексуальности и домостроя. Вместе с тем, учитывая огромные человеческие потери в период смены эпох, новые разрушительные войны и ослабление генофонда планеты, Демиурги приняли сверхмудрое решение и ввели особые правила для деторождения. Специальные «детские питомники» заботились о том, что бы размножение человеческой расы «пятого типа», доставшегося в наследство от прежней эпохи, происходило под строгим контролем властителей мира. Проводились специальные работы по исправлению наследственности и улучшению перспективы развития. Не все народы приняли новые направления движения общества, но властью Великих Демиургов и усилиями «Плектрона» недовольство вскоре будет искоренено, несомненно!

Таким образом, к 350 году Э. В. Была окончательно сформирована новая модель общества, ориентированная на грубую силу мужчины – завоевателя, подчинённая многократно возросшей мощи и привлекательности Плектров, и неоспоримо признающая власть бессмертных Демиургов, творцов и вседержителей мира. Темные годы закончились, и началось время правления сатрапов и Академии «Плектрон».

Лёгкий порыв ветра едва слышно прошелестел по каменным плитам двора, гоня перед собой пыль, невесть откуда взявшиеся пожухлые листья клёна, смятый клочок бумаги… С тихим шорохом весь этот сор пронёсся по двору и натолкнулся на невидимого в темноте человека, спрятавшегося в ветхом провале крепостной стены. Мусорный ветер обвил его ноги, подразнил напряжённые нервы, угостил душной порцией пыли – только бы не чихнуть! – и весело умчался в ночь. Мужчина в провале перевёл дух – ничего, всё в порядке. Это просто ветер, и пока всё идёт по плану. Теперь надо пересечь двор, и это будет совсем непросто. Совершенно открытое, просматриваемое пространство, и его поминутно пересекали резкие, слепящие лучи караульных фонарей. Да и каждый шаг, даже самый лёгкий, гулом разносился по всему двору, отражался от стен, возносился к сторожевым башням, привлекая внимание караульных. Двести трудных метров, поминутно ожидая расстрела, одолеет не всякий, но Хозяин знал, кому поручить работу. И невидимый мужчина решился выступить из тени. Пора двигаться; ночь не будет длиться вечно. По крайней мере, для всех, кто переживёт её. Но не для того, кого ищет незваный гость. И не для него самого, к сожалению. Едва он совершит казнь, его жизнь тоже будет окончена – это почти наверняка. Охрана наконец перестанет зевать, возьмётся за дело, и голова убийцы окажется на каминной полке у Барона, покровителя этих мест. Но убийцу это не пугало. Он выполнит приказ Хозяина, и тот не будет разочарован. Больше никогда не будет разочарован! Мужчина на секунду отвлёкся от своей цели, вспоминая недавнее прошлое. Как же он был небрежен, когда позволил заговорщикам проникнуть в замок его повелителя, подобраться совсем близко и нанести удар! Он вздрогнул, вспоминая безжизненное тело раненного Хозяина на полу, и кровавое пятно, делавшееся всё больше, больше… Убийца отёр холодный пот со лба и попытался сглотнуть, но во рту почему – то пересохло. Хозяин выжил, но не простил своего нерадивого телохранителя. И сам он себя не простил. Но сегодня он заплатит своему повелителю за всё! И тот, кто нанёс удар первым, тоже заплатит! Две жизни за нанесённое оскорбление и кровь – цена подходящая, так посчитал убийца – смертник. И это воодушевило его, и он уверенно двинулся навстречу неизбежному.

Он был очень ловок и силён, и смог преодолеть двор за считанные секунды, не разу не попав в полосу света, оставаясь сокрытым от караульных непроницаемой темнотой. С грацией дикой кошки он уворачивался от предательских лучей, скользя вдоль них, обгоняя их, вычисляя каждый спасительный островок тьмы, что не будет затронут скрестившимися световыми потоками – на несколько мгновений этот островок даст ему укрытие, а потом убийца двинется дальше. Хорошо, что караульные поленились и сделали движение лучей недостаточно частым – промежутков тьмы хватило даже для непрофессионального убийцы. И вот он уже пересёк двор, и прижался к стене ближайшего строения, переводя дух.

Ну и понастроили тут! Эти сооружения, громко именуемые Замками, все до единого, больше напоминали тюрьмы особого режима – он такие видел на юге. Только там влачили свое жалкое существование обречённые на смерть изгои, а тут, в покое и достатке, царили повелители мира. Интересно, всегда ли есть заметная разница? Да ладно! Пришёл, сделал дело, ушёл. Это, конечно, в идеале. Но тут не то что бы уйти, но и войти задачка та ещё! Четыре лабиринта внутри крепости, разные уровни, хаос помещений – караульные комнаты там же, где прачечные, арсенал по соседству с зимним садом – убийца долго изучал план, пытаясь понять, какой идиот всё это нагородил? Много дверей, в которые не войти без ключа, коридоры, никуда не ведущие… И где – то в глубине Замка, в самом его сердце – главная драгоценность Барона – его мозг, его оружие, его украшение и любимая игрушка – Плектр. Ненавистный враг Хозяина, и сегодня этот враг умрёт! Так подстёгивая себя, убийца обогнул очередной угол неприступной стены и неожиданно лицом к лицу столкнулся с человеком. Простой слуга с коробом в руках вышел из потайной двери, и от неожиданности тихо ахнул. Убийца метнулся было назад, но упёрся в стену – бежать не куда. Слуга попытался закричать, но тут же получил резкий удар ребром ладони по шее и, захлебнувшись криком, осел. Убийца подхватил бесчувственное тело, но короб выпал – из него с грохотом посыпались какие-то запчасти. Ну ничего себе! Это чтоб все точно сюда сбежались! Убийца тихо выругался. Сейчас начнётся! Однако не началось. Вокруг по-прежнему было спокойно. Но всё равно, дело пошло плоховато. Он должен убить только одного человека – если этого монстра вообще можно считать человеком, а безвинных слуг истреблять просто так не хотелось. Может, этот ещё не умер? И куда его теперь девать? Убийца снова выругался, взвалил бесчувственное тело на спину и понёс его за угол – может, повезёт, и несчастного хватятся не сразу, а сам он, если жив, очнётся не скоро. Пошарил по карманам – а вот и универсальный ключ! Вот это хорошо! Он вошёл в приоткрытую дверь – туда, откуда минуту назад вышел слуга. Теперь до цели он доберётся гораздо быстрее.

Этажи, коридоры, тёмные закоулки – всё такое безжизненное, почти призрачное. Только тихие, очень тихие отзвуки человеческой жизни доносились из незримой пустоты, как из – под земли. Так не бывает там, где живут люди. Но он вспомнил слова предателя, начертившего план крепости: когда Барон в Замке, здесь всё ходит ходуном, шум и мельтешение не прекращаются ни днём, ни ночью. Но когда Барон в отъезде, воцаряется гробовая тишина – его любимчик Плектор, кажется, готов всех похоронить заживо. Конечно, монстр!

Вот наконец нужная дверь – мягкое пятно рассеянного света вытекало в сумрачный коридор, и никакой охраны, ни звука вокруг. Неужели всё будет так просто? Даже дверь не закрыта – лёгкое касание, и она бесшумно поехала в сторону. Убийца вошёл внутрь – никого. Хотя всё готово для отдыха знатной персоны, в этом не было сомнений. Это личные покои Плектра, убийца не ошибся. Роскошное убранство посреди крепостного убожества, комфорт, само ощущение присутствия кого – то блистательного и влиятельного – эта комната принадлежит либо Барону, либо его сателлиту. Но Барон в отъезде, так что вряд ли эта постель ждёт его. Убийца выбрал место в нише окна и, укрытый задвинутыми портьерами, стал ждать. Скоро он услышал лёгкие шаги и шелест одежды – его палец лёг на спусковой крючок.

К постели приблизился юноша – изящный, красивый. Движения его были нервными, картинными, словно он вёл сам с собой какую – то невидимую игру: двусмысленную, непристойную, и такую очевидную, что убийца даже замешкался: что это с ним происходит? Тем временем юноша приблизился к туалетному зеркалу, и его отражение красиво и жеманно изобразило самолюбование: вот лёгкий полуоборот – какова фигура? Талия тонкая, спина как струна… Да, недурно. Теперь молодой человек распахнул роскошный халат, обнажилась его загорелая кожа – даже из своего убежища преступник видел блики света на его беззащитной груди, на плечах…. Странно. Хозяин говорил, что этот нежить никогда не выходит на солнце, и его кожа бледна, как лунный свет. Выходит, он ошибся? Он слегка напряг руку – пора уже выстрелить, но всё же… Он продолжал следить за соблазнительной игрой своей жертвы. Вот он поднял руки: халат спустился почти до поясницы. Ещё немного, и покажется татуировка, его особая примета! Потом он выдернул зажимы из причёски. Очень тёмные волнистые волосы свободно рассыпались по тонким узким плечам, скрывая его наготу и волнуя воображение невидимого врага. Тот невольно сглотнул, тряхнул головой, прогоняя секундное наваждение. Юноша повернулся лицом к постели, откинул полог и, скинув халат полностью, лёг обнажённым на гладкие шёлковые простыни. Покрывало он оттолкнул, и оно соскользнуло на пол; его затейливый узор мерцал в приглушённом свете и манил, как драгоценность. Юноша видел это, и потянулся было к покрывалу, но вот рука его замерла… Нет, оно ему не нужно. И он коснулся другого соблазна – своего тела. Погладил своё бедро, потом живот; уже двумя руками стал ласкать грудь, мягко надавливая на возбуждённые соски – тело его лёгко задвигалось по ночному шёлку, он издал слабый стон наслаждения… Убийце передалось его волнение, сердце забилось громче. Медлить нельзя! Но он ещё несколько мгновений зачарованно наблюдал за тем, как несчастный юноша ласкает себя между ног, и его чувствительная плоть твердеет, напрягается, готовясь излиться наслаждением. Убийца сделал шаг вперёд – юноша успел только удивлённо взглянуть на него и раскрыл губы в немом вопросе… Убийца нажал на курок. Оружие бесшумно выплеснуло пламя, и тело молодого человека болезненно дёрнулось на постели. В его открытых глазах навсегда застыли боль, обида, непонимание… Один выстрел в сердце. Как и просил Хозяин: «Пусть это будет быстро и безболезненно, если возможно». Да, он хороший стрелок. Даже крови немного – всё кончилось быстро и красиво. Убийца подошёл к смертному ложу, взгляну на убитого. Он заплатил за оскорбление, нанесённое Хозяину, и мститель должен был испытать какое-то удовлетворение, но нет! Он вдруг почувствовал, как сердце сжалось от тоски – это было его первое заказное убийство. Не на поле боя, не ради самозащиты или спасения жизни Хозяина – это было преднамеренное, холоднокровное убийство, казнь. И, гладя, как меркнет свет в глазах красивого творения природы, он ощущал что – то нестерпимо муторное, почти боль. Он должен был немедленно бежать; ещё был шанс уйти живым, но он стоял и смотрел, подавленный совершённым, и сквозь мутную пелену неожиданной слабости пытался нащупать то, что беспокоило его размытое сознание – что-то было не так. Но что? Он снова заглянул в мёртвые карие глаза. Карие? Как это? Почему – карие? О, дьявол! Убийца резко отшатнулся от постели и повернулся к выходу – бежать немедленно! – но вдруг остолбенел. Его словно пригвоздил к месту неподвижный взгляд огромных зелёных глаз. Да, именно зелёных – как и говорил Хозяин. В своих переживаниях он утратил бдительность, и даже не услышал, как в комнату вошёл настоящий Плектор, и теперь его гипнотический взгляд просто парализовал убийцу. Он попытался собрать остатки воли и стряхнуть оцепенение, и даже почувствовал напряжение в мускулах – сейчас он поднимет пистолет, и… И тут он услышал крик. Не просто крик, а безумный вой сирены, который нарастал с каждой секундой. Плектор стоял перед ним – сейчас убийца видел его поразительно отчётливо. Каждую черту, каждую мелочь! И он видел, что губы молодого человека плотно сжаты – он не издавал ни звука. Но вопль в голове убийцы всё нарастал; он согнулся под сокрушительными ударами этой атаки, сжал руками голову. Казалось, его мозг разрушается – это и есть страшное оружие Барона, смертоносная сила Плектора. Все знают, что лучше умереть мгновенно, чем попасть в руки Плекторов. Эти чудовища медленно, по кусочку разрывают разум, ввергают душу в бесконечный ад, одной силой мысли причиняют телу невыносимые страдания, и всё по приказу своих жестоких повелителей – аристократов. Удар следует за ударом, и жертва обработки Плектра превращается в искореженные останки, ещё чувствующие и содрогающиеся, молящие о смерти – такова сила Плектора. И неудачливый убийца рухнул на пол у ног своей несостоявшейся жертвы, пытаясь преодолеть боль и ужас, накатившие на него. Плектор внимательно посмотрел на пленника, скорее с любопытством, чем с враждебностью, – боль немного ослабла, – а потом легко перешагнул через беспомощного мужчину. Он подошёл к кровати и взглянул на распростёртое мёртвое тело, и в его взгляде явно читались презрение и брезгливость. Раздались топот шагов в коридоре и лязг оружия, и толпа перепуганных, обозлённых охранников ввалилась в спальню своего господина. Они набросились на поверженного врага. Шарахнул разряд электрошока по позвоночнику – он затрясся в конвульсиях, а потом обмяк. Солдаты скрутили его и без того бессильное тело – победили уже побеждённого. Крик в его голове стих на столько, что он смог воспринимать реальность. Вот перед ним тот, кого он должен был убить. Хозяин был прав: выглядел Плектор не на свои двадцать восемь, а намного моложе, прямо совсем юным. Неудивительно было перепутать! Дорогая, но не броская одежда, скромная причёска – слишком всё простое для такого мужчины. Для невероятно красивого, просто нереального молодого мужчины – у повязанного убийцы аж дыхание перехватило. Большие тёмно – зелёные колдовские глаза, белая кожа, волнистые длинные волосы цвета налитой вишни, и великолепное, изящное стройное тело – даже в этом состоянии убийца испытал головокружение от созерцания этого божества. А жестокое прекрасное божество с лёгкостью прочитало его мысли, и тут же обдало его обидной насмешкой – всё так, как говорил Хозяин. Он подошёл к своему пленнику, взял его за волосы и запрокинул его голову. Долго внимательно изучал его лицо, а потом приблизил своё, словно для поцелуя – преступник ощутил его тёплое дыхание на своих губах. Этого он вынести не мог и резко дёрнулся; его волосы заскрипели в пальцах Плектора. Тот засмеялся и слегка отодвинулся – теперь они прямо смотрели в глаза друг другу. Наконец пленитель заговорил:

– Что ж, пора нам познакомиться. Ты знаешь, кто я? – Убийца молчал. Тогда один из телохранителей с силой надавил ему на нервный узел под ключицей, и он взвился от боли. Но жестокий красавец предостерегающе поднял руку, и боль прекратилась.

– Я снова спрашиваю – ты знаешь кто я, не так ли? Или хочешь, что б я покопался в твоих мозгах?

– Нет. Конечно, я знаю, кто ты. Ты – Рейза Адмони, Плектор господина Бар – Арона, известного как Барон; ты его шавка, палач, девка для забав. Я прав? – И тут же получил мощнейший удар ногой в живот от другого охранника – Похоже, прав.

– Ну, в общих чертах …. А если знаешь меня, зачем пристрелил моего слугу? – Рейза Адмони перевёл взгляд на телохранителей, и от ледяной угрозы в его глазах те съёжились, затряслись от страха. – Кстати, кто мне объяснит, какого дьявола этот ублюдок делал в моей постели? И как вот этот вот недоумок пробрался сюда и напоганил? Кто-то из вас мне за это ответит! – Он снова обратился к пленнику:

– Ну хорошо, меня ты действительно знаешь. И теперь я хочу услышать твоё имя. Просто скажи мне его; не жди, пока я тебя заставлю это сделать. – Он ласково улыбался, но в глазах его по-прежнему царил ледяной мрак. Убийца немного поколебался, но, ощутив разумом лёгкое прикосновение другого, пугающего, смертоносного разума, решил не упорствовать по пустякам. Имя – это всего лишь имя.

– Лиор. Лиор Нерия. – Он постарался отвести взгляд, но не смог – гипноз изумрудного омута не отпускал его.

– Лиор Нерия … – Задумчиво повторил Рейза, словно пробуя это имя на вкус. – Звучит красиво. «Свет божественной свечи, дарованный мне», верно? Кажется, так это переводится с древнего наречия Диш? – Лиор угрюмо молчал. – Как же так? Красивое имя, некрасивые поступки! Придётся преподать тебе урок хороших манер! – Адмони засмеялся, и Лиор подумал, до чего красиво звучит его смех! Надо было убить его всё-таки! И он неожиданно для себя рванулся из рук телохранителей, свалил двоих, увернулся от третьего и кинулся на Плектра – убить, убить, убить! И пусть всё кончится! Но тут же упал, сражённый новым ударом электрошока. Адмони поморщился.

_ Фу, как грубо! Не надо его калечить. Тащите в «игровую» комнату господина Барона; я сам им займусь. – Он снова засмеялся, а Лиор потерял сознание.

Ледяная вода ударила с такой силой, что его аж перевернуло. Он попытался закричать, но немедленно захлебнулся, захрипел, стал отплёвываться.

– Эй- эй, потише вы там! Утопить его решили? – Насмешливый голос окончательно вернул его в сознание, и Лиор открыл глаза, присмотрелся. Адмони стоял на входе в «душевую» и явно веселился, наблюдая за происходящим. Лиор дёрнулся было, но понял, что не может пошевелиться – так крепко его тело было связано цепями. Слуга поднял шланг, и ледяной поток снова окатил его. Он закашлялся. От холода его всего трясло, зубы начали стучать.

– Хватит морозить моего дорогого гостя – ему пора согреться. Только будьте с ним поласковее! – Плектр сделал пару шагов вперёд, и до него долетели брызги горячей уже воды. Он засмеялся: – Ну как ты? Согрелся? Хорошо.

Лиор посмотрел на него с такой ненавистью, что Адмони аж остановился, но, продолжая смеяться, сделал вид, что напуган.

– А ты, оказывается, горячая штучка, да? Каков темперамент… Это так соблазнительно! – Он снова двинулся вперёд – аккуратно, стараясь не замочить своих роскошных туфель и поддерживая полы накидки. Подошёл совсем близко и стал нагло, плотоядно рассматривать тело своего пленника во всех подробностях. Лиора аж передёрнуло от отвращения – он начал догадываться о том, зачем нужна эта «баня». Губы Адмони скривились в подобии улыбки, словно две змеи ожили на прекрасном жестоком лице. Казалось, если он плюнет, на пол упадут ещё змеи, и каждое его слово было пропитано змеиным ядом. И Лиор не удержался:

– Твоё имя – Рейза. Что значит «роза». И кто дал тебе такое прекрасное цветущее имя? Тебя надо было назвать Гадиной, или ещё лучше – Грязной Гадиной! Может, займёшь моё место, да хорошенько отмоешься?

Плектр не переставал улыбаться, а при последних словах даже хохотнул.

– У- у, какой ты лютый! Красавцу вроде тебя не престало быть таким злым! Но это ничего, мне даже нравится. Ты меня ещё полюбишь! Ещё ноги будешь мне лизать, как послушный пёсик. Ты полюбишь и меня, и палку, и намордник!

И он вынул из складок накидки чёрный, со стальными шипами ошейник. С внутренней стороны виднелись тонкие металлические пластины – Лиор сразу понял, для чего они, и невольно содрогнулся. Он видел такое на шеях рабов на юге. Видел, как тело одного раба – строптивца извивалось в конвульсиях прямо посреди базарной площади, билось о камни мостовой и обливалось кровью и пеной изо рта, когда его хозяин прилюдно наказывал его за своё недовольство. Он снова и снова давил на чёрную кнопочку, посылая в тело несчастного разряд за разрядом. Дистанционный шокер! Не чета простому шокеру, какими пользуются охранники. От этого нельзя защититься, нельзя спрятаться. Боль от него надолго остаётся в нервных окончаниях и легко может повредить рассудок. Замок щёлкнул, и ошейник сомкнулся на шее Лиора. Адмони отступил на шаг и полюбовался своей работой.

– Знаешь, тебе очень идёт! Так ты мне ещё больше нравишься! И кого же я, интересно, должен поблагодарить за столь великолепный подарок? Скажи мне, пожалуйста! – Лиор молчал. Снова зашевелились, изогнулись змеи на красивом лице. – Ну да ничего. Скажешь. Ещё этой ночью скажешь! Мы станем так близки, что у тебя не останется от меня секретов, правда? Ты согласен со мной?

Лиор промолчал, но Адмони услышал его мысли. Глаза его сделались страшными, убийственно жестокими – охранники видели это и в испуге отодвинулись подальше; они хорошо знали этот взгляд.

– Вот как? Лучше бы тебе было произнести эти слова вслух, тогда бы я просто велел промыть твой грязный рот хорошенько. А теперь придётся прочистить всё твоё поганое нутро. И мозги – в первую очередь. – Он демонстративно вытянул руку с пультом так, что б пленный это видел, и нажал кнопку. Страшная боль обрушилась на Лиора. Каждая клеточка его тела завопила от ужаса, скорчилась, распрямилась, снова сжалась – так его тело старалось спастись от мучительной пытки, а разум взвыл, взмолился о пощаде – Плектр слышал это и цинично усмехнулся.

– Хорошо, для первого раза достаточно. Если захочешь, мы всегда можем это повторить. – Он повернулся к выходу и сделал жест своим подручным: – Ему надо хорошенько прочистить дымоход, позаботьтесь об этом. – Он вышел, отряхивая край одежды. – Надо же, накидка всё-таки намокла! Надо бы надеть что – нибудь поудобнее!

Лиор медленно приходил в себя. Нет, он больше не терял сознание, к сожалению, и всё чувствовал, понимал. Он молча стерпел всю боль и унижение, что довольные потехой слуги Рейзы Адмони заставили его вынести. Но его рассудок словно вибрировал на грани безумия, не способный принять происходящее. Видно, Хозяин ошибся в нём: не был он готов к таким испытаниям! Он просто солдат, просто слуга. Для того, что бы быть убийцей или стать мучеником, надо иметь особый душевный уклад, а Лиор был простым человеком, и, кажется, осознал это слишком поздно. Хозяин предупреждал его, что лучше ему убить себя, чем хотя бы просто попытаться противостоять силе Плектра. Ни у кого не достанет стойкости для этого! А Рейза Адмони – сильнейший из сильных, и Хозяин это знал точно. Как и то, что повелитель Рейзы, господин Бар – Арон, большой любитель извращённых садистских забав, и он неплохо обучил своего сателлита особенно мерзким приёмчикам. Лиор уже уяснил это, и теперь с невольным страхом ждал продолжения. Шок от «банных» процедур понемногу проходил, и он снова мог соображать. Его только что перетащили в другую часть «игровой». Посадили на каменную скамью у стены; кандалы, сковавшие его руки и ноги, соединили с крюками в полу и рамой под потолком. Цепи натягивать не стали, и сейчас он мог довольно свободно сидеть. Хотя замысел на ближайшее будущее был вполне понятен: простейший механизм для натяжения цепей говорил сам за себя. Но пока он получил небольшую передышку. Ему даже вкололи какую-то пакость: по телу побежало тепло, и он ощутил прилив бодрости. Стимулятор! Вот уроды! Видимо, Рейза хочет как следует растянуть удовольствие. Жаль что он не сдох! Лиор тяжело вздохнул. Ну и попал же он! Подёргал цепи, попытался подняться, но тутже охнул и сел. Боль во всём теле вспыхнула с новой силой, и он до крови прикусил губу. Пока пытался совладать с приступом, осматривался. Жуткая комната! Какой же урод придумал всё это? Серые каменные плиты покрывали потолок, стены, пол – не комната, а мрачный склеп. Впрочем, наверно для многих так и было. Цепи, дыба, поворотные механизмы, колёса, колодки, снова цепи и крюки, расставленные по размеру и жесткости инструменты для порки и зажимы; ещё непонятно что, но в большом количестве и везде… А ещё все эти штучки для сексуального насилия, или для игр, как называл это Барон. Лиор проглотил комок, подкативший к горлу. «Почему бы гадёнышу просто не убить меня?»

В этот момент свет загорелся ярче, раздались лёгкие неторопливые шаги, и вот на пороге возник Адмони. Такой милый, улыбчивый, такой тонкий и красивый! Лиор невольно поразился этому – как может такое прекрасное с виду существо быть такой тварью? Он приготовился достойно принять сою гибель, но юный демон не спешил взяться за свои игрушки. Он мягко и раскованно устроился в лёгком кресле напротив Лиора и с доброжелательным интересом изучал пленника, не произнося ни слова. Бедолага не мог не заметить, что Плектр переоделся, как он сам выразился, в нечто более подходящее. Роскошный пурпурный халат, расшитый драгоценными вышивками, мягко облегал его изящное тело, а тугой широкий пояс так подчёркивал узкую соблазнительную талию, что Лиор почувствовал лёгкое головокружение – вот ещё чего не хватало! Как и там, в спальне, когда он следил за игрой глупого красавца, ставшего его случайной жертвой. Но бедняга даже сравниться не мог со своим господином, и это невольно взволновало убийцу. Чёрт! Хозяину стоило послать на такое дело кого – то, кто меньше заводится от мысли о красивом теле. «Да нет же, я ненавижу эту гадину! Дайте только добраться до его тощей шеи, и я оторву ему башку, как цыплёнку!» Возбуждение прошло – это хорошо. Но отвести глаз от своего палача он не мог. Глубокий вырез халата не скрывал его светлой нежной кожи изящно изогнутых ключиц, красивой мускулистой груди, верхней границы живота – всего того, что так любил ласкать Барон, от чего никто не захотел бы отказаться. И Адмони прекрасно это знал, и мастерски пользовался этим. Вот и сейчас он вольно или невольно дразнил воображение обречённого. Хотелось увидеть всё, но тот самый роскошный пояс строго вычерчивал границу допустимого, и огромный роскошный амулет – гемма с резным изображением розы, охваченной пламенем – как щит закрывал грудь юноши и от вражеского кинжала, и от жадного взгляда. Он небрежно положил ногу на ногу, и в разрезах халата Лиор увидел его стройные лодыжки и маленькие ухоженные стопы, обутые в золотые сандалии – сплошь ремешки и пряжки, больше ничего. Чертовски красиво и эротично, и как- то очень беззащитно! Опять это наваждение. «Вот вырвусь и убью!» Адмони засмеялся.

– Да – да, я вижу, ты ещё не угомонился! Надо бы тебе расслабиться. Кстати, можешь себе представить: оказывается, тот придурок, которого ты пристрелил, уже не в первый раз это делал – надевал мою одежду, ложился в мою постель, забавлялся там. Он, видите ли, воображал, что он – это я. А я даже и не подозревал! Все, похоже, знали об этом, кроме меня. И ведь другие слуги предупреждали его, что он нарвётся на неприятности, только кто бы мог подумать, что ему придётся заплатить так дорого? А вот мне сегодня спать негде: кровать придётся выбросить, да и вообще неприятно там оставаться. Очень некрасиво с твоей стороны! Так зачем же тебе это понадобилось? – Лиор молчал, с ненавистью глядя на Адмони. – Что же ты не отвечаешь? Это очень невежливо с твоей стороны! Ты вломился в мой дом, искал встречи со мной, – если конечно так можно выразиться, – испоганил мою спальню… Нет, это просто свинство!

– Зачем понадобилось? А то, что ты подонок, негодяй, чудовище – это не основание разделаться с тобой? На что тебе знать причину, когда ты знаешь правду о себе? Разве ты не заслужил возмездие?

– Вот как! Ну ладно, я-то правду знаю, а вот ты? Что ты обо мне знаешь? Тебе я лично что плохого сделал? – Плектр продолжал улыбаться. Казалось, слова, полные ненависти, не задевали его. – То, что ты считаешь меня мерзавцем, ещё не повод для убийства. Вокруг полно мерзавцев. Может, ты всех их собираешься убить? Тогда чем ты сам лучше?

– Да уж получше тебя! По твоей милости невинный человек погиб, а тебя только это и волнует, что кровать придётся выбросить, и прилечь негде. Да приткнёшься где-нибудь; гадюшник у тебя большой. Можешь прилечь с солдатами в казарме, они не будут против. Да и тебе не привыкать, правда? Твой хозяин ведь частенько подкладывает тебя под грязных пьяных мужиков?

Лиор распалялся всё больше, но на противника это по-прежнему не действовало.

– Ой- ой, не надо так заводиться! До бедного, невинного человека мне нет дела. Он хотел сожрать кусок побольше и послаще, и подавился. Между прочим, я разок – другой позволил ему сделать мне приятное, так он вообразил, что может стать мной! Всё время лез ко мне, лез в постель к моему господину, напяливал мои вещи, выделывался, пакостил другим слугам из тех, кого считал привлекательными – только бы все его хотели… Ну что за болван! Он так надоел всем, ты представить себе не можешь. Так что хватит скулить; твой морализм не уместен. Ты пришёл убивать, а теперь сидишь голый и жалкий, и пытаешься меня разозлить, да? Не старайся, всё равно у тебя ничего не выйдет. Я не убью тебя так быстро и легко, как ты этого хочешь! – Он встал и грациозно двинулся к своему пленнику. Лиор внутренне замер от страха и вновь накатившего волнения – это было нестерпимо красиво! – Мы с тобой пройдём всё от начала до конца, и ты ответишь мне на все вопросы, и выполнишь все мои пожелания. И ты ещё будешь жалеть, что больше ничем не можешь меня удовлетворить. – Он подошёл вплотную, взял голову Лиора в свои руки и стал гладить его лицо, волосы, шею. Лиор перестал дышать. – Здесь, в этих комнатах, утро никогда не наступает, Так что нас с тобой ждёт долгая, долгая, очень долгая ночь.

– А ты молись, что бы так и было, потому что тебе эту ночь не пережить. Я сделаю то, зачем пришёл. Даже если мне придётся умереть вместе с тобой!

– Звучит соблазнительно! – Адмони хохотнул и быстро наклонился к лицу пленника. Тот попытался отдёрнуть голову, но Плектр успел коснуться губами его рта – о нет, это было так приятно, так мягко, так влажно и сладко! Лиор в бешенстве сжал зубы и попытался вырвать цепи – его мучитель залился смехом. А потом просто щёлкнул пальцами, глядя ему в глаза, и Лиор замер. Его грудь будто железным обручем сдавило, и дыхание прервалось, но потом всё же стало легче.

– Хорошо, вот так и будь паинькой. А теперь расскажи-ка мне: кто же тебя подослал?

Лиор опустил голову и постарался не смотреть в глаза допросчика. Он знал, что это не поможет – у Плектров всегда найдётся способ расколоть жертву. Но он как-то неясно ощущал непонятное для себя желание уступить Адмони. Просто уступить, и всё. Хозяин говорил, что это излюбленный метод работы «Огненной Розы», Плектра господина Бар – Арона: соблазн, искушение, ласка до потери рассудка, до смерти. Он не станет выдирать ногти или обливать кипятком – он нежно и мягко заставит поддаться его воли. Это, конечно, если ему захочется позабавиться. А потом всё равно конец. Зная это, Лиор Нерия готовился к такому испытанию, и вся его жизнь, и все его поступки обнадёживали его в том, что он способен выдержать любую боль, любое давление. Конечно, атаку Плектра на разум выдержать невозможно, но Лиор ещё раньше слышал, что можно спровоцировать допросчика на убийство. Если оказать очень сильное сопротивление, а потом запустить в самом себе механизм самоубийства, Плектр нанесёт слишком сильный удар, и он, как скачёк напряжения, сожжёт жертву. И так можно избежать предательства, позора, страданий. Только вот как запустить этот механизм, Лиор не знал, да и вряд ли смог бы это сделать в нужный момент; слишком сильна была его воля к жизни. И на это вынужденное самоубийство он подписался только потому что хотел искупить свою вину перед господином Ра… «Нет! Нет, нет, нет, я ничего не говорил, ничего! Я ничего не скажу!» Его охватил ужас, и он бешено затряс головой, пытаясь прогнать предательские мысли, да заодно и отпихнуть Адмони, который так и стоял над ним, и пристально смотрел в его лицо. Он не переставал слегка улыбаться, а увидев внутреннюю борьбу пленника, весь словно засиял.

– Что ж, пока я удовлетворён! – Он выпрямился, отошёл немного – лишь настолько, что бы видеть прикованного мужчину целиком. – Мы начали в целом неплохо. Вот ты уже и сам захотел назвать мне имя Хозяина, правда? Ну – ка, хватит скромничать, посмотри мне в глаза!

Эти слова рёвом пронеслись в его голове, и мужчина чуть не завопил от ужаса, но едва сдержался, и теперь его всего трясло от страха и напряжения. Конечно, он немедленно поднял глаза, и теперь затравленно смотрел в лицо чудовища, а «чудовище «даже бровью не повёл. Просто крякнул волю жертвы, как яичную скорлупу, и продолжает улыбаться! «Что б ты сдох, ублюдок! «Однако Адмони словно не услышал этого пожелания. Он ждал ответа на заданный вопрос. Лиор снова повторил свою мысль, теперь расширив её грязным ругательством и прибавив парочку подробностей. Но Адмони не прочитал и этого. Ну и дела! Что это значит? Лиор не выдержал, и, ругая себя за то, что сам нарывается на грубости, дерзко спросил:

– Так ты же читаешь мысли. Вот и прочти! – Адмони снова засмеялся и отмахнулся от него.

– Ещё чего не хватало, глупости твои выслушивать! Говори по делу. Ты, кажется, не прочь назвать мне имя? Говори, не заставляй меня причинять тебе боль. А то время идёт, идёт, а мы ещё даже не начали развлекаться.

Лиора аж передёрнуло от презрения и отвращения.

– Разве? А чего ты тогда всё время скалишься и хихикаешь, как пьяная шлюха? Это так ты веселишься, да? И часто ты это делаешь, извращенец?

– О, нет- нет, что ты! Я ведь совсем не развлекаюсь; мне не приходится. Я только работаю и работаю, и всё время работаю… Это хозяин может себе позволить поиграть, а мне обычно не до этого.

Голос его звучал совершенно невинно и капризно, и лицо выглядело так по – детски, словно ему правда не позволили поиграть. Какая-то часть сознания Лиора отметила про себя, что этот гадёныш выглядит сейчас просто очаровательно. Он снова затряс головой. Адмони вдруг посерьёзнел. Он пододвинул кресло поближе к пленнику и сел. Теперь он мог легко дотянуться рукой до Лиора, а тот жалел только о том, что у него скованы руки. Сжать бы эту цыплячью шейку хорошенько и посмотреть, как маленький ублюдок тогда будет улыбаться! Адмони заложил ногу на ногу, достал из поясной сумочки роскошный курительный набор. Он неторопливо вставил чёрную сигарету в длинный инкрустированный мундштук, щёлкнул зажигалкой. Лиор не отрываясь следил за изящными движениями его тонких ухоженных пальцев, видел затейливый узор на ногтях, бесценные камни перстней – точно шлюха, только очень дорогая. Адмони затянулся, выпустил в лицо Лиору тонкую струйку ароматного дыма. Хозяин тоже любит такие сигареты… Ох, чёрт, опять! Наконец Адмони заговорил.

– Ладно, шутки в сторону. Я хочу знать имя. Мне, в общем-то всё равно, кто тебя послал; разбираться я буду именно с тобой. Но без этого между нами всегда будет недопонимание, да, милый?

– Я тебе не милый, дрянь! И какого чёрта ты достаёшь меня? Ты же можешь сам выудить имя из моей головы. Так чего ждёшь? Или всё-таки не можешь?

– Конечно, могу. Но не хочу. – Кажется, он сказал это серьёзно. Плектор устало вздохнул. – Ты даже не можешь себе представить, как мне это надоело. Это тяжело, утомительно, скучно. Всегда одно и то же. Бесполезное упрямство, мерзкие оскорбления, попытки вспомнить атомные веса природных элементов – это чтоб помешать мне считывать, а потом все эти вопли, жалобы, нытьё, распад… Каждый раз как в сточной яме побывал. Надоело! Сейчас я хочу обойтись без этого. Мы можем просто установить кое-какие правила, и тогда всё будет намного проще и приятнее. Поверь, ты об этом не пожалеешь!

– А с какого перепугу ты вообще беспокоишься о моём благополучии? – Лиор абсолютно не понимал игры Плектора. Сейчас он казался нормальным человеком, с которым можно иметь дело… Да нет же, это всего лишь игра!

– Да ты мне просто нравишься. Нет, правда, ты мне действительно нравишься – и, перехватив презрительный взгляд пленника, он равнодушно пожал плечами. – Ну не хочешь – не верь, но это правда. И я даже не собираюсь препарировать твои мозги, это было бы слишком просто и не интересно. Я намерен получить от тебя всё, что захочу, обычным способом. Без внушения, телепатии и прочих особенных фокусов.

– А чего именно ты хочешь? Чтобы я стал предателем? Больше ведь мне не нечего тебе предложить, кроме своей смерти. Так может на ней и остановимся?

Его тело изнемогало от усталости от цепей, от боли внутри и голода. Даже злиться как следует сил не было.

– Предателем быть не хочешь? Мило. Безнадёжно, но мило. Ты же знаешь, что всё равно назовёшь его. Но давай я упрощу тебе задачу. Мне и в самом деле всё равно, кто тебя послал. – Он привстал и слегка повернул колесо с цепями – цепи ослабли настолько, что Лиор смог опустить руки. Они бессильно упали ему на колени, и он с наслаждением застонал, но тут же взял себя в руки – нечего доставлять мерзавцу удовольствие! Но Адмони не отреагировал на это. Он оставался всё так же серьёзен и спокоен. – Это правда, мне всё равно. Я не собираюсь мстить твоему хозяину.

– Напрасно. Видишь ли, сюда хотя бы раз в месяц пробирается чей-нибудь наёмник, и я даже перестал считать, сколько их было. И все они хотят меня убить, так что я даже не спрашиваю – за что, по чьему повелению. Ну наверно есть люди, которые на меня слегка обижены. – Он сухо усмехнулся. – Это хозяину интересно знать, и он ловко сам с этим разбирается, так что обычно я даже при допросах не присутствую. Но твой случай особенный. Ты смог подобраться так близко, как никому ещё не удавалось. И у тебя странные чувства. Не такие, как обычно у наёмников. Поэтому давай так: ты называешь мне имя, я обещаю не мстить твоему хозяину и мы благополучно закрываем эту тему. Хорошо?

– Да можешь и не верить. Как хочешь! Тебе всё равно мало не покажется. Но, если я останусь доволен, – он людоедски усмехнулся, – может быть, у тебя появится шанс получить прощение? Попытаешься?

– Дальше? А дальше будет наказание! – И снова на лице Плектра ожили ядовитые змеи – его губы, брови, скулы – все черты отразили жестокую насмешку, глаза сузились; он наслаждался моментом. – Да, наказание. А чего ты ждал?

Он снова встал и подошёл к своему пленнику, взял пальцами его за подбородок – очень мягко, но в то же время властно – и заставил мужчину поднять лицо. Адмони стал внимательно всматриваться в глаза Лиора, уже в который раз. Взгляд его сделался странным: неподвижным, отстранённым, словно он смотрел не в лицо пленника, а куда-то дальше, глубже, точно он видел какой-то другой мир. И этот мир постепенно заворожил его. Он начал прислушиваться к незнакомой чувственной мелодии, лицо его казалось теперь задумчивым, даже мечтательным, словно им овладела неясная истома. Лиор Нерия почувствовал, что его охватывает ответное чувство – вот ведь колдовской морок! Но не было сил противиться этому наваждению, очень хотелось сдаться. Адмони разжал пальцы, Лиор выдохнул – оказывается, он когда-то перестал дышать. Адмони слегка отодвинулся. Он был словно в полусне, его пальцы бессмысленно сжимали кулон с пылающей розой. Плектр тихо, без выражения, прошептал:

Лиор собрал последние остатки воли: этому надо противиться, вдруг удастся выстоять?

– Нет, не скажу. – Эти слова он просто прокричал, и крик разрушил грёзы Адмони. – Ничего я тебе не скажу, подонок! Можешь пытать меня, можешь просто убить – я тебе не поддамся! Ничего у тебя не выйдет!

Плектр снова стал самим собой – холодным, язвительным, смертельно опасным. И даже как будто раздосадованным, если не сказать разочарованным, но это уж вряд ли – с чего бы?

– Выйдет. У меня найдётся что-то, что развяжет тебе язык, и даже намного быстрее, чем ты думаешь!

Он отвернулся и неспешно пошёл вглубь «игровой», к стеллажам с инструментами. Лиор не видел, что Плектр взял там – его руки сделали несколько движений, когда он складывал какие-то предметы в небольшой ящик, стало быть, у него большие планы. Лиор гордо усмехнулся:

– Конечно. – Адмони вернулся к своему креслу и поставил на него ящик. – Ты зря веселишься. Пытался меня разозлить? Вот и разозлил. Теперь ты об этом пожалеешь. – Он стал прямо перед своей жертвой, зло и жестоко глядя ему в глаза, не оставляя никаких сомнений. – То, что я с тобой сделаю, будет хуже любой дыбы, и ты предпочтёшь скорее быть разрезанным на куски, чем терпеть это наказание. – С каждым словом его улыбочка делалась всё более циничной и похотливой, и снова страх и отвращение волной прошли по телу Лиора – его передёрнуло. Адмони видел это и торжествовал. – Я выжгу твою душу, ввергну тебя в такую пропасть отчаяния, что ты света белого видеть не захочешь. И единственным твоим желанием будет, что бы я не прекращал этой пытки. Ты будешь ползать у меня в ногах и молить не о пощаде, а о том, что бы я продолжал и продолжал, и только смерть станет твоим избавлением от муки!

Он издевался, улыбаясь тонко и хищно, а пальцы его левой руки легко и чувственно скользили по его высокой шее, отягощённой прекрасной альмандиновой геммой в старинной золотой оправе. Пальцы прошлись вдоль затейливой цепи; рука опустилась ниже – пальцы коснулись камня, погладили лепестки драгоценной розы – словно приглашение… И вновь заиграли на гладкой белой коже, мягко лаская её, охватывая своей нежностью всё больше плоти. Они, отодвигая шёлк платья дальше, к плечам, обещали немедленно обнажить и их – так красиво, так волнующе! Но вот Адмони поднял к груди вторую руку – ещё нежнее, ещё эротичнее! Его пальцы задвигались чуть быстрее – Лиор услышал, что его сердце подхватило этот чувственный ритм, во рту пересохло. Вот уже показались плечи, потом открылись ещё больше. Теперь роскошное шёлковое одеяние словно стремилось исчезнуть совсем, лишь одним дыханием кожи оно пока удерживалось на изящном волнующем теле Плектра. Но Адмони ещё не готов был расстаться с нежным шёлком. Вот его руки заскользили по мягкому блестящему узору вниз, к талии, к бёдрам, пальцы соприкоснулись на лонном бугорке – по телу Адмони прошла волна сладострастия. Он глубоко и судорожно вдохнул. Пальцы крепче вжались в плоть губы приоткрылись для поцелуя – Лиору немедленно захотелось поцеловать эти влажные мягкие лепестки Огненной Розы, и снова он с трудом заставил себя подавить это желание. Да уж, верно: Адмони хорошо умел это делать. Его длинные пышные ресницы легко трепетали, скрывая великолепные колдовские глаза, но он не отрываясь следил за всеми реакциями своего пленника. Внутренняя борьба тела и духа Лиора Нерии заводила его, и он ещё больше увлёкся жестокой чувственной игрой. Вот он поднял руки к талии и, лаская её, незаметно расстегнул корсаж – драгоценный пояс перестал стягивать тело и упал к ногам Плектра. Шёлк окончательно разошёлся, обнажив живот, и освобождая от покрова чувственное мужское начало. Адмони и сам испытал наслаждение от этой неприкрытости, и оно немедленно проявило себя – кровь его взволновалась, прилила к вместилищу мужской силы – плоть затрепетала в предчувствии любовного наслаждения. Тело Лиора тут же предало его и ответило на призыв чужого желания. Его плоть стала твёрдой, налитой – с этим он не смог совладать. Адмони опустил руку, и, лаская себя внизу живота, возбуждался всё больше, при этом не отводя глаз от напряжённого органа своего пленника, уже готового показать себя в деле. Плектр подошёл совсем близко и весь подался вперёд, словно стремясь прижаться к телу Лиора – тот аж замер от волнения. Адмони положил руки ему на плечи, мягко надавил на кожу, немного сжал её пальцами. Лиору показалось, что его прекрасный мучитель хочет проникнуть внутрь его существа, завладеть всем его телом, без остатка, и это не было неприятным. Он долго сдерживал дыхание, но наконец не вытерпел: судорожно и порывисто втянул воздух, да так сильно, что у него слегка закружилась голова – руки Адмони мягко и нежно заскользили по его телу, изучая и лаская каждую его мышцу, каждый сустав, каждый изгиб…. Лиор невольно застонал. Плектр улыбнулся и отступил, но лишь для того, что бы сильнее натянуть цепи пленника. Несколько резких рывков, и Лиору пришлось приподняться. Руки его снова оказались высоко над головой, позвоночник немедленно запротестовал – теперь заключённый и не стоял, и не сидел, и это было очень неприятно. Лиор попытался встать совсем, но Плектр стремительно вернулся к нему и не дал ему это сделать. Он прильнул к пленнику всем телом, одновременно с этим мягко надавив коленом ему в пах, предотвращая любую попытку своей жертвы к сопротивлению. А Лиор и не был способен в этот момент бороться – он знал, что никто бы не смог. Он чувствовал это гибкое, тонкое тело; немного прохладное и необыкновенно живое. Он ощущал его пульсацию, его силу; чувствовал, как ему под кожу проникает страсть, охватившая Огненную Розу – его начало лихорадить, во рту пересохло. Пальцы Адмони принялись ласкать возбуждённую мужскую плоть Лиора, дыхание у обоих сделалось хриплым и прерывистым. И вдруг Лиор вскрикнул от неожиданности и боли – его член сдавил ремень, щёлкнул замок. Адмони отстранился и осмотрел свою работу – уздечка для сдерживания эрекции плотно сидела на гениталиях пленника, поблёскивала золотом пряжка с гербом Бар – Арона. Лиор не видел, когда Адмони успел взять эту вещь из ящика. Завороженный игрой шёлка и живой плоти он ничего другого не замечал, но теперь он словно пришёл в себя, и его охватила ярость.

– Какая же ты всё-таки сука, подстилка ты Баронская! Твоё счастье, что я пошевелиться не могу, а то ты у меня уже в ногах валялся бы и скулил, как и положено сучке! Может, развяжешь? Как на счет побороться с реальным мужиком?

Он сжимал и разжимал кулаки в бессильной злобе, и тугие кандалы жестоко врезались в его запястья. Лиор снова пытался вырваться, и это ещё больше возбудило Плектра. Он перестал рассматривать его тело, вновь приблизился вплотную и принялся мягко и нежно поглаживать его живот, наслаждаясь великолепным рельефом; потом – пах, бёдра. Он опустил пальцы в промежность Лиора, и тот аж взвыл от злости и удовольствия. Адмони тихо засмеялся:

– Это ты уже скулишь, настоящий мужчина! А мы ведь ещё даже не успели заняться любовью. Но ты не волнуйся, я буду милостив! Я забуду те глупости, которые ты только что наговорил. Ты немножко позабавишь меня сейчас, и за это я покажу тебе рай!

Лиор снова рванулся; на мгновение даже показалось, что цепи вот – вот поддадутся.

– У – у – у, не надо так дёргаться, ты себя поранишь! – жестокий красавец с деланной озабоченностью сдвинул брови, легонько покачал головой. – Не мучай себя. А если хочешь, что бы стало больно, просто скажи мне. Я о тебе с радостью позабочусь!

И он нагнулся к лицу Лиора, намереваясь его поцеловать. Лиор с отчаяньем мотнул головой в сторону, уклоняясь от ненавистного Плектра, и едва не повредил шею. Даже хруст послышался, и дыхание на мгновение перехватило. Адмони усмехнулся. Целовать не стал, а погладил его налитые ядра и легонько подёргал уздечку.

– Ладно, не хочешь быть моим любовником, так будешь моим пони. Ты уже в узде; может, теперь отхлестать тебя? Что скажешь?

Лиор чувствовал себя совершенно разбитым. Действие стимуляторов проходило, а последняя вспышка гнева чуть вообще не доконала его. И так уже надоела эта грязная игра! Он опустил голову и произнёс тихо и устало:

– Скажу, что у тебя нет ничего святого. Молись своим богам, что бы тебе не пришлось предстать пред ними в час Страшного Суда, когда если уж не люди, так Всесильные Демиурги воздадут тебе заслуженное!

Плектр хохотнул и любовно погладил поникшую голову Лиора. Потом подобрал роскошные полы халата, окутал шёлком колени и сел рядом, прислонившись к плечу своего несостоявшегося убийцы. Он заговорил, и слова его прозвучали неожиданно искренне.

– У меня нет богов. Я думаю, старые боги давно умерли, и теперь есть только такие, как ты, и такие, как я. И скоро я стану твоим единственным богом, ты не сомневайся. Я это умею. Человеческие существа вроде тебя этому меня научили. Я знаю столько о чужих мыслях, о секретах и душах, что мне противно даже считать себя человеком. И потому я предпочитаю быть богом, тем более, что вы все этого жадно просите. Либо быстрой смерти, либо нескончаемого наслаждения. Первое ты уж точно не получишь, а второе – это я тебе устрою. – Он потёрся головой о плечо Лиора, как ластящийся котёнок. – Ну давай же, не упрямься! Поцелуй своего персонального аппетитного бога!

Лиор поднял голову, попытался отстраниться.

Это был последний отзвук его гордости, и он вложил в свои слова всё презрение, на которое только хватило сил. И тут же получил оглушительную пощёчину. Длинные инкрустированные ногти резанули по лицу, вспыхнула царапина на щеке – Лиор ощутил, как капли крови увлажнили кожу.

– Думай, что говоришь! Девка – не девка, но ведь не грязная же!

Теперь Плектр стоял перед ним. Он провел пальцами по царапине, смазывая кровь. Поднёс пальцы к своему лицу, некоторое время просто рассматривал тёплую, красную добычу, а потом слизал капли с подушечек и зажмурился от удовольствия – прекрасный голодный хищник почуял еду. Он наклонился к лицу Лиора и коснулся царапины языком, собирая оставшиеся капельки – тело его дрожало от возбуждения. Лиору показалось, что уздечка стала давить жёстче, или это просто так круто накатило? Не важно. Сил бороться с желанием уже не было, и он не стал упрямиться, когда Адмони оторвался от его щеки и быстро и жадно впился ртом в его губы, языком раздвинул их – стало так влажно и горячо…. Глубокий страстный поцелуй совершенно опьянил Лиора, у него закружилась голова. Он закрыл глаза, мечтая лишь о том, что бы время сейчас остановилось…

Но время всё- таки жило своей жизнью. Здесь, в этой мерзкой комнате, не было никаких признаков его течения, но мужчина осязал его ленивую возню всем телом. Сознание его было спутанным от усталости и нервного напряжения, и это невозможно обострило все чувства. Он слышал учащенный ритм биения своего сердца, мог сосчитать каждый его удар, и кровь давила на виски, тяжело пульсировала в теле. Он чувствовал, как в такт этой пульсации сжимаются мышцы внизу спины в предчувствии сладостного удовлетворения, и с каждой секундой эти ощущения становились всё сильнее, всё приятнее и невыносимее. Лиор, пьяный от поцелуя, бессильно наблюдал за движениями своего нежного мучителя. Вот Адмони прервал поцелуй и вздохнул полной грудью – только сейчас Лиор понял, что тоже почти перестал дышать. Плектр повернулся к нему спиной и перестал удерживать халат – шёлк мягко соскользнул к его ногам, и освободил от своего плена великолепное, изящное тело. Адмони вскинул руки, стал поглаживать свои волосы, шею. Это сделало его силуэт ещё более открытым и беззащитным, невозможно желанным. Лиор захотел его – всего, целиком, немедленно и навсегда. Но он мог только наблюдать, мысленно лаская каждый изгиб тонкого чувственного стана. Это тело было охвачено огнём сексуальной энергии, которая требовала немедленной разрядки, и каждая мышца, каждый дюйм его кожи волновались и пылали в предчувствии удовлетворения. Его плечи двигались, то приоткрывая впадины подмышек, то делая заметной тонкую бороздку позвоночника и подвижные лопатки, то опять скрывая эти штрихи, и тогда уже бёдра юноши включались в непристойный сладострастный танец плоти. Легко покачиваясь, его тело на мгновение выставляло напоказ то, что может видеть только возлюбленный или господин – то, что непременно нужно ласкать, поглаживать пальцами, трогать губами, языком… Лиор жадно пожирал глазами ромбик внизу поясницы, нижний край которого скрывался между сильных округлых мышц; этот желобок и поперечную складочку внизу ягодиц…. Это невыносимо! И хорошо, что руки Лиора были связаны, иначе он немедленно схватил бы это грациозное, похотливое божество в объятья и сжимал бы его, и ласкал, ощущая каждую впадинку, каждую выступающую косточку, каждую живую мышцу и напоенную феромонами кожу… всё – всё! Он готов был любить это тело, и ни о каком убийстве даже думать сейчас не хотел. Ему казалось, что его пленитель тоже жаждет этого – любви, страсти, головокружительного полёта и сладкого забытья в объятиях возлюбленного. Лиор понимал, что это лишь иллюзия, что он просто зачарован действием феромонов и наваждение скоро пройдёт, но сейчас это не имело никакого значения. Сейчас он хотел лишь одного: отдать своему искусителю всего себя, излить страсть и нежность, увидеть хоть на мгновение ответное чувство в колдовских глазах… Но что это? Адмони на мгновение обернулся, и Лиор действительно уловил искру любовной настойчивости, чувственной мягкости… Нет, это невозможно! Он на мгновение прикрыл глаза, потом отчаянно затряс головой, пытаясь разогнать морок. «Кто он, и кто ты! Опомнись! Зачем ты здесь, и зачем он здесь!» Он открыл газа, и первое, что выхватил его взгляд, была татуировка – красная роза, пожираемая пламенем. Конечно, он увидел её сразу, как только Адмони обнажил спину, но тогда смотреть на неё Лиору не хотелось. Вообще не понятно, зачем разрисовывать и без того прекрасное тело?! Но теперь, даже против своей воли, он мог её хорошо разглядеть. Ему не хотелось этого делать: татуировка была отличительным знаком Плектра – жестокого убийцы, врага его господина. А ведь ещё минуту назад он мечтал о любви этого юноши! Но он заставил себя рассмотреть рисунок.

Языки пламени жадно и любовно пожирали хрупкий цветок, скручивая почерневшие листья, обжигали лепестки. Нарисованный жар раскинулся по всей его пояснице, стихая и истончаясь к бокам, а по позвоночнику он вздымался выше талии, и в его объятьях погибала прекраснейшая красная роза. Такая же, как на гемме, отягощавшей шею Адмони. Это было красиво. Очень красиво, и очень печально, как сама судьба опороченной, растоптанной юной красоты; как сгорающая обречённая жизнь. Лиор опять поддался чувствам, и даже сам не подозревал, на сколько его фантазии близки к правде. Нет, бесполезно пытаться: сейчас он уже не сможет рассвирепеть. Вот завтра – если это «завтра» когда – нибудь наступит – он взбодрится, первое потрясение пройдёт, эта непристойная игра прекратится и он сможет здраво рассуждать, сможет и ненавидеть, и убить, если дотянется! А в эту ночь его одолели желания, мечты, даже лёгкая грусть. Всё это так мучительно сладко, так болезненно, так безнадёжно! Юноша уже не насмехался над ним. Он сам упивался возбуждением, и тело его покачивалось, изгибалось волной; кожа уже не казалась такой белой – жар пламени, сжигавший татуированную розу, опалил и самого Рейзу Адмони. Он немного наклонился вперёд и облокотился на кресло, при этом слегка раздвинув ноги и не прекращал двигать бёдрами вперёд – назад, словно отдаваясь невидимому любовнику. Теперь его небольшие, идеальные округлости были совсем близко к истомившемуся пленнику, и ему казалось, что они вот – вот соприкоснутся с навершием его клинка. С каждым таким движением мышцы живота Адмони сокращались всё сильнее и чаще, дышать ему стало трудно, и он начал постанывать, лаская пальцами промежность – Лиору нестерпимо хотелось делать то же самое и для него, и для себя. Его дыханье попадало в такт дыханию Рейзы, мышцы невольно стремились повторить его движения, но он не мог ласкать себя, и оттого всё сильнее ощущал пульсацию крови в низу живота. И это было и мучительно, и великолепно одновременно. Адмони уже распалился не на шутку. Лиор видел, как между его лопатками прочертила дорожку капля пота, потом ещё одна, и Лиор подумал, как сладко было бы подхватить их языком. Но вот Плектр выпрямился, слегка потянулся и повернулся лицом к своему возбуждённому пленнику. Он опять как-то особенно глубоко поглядел ему в глаза, проникая в душу и ощущая её, но не так, как делал это с другими своими жертвами. Это было совсем не больно, скорее даже приятно. Лиор ощутил что – то похоже на ласку, на поцелуй. И Рейза, видимо, чувствовал то же самое. Некоторое время он нежил свой напряжённый орган, и по телу его снова и снова пробегала волна сладострастия. Он поддавался ей; его мускулы повторяли её движения и он легко дрожал; грудь и живот его слегка увлажнились. Наконец он перестал ласкать себя и быстро прильнул к закованному в цепи мужчине. Он охватил руками его шею, прижался пахом к его животу и начал мягко и плавно покачиваться вверх – вниз, постанывая словно в забытьи, и снова и снова целуя губы Лиора. Тот совсем уже ничего не соображал. Его волновал только запах тела Рейзы, гладкость его ухоженной, нежной, почти женской кожи, аромат его волос. Может, Рейза Адмони и правда не читал сейчас его мысли, но желания Лиора он, конечно, уловил, слегка отстранился и поднял руки к волосам. И через мгновение тонкая шёлковая лента соскользнула по его плечу, по груди. Лиор тоже ощутил её движение, и она наконец легла на его колени. Рейза немного помедлил, словно давая себе и своему невольному партнёру почувствовать это скольжение, а потом опустил руки, и густая, тёмно – вишнёвая волна роскошных волос хлынула на плечи, на спину Рейзы. Пряди упали ему на грудь, соприкоснулись с лицом Лиора, пощекотали его шею, окатили их обоих тёмным пламенем – у Лиора замерло дыхание. Он никогда не видел никого столь же красивого, столь изящного, тонкого и очаровательного, как его теперешний властитель. Рейза даже немного отклонился назад, давая ему возможность рассмотреть себя, и в глазах его всё больше разгоралась страсть. Он положил руки на плечи Лиора и легонько оттолкнул его от себя – цепи зазвенели, причиняя боль. Странно, но Лиору это показалось даже приятным! А Рейза Адмони перекинул волосы на плечо, сел в кресло. Он как-то странно, неудобно подвернул ногу, согнутую в колене, и опустился на неё как на опору для своего лёгкого тела и повернулся в пол-оборота к своему невольнику. Его руки снова очень мягко и медленно заскользили по коже, ощупывая и поглаживая мышцы, изгибы, познавая формы, их выпуклости и глубину… Вот пальцы наконец достигли той глубины, которую мечтают познать все мужчины – Адмони приподнял бедро, что бы Лиор смог рассмотреть каждую подробность, и того немедленно бросило в жар. Узкое устьице заволновалось под лёгким давлением пальцев, тёмное пятнышко стало увеличиваться – тело очаровательного демона готовилось принять страсть горячего воина, впустить её позволить ей переполнить его и расплескаться – он застонал, упиваясь сладким возбуждением. Пальцы двигались всё быстрее, погружаясь всё глубже, колечко всё шире раскрывалось; вот Адмони протянул свободную руку к ящику и что-то достал. Чёрные глянцевые щупальца скользнули по его алебастровой коже, Лиор успел разглядеть мягкую округлую рукоять плётки – да, это лёгкая плётка, но зачем она сейчас? И, ещё не зная ответа, он уже задрожал от предвкушения чего-то ужасно непристойного и соблазнительного, и Плектр тут же подтвердил его предчувствия. Он поднёс рукоять к лицу и медленно провёл языком по оплётке. Потом ещё, и еще, и уже быстрее, увлажняя чёрную кожу инструмента, словно плоть любимого, и вот уже он раскрыл губы и вобрал в рот округлую вершину рукояти. Лёгкие движения туда – сюда, головка плети то исчезала, то снова показывалась, поблёскивая от сочной влаги, теперь пригодная для того, что бы удовлетворить желания похотливого красавца – он застонал громче, уже не в силах сдерживаться. И тут же направил рукоять туда, где его хозяин так любил получать удовлетворение, где боль и наслаждение уже невозможно разделить, где каждое движение упругого мужского ствола пробуждают тысячи нервных окончаний только для одного – для ощущения блаженства. И Адмони, то ли вспоминая о непобедимой мощи своего повелителя Бар – Арона, то ли упиваясь беспомощным возбуждением пленника, с удовольствием, глубоко и жёстко стал ублажать себя рукоятью плети. Теперь Лиор понимал, почему у этой штуки такая необычная рукоять. И он с безумной жадностью следил за её движениями вверх – вниз, за тем, как всё больше напрягаются мышцы живота Адмони, как набухают его органы, всё больше наливаясь кровью и соком. Смотрел, как Адмони запрокинул голову, хрипло дыша сквозь раскрытые губы – о, он сейчас умереть был готов за возможность целовать этот нежный чувственный рот, завладеть этим горячим развратным телом, войти в него и излиться, пусть даже только единственный раз, пусть даже дальше – смерть…. Как же больно давит уздечка, внизу всё просто огнём горит! Лиор тоже застонал, и даже зарычал, пытаясь вырвать цепи или хотя бы немного приблизиться к Адмони; может, даже соприкоснуться с его кожей, ещё глубже вдохнуть его запах…. Глубже, глубже…. Если ты любишь поглубже, я могу тебе это устроить, только бы избавиться от этих проклятых цепей! Сквозь полуопущенные ресницы Рейза Адмони следил за ним, их глаза встретились. Рейза весь изогнулся; он уже стоял на коленях в кресле, плавно и мощно покачивая бедрами – Лиор видел, что он на грани, и больше не может совладать со своим экстазом, как и он, Лиор, со своим… Лиор закрыл глаза, не в силах видеть окончание этого странного действа. Пот залил его лицо, немедленно просочился под веки, и убийца зажмурился покрепче. Убийца… да это кто тут ещё убийца на самом деле! Как же больно! Ну пусть бы он снял уздечку, или хотя бы замолчал… Нет сил слышать его хрипловатые чувственные стоны, даже вскрики…. О, скорее бы он замолчал! И бесполезно было закрывать глаза – его разум всё равно смотрел. Наверно, это распалённое подсознание Плектра посылало ему, как видение, то, что испытывал сам Плектр. И в какой-то момент Лиор словно потерял рассудок – у него начались галлюцинации. Какая-то радуга, или волны света… Звуки словно отдалились, стали едва различимы… Остались только запах феромонов и жар…. жар….

Цепи внезапно опали, и Лиор просто рухнул на скамью. Маленькая тонкая рука легла ему на лоб, разгладила мокрые волосы. Так приятно! Он неуверенно открыл глаза – Адмони стоял перед ним, уже набросив на плечи пурпурный шёлк, почти не скрывавший блестящего от пота, ещё разгорячённого тела – его покачивало, словно он был пьян. Он улыбнулся, не в силах оторваться от своих грёз, и наклонился к Лиору. Тот невольно потянулся губами к его рту, и Рейза страстно и жадно впился в него…. Поцелуй был очень долгим, как жизнь, бесконечным, как смерть….

…Пробуждение наступало медленно, тяжело. Вот он начал ощущать собственное воскрешение – значит, он не умер вчера. Или сего дня? Или… Когда же это было? Когда он попался? Нет никакого ощущения времени, странно. И тело пока тоже как не живое – ничего не чувствует. Он попытался пошевелиться, но целую вечность не мог этого сделать. Так бывает после большой дозы наркотиков или снотворного – вроде и не мёртв, но и не совсем жив. Ему было не по себе, и скоро беспокойство переросло в страх – он очень ясно вспомнил, где находится. Зрение обрело чёткость, и он, не поворачивая непослушной тяжёлой головы, огляделся. В приглушённом свете деталей было не разглядеть, но вот этот могильный серый свод и мрачные каменные стены он тут же узнал и содрогнулся – «Игровая комната «Бар – Арона и его любимчика. И тут же нетвёрдое сознание озарилось вспышкой памяти: обнажённый Рейза Адмони прижимается к нему всем телом, целует его…. О, нет, только не это! Вчера – скорее всего, это было именно вчера – на него, Лиора, просто нашло какое – то наваждение, и этот маленький негодяй просто внушил ему эти чувства. На самом деле Лиор Нерия по-прежнему ненавидит эту дрянь, и дайте только добраться до его горла – зубами перегрызу! Но тут же новая картина всплыла перед глазами: Адмони запрокинул голову, волосы его рассыпались по плечам, и пылают, пылают, и он весь, изогнувшись в сексуальном экстазе, тоже сгорает в этом огне… Его губы приоткрыты, а обнаженные шея и грудь так беззащитны! Хорошо убивать в такой момент! Но тогда Лиор этого точно не хотел, а вот сейчас бы… Но он тут же ощутил томление в низу тела, лёгкий прилив крови… Вот чёрт! Нет, нет и ещё сто раз нет! Подумаешь, тоже мне повод для волнения! Он попытался взять себя в руки, успокоиться. А кстати, вот ещё один интересный вопрос: как вчера всё закончилось? Эта проклятая упряжь ночью чуть не доконала его. Он вроде бы так и не смог излить своё семя – маленький садист не позволил ему этого сделать. Да уж, действительно наказание. Настоящая пытка. Кажется, что ядра вот – вот взорвутся, так мучительно это сладкое нескончаемое возбуждение. А что сегодня? Он прислушался к своим ощущениям и обнаружил, что всё в порядке, и уздечки явно нет. Пострадавшая часть его даже не ноет, не беспокоит, словно ничего и не было. Он ещё сосредоточился на своём теле – вот странно, у него действительно ничего не болит! Как такое может быть? Лиор чувствовал себя, как выжатый лимон, и страшно хотелось есть, но в остальном он был в полном порядке. Он ничего не понимал. Познакомиться так близко с одним из страшнейших палачей этого мира, и после этого всего лишь чувствовать себя малость утомлённым? Так не бывает! Но та часть его, что любила жизнь, тут же возрадовалась – так это же замечательно, можно ещё побороться! Не понятно, что задумал Плектр, и как долго он будет забавляться со своей жертвой, прежде чем разорвать его мозг на куски, но сейчас – то он ещё жив, и даже вроде цел! Лиор воспрял духом и попытался пошевелиться. Только сейчас он обнаружил, что лежит. Значит, надо встать. Он приподнял руки – никаких цепей, да и на ногах тоже. Странно, на нём совсем нет оков! Хотя нет: этот кошмарный ошейник – шокер по-прежнему на шее, и это надёжнее, чем все цепи, вместе взятые. Ну да ничего, добраться бы только до пульта! Лиор поднялся, и освещение отреагировало на его движение – полумрак заметно поредел. Он увидел, что сидит на удобном ложе в нише стены. Вчера он её не видел, но наверняка здесь много подобных трансформеров. У изголовья и в ногах его «постели» тускло поблёскивало железо; Лиор никогда раньше не видел таких фиксаторов. Он с отвращением поморщился, когда представил себе, как эти тесные, грубые оковы сдавливают руки и ноги. Что это вообще за люди, что наслаждаются такими вещами? И снова в памяти всплыла картина – Адмони в кресле, плеть в холёных руках…. Что б тебе сдохнуть, зараза! Лиор резко встал, потянулся – и правда, ничего не болит Возле лежака он увидел небольшой лёгкий столик, каким пользуются костоправы, но вместо инструментов на нём была только бутылка с водой. Лиор тут же обнаружил, что нестерпимо хочет пить, и жадно, в два глотка осушил полбутылки. О, как хорошо! Он облизнул влажные губы, смочил ладонь и провёл ею по лицу, прямо таки ощущая, как вновь становится человеком. Прошёлся по комнате. В глубине её он увидел невысокую полупрозрачную перегородку и тут же вспомнил, что там, по ту сторону этой преграды, есть душ. Вчера ему это «купание» не очень-то понравилось, но его природная чистоплотность требовала своего. Конечно, может, и не стоит наводить красоту ради этого чудовища и его приспешников, но, если разобраться, скорая казнь ещё не повод отказываться от хороших привычек. Скорее, даже неизменных правил. Так что смыть с себя вчерашнее наваждение, и подготовиться к….. А это что? На нижней полочке столика что-то лежало. Он потянулся к тканевому свёртку и, развернув его, аж сел обратно на лежак. Он глазам своим не верил – у него на коленях лежал дорогой, роскошный халат. Слишком круто для униженной жертвы, да вещь эта ещё как будто сшита специально для него – для очень мощного человека огромного роста. Он никогда не мог купить себе подходящую готовую одежду, и его Хозяин часто забавлялся, предлагая ему померить что – то в шатрах у маркитантов во время их странствий. Вид всегда у него делался довольно глупым: рукава невозможно коротки, штанины тоже едва прикрывали щиколотки, а самые большие и широкие рубашки и куртки не раз лопались по швам. В такие моменты его господин всегда хохотал, как мальчик. А этот халат точно был в пору…. Некоторое время Лиор сидел неподвижно и тупо смотрел на тяжёлый узорчатый шёлк одеяния. Если бы это было в другом месте и в другое время, и с кем-то другим… Тогда бы он мог вообразить, что это почти любовная игра, но не теперь. Он подавил тяжёлый вздох и отправился в душ.

Рейза Адмони вошёл в комнату видеонаблюдения. Охранники почтительно встали и низко поклонились, не глядя ему в глаза. Он всегда внушал им ужас, а тем более после вчерашней ночи, когда он наказал виновных в гибели его постельничего. Когда их скрюченные, бьющиеся в диких конвульсиях тела оттащили в тюремный подвал, когда смыли с каменных плит кровь и всё остальное, что оставляет на полу и стенах погибающее в страшных муках живое существо, после этого все разумные и неразумные твари в этой крепости предпочли бы никогда не встречаться с этим любимчиком Барона. Плектр равнодушно махнул рукой, и они почти бегом покинули комнату. Адмони подсел к монитору. На экране было много изображений, но он оставил только одно – «игровую» комнату. Вот спящий человек зашевелился, пробуждаясь, и Плектр взволнованно подался вперёд вглядываясь в экран. Его пленник был красив, даже очень красив. Могучее бронзовое тело казалось отлитым из невероятной крепости сплава, а светлые волосы Лиора словно вызолотило жаркое солнце далёкого пыльного юга. Тот, кто много странствовал, навсегда запечатлевает в своём облике и жестокие нападения ветров, и небесный огонь, и влажные касания дождей. Серо – голубые глаза его немного прищурены, словно защищаясь от стихий, от слепящего света и дорожной пыли, от недобрых взглядов. Эти глаза резко и прямо смотрят вдаль и видят самый верный, самый прямой путь – достойный путь достойного воина. Адмони коснулся пальцами монитора, легко поглаживая изображение – мужчина прохаживался по комнате. Он и правда великолепен! И дело даже не в его совершенной фигуре, не в чётких массивных чертах правильного мужественного лица – это не главное. Может быть, дело было всё-таки в его глазах? Сколько ненависти, сколько бесстрашного презрения полыхало в них, сколько страсти! Плектр вновь почувствовал возбуждение, и, что б отвлечься, включил коммуникатор и отдал короткий приказ. Снова начал рассматривать своего пленника, невольно вспоминая тот страстный, долгий поцелуй в конце их, с позволения сказать, «свидания». Это было восхитительно! Его пленник, Лиор Нерия, сам того не желая, смог доставить ему такое удовольствие, которого он никогда прежде не испытывал. Не в первый раз он обламывал крутых упрямцев – Барон обучил его управляться со всякими особыми штучками, способными причинять боль и дарить наслаждение одновременно, и не в первый раз он видел в глазах своих жертв эту смену чувств – от ненависти до вожделения, от ужаса до благодарности. Но, по правде говоря, он ничего не испытывал при этом. Сатрап ждал от него затейливой, изысканной игры, и Плектр всегда оправдывал ожидания. Ведь это его долг! Хозяин в любом случае должен остаться доволен, и так было всегда, и так будет всегда. Только не в этот раз. Он, Рейза, правду сказал своему пленнику. Он никогда не развлекался, для него это – всего лишь его работа. Никаких желаний для себя, никаких чувств, только имитация. Но с этим человеком всё иначе – Рейза хотел его! Хотел страстно, безумно. Хотел всего, безраздельно и безропотно! Как и все, Лиор и ненавидел, и вожделел его одновременно; как и все, хотел целовать его и хотел перерезать ему горло, но с ним всё равно было не так, как с другими. Рейза не знал, почему. Он легко читал мысли других людей, и проще простого было управлять их чувствами и желаниями, но, проникнув впервые в разум своего убийцы, он вдруг остановился, потрясённый, и не стал продолжать. Нерия был совсем другим, не как все. Его гнев, его ненависть, его чувство долга перед своим повелителем, пославшим его, его презрение к беспощадному бесчувственному палачу – всё это ничуть не тронуло Рейзу Адмони. Он услышал, увидел в этом человеке нечто другое. То, что гораздо глубже мыслей, гораздо сильнее сиюминутных намерений и устоявшихся привычек. Даже важнее обычных желаний и потребностей живого тела; он причитал подлинные устремления души пленника, и у него закружилась голова. Этого не могло быть! С ним, Рейзой, ничего подобного не случалось прежде, и теперь у него уже не оставалось времени надеяться на такой подарок. Он никогда никого не любил и ничего не хотел. Тот единственный, кем он дорожил когда-то, предал и растоптал его, и Рейза Адмони раз и навсегда вычеркнул из своей жизни все эти беспокойные чувства и обманчивые иллюзии. В его призрачной, нелепой жизни не осталось никаких симпатий и привязанностей, никаких желаний. Даже физическое возбуждение и последующее удовлетворение приходили механически; это может любая проститутка. Но с Лиором было не так. Если бы Рейза был способен любить, он подумал бы, что безумно влюблен в этого великолепного мужчину! Он так сильно жаждал его, что мысли мутились. Он сделает всё, что бы получить его полностью, без остатка. И для начала нужно победить его, сломить. Все сопротивляются в первое время, и этот тоже сопротивлялся, но иначе. Без страха, гордо и спокойно, даже немного цинично. А то, что сказали его мысли в самом начале их чудного вечера, здорово задело Адмони. Да что он вообще понимает? Мало ли что и кто делает, и как, и с кем – кто смеет судить? Что этот бык тупоголовый знает о жизни Плектров, об их властителях и Великих Демиургах с их «бесконечной мудростью»? Хорошо же быть чистеньким и благородненьким! Ну да ладно, этот мужлан ещё поползает у него в ногах! Рейза встал, не в силах сдержать волнение. Ему хотелось немедленно пойти в «игровую» и сделать что-нибудь такое, такое…. «Ну не знаю, что-нибудь, что бы заставить его бояться, или унизить, растоптать… Барон всегда так поступает!»

– Встать! К стене! – Резкий голос залаял со стороны экранов, и Рейза Адмони даже вздрогнул от неожиданности. Но тут же успокоился и вернулся к монитору. В комнату к пленнику вошли двое охранников и по их приказу Лиор поднялся с лежака и стал у стены. Один из тюремщиков вытянул в его сторону пульт шокера:

– Не вздумай дурить, враз мозги вынесу! Руки за голову!

Заключённый спокойно подчинился. Угрозы на него не произвели впечатления; пока пульт в руках этих недоумков, волноваться не о чем. Бояться надо, если Плектр захочет нажать кнопочку. Лиор даже не обратил внимания на солдат и всё пытался разглядеть коридор за открытой дверью: он ждал, что вот – вот войдёт Рейза…. Вот дьявол, опять накатили воспоминания о его обнажённом теле…. Голову оторву! Но Плектра в коридоре не было, и, пока охранники хозяйничали в его темнице, Адмони так и не появился. Лиор даже испытал разочарование, тут же сказав себе, что хотелось бы не ждать, а сразу получить свою дозу неприятностей, если уж нельзя этого избежать. Занятый этими мыслями, он даже не заметил подноса с едой в руках второго стражника, и, лишь когда его тюремщики вышли и закрыли дверь, только тогда он обратил внимание на запах – от него рот немедленно наполнился жадной слюной, и он вспомнил, что у него давно уж кишки свело от голода. По правде говоря, запах был так себе, и даже ещё хуже, чем так себе, но это была еда! Одноразовая плошка стояла на том самом крохотном медицинском столике, рядом – два куска грубого неаппетитного хлеба и ещё бутылка воды. И ни ложки, ни стакана… Всё простенько, никаких излишеств! Что ж, тюремный быт удовольствие сомнительное, как и эта бурда в плошке. Он взял посудину в руки и поболтал содержимое: то ли жидкая каша, то ли густой суп. Крупа, какие-то овощи, следов мяса не видать, но запах есть. Ой, да ладно, хоть налили много! Придётся только есть по—собачьи. Этот подонок Адмони делает всё, что б унизить своего пленника. Да ладно; за то, что б ты сдох, гадина! Он поднёс чашку к губам и отхлебнул неаппетитное месиво: не будь он опытным скитальцем, его стошнило бы от этих безвкусных помоев. Он поставил плошку на стол и принялся жевать хлеб.

Рейза ещё несколько мгновений смотрел в экран, и, когда Лиор принялся есть, он вдруг почувствовал, что не может больше просто ждать. Он хотел приблизиться к своей «игрушке» прямо сейчас, просто побыть рядом с ним… Сам даже не знал, зачем ему это надо, но искушение было невыносимым, и он решительно покинул комнату наблюдения. Распластавшись по стенке, в коридоре дрожали от страха охранники, по его приказу покинувшие свой пост. Они перешёптывались, ужасаясь участи тех вчерашних неудачников, что прозевали убийцу. Запертые в подвале, они, говорят, ещё не пришли в себя после расправы Плектра, и просто помирали от боли и отчаянья. К тому же, когда вернётся господин Бар – Арон, он кожу с них сдерёт заживо. За своего любимчика он разделается с любым, и будет делать это очень долго и затейливо, с огромным наслаждением. Так что есть от чего ужасаться. А сами – то они ведь тоже в шаге от такой участи – кто знает что может случиться, пока они не следят за крепостью? Но вот дверь открылась, и Плектр прошёл мимо них. Они вжались в серый камень стен и замолкли, но он даже не заметил их и через мгновение исчез в полумраке коридора. Охранники вернулись на свой пост, переводя дух и стирая обильный пот. Ещё неизвестно, что хуже – оказаться на живодёрне у хозяина, или попасться под руку Плектра когда он не в духе.

– Да тише ты, вдруг услышит! Хочешь вместо того придурка в «игровой» оказаться, или сразу в подвал?

– Так он всё равно может услышать, бесценный наш! И что это он тут делал? Монитор – то почему опять не работает?

– Как не работает? Всё работает, просто изображения с камеры нет. Надо кому-то сходить, проверить, что с камерой в «игровой».

И охранник выжидательно посмотрел на товарища. Тот зло рассмеялся.

– Ну уж нет, я ещё не сошёл с ума. Это он сам сделал, будь уверен, как и вчера ночью. И в его спальне камера тоже никогда не работала, забыл? Хочешь разозлить его – тогда лезь сам к чёрту в пасть, а я тут посижу. Забавно будет посмотреть!

Его напарник угрюмо согласился – вариант просто жуткий. Пусть уж Баронский любимчик там наиграется, камеру потом сам включит. А если что случится, так там полный коридор охраны, пусть и они немного понервничают!

И правда, охранники в коридоре перед темницей Лиора просто побелели, когда перед ними неожиданно возник Рейза Адмони. Он равнодушно скользнул взглядом по их лицам, и уже коснулся было двери, но вдруг остановился и повернулся к одному из охранников – тому, что принёс еду пленнику. У охранника перехватило дыхание, но Плектр смотрел даже не на него, а на то, что было у него в руках. Мужчина крутил в пальцах стек – хлыст, который случайно прихватил в «игровой». До прихода Адмони он забавлялся, помахивая им и представляя себе эту штучку в деле – на ком бы попробовать такую? Может, на убийце – неудачнике? Он решил, что, если представится случай, он непременно пустит стек дело и уже мысленно наслаждался этим, но приход Адмони и его мимолётное внимание отбило у него всякую охоту развлекаться. И, когда Плектр протянул руку, он едва смог разжать непослушные, сразу онемевшие руки, и Плектру пришлось самому забрать у него хлыст. Он уловил трепет слуги и усмехнулся. Второй охранник тем временем открыл дверь и подобострастно поклонился, пропуская господина, и Плектр, продолжая усмехаться, вошёл в комнату.

Лиор едва успел отпить второй глоток собачьей похлёбки, когда на пороге возник Рейза. Сердце его немедленно гулко бухнуло в груди, и Плектр это услышал. Он не спеша подошёл ближе и с садистской улыбочкой послал пленнику свой воздушный поцелуй. Лиор решил хотя бы попытаться не поддаваться сегодня этой игре, тем более, что Рейза был сейчас полностью одет. Даже слишком одет, к разочарованию Лиора. Но так он хотя бы не был ходячим соблазном и не вызывал того нестерпимого желания, как прошлой ночью. Поэтому Лиор насмешливо поднял свою плошку в знак приветствия и поднёс её к губам, но, едва он собрался сделать новый глоток, Адмони внезапно дотронулся хлыстом до посудины и заставил Лиора опустить её. И, когда пленник поставил плошку на стол, немного приблизился и взглянул на мерзкое месиво; лицо его скривилось от отвращения, и он даже отпрянул, как кот от чего-то скверного, неприятного ему. За всё время он не произнёс ни слова, а теперь круто повернулся и вышел, да так быстро, что не прошло и пяти секунд, как вместо него в комнате оказались всё те же охранники, только жутко бледные. Они, даже не приняв мер безопасности, на глазах у озадаченного Лиора стали что-то передвигать, убирать. Один из них схватил поднос с подобием еды и исчез с ним за дверью – Лиор со злостью подумал, что надо было хоть отхлебнуть побольше, кишки по-прежнему сводило голодной судорогой. Что-то очень уж примитивные методы у Господина Красавчика! От него можно было ожидать чего- нибудь более изящного, утончённого. Хотя пытки голодом или жаждой всегда работали безотказно, это уж правда. Вот свинья Самого бы его не кормить, да выпороть той штукой, которой он забавлялся! Но не успел Лиор разозлиться как следует, как появились ещё люди. Они всё – таки отогнали его к стене, заставив повернуться к ней лицом с руками, сложенными за головой, и он не видел, что происходит за его спиной. Всё делалось молча и спешно, и лишь когда все ушли, Лиор обернулся и просто остолбенел.

Посреди комнаты стояли два кресла и стол, накрытый красивой скатертью и заставленный богатыми аппетитными блюдами – прямо королевский обед, честное слово! Лиор с недоверием присмотрелся к угощению: так ведь не бывает, чёрт возьми! Горячее ароматное мясо и овощи, закуски и красное вино – даже вилка и пара бокалов, хотя тарелка только одна. Лиор просто стоял перед этим столом, не решаясь что-либо сделать, в голове его царил полный хаос. Почему Рейза так ведёт себя? Эти вещи, эта еда – смахивает на заботу, но ведь это вздор, это ни к чему! Хочешь мучить – мучай, хочешь убить – сделай милость, но не строй из себя…. какого-то влюблённого, что ли! Его размышления прервали всё те же опостылевшие слуги – опять вошли, теперь уже с шокерами на готове. А кстати, почему не с настоящим оружием? Наверно, этот садист запретил его убивать или калечить. Такое удовольствие нельзя никому уступать! Посопротивляться, что ли? Но он тут же отказался от этой идеи – не время рисковать. И, к тому же, ему по—прежнему нужна жизнь Рейзы. По-этому он не препятствовал стражникам, когда они усадили его в кресло и принялись заковывать в цепи. Один конец блестящей железной змейки примкнули к кольцу на его ошейнике; потом он почувствовал, как остальные звенья неприятно прокатились по его спине. Охранники, недвусмысленно тыкая оружием ему в лицо, обвили цепь вокруг ножек кресла и потом не жёстко, но и не слабо провели её во круг талии Лиора. Вот на руках его защёлкнулись наручники, и их тоже цепью прикрепили к подлокотникам кресла. Теперь Лиор был надёжно закован. Движения его оставались довольно свободными, но лишь для того, что б дотянуться до тарелки. Только не до Плектра! А вот и он сам – снова стоит в проёме и наслаждается увиденной картиной. Глаза блестят, губы приоткрыты… И снова эта улыбка – циничная, голодная, предвкушающая… Одновременно хочется поцеловать его и разбить эти сочные губы в кровь…

– О, ты пришёл? Уже соскучился? – Охранники только что убрались, и палач и жертва остались наедине. Рейза по-прежнему стоял в отдалении, разглядывая Лиора, и молчал. – Ну что ты застеснялся? Давай, присаживайся! – Лиор кивнул на второе кресло. – А хочешь – иди ко мне на колени! Ты, кажется, мечтал, что б мы стали ближе? Иди- иди! – Он поманил Плектра – Только потом не жалуйся, ладно?

Лиор вдруг почувствовал себя королём положения, тем более, что Рейза не отвечал на его насмешки. Он продолжал улыбаться, но, казалось, опять начал прислушиваться к чему – то далёкому, неясному. Юноша постукивал по своей ноге стеком в такт беззвучной мелодии и легко, еле заметно покачивался, как подвыпивший. И он явно ничего не собирался предпринимать мерзкого или калечащего, и потому Лиор расхрабрился. Смерти он вообще не боялся, да и не плохо бы спровоцировать этого демона на убийство – только бы побыстрее! Он хотел что-то ещё добавить, но Рейза спокойно прервал его:

– Хватит. – Лиор немедленно осёкся. – Можешь не стараться, не выйдет. Не ты первый, не ты последний. Что бы умереть достаточно быстро тебе придётся как следует меня попросить о такой милости, а до того порадовать по- взрослому.

Он усмехнулся и неторопливо прошёл через комнату, осмотрел стол, кивнул удовлетворённо и сел в кресло, положив хлыст возле своего бокала.

– Ну так что ж, вот мы опять одни. Ты рад? Ладно – ладно, не смущайся, я и правда соскучился! Да и ты тоже, да? – Его улыбка казалась прямо-таки счастливой, сияющей, но в глазах мелькали недобрые искры. – Так давай – ка выпьем, пообщаемся, как приличные люди! А то мы вчера как-то неправильно начали. Давай же продолжим наше знакомство к взаимному удовольствию, хорошо, мой дорогой?

Он поднял свой бокал – слуги уже наполнили хрусталь красным пламенем – и поднёс его к губам, но не отпил – остановился. Лиор не притрагивался к своему бокалу.

– Пей же! … Я приказываю тебе, пей! – Он неожиданно резко схватил стек со стола и взмахнул им – хлыст со свистом рассёк воздух возле самого лица пленника, и тот невольно вздрогнул. – Пей, я сказал!

Лиор выждал пару секунд и поднял бокал. Пить не хотелось, и не хотелось играть в эти грязные игры. Но подчиниться пришлось, и он отпил глоток. Одновременно с ним Рейза Адмони тоже пригубил. Вино явно пришлось ему по вкусу, и он снова заулыбался.

– Ну вот, чудесно, правда? Обожаю хорошее вино! Это как любовь, как сладкое соитие, как наслаждение в объятиях желанного… – Он покачивал бокал, и вино волновалось в своём хрустальном цветке. Рейза посматривал то на это красное возбуждение, то на своего пленённого мужчину. – И этого всегда мало, всегда хочется ещё – до тех пор, пока уже сил не останется. И всегда становится так тепло, так легко… Хочешь ещё? Ещё по глоточку, за наше счастливое знакомство!

Он снова немного отпил. Лиор хотел было воспротивиться, но вдруг подумал: а какого чёрта? Вино и правда великолепное, и нет смысла держаться так неприступно. Он тоже выпил, обдумывая ответ. Его бесила болтовня Плектра, его цинизм и манерность. «Как любовь…..»

– Да что ты об этом знаешь, ты, подстилка Баронская? Ты что, в книжках про любовь вычитал? Сам-то хоть раз любил кого – то кроме себя? «Любовь… тепло, легко….» Не думаю, что ты умеешь любить или хотя бы чувствовать! Так что не говори о том, чего не знаешь!

Глаза Рейзы потемнели, сделались страшными и ледяными, но он продолжал улыбаться.

Лиор опустил взгляд в тарелку, наслаждаясь своей маленькой жестокой победой, и только собрался отломить кусочек мяса, как вновь раздался свист хлыста и пронзительная боль обрушилась на его плечо. Он рванулся, защищаясь от этой боли, но цепи тут же врезались ему в бока и живот, обдав новой волной боли. Железный поводок сильно натянулся, и ошейник впился в его горло. Лиор захрипел и попытался оттянуть удавку, но шипы тут же воткнулись ему в руки – мужчина застонал и замер. Сопротивление бесполезно! Боль ещё не стихла, и он с трудом переводил дыхание. А Плектр вдруг начал смеяться, да так весело, так беззаботно, словно его невольник сделал что – то очень забавное. Он снова поднял бокал и осушил его до дна.

– За твоё здоровье, «Свет божественной свечи, дарованный мне»!

Он поднялся и подошёл к Лиору; сам освободил немного цепь и ошейник, погладил по плечу:

– Ну ничего, ничего, сейчас всё пройдёт! Тебе и правда нужно поесть. Давай – ка вот я за тобой поухаживаю! – Он подал пленнику бокал: – Допей вино. – Лиор подчинился, и Рейза снова наполнил хрусталь. – Сейчас мы ещё выпьем. Прекрасное вино должно радовать не только взгляд, но и душу, и тело; тем более, такое совершенное, как твоё. – Он попытался заглянуть в глаза Лиора, но тот упрямо мотнул опущенной головой. Рейза опять засмеялся. – Знаешь, тебе и правда очень идёт синий цвет, как я и думал! А хороший шёлк, как ничто другое, подчёркивает всю прелесть формы.

Он погладил ткань. При этом по телу Лиора прошла лёгкая дрожь – так соблазнительны были прикосновения Рейзы, да и самому Рейзе явно нравилось ощущать скрытую шёлком сильную горячую плоть невольника. Он почувствовал, как на него накатывает истома, и отстранился.

– Но я не могу дождаться, когда ты это снимешь. Это будет даже лучше чем вчера. Правда – правда, я тебе обещаю! Только это чуть позже. А пока…

Он подложил Лиору на тарелку аппетитных дымящихся овощей, сам намазал икрой кусочек хлеба. – Вот, пожалуйста, подкрепляйся!

Лиор не отвечал, даже смотреть старался в другую сторону. Рейза вернулся в своё кресло и закурил. Он просто смотрел, больше ничего не говоря, а только потягивал вино крохотными глотками да вдыхал лёгкий наркотический дым… Казалось, его уже повело, и он толи пьян, то ли начал кайфовать. Пленник решил не обращать на него внимание и принялся есть, тем более, что он просто умирал от голода. О, как же это было вкусно! Последний обед приговорённого и должен быть таким, что бы утолить все небольшие желания. Некоторое время в комнате царила тишина, и Лиор молча наслаждался угощением, чувствуя, как вновь обретает силы и уверенность. И, что ещё важнее, способность здраво мыслить. Едва Адмони вошёл, Лиор отметил, что не видит в его руках пульта от шокера. И ничего для связи с прислугой. Но где-то должен быть коммуникатор, это уж точно. К сожалению, Рейза был слишком одет. На нём сейчас было строгое закрытое платье с длинными рукавами и длинная застёгнутая накидка – вообще досадно, какого дьявола он так упаковался? Тьфу, не об этом сейчас надо думать. Вопрос в том, где всё – таки пульт, как разглядеть его среди всех этих тряпок? Кукла чёртова! Хотя постой…. Лиор постарался скрыть свой интерес и на всякий случай запустил в свою голову грязную оскорбительную мысль, но Рейза явно не слышал её. Он забавлялся, а Лиор тем временем пытался разглядеть браслет на его руке. Он видел узор – великолепное сплетение золотых роз и ветвей терновника вокруг шестиконечной гексады – символа тайны власти Демиургов. А в острых углах магической звезды сияли роскошные рубины; только вот обычные ли они? Лиор видел что-то подобное у своего Хозяина: это и был его коммуникатор. Драгоценные камни крепились так, что служили кнопками на этом устройстве связи и управления. Наверняка, у Адмони тоже так. Хорошо, очень хорошо! Браслет сидел на его тонком запястье слишком свободно, значит, снять его будет не так уж трудно. Главное, что бы мерзавец не успел нажать кнопку! Правда, есть ещё проблема: сила Плектра, что в сто раз опаснее любого физического удара. Но вот если бы успеть хотя бы оглушить Адмони!… Лиор молча ел. Несколько раз отпил вина, и Рейза налил ему ещё. Однако пленник не стал пить.

– Ну почему же? – Рейза тут же надул губы, как капризный, обиженный ребёнок. – Ведь это вино очень вкусное; я же вижу – тебе понравилось! Так давай выпьем ещё!

– Ой, что ты в самом деле, это же совсем не плохо! Может, ты даже сможешь расслабиться!

– Что бы получить удовольствие, когда мы будем играть! А то что, только одному мне будет приятно? Это не честно, правда, милый? – Он откровенно, по-женски кокетничал, и Лиор вынужден был признать, что такое жеманство очень идёт этому распутному, избалованному демону. Но, глядя как этот цветок страсти и порока распускается всё больше, он вдруг неожиданно для самого себя сначала подумал, а потом произнёс вслух:

– Вот и хорошо! Ты ведь пришёл убивать меня; ты и должен ненавидеть. Значит, ты всё ещё в форме. Мне это нравится. Я, кажется, говорил уже, что ты мне вообще нравишься? Это правда. Меня очень тянет к тебе, и твоя ненависть меня только распаляет. Возможно, ты прав, и я действительно законченный мерзавец, но ни любить, ни наслаждаться я по-другому не умею. И поэтому, когда я сломаю твою волю и поставлю тебя на колени, когда ты захочешь покориться – именно это я буду считать твоим признанием в любви! Ты сказал, что я не знаю, что такое любовь? Так ты меня этому и научи! Обещаю, я буду прилежным учеником. У нас есть немного времени, так давай попробуем? А что, чем я хуже других? Может быть, я тоже хочу быть любимым? Только не убивай меня до того, как полюбишь, пожалуйста!

Его губы смеялись, а глаза всё больше темнели и леденели с каждой минутой, Лиор прямо всем телом ощущал, как в комнате растёт напряжение. Сердце его сжалось от тревоги и непонятного разочарования. Всё человеческое в его душе протестовало сейчас против этого цинизма, против этой растленности. Как Адмони может говорить такое?

– О, нет, это не жестокость. Это игра, во-первых. А во-вторых – это исполнение желаний. Разве ты не этого желаешь? Каждый мечтает в своей жизни испытать что – то особенное. Совершить подвиг, принести себя в жертву, изведать кайф от наркотического опьянения, стать звездой арены хоть на миг, узнать любовь короля или королевы… Вот я это тебе и даю – чем же ты недоволен? Только это несколько необычный способ, но я вижу – тебе это нравится! С каждым днём эта игра будет заводить тебя всё больше и больше, так что готовься: напряжение, волнение и переживания станут так сильны и так ярки, что ты охотно примешь этот экстаз. Я предлагаю тебе рай! Это то, ради чего другие готовы умереть. Так чем же ты всё время недоволен, снова спрашиваю я?!

Лиор молча смотрел ему в глаза. Странные чувства одолевали его с того самого момента, как он вошёл в спальню Плектра. Он думал об этом всё время, переживал эти ощущения, бредил ими. Он мечтал любить этого монстра и в то же время страстно желал уничтожить его. Вот и сейчас его охватило смятение – поддаться его игре, прижать его к себе, целовать, гладить его волосы, ласкать его тело …. Рейза почувствовал его настроение и томно улыбнулся. Встал, подошёл к Лиору и взял его лицо в свои ладони, ласково провел пальцами по щеке, по губам…. Пленник представил себе, как снимает все эти ненужные шелка со своего мучителя …. Рейза присел на подлокотник кресла и, страстно глядя ему в глаза, обнял одной рукой Лиора за шею, а другой поднял его подбородок:

– Я ведь самый лучший любовник, которого только можно пожелать. Я могу доставить тебе удовольствие любым способом, которым ты захочешь, и даже тем, которого ты себе даже не представляешь! Ну давай же, поцелуй меня!

Их губы встретились, и, как и прошлой ночью, Лиор, одурманенный головокружительным ароматом феромонов, с наслаждением начал упиваться этим глубоким, пьянящим поцелуем… – Снять, откинуть в сторону всё ненужное, взять то, чего так жадно желал…. Прямо сейчас! Но вместо этого он схватил вилку со стола и резким, точным движением вонзил её в бедро Плектра. Адмони закричал, взвился от боли. Он схватился за черенок вилки, что бы вытащить её из своего тела, одновременно пытаясь отпрянуть от убийцы, но тот стремительно рванул его на себя и схватил за руку, на которой был браслет. Рейза понял его намерение и стал вырываться, но Лиор начал с силой выкручивать ему запястье. Другой же рукой он старался притянуть голову Адмони как можно ближе к себе – потом надо будет чуть – чуть надавить на шейные позвонки, и Рейза умрёт мгновенно! Убийца каждую секунду ожидал сокрушительного удара, который разнесёт его мозг в мелкие дребезги, но всё же ни за что бы не выпустил свою добычу. Вот браслет заскользил по запястью Плектра. Ещё немного, и Лиор заполучит то, что, открывает без ключа любой замок; то, что, как навигатор, проведёт туда, куда ты не знаешь дороги; то, что уже не сможет причинить вреда пленнику… Ещё самую малость! Но Адмони извернулся, как кот, на коленях у Лиора, и стал медленно съезжать на пол. Как бы Лиор не старался его удержать, он выскальзывал всё больше; вот уже и нечего думать справиться с ним так. Он высвободил на мгновение руку, которой пытался сломать шею Плектра, быстро раздвинул ноги и снова сжал их, сдавив тело Рейзы мощными, словно стальными тисками. Свободной рукой он всё же дотянулся до его шеи и обхватил жестким зажимом – теперь только надавить посильнее… Рейза понял, что не сможет одолеть медвежью хватку огромного сильного мужчины и не стал больше пытаться отвести его руки от себя. Вместо этого он внезапно ударил изо всех сил по колену Лиора, и тот взвыл от неожиданной резкой боли. Второй такой удар ослабил его настолько, что он разжал захват, и Адмони почти вырвался. Только руку никак не мог высвободить, и Лиор, словно в наказание за такое вероломство, задыхаясь от боли и злости, попытался сломать предплечье Рейзы. Он стал выкручивать и одновременно заламывать его руку. Рейза стонал сквозь сжатые зубы и искал новую болевую точку, до которой мог бы дотянуться. Вот он извернулся в то сторону, куда Лиор сворачивал его руку и с силой ударил в голень – боль совсем ослепила Лиора, и он, не соображая что делает, отшвырнул от себя коленом Рейзу. Тот ударился о стол головой и свалился на пол возле него – рука теперь была свободна. От сотрясения его голова кружилась, он, как и Лиор, плохо соображал. Но вот рукой он нащупал стек, который выронил в момент нападения. Поднялся, шатаясь; с секунду зло посмотрел на пленника, а потом, опершись всем телом о край стола, согнул ноги в коленях и тут же распрямил их. Он изо всех сил толкнул Лиора и тот, не имея возможности защититься, рухнул навзничь вместе с креслом. На мгновение удавка так перехватила его горло, что он захрипел, но давление тут же ослабло: он понял, что цепь его уже почти не удерживает. И верно, она соскользнула с ножек кресла и стала настолько свободной, что он смог перебросить её через себя, освобождаясь от железного пояса. Он хотел было отцепить её и от ошейника, но свободы движениям теперь хватало, и он снова потянулся к раненному тяжело дышащему Плектру. Но Адмони поднял стек и принялся хлестать Лиора, да так жестоко и резво, что нечего было даже пытаться защититься от сокрушительной боли. Потом он двинулся на поверженного пленника, как загнанного зверя подавляя его всё больше и больше, ломая его бесполезное сопротивление. И, когда Лиор уже ослабел от этих страшных ударов и сдался, Рейза принялся бить его ногами, топтать. Он так и не применил ни одно из своих собственных страшных оружий, обошёлся обычными способами. Но он действительно умел это делать!

– Что, думал, что справишься со мной? Ты – настоящий мужик, а я – девка Баронская, да? Чёрта с два! Я же тебе говорил: ты не первый у меня такой борзый! Я и тебя укрощу; будешь у меня с пола жрать!

Он нанёс очередной удар по рёбрам Лиора, потом быстро наклонился к нему и схватил за волосы, дёрнул вверх – у Лиора от боли на глазах выступили слёзы. Рейза грубо и зло рассмеялся:

– Вот ты и плачешь, сволочь! Я был к тебе добр, хотел сделать тебе что-то очень приятное, а ты, подонок, как отплатил мне? Да ты знаешь, что за мой поцелуй в этом гадюшнике любой сам на дыбу полезет, и ещё умолять будет, что бы я позволил ему пострадать в обмен на ещё один поцелуй! – Он с размаху влепил пощечину Лиору, а потом ещё и ещё, а когда Лиор совсем сник, Рейза пинком отбросил его от себя как ненужный мусор. – Ну да ладно, шутки в сторону. Ты всё – таки меня разозлил. Лучше не делай так больше!

Рейза замолчал, пытаясь перевести дух и взять себя в руки. Он смотрел на обессилевшего от боли, оглушённого мужчину у своих ног, и гнев его понемногу стихал. Наконец он совладал с собой, подошёл к Лиору и поставил ногу ему на грудь. В то же время он легонько постукивал пленника хлыстом в пах – так, просто в качестве тонкого намёка. Лиор всё понял и не смел пошевелиться. Он снизу вверх смотрел на прекрасное пылающее лицо своего врага и пытался понять одну вещь…

– Почему я не сделал этого? Почему так и не нажал кнопку? Ну что ты, я ведь не варвар какой-нибудь! Тебя вывернуло бы на изнанку, завернуло обратно и снова скрутило бы до полусмерти! Мало того, что это слишком больно, но ты ведь даже обед не закончил. А я не хочу издеваться над твоим желудком. Да и грязно тут будет. А силы тебе и в правду понадобятся! Так что вставай и приводи себя в порядок; я приду часа через два. – Он оставил Лиора и медленно повернулся к двери. – И очень тебя прошу: больше не серди меня. Мне трудно было не пускать в ход свой дар; с другими я так не церемонюсь. Я правда не хочу делать тебе больно – ну разве что во время любовной утехи!

И полуобернулся, стоя у двери, улыбнулся своей милой мальчишеской улыбкой:

– И нечего так испепелять меня взглядом. Ты ведь сам первый начал, разве нет? Я же просил: не убивай, пока не полюбишь! Теперь не жалуйся. Ты давай, доедай свой обед. Мясо – то действительно вкусное, правда?

Охранники тряслись от страха, прильнув к двери «игровой». С самого начала им не нравилась эта сомнительная идея дружеского ужина маньяка и убийцы; они так и ожидали неприятностей. Вопрос только в том, кто кого одолеет. Конечно, можно было смело ставить на маньяка, но ведь было же, что он один раз проиграл, да по-крупному! Лет восемь назад, все об этом знают. Немногие из внутренней охраны Замка тогда уцелели; господин Бар – Арон скор на лютую расправу. Его любимчик тогда очень пострадал – все думали, не выживет, и хозяин просто отрывал головы, так сказать, направо и налево. А маленький монстр выжил и оправился, к всеобщему удовольствию и всеобщему же недовольству. С ним всегда так: за него в этом Замке любой готов умереть, не задумываясь, и в то же время каждый в тайне желал ему смерти. Вот и сейчас охранники просто не знали, что делать. Спасать или не спасать? Как только раздался крик Плектра, первым их побуждением было ворваться в комнату, порвать на куски проклятого убийцу и защитить своего господина. Но это значило нарушить строжайший приказ и навлечь на себя его гнев. Наказание будет ужасным. И что делать? Они слушали шум борьбы, приглушённые стоны, хрипы. Вот что-то загрохотало, вскрикнул пленник – кажется, Адмони и сам справляется. Ещё знакомые резкие звуки, потом Плектр стал что-то говорить… Охранники поняли, что он в безопасности. Угроза миновала, но только не для стражи. Если Рейза Адмони очень не в духе, то тому, кто просто случайно подвернётся ему по дороге, он может расплавить мозги, даже сам того не желая, и не заметив этого вовсе. Как чёртов вулкан: ему по фигу, на кого извергаться. И вот дверь открылась – стражники на всякий случай перестали дышать и надеялись, что он не услышит стука их сердец. В приоткрытую дверь тот стражник, что приносил поднос с едой, разглядел распростёртое на полу огромное тело пленника и ему подумалось: «а ничего мальчик, сам такого бугая задрал!» Но его тут же снова охватило беспокойство за Плектра. Адмони вышел, прихрамывая и бессильно уронив левую руку. Он был страшно бледен, его шатало. На одежде расплывалось огромное кровавое пятно – ткань на бедре была разорвана, каждое движение причиняло Рейзе боль. И ещё стражники увидели, что шея и плечо тоже залиты красным. Волосы слиплись от крови – рана была глубока и опасна, но Рейза словно не замечал этого. Он не позволил охранникам приблизиться к себе, жестом остановил их.

– Всё в порядке, лучше займитесь этим быкоголовым. Я вернусь через пару часов, так что б он был в форме!

Едва он скрылся из виду, Овадья – так звали того, кто приносил еду, – связался по коммуникатору с личным врачом хозяина и сбивчиво начал объяснять, что случилось. Но, поскольку сам толком ничего не понял, то и объяснить не смог. Доктор послал его куда подальше и сказал, что сам разберётся. Ну и хорошо! А теперь тот, бешенный, на цепи. Второй охранник заявил, что ему вовсе не охота возиться с этим подонком – вон как разукрасил их несравненного Рейзу, чтоб ему сдохнуть, мерзавцу! На что Овадья мягко и сладко поинтересовался:

– Ты кого имеешь в виду? Кому это – «ему» сдохнуть?

Его напарник осёкся было, но тут же зло и угрюмо гавкнул в ответ:

– Да понял, понял. Ты только за своим языком следи, а то не ровен час, донесёт кто, или Плектр всё – таки услышит… Ладно, не кипятись, я сам займусь этим «мясом»!

И он ушёл в «игровую», а его напарник шёпотом обругал его в спину «сволочью» и сел на своё прежнее место, стал разглядывать рисованные непристойные истории.

….. Рейза медленно брёл по коридору, придерживаясь рукой за стену. Перед его взглядом всё плыло – слёзы обиды закипали на глазах, подкатывали к горлу. «Не говори о том, чего не знаешь… «А сам-то что знаешь, дурила неотёсанный?! Что ты знаешь обо мне? Рейза вступил в полутьму среднего этажа донжона. Ему оставалось только подняться по короткой лестнице к своей спальне, но голова вдруг закружилась сильнее, его затошнило. Он остановился, согнулся от внутреннего спазма – тошнота на пустой желудок очень болезненна! Несколько секунд боролся с приступом, одновременно пытаясь сообразить, от чего всё это? Видимо, когда Лиор ударил его головой о стол, Рейза получил сотрясение мозга. Он коснулся раны – пальцы немедленно окрасились кровью. Вот ещё чего не хватало! Весь день его мучили отчаянные боли в спине, и он то и дело нащупывал пальцами, перекатывал в ладони, теребил заветный белый шарик в кармане: надо просто положить его под язык, и скоро боль уйдёт, и станет так легко и приятно! Нет. Нет и нет! Обычно хозяин сам вкладывал в полуоткрытые губы своего любимца это лекарство, а потом смотрел, как тот медленно уплывает в неведомую страну в объятьях Бога Сна. Но сейчас Барона нет, и некому накормить его наркотиками. Доктор выдал ему очередной шарик четыре дня назад, но Рейза не стал его принимать. Теперь уже больше никогда! Плектр выпрямился и двинулся дальше. Вот уже последний пролёт, и можно будет прилечь отдохнуть. «Можешь прилечь с солдатами в казарме, подстилка Баронская!» У Рейзы сдавило дыхание, в горле заклокотало, и он со злостью ударил кулаком по стене, но тут же вскрикнул от нестерпимой боли. Он и забыл, что повредил обе руки: одну Лиор едва не оторвал ему совсем, а другую сам Рейза отбил, когда в гневе лупил по его каменной морде. Что за день такой выдался!

Из темноты коридора донёсся приглушённый возглас. Доктор перекинулся через поручни верхней площадки и стал всматриваться в колодец винтовой лестницы. Он не сразу разглядел тонкую хрупкую фигурку Плектра, прижавшуюся к стене: тусклый свет фонаря не задевал его, или же проходил насквозь… Странное впечатление! Но вот доктор наконец сообразил, что это не тень, а тот, кого он ищет…

– Ваша Милость, господин Адмони, пожалуйста, стойте там; я сейчас спущусь и помогу Вам!

Не прошло и минуты, как он уже раздевал безразличного, отстранённого Рейзу, осматривал его раны, промывал и лечил их. Он ворчал, что, как бы господин Плектр не сердился, но он всё – таки скажет ему правду: так нельзя! Забавы с новой «игрушкой» обошлись ему слишком дорого: смотрите-ка, места живого нет! Сквозь свою апатию Рейза подумал, что доктор абсолютно прав, что ему давно так не доставалось, но разве это важно? «Я ведь правда хотел, что бы ему было хорошо! Я ведь просил, что бы он немного подождал!» Доктор ушёл, а Рейза Адмони долго ещё лежал на постели, глядя влажными глазами в темноту. Он любил темноту. В ней удобно скрываться от самого себя, от своих чувств и кошмаров. «Не умеешь чувствовать…» Как бы он хотел, что бы так и было на самом деле! Ты не прав, Лиор Нерия… Лиор… Он снова и снова шептал это имя, сам себя зачаровал и ненадолго забылся.

… – Ну что же ты ушёл? Ночь только начинается, а ты уже устал и сбегаешь? – Мальчик по- кошачьи потянулся, открывая всего себя, и свет луны упал на его ещё не остывшую от любовного жара кожу и посеребрил её. Молодой человек, стоявший у окна, обернулся на его голос, взглянул на любовника и тут же отвел глаза. Он потушил сигарету, но медлил вернуться в постель.

– Иди же ко мне, или я подумаю, что ты всё лгал и вовсе не любишь меня!

Мальчик соблазнительно засмеялся и протянул руку – молодой человек, не глядя на него, приблизился, немного неуверенно постоял рядом, нежно сжимая его пальцы и сел на краешек кровати. Он закурил вторую сигаретку: его юный партнёр слегка нахмурился. Чуть приподнялся, стал легонько целовать обнажённую спину своего мужчины. Он завладел прядью его длинных чёрных волос и стал играть ею, точно котёнок бантиком – эта забава всегда нравилась им обоим. Но в этот раз молодой человек не принял игру. Он оставался неподвижен и словно чем – то подавлен. Только еле слышно прошептал:

– А, по-моему, ты как всегда на высоте. Мне было так хорошо! – Немного помолчал, но ответа не было. – Амит! – его голос стал серьёзным. – Амит, что-то случилось?

– Тогда отчего ты так холоден сегодня со мной? Сам же просил меня прийти! Я так радовался, что смогу доставить тебе удовольствие, а ты даже не смотришь на меня! Или я правда больше не нравлюсь тебе? Может быть, ты больше не считаешь меня самым красивым парнем в этом окаянном «Плектроне?»

Амиту послышались обиженные нотки, и он наконец обернулся. Несколько секунд влюблено созерцал это чудное сладострастное видение – и правда, самый красивый, и не только в «Плектроне», но, должно быть, и во всём этом тёмном, неуютном, жестоком мире…

– Нет, Рейза, дорогой, ты всегда будешь мне нравиться, и я всегда буду тебя любить!

– Вот ещё глупости! Ты и сейчас – то не любишь меня; как же ты собираешься любить всегда?

Амит наклонился к нему и поцеловал, а потом ещё и ещё. Он стал ласкать лицо, шею, плечи Рейзы – мальчик зажмурился от наслаждения, перехватил его руку и полизал мизинец: словно ток прошёл сквозь чувственное тело Амита Рафи. Неутолённое желание вспыхнуло снова, и он застонал. Рейза тут же с удовольствием откликнулся было на его порыв, но Амит вдруг остановился и даже отодвинулся. Он с грустью и нежностью смотрел на своего друга, своего любовника, и сердце его сжалось. Реза почувствовал, что его начал охватывать страх. Амит медленно, неуверенно продолжил, тщательно подбирая слова:

– Ты послушай меня, малыш! Я правда люблю тебя! Не так, конечно, как любил бы невесту, но так, как можно любить самый прекрасный сон, самое заветное желание, самое сладкое лакомство, нежнее и соблазнительнее которого в жизни не пробовал! Ты же знаешь, что понастоящему дорог мне, и я, сколько буду жив, столько буду хранить это чувство к тебе, и столько буду любить тебя!

Голос его пресёкся, ком подкатил к горлу. Груз, всё последнее время давивший на него, сделался просто невыносимым, а тоска – нестерпимой. Рейза обеспокоено сел рядом, потянул висевший на кресле халат и накинул его – ему захотелось немедленно уйти и не слушать, что хочет сказать ему его мужчина. Все годы в академии они оставались очень близки: Амит был его другом, старшим братом, его самым страстным поклонником, самым настойчивым паладином. Именно он стал первым мужчиной Рейзы; первым и единственным. Амит был уже очень искушённым любовником и многое мог показать юному невинному упрямцу, сердцем которого ещё никому не удалось завладеть. И не только сердцем, но и его девственным телом. Едва Рейзе исполнилось пятнадцать, он расцвёл, как алая роза, и, опьянённые ароматом и красотой этого изысканного цветка, все словно с цепи сорвались! И ученики, и архонты, и даже Мастера соревновались друг с другом за возможность сделать Рейзу Адмони своим, но гордый избалованный красавец оставался невыносимо неприступен. Мастера были этим явно недовольны. Сила Плектра многократно увеличивается, если он правильно использует сексуальную энергию. Тело нужно не для того, что бы набивать его жратвой или нежить на диванах. Тело – мощнейшее оружие, и не только в смысле стальных кулаков и непробиваемых мускулов. Плектр непременно должен уметь в любом объекте разжечь пожар, а потом, то приглушая пламя, то вновь раздувая его, управлять им по своему усмотрению. Это важная часть жизни Плектра, но Рейза даже слушать об этом ничего не хотел. Однако законы жизни непреложны, и пришло время для Рейзы отдать свой цветок избраннику. Амит в его глазах был самым лучшим, и он наконец уступил ухаживаниям лучшего друга и доверился ему. Это время было чудесным! Верно, романтической любви между ними никогда не было – по крайней мере такой, о какой пели в старинных балладах, но близость стала абсолютной и такой фантастически приятной. Только если Амит не пренебрегал другими парнями, то для Рейзы он оставался действительно единственным мужчиной. Конечно, силы его возросли, и он легко осваивал науку управления разумом – науку его разрушения. Такова странная и пугающая стихия этих демонов – Плектров, ибо слово «плектрон» означает «ударяю»… Но это есть повеление Демиургов, и самые прекрасные юноши из племени Касдимов из поколения в поколение становятся самым страшным, самым непобедимым орудием в руках своих создателей, а после – хозяев этого мира Сатрапов. Их покупают, как самое изысканное украшение своего дома, и, чем мощнее способности Плектра, тем дороже он стоит. Потому Мастера прилагали все усилия, что бы их мальчики становились просто великолепными инструментами в руках своих новых повелителей – точными, идеально настроенными, непобедимыми. И Рейза имел шансы стать лучшим из всех, но только вот… Мастер уже устал убеждать упрямца подчиниться по-доброму; он поручил Амиту Рафи решить эту проблему, или будет по-плохому. Амит уже не раз пытался достучаться до Рейзы, объяснить ему, что это нужно, что «все так делают, мы все через это проходим! А как ты думаешь, когда кто – то станет твоим хозяином, ты и с ним будешь жеманиться, как девственница – недотрога? Научись этому искусству, и твоим силам предела не будет!» Но Рейза и слышать ничего не хотел. С каждым днём давление на Амита становилось всё больше. Он не справился со своей задачей, и Мастер чётко и ясно сказал ему сегодня: всё, игры кончились! Совет Мастеров принял решение, и его придётся исполнить. Амит умолял дать ему ещё один шанс: он попытается убедить Рейзу. Пожалуйста, только ещё один день! Нет. Сегодня. И ты в этом поможешь. Это проверка твоего послушания, твоей преданности. Амит валялся в ногах Мастера, заклинал о пощаде; он не должен был, не хотел этого делать! Рейза ему как брат, он не мог так с ним поступить! Но Мастер был в гневе, и его воля совершенно подавила разум Амита Рафи: «ты будешь там; это приказ!» Но он всё же попытался поговорить со своим милым другом в последний раз.

– Я всегда буду любить тебя, и ты должен понять: я просто стремлюсь тебя защитить! Рейза, покорись! Покорись немедленно, дай своё согласие на….

– Нет! Сто раз я уже ответил тебе – нет! И это единственное, что ты, или все остальные когда – либо услышите от меня!

Он почувствовал невыносимое напряжение, одолевшее Амита, и ему стало очень страшно, захотелось немедленно уйти. Юноша резко встал, но Амит схватил его за руку и притянул к себе. Он стал целовать его, ласкать, но эти ласки напугали Рейзу ещё больше.

– Нет! Ты не должен сейчас уходить! Останься, я… Я постараюсь… – И он неожиданно воскликнул со слезами в голосе, уже не скрывая своего отчаянья: – Рейза, прошу тебя, милый, поверь мне, у тебя нет выхода! Ты должен покориться приказу Мастера, немедленно!

Рейза попытался прочитать мысли Амита, но опыта ему не хватало. Да и вообще, сломать защиту другого Плектра почти невозможно, нечего даже силы тратить. Но страшные предчувствия уже завладели им. Его просто трясло, паника накатила и накрыла с головой – ему показалось, что он тонет, захлёбывается, ему стало нечем дышать. Он рванулся, и Амит невольно выпустил его. Рейза запахнул халат и медленно попятился к двери.

– Нет, я не пойду на это! Я уже сказал: я буду заниматься усерднее, я буду практиковаться день и ночь, и смогу удовлетворить требования Мастеров, но я никогда не стану шлюхой! Я лучше умру, но не буду ничьей подстилкой и ничьей игрушкой тоже! Нет, не двигайся, не пытайся меня удержать!

Амит действительно хотел приблизиться, но Рейза легонько толкнул энергетическую волну, и его друг замер на месте. Полоска лунного света косо прочертила между ними серебряный барьер – Рейза до странности отчётливо видел его резкую призрачную грань и как-то отстранённо отметил про себя, что ещё никогда лунный свет не был таким ясным и чётким. В эту секунду он ещё не знал, что больше уже никогда не сможет любоваться этим чудесным серебром, этим свечением. Но тоска вдруг сделалась невыносимой, и он кинулся к двери.

Рейза не обернулся и распахнул дверь, но тут же задохнулся от ужаса: из коридора на него двинулись тени. Архонты! Он понял, что сейчас произойдёт, и закричал, рванулся назад, в комнату. Но закутанные в тёмное слуги дьявола – непоколебимые безжалостные стражники Чертога Демиургов – тут же схватили его, подняли, потащили на середину комнаты. Он пытался отбиваться, но стальные захваты их рук нельзя было разжать. Психическая атака тоже была бесполезна – на архонтов это не действует. Он всем телом ощутил их возбуждение; чёрная, грязная волна их похоти захлестнула его, и он, уже захлёбываясь от рыданий, мог только заклинать Амита:

– Амит, прошу тебя: помоги мне, пожалуйста! Не надо, умоляю, помоги, спаси меня! – Но услышал только, как плачущим голосом его друг упрашивает насильников не делать Рейзе больно: он будет послушным, честное слово! Шестеро огромных надзирателей распластали юношу на полу и уже принялись ублажаться, а Амит всё уговаривал их, и уговаривал Рейзу не сопротивляться, и тогда будет не так страшно… Боль стала совсем невыносимый, рассудок не выдержал этого надругательства, и Рейза Адмони погрузился в вечный кошмарный сон.

…. Рейза застонал и проснулся. Его лихорадило, зубы мелко постукивали – то ли от поднимавшейся температуры, то ли от страшных воспоминаний. Прошла целая вечность с той жуткой ночи, а кошмары так и не оставляют его. Он некоторое время молча сидел на своей постели, судорожно сжимая пламенеющую гемму с изображением розы, сокрытый темнотой, и дрожал от озноба. Эти тени в коридоре… Когда-нибудь и с этим будет покончено, и с памятью, и с болью… Скоро всё закончится! Он вымученно улыбнулся. Вот сюрприз будет для Барона! Он обнял себя за плечи, стараясь согреться, и только тут заметил, что на нём ничего нет. Ах, да, доктор! И ещё этот полоумный буйвол Лиор Нерия. Лиор… Рейза призадумался, а потом решительно встал и принялся наводить красоту. Пора устроить настоящее представление!

….. Овадья Барак тихо и незаметно сходил с ума. Ещё два месяца назад он был начальником личной охраны Плектра и имел репутацию весьма почитаемым человеком в Замке. Он мысленно приравнивал себя к архонтам – стражам Чертога Демиургов. Ему было позволено находиться подле Плектра всё время, вернее – это было его обязанностью, но все, кто был рангом ниже, считал, что это несравненная привилегия. Правду сказать, Рейзу Адмони ненавидели практически все. Ещё бы! Столь чуждое, непонятное и опасное существо никак не вызывало любви. Это как с огнём: очень приятно смотреть на него, мечтать, любуясь его искрами, согревать в его языках ладони, но нет ничего страшнее, чем его необузданная, бесконтрольная сила! Разбушевавшаяся стихия пламени неумолима; она сжигает, обращает в пепел, уничтожает мучительно и безжалостно, и нет того, кто в своём уме пожелал бы столкнуться с этим ужасом. И потому Рейза проживал свою странную жизнь в Замке Барона, вселяя страх, ненависть, но при этом вызывая трепет и обожание. Ему поклонялись, как богу, мечтая избавиться от этого рабского вожделения и вместе с тем получить хоть крупицу его милости. И не было в Замке человека, который не пытался бы привлечь к себе его благосклонность, хоть на один миг! Однако это было почти невозможно. Рейза никогда никого не замечал, как ни старайся. Он даже наказывал и убивал, не обращая внимания на свою жертву. Почти всегда так и было. Только вдруг что-то случалось; он словно пробуждался ненадолго от своего странного зачарованного сна и выбирал кого-то из них, своих покорных, обожающих рабов. Выбирал сам, по одному ему известному принципу. Не понятно как, не понятно за какие достоинства. Он просто приглашал прийти к нему, и от этого приглашения ещё никто никогда не отказывался: благословённому даруется рай!

Всё это изо дня в день наблюдал Овадья Барак. Когда сам Барон ублажался со своей любимой игрушкой, его присутствие не требовалось, и он старался не попадаться хозяину на глаза. Вообще-то Барон совсем не возражал против зрителей и даже любил делать это на виду у своих многочисленных друзей – приятелей, которых в Замке всегда гостило несчётное количество. Он гордился красотой и соблазнительностью своего любимца, его искусностью и ненасытностью – все всегда оставались полностью ублажены, накормлены и упоены всласть этой горячей чувственной утехой. Но вот подглядывания без своего разрешения хозяин не терпел. Однажды очередного такого провинившегося он подверг жесточайшему надругательству: во дворе Замка собрались по его приказу все свободные от караула и работ, на глазах у этой толпы несчастного привязали к позорному столбу, опустили, как шлюху и секли розгами до потери сознания, а потом оставили так на сутки – прикованным без помощи, без еды и питья. Потому что он «смотрел» без разрешения, разжигал себя без разрешения, завладевал, хоть и в мыслях, его Рейзой – тоже без разрешения! Рейза мог делать это с кем угодно и сколько угодно, забавляться со всеми в подряд, если пожелает, и Барона это развлекало. Всё равно он знал, что Рейза – только его, и больше его любимого сладкого мальчика никто не волнует и не интересует. Никогда! Рейза Адмони был только его конфеткой, только он по-настоящему мог им наслаждаться, и если кто-то ещё и мог им полакомиться, то лишь настолько насколько сам Барон позволит. И Рейза, и Барон – оба знали, что деспотичный хозяин этих земель безумно ревнив, хоть повода для этого и не имел. Плектр всегда безраздельно предан своему господину, знает только одну любовь и только одно служение. Но натуру человека ничем изменить нельзя, и Барон ревновал. Ревновал, когда перехватывал обожающие взгляды, которыми другие провожали его Рейзу; ревновал, когда кто-то из его партнёров по «играм» «шалил» с его сладким цветком дольше, чем подобало вежливому, уважительному гостю. А уж если сам Рейза почему-то пробуждался от своего хрустального, отстранённого полусна и обращал на кого-то внимание, то злобная ревность уже просто распирала Барона, и успокоить эту ярость мог только сам Плектр. И он здорово умел это делать! Так было и с этим мерзавцем Эзером, постельничим слугой из числа личных слуг Плектра. Несомненно красивый юноша, тонкий и изящный, под стать своему господину, очень эротичный и ненасытный – даже Барону он чем-то напоминал его любимца. И вот однажды Рейза остановил свой изумрудный магический взгляд на его очаровательном лице, соблазнительном теле, мысленно погладил шоколадные волосы и улыбнулся. Эта улыбка была такой обворожительной и обещающей, что Эзер немедленно потерял голову и бросился в ноги своему повелителю. Адмони был щедр с ним, и Эзер получил наслаждение, о котором мог только мечтать. И Борон даже не рассердился! Более того, он остался доволен. Рейза действительно это умел! Как-то ночью, внезапно протрезвев после очередной безудержной пьянки в компании ублюдков – приспешников, Барон вошёл в спальню Рейзы и застал такую картину: обнажённый, уже хорошо заведённый Рейза лежал, раскинувшись на шёлковом ковре возле пылающего камина, а молодой красавец – слуга ласкал его тело губами, познавал языком самые желанные его местечки, жадно упивался предчувствием надвигающего экстаза. Пламя очага озаряло их блестящие, увлажнившиеся тела, алыми всполохами играло на коже, разжигало, как паприка, жажду, подстёгивая аппетит. Бар – Арон почувствовал, что рот его наполняется голодной слюной, огонь охватывает и его. Глаза Рейзы были слегка прикрыты от наслаждения, и он даже не взглянул на своего закипающего господина, но слуге, который вдруг прекратил целовать его плоть и замер от ужаса, он тихо приказал продолжать Он притянул его к себе, сильно наклонив и принудив шире раздвинуть бёдра. Слуга повиновался и раскрыл себя для нового участника игры. Рейза жестом пригласил Барона присоединиться к ним, и Барон немедленно накинулся на прекрасную пару, завладел телом Эзера грубо и жёстко как всегда любил это делать. Юноше пришлось очень тяжело, и, если бы не обещанный рай, он, возможно, не выдержал бы этой сексуальной расправы и всё испортил бы. Но Рейза умело направлял его, и он наконец примирился с болью и смог таки утолить свою жажду наслаждения, познавая тело своего нового божества. И Барон тоже был доволен. Конечно, баловаться с этой сладкой лёткой всё равно что пытаться насытиться лёгкой закуской; чуть переведёшь дух и понимаешь, что всё ещё голоден. И тогда хочется чего-то по- настоящему горячего, острого, пряного… Хозяин потянул к себе своего любимого, и тот немедленно ответил ему взаимным желанием. Но юный слуга хорошо постарался. Он был вкусненьким и послушным, это понравилось хозяину. Паренёк явно заслужил награды, и Бар – Арон приказал своим мальчикам поменяться местами. Эзер никогда такого не испытывал. Конечно, ему случалось проводить вечера в очень уж тесной компании голодных мужчин, да и сам не прочь был показать, как умеет ставить на колени, но сейчас это было что-то особенное. И ради того, что бы иметь возможность снова и снова завладевать трепетными лепестками Огненной Розы, он охотно подлёг под жестокого хозяина. Барону тоже понравилось выделывать эту шёлковую шкурку, и, когда Рейзе был необходим отдых, он пользовался Эзером по полной. На самом деле парень ему не очень-то нравился. Капризный, злой, избалованный, он просто отрабатывал за подарки – которых получал от Барона немало – свою повинность и очень кичился тем, что смог залезть в постель к двум самым важным мужчинам в этой части мира. Он даже думал, что может сравниться с одним из них… Какая наивность! Рейза очень быстро потерял к нему интерес и только по воле Барона он иногда принимал домогательства постельничего. Тот же окончательно одурел от сладостного угара и попытался вертеть всеми вокруг в надежде упрочить своё избранное положение. Заметив в глазах Овадьи, обращённых к своему оберегаемому господину, обожание и страсть, он немедленно возненавидел возможного соперника и сделал всё, что бы Барон усомнился в том, что тот достоин хранить покой и благополучие Рейзы. Поэтому Овадья Барак оказался среди стражников и слуг, что присматривали за другим этажом. Теперь он был жутко доволен, что не состоял в охране вместе с теми олухами, что прозевали покушение. Когда начнётся Баронская раздача, можно будет с печальным смирением вздохнуть: «вот видите, а если бы я был рядом, никто не смог бы…» Что нибудь в этом духе. А ещё он был просто счастлив, что ненавистный Эзер сдох. Вот спасибо этому сукину сыну Нерии!

Но сейчас Овадья был просто потрясён тем состоянием, в котором был Рейза, когда вышел из «игровой». Такого ещё никто не видел, даже хозяин. Плектр был не в себе. Аффект, шок, крайнее возбуждение – называйте как угодно, но всё это совершенно не вязалось с его привычным образом. Всегда спокойный, обаятельный, часто отстранённый, в другое время – насмешливый и циничный, но всегда безразличный ко всему и ко всем, сейчас он просто пылал от непонятного возбуждения. Овадья понял – это настоящая страсть! И это свело его с ума. Рейза всегда был его наваждением, а новый соперник, да ещё удачливый… Только не это! Он вошёл в «игровую» чтобы выполнить приказ Плектра, а заодно постараться понять, что в этом быке особенного? От чего Рейза так потерял голову? Овадья слишком хорошо знал Адмони и понимал, что случилось совершенно невероятное: Рейза влюблён!

…Лиор с трудом пошевелился, он едва переводил дух. Ну что за чёрт! Хлипкий мальчишка согнул его в бараний рог, прямо таки ноги вытер! Опять посмеялся над ним, мерзавец. Дурак ты, Нерия! Надо же быть таким неудачником! Полный позор. Вот вошёл охранник. Что ж, пусть тоже посмеётся. Но охранник не смеялся. Он приблизился, некоторое время пристально смотрел на заключённого, а потом погрозил ему пультом.

– Даже не думай брыкаться, а то не посмотрю на его приказ не обижать большого тупого бычка; сделаю очень – очень больно! А будешь хорошей девочкой, я о тебе позабочусь. Понял?

Лиор не ответил, но ему действительно не хотелось сейчас продолжать эту возню. Он лишь слегка приподнял открытые ладони, как бы выражая смирение. Овадья удовлетворённо кивнул:

– Вот и хорошо. Его Милость приказал побеспокоиться о тебе, и уж будь уверен, я побеспокоюсь!

Он особенно подчеркнул последнее слово. «О, великие Демиурги, да я, кажется, победил на местном конкурсе популярности!» Лиор, избитый, поверженный, совершенно измотанный, вдруг расхохотался.

– Нет, ну честное слово, мне это действительно нравится! Ты тоже хочешь ублажить меня? Иди же ко мне, солдатик; посмотрим, может, из нас получится неплохая пара? – Он приподнялся на локте и эротично повёл языком по губам, чуть вскинул бровь и улыбнулся. – Только вот не взбесится ли эта красненькая штучка от ревности?

Овадья нагнулся к нему и потянул за ошейник, придвинул своё лицо к пленнику очень близко, даже слишком близко…

– Не смей так говорить о нём, понял? Он не штучка, он – Бог! Таким, как ты, этого не понять. Ты просто шестёрка, а он… Он жестокосердный и безразличный, совершенный в своей красоте, горячий и холодный одновременно, сластолюбивый и недоступный, желанный и ужасающий… Ты понимаешь? Он действительно божество; он невероятный и всемогущий!

Лиор не перестал растягивать губы, но улыбка его заметно поблекла. Он несколько смутился от этого жаркого, фанатичного экстаза слуги и без особого ударения промямлил:

– Тоже мне, «всемогущий»! А я отделал его, как уличную девку, и, если бы не цепи, я бы уже разорвал его!

Стражник снова сделал предостерегающий жест и, убедившись в послушности Лиора, принялся снимать его оковы.

– Ну уж нет, тут ты не прав! Твои цепи как раз спасли тебя и от его гнева, и от нашего возмездия. Он пока что не хочет твоей смерти. И ты смог причинить ему вред только потому, что он позволил тебе это сделать. Он даже не наказал тебя за это; видно, ты и в правду много для него значишь!

Лиор больше не улыбался. Ему было явно не по себе от этого разговора: да о чём это он вообще?! Стражник тем временем уже высвободил его из цепей. Только руки, как и прежде, остались скованы. Он настойчиво потянул пленника за локоть, Лиор автоматически принял помощь и поднялся с пола. Его слегка шатало, и Овадья помог ему добраться до лежака. Потом он на минутку отошёл вглубь «игровой» и вернулся с аптечкой. Лиор не противился, когда его странный опекун спустил с него халат и принялся обрабатывать какой-то мазью красные полосы на его теле. Мужчины встретились взглядами и охранник недвусмысленно улыбнулся:

– Так вот, меня зовут Овадья, Барак Овадья. И я очень даже не против узнать, что в тебе есть этакое, что так пришлось Ему по вкусу!

Лиор насколько смог отодвинулся от Овадьи и прислонился к стене.

– Только для этого тебе придётся применить силу, а я так легко не сдамся! К тому же, если ты прав, то твоему «божеству» вряд ли понравится, что ты без спросу берёшь, да ещё портишь его игрушки. Может, лучше не надо?

– О, нет – нет, не беспокойся, я ничего такого не сделаю. Я ещё не сошёл с ума настолько! Мы с тобой будем теперь часто видеться, и ты можешь не сомневаться, что пока Рейза Адмони не прикажет, я тебе вреда не причиню. Я действительно совсем не прочь о тебе позаботиться. И я думаю, Его Милость будет доволен этим. А вот когда ты захочешь сам, тогда я сделаю для тебя что—то особенное, и ты тоже сделаешь для меня что-то особенное. В этом нет ничего плохого, просто ты попал в такие странные обстоятельства!

Он скоро ушёл, а Лиор, растянувшись на лежаке, задумался над его словами. «Странные обстоятельства»… Вот уж правда! Сейчас он вроде как должен был предпринимать все средства, что бы вырваться отсюда, из этой темницы; потом добраться до своего объекта, убить и постараться спастись. А вместо этого он, целый, сытый, валяется в шёлковом халате на мягком ложе и ожидает, когда кто—нибудь из двух этих мужчин придёт и сделает ему приятное! Сумасшедший дом! И ещё то, что сказал Овадья: «Ты и в правду много для него значишь!» Когда он это услышал, ему просто стало не по себе, а теперь он уже понимал причину своей растерянности. Рейза Адмони не на шутку завладел его воображением, и он даже жалел, что так варварски отделал своего пленителя. Это было жестоко! Конечно, он должен был убить Рейзу, но вот калечить, причинять ему боль не хотелось: это не правильно, тем более, что на самом деле как мужчина он был намного сильнее физически. И тут же Лиор смутился, поняв, что действительно мог раздавить хрупкое тело Плектра, но не сделал этого, потому что…. Потому что пожалел! Он уже тоже под властью этих сладких чар… Лиор резко сел, помотал головой – он столько раз за последние сутки это делал, что голова, наверно, скоро просто отвалится! Не помогло. И тогда он принялся лупить себя по щекам, по губам; сильно, что б больно стало! Это сработало и мысли вернулись в разумное русло. Так что же делать—то? Во-первых, надо бы постараться бежать. Он напрягся, возрождая в памяти план крепости. Сейчас он на нижнем этаже гигантского донжона центральной замковой башни – круглой, мощной, высокой. И очень защищённой. Только подкуп и невероятная удача помогли ему проникнуть в святая святых Бар – Арона. Он около месяца крутился в ближайшем городе, выжидая подходящий момент. Потом много дней лежал целыми сутками на ледяном каменистом плато, наблюдая за крепостью. Предатель, подкупленный им, говорил, что сам слышал от старых приятелей из гвардии Бар – Арона, что хозяин намерен вскоре покинуть Замок, а с ним – большое сопровождение. Стало быть, охрана в крепости поуменьшится, да и дисциплина наверняка тоже. А Плектр? Он тоже поедет? Нет, этот дьявол никогда не покидает Замок. Так уж и никогда? Точно тебе говорю, он никогда никуда не выезжает! Вот и хозяин говорил об этом, но так ли это в действительности? Это было бы слишком хорошо, иначе Лиор просто не представлял себе, как можно подобраться к Адмони. И вот однажды он увидел, как ворота Замка медленно поднялись, и сверхмощный конвой выступил на плато. Десятки дестройеров выстроились в каре, ощетинившись орудиями на все четыре стороны света, и под их защитой гигантский бронированный дредноут размером с двухэтажный дом смертоносной махиной двинулся на юг. Вездеход пропахал глубочайшую борозду на безжизненной земле, и вся армада скрылась за удушающей непроглядной завесой из пыли и гари. Теперь Замок слабо защищён. Но Лиор Нерия ещё два дня ждал возможности проникнуть в него, и вот наконец шанс представился: началась магнитная буря. Солнечный ветер пронёсся над изувеченным телом мёртвой земли, и тёмное небо расцветилось великолепными переливами полярного сияния. Сверкающая корона поглотила тьму стылой осенней ночи. По тому, как ярко и широко раскинулось свечение, Лиор понял, что буря будет длиться несколько дней, и вся электроника будет выведена из строя. Это значит, что камеры на внешнем охранном периметре и стенах не работают, связь тоже почти невозможна, и вездеходы, управляемые компьютерами, сейчас тоже практически бесполезны. Вряд ли Бар – Арон решится двинуться в обратный путь раньше, чем заработают точные приборы. Внутри камеры, конечно, работают, но это не важно: план выведет, куда нужно, и он всё сделает!

Да, не хорошо вышло. Теперь—то что? На счёт нижнего этажа он только предположил, но, кажется, Адмони упоминал что—то такое. Но если и правда он в низу, то где именно? На плане об этом ничего не сказано. Возможно, об этом мерзком месте предатель и сам точных подробностей не знал. К тому же камера наверняка хорошо охраняется; стражники опозорились вчера, и теперь весь донжон точно набит недремлющими головорезами. Так что нет смысла высаживать дверь и набрасываться на Овадью и его напарника. Сейчас он сам не сможет подобраться к Адмони – счастливый шанс упущен. Теперь остаётся только ждать. Если правда Рейза слегка умом подвинулся от своей страсти, то надо лишь подыграть ему, и он снова подставится. Или, может быть, Овадья поможет, хотя бы и не нарочно? Что будет, если дать ему то, что он хочет? Конечно, он низачто не пойдёт на предательство своего бога, но ведь под одеялом, да в сексуальном угаре, каких только дел не делается, каких только разговоров не бывает! Лиор расслабленно прилёг: пока всё не так плохо. Надо только набраться терпения, хотя времени у него не много. Скоро буря утихнет, Барон вернётся и выпотрошит его за посягательство на своего прекрасного сателлита. Интересно, что ещё придумает развратный негодник, что бы позабавиться со своим пленником?

Лиор нехотя повиновался. Охранники приблизились, Овадья кивнул в сторону напарника:

– Это Ямин, он очень крутой и злой, так что лучше не серди его, понял?

Лиор не ответил и за это получил лёгкий, но очень неприятный удар от своего ошейника. Ямин довольно осклабился и издевательски чмокнул губами:

– Так ты понял, сладенький? Отвечай, или ещё схлопочешь! – Он снова поднял пульт, но Овадья быстро перехватил его руку.

– Но он велел подготовить свою зверушку, вот я его и укрощаю!

– Нет – нет, зачем так грубо! Он ведь и сам хочет поиграть, правда? – Это уже был вопрос к Лиору, но тот только зло сверкнул глазами исподлобья. – Ладно – ладно, не стесняйся! Тебе так повезло, мой друг, аж завидно! Молчишь? – Овадья приблизился вплотную к пленнику. – Ну молчи, молчи. Только вот это надо снять!

Он коснулся ладонями синего шёлка, погладил грудь Лиора, руки его опускались всё ниже… Лиор коротко вздохнул, но теперь уже не стал отстраняться. Овадьи это понравилось и он, как и давеча, потянул пояс за концы, отбросил его, мягко и аккуратно обнажил плечи, грудь Лиора, опустил халат к бёдрам. Теперь только наручники мешали снять одежду совсем. Овадья притянул голову Лиора к себе и прошептал ему на ухо:

– Не дури, ясно? Всё будет хорошо, только веди себя, как паинька. Рейза не причинит тебе вреда, я уже говорил. Так что никому не давай повода искалечить тебя. Так ты понял?

Лиор снова промолчал, но покорно поднял руки и протянул их Ямину. Тот снял оковы, и теперь пленник стоял перед ними полностью обнажённый.

– Сюда! – Ямин толкнул Лиора в центр «игровой». Там, между двумя резными тонкими колоннами, стояла высокая квадратная банкетка, обтянутая красной кожей. – Стать на колени!

Лиор не пошевелился, и Ямин грубо пихнул его в плечо. Лиор вдруг резко повернулся к нему и изо всех сил дал ему в челюсть. Что – то хрястнуло, охранник хрюкнул и, как мешок, свалился на пол. Овадья потянулся было за своим пультом, но Лиор неожиданно миролюбиво поднял руки и мило улыбнулся ему:

– А говорил – «крутой, злой…» Прости, но твой приятель мне надоел. Можешь спокойно всё сделать сам. Так что теперь?

Овадья некоторое время не мог прийти в себя от такой дерзости, но наконец справился с растерянностью и повторил осипшим от волнения голосом приказ напарника:

Банкетка жалобно застонала под грузом мощного тела. Она была и узка для такого крупного мужчины, и недостаточно крепкая, словно рассчитанная на гораздо меньший вес и рост. Овадья с сомнением покачал головой:

– Ты лучше поменьше дёргайся, а то неровён час, сломаешь, и можешь сильно пострадать.

Он снова надел оковы на руки пленника, присоединил их к мощным кольцам, врезанным в колонны. Так же он поступил и с лодыжками Лиора. Потом натянул цепи – Лиору пришлось шире раздвинуть колени. Но в этот раз Рейза явно проявил больше фантазии в своих пожеланиях: Овадья надел на узника жесткий кожаный пояс с железными пряжками и блочками – чуть выше пупка, слегка сдавив диафрагму, и ещё добавил к ошейнику ременную петлю с двумя длинными свободными концами на шею. И пояс, и ремень он так же пристегнул к кольцам на колоннах.

– Ты всё понял? Будь умницей, и Его Милость покажет тебе настоящий класс!

– Нет- нет, этого все хотят, все мечтают получить удовольствие из ЕГО рук, понимаешь? – Овадья снова прильнул к его уху, легко погладил мочку губами и шепнул:

– Жаль, что я не могу на это смотреть. Я бы очень хотел, но нельзя. Ты потом расскажешь мне всё? Всё, что он будет делать с тобой! Я в долгу не останусь!

Он легко скользнул пальцами по его шее, плечу, провёл рукой по боку, спине, погладил ещё ниже. Но тут же словно опомнился и вышел, волоча за собой за шиворот безжизненное тело Ямина.

Несколько минут Лиор был совершенно один, так ему показалось. Никто больше не входил, было очень тихо. Он подумал: а снимает ли его вон та камера, под потолком? Может, начать поливать матом тех, кто по ту сторону? И тут вдруг тьма в дальнем конце комнаты зашевелилась, медленно выросла на его глазах тонкая призрачная фигура, закутанная в чёрный глухой плащ с большим капюшоном. От неожиданности у Лиора аж перехватило дыхание и он глухо ахнул – в ответ мелодично и мягко засмеялся Рейза. Лиор мог поклясться, что никто не видел, как и когда он тут появился. И, выходит, он всё время наблюдал за приготовлениями – вот сукин сын! Плектр поставил большую серебряную чашу, что держал в руках, на пол, и неспешно приблизился к своему узнику, притронулся к нему руками – словно ток пробежал по мускулам Лиора. Сколько бы он не храбрился, близость этого красавца, его самое лёгкое касание тут же кружило мужчине голову, кровь приливала к животу, он тут же чувствовал возбуждение. Адмони молча погрозил ему пальцем: нет – нет, пока рано! И, как и вчера, набросил узду на его «клинок». Лиор скрипнул зубами, но Рейза немедленно припал губами к его рту и тихо застонал. Он просто сходил с ума по своему пленнику! Целая вечность, подлинный рай – и всё в один короткий миг! В этот раз Рейза слишком быстро прервал поцелуй и отступил подальше. Он мягко провёл пальцами по своему золотому браслету, и в комнате едва слышно зазвучала музыка. Ненавязчивая и в то же время волнующая, полная эротизма, она, казалось, была создана специально для Рейзы, для воплощения его самых тонких и красивых фантазий. Так звучало бы его желание любви, подумалось Лиору, если бы этот хрупкий цветок со стальными шипами действительно стремился бы к такому волшебному чувству. Кто знает, так это было или нет, но Рейза, казалось, пытался хоть на мгновение оживить слабые струны своей души, задать своей страсти иную тональность; ту, что он раньше либо не знал, либо не признавал. Он чуть опустил ресницы, сокрыв свой опасный магический взгляд, и окунулся в тёплые волны музыки. Вот он поймал её ритм, воспринял его как часть себя и начал плавно покачиваться в такт мелодии. Движения обрели чёткость танца; ему действительно нравилось это делать, а для себя – тем более, а уж для своего избранника… Он мог бы дать ему больше, если бы Лиор захотел принять его дары! Эти мысли подстегнули его, и он стал двигаться с большей страстью и свободой. Рейза взялся за отвороты плаща и одним быстрым движением сорвал его с себя и отбросил в полутьму. Лиор аж рот приоткрыл от изумления: такого облачения он ещё не видел! Адмони предстал перед ним, сверкая чёрным блеском «второй кожи «и переливами драгоценных камней, и каждое его движение теперь сопровождалось мелодичным звоном тоненьких золотых цепочек. На нём было очень узкое, тесное платье цвета ночи, причудливо прохваченное длинными откровенными разрезами, и оно скорее подчёркивало соблазнительность тела, чем скрывало её. Стоило Рейзе слегка шевельнуться, как края материи немедленно расходились, тут же демонстрируя соблазнительную наготу, но только очень уж скупо, до обидного мало. Этого было недостаточно, что б порадовать голодные мужские глаза. Облегающий корсаж казался слишком закрытым и строгим, но кое – где его прорезали тонике линии – как намёк на откровенную непристойность. И, хотя его низок наглухо скрывал всю талию, пояс юбки был настолько опущен, что сквозь украшение из золотых цепочек видны были слегка выступающие дугообразные крылья косточек. И тонкая полоска незащищённой плоти, разделявшая части платья, казалась от этого ещё более соблазнительной и аппетитной. Изящная драгоценная подвеска выглядывала из-под одежды, каплями разноцветных бриллиантов покрывая видимую часть живота. Она приковывала к себе внимание, распаляя воображение ещё больше. Всё одеяние было прошито сверкающими змейками с драгоценными наконечниками, и скреплено роскошными золотыми пряжками – именно они удерживали платье на гибком, сексуальном теле. Юбка же вовсе не была сшита по бокам: при каждом движении Рейзы полотнища раздвигались до самого верха, открывая его стройные длинные ноги, облачённые в чёрные высокие сапоги, и обнажая бёдра. Кулона на тяжёлой цепи сейчас не было на груди, но сама гемма красовалась на кожаном узорчатом ошейнике, тесно облегавшем высокую шею Адмони. Нагие плечи и запястья были унизаны великолепными браслетами; они тоже были соединены цепочками, легко звеневшими при каждом его движении. Вот Рейза, пританцовывая, мягко и сексуально повёл бёдрами. Весь торс его изящно изогнулся, словно тело змеи, зачарованной искусством факира, и движение это передалось его рукам. Они подхватили волну, плавно заскользили по воздуху, как крылья… Чудесный крылатый змей, сверкающий драгоценными камнями и звенящий золотыми нитями, плавно парил в воздухе перед своим пленником. Казалось, он почти не касался пола, и его сияние вот – вот совсем растает в воздухе. Но нет, обворожительное чудовище не спешило покинуть свою жертву! Зачаровать, соблазнить, поглотить… Насытиться его плотью и его покорённым духом, оставить умирать от тоски – опустошённого, лишённого наркотика, отравившего его сладким ядом, лишённого надежды… Лиор твердил себе, мысленно лаская и раздевая своего искусителя, что не должен поддаваться, что это его погибель, и он заплатит вечностью Ада за минуты в Раю… Но сам себе уже не доверял. Он уже поддался, уже погиб, только не хотел признаваться в этом Плектру Адмони. Вот Рейза приблизился к нему в плотную и неожиданно поставил ногу ему на колено – полотнище юбки соскользнуло, полностью обнажив его бедро: можно было даже разглядеть узкую бороздку с внутренней стороны и соблазнительную округлость сзади… Лиор почувствовал, что рот его совершенно пересох от волнения, и он попытался сглотнуть. Рейза, не поднимая зачарованных ресниц, прильнул к нему и снова поцеловал – очень глубоко, очень влажно… Его каблук – довольно высокий и широкий – болезненно впился в ногу Лиора, но тот даже не подумал защититься от этого: мужчина не пошевелился, наслаждаясь близостью Рейзы. Наконец Адмони отстранился от его губ и глубоко, пьяно глотнул воздуха – у него кружилась голова. Он взялся руками за кольца, вставленные в колонны, и, слегка подтянувшись на них, словно завис над своим пленником. Лиор снова подумал о чёрном блистающем змее – искусителе… Рейза прижался к нему всем телом и обвил ногами его торс. Лиор почувствовал, как горячи бёдра юноши, как напряжён его живот, разогретый танцем и желанием, как часто и взволнованно вздымается грудь – красавец, продолжая подтягиваться на кольцах, чуть покачивался вверх – вниз, скользя распалённым телом по коже пленника. Лиор чувствовал каждую крохотную деталь одеяния, против своей воли, но в то же время с тайным удовольствием. Рот его пересох от волнения. Он попытался сглотнуть, лаская губами цепочки и гладкую материю, и незаметно провёл языком по золотой змейке посередине корсажа. Рейза всё сильнее ощущал вожделение своего невольника и в ответ на него сильнее сжал бёдра. Он начал быстрее, мощнее раскачиваться, словно совершая любовное соитие. Возбуждённое орудие Лиора наливалось больше и больше; он не знал, сколько же может вместить в себя неудовлетворённый мужчина? Но он был вовсе не против, что бы продлилась эта сладкая пытка, лишь бы Рейза скорее избавился от своего волнующего, но в то же время такого ненужного наряда! В ответ на его желание Реза подтянулся выше, сильно выгнулся, откинув голову назад, и, прижавшись животом к его лицу, на мгновение замер. Лиор нащупал языком золотой бегунок невидимой застёжки и понял, чего хочет Адмони. Он весь задрожал от предвкушения особенного удовольствия и потянул бегунок зубами. Рейза медленно и плавно опустился на колени Лиора, застёжка разомкнулась. Тесный корсаж тут же распахнулся, и тело Рейзы обнажилось до самой груди. Лиор задохнулся от нахлынувшего желания и жадно прижался губами к его коже, заскользил языком по напряженным мускулам пресса, нащупал пирсинг, лизнул его навершие над пупком Рейзы и опустился ниже, лаская ртом горячую плоть своего заклятого желанного. Он взял в рот подвеску, слегка потянул. Обжигающая волна тут же окатила Рейзу, током прошла сквозь него; он задрожал от нестерпимого удовольствия и тут же попытался немного отстраниться, но Лиор не отпустил. Тогда Рейза, одной рукой по—прежнему держась за кольцо, сжал в другой руке концы кожаной петли, что была накинута на шею Лиора, и потянул. Петля сдавила горло пленника; потом ещё немного, и он начал задыхаться, но всё же не хотел отпускать Рейзу. Его губы и язык опять и опять жадно ласкали тело молодого прекрасного демона. Но вот дыхание резко перехватило, в глазах потемнело: петля удушала уже не на шутку. Он подчинился и перестал ласкать своего повелителя – удавка ослабла, и Рейза соскользнул с его колен. Высокомерно посмотрел ему в лицо и покачал головой:

– Нет – нет, ты этого не заслуживаешь, я тебе не позволю этого! Будешь просто смотреть. – Он снова принялся покачиваться в такт музыке, лаская себя при этом. Его руки чувственно скользили по контурам тела, гладили кожу, пальцы проникали в разрезы на одеянии. Они трогали и натягивали, а потом снова отпускали цепочки – блестящий, из нескольких ярусов нитей, золотой поясок на талии был соединён с пирсингом. Вот засверкали и опали со звоном сияющие нити, окатив его живот золотым изобилием; он снова и снова кружил бёдрами, его стан покачивался и изгибался волной – Лиор понял, что это «Шарги» – танец цыганского племени Гавази. Руки Рейзы словно ловили, гладили и ласкали невидимые эфирные сущности, собирая в незримую чашу капли удовольствия, и он нёс эту чашу бережно, трепетно, готовясь утолить в один момент жажду, мучившую его всю недолгую жизнь. О, как хотел бы пригубить из этой чаши Лиор! Он облизнул пересохшие губы – пить хотелось невыносимо. И с каждой минутой это чувство делалось всё сильнее; жар, сжигавший Рейзу, опалил Лиора и разгорался всё больше и больше. Вот Рейза чуть выдвинул ногу вперёд – в разрез юбки выглянул чёрный лак сапога, обнажённое бедро – почему же так мало?! «Ещё, ещё, пожалуйста, умоляю тебя! Мне нужно больше, и тебе тоже, я знаю! Тебе же это самому нравится!» – Лиор беззвучно шептал те слова, что раньше говорил Рейза, и Рейза, несомненно, слышал это, даже сам того не желая. Он выгнулся назад, плавно и глубоко, всё ниже и ниже; вскинул свои летящие гибкие руки за голову и коснулся кончиками пальцев каменных плит. Тело его было теперь изогнутым луком, чувства – натянутой тетивой. Любовь, как огненная стрела, пронзала сердце сладкой болью, он тихо застонал и плавно поднялся, при этом распустив волосы. Волна пламени окатила его, обожгла и ослепила Лиора, как и прошлой ночью. Почти как прошлой ночью! Только в этот раз тёмный огонь пылал ещё ярче – Рейза несколько раз мотнул головой из стороны в сторону; красные пряди, как языки пожара, разметались вокруг его трепещущего тела, заструились по спине, по плечам. Рейза откинул их и притронулся к пряжке на груди – половинки корсажа окончательно разошлись, юноша принялся ласкать себя – от шеи к низу живота, вокруг талии, обратно; погладил бёдра сквозь ткань юбки, очертив их упругость, и снова вверх, к возбуждённым соскам… Волна качала его торс вперёд – назад; то быстрее, то медленнее, и Лиор ловил каждое его движение, жадно и завороженно, как змея, покорённая дудочкой заклинателя. Он просто изнемогал от нетерпения, и Адмони пощадил его. Он поднял скрещенные руки к плечам, погладил их, прошёлся пальцами по ключицам, а потом опустил руки и резко сдёрнул вниз корсаж. Он отбросил ненужную вещицу, и теперь торс его был полностью обнажён. Осталась только юбка, и Адмони тут же взялся за пояс. Он позвенел цепочками на бёдрах, потянул было пряжки, но внезапно передумал. Он снова глубоко выгнулся назад и поднял ту чашу, что недавно поставил на пол возле своего пленника. Лиор увидел, что она полна кроваво – красных кубиков льда; Адмони достал один и приложил к своему рту. Увлажнил приоткрытые губы, провел языком по замороженному рубину, насладился его свежестью и прохладой. Это ему очень понравилось. Он ещё немного полизал его, но, как видно, этого ему показалось мало, и он, сжимая льдинку в пальцах, заскользил ею по своей пылающей коже. Ощущения жара и холода сплелись, нервы его взбунтовались, он весь извился и блаженно и чувственно застонал. Красные талые дорожки побежали по его телу, словно кровь, и Лиор с содроганием вспомнил безжизненное тело убитого им Эзера, тонкую струйку, стекавшую по его груди, по животу… Взгляды мужчин встретились.

Получить полную версию книги можно по ссылке - Здесь

Огненная Роза. Несущие смерть - Верука Соль - Читать онлайн любовный роман

Соль Верука

Аннотация к произведению Огненная Роза. Несущие смерть - Верука Соль

1 Страница