Разделы библиотеки
Огненная Роза. Несущие смерть - Верука Соль - Читать любовный роман онлайн в женской библиотеке LadyLib.Net
Огненная Роза. Несущие смерть - Верука Соль - Скачать любовный роман в женской библиотеке LadyLib.Net
Соль Верука
Огненная Роза. Несущие смерть
| Предыдущая страница | Следующая страница |
2 Страница
– Ты ведь этого хотел, правда? Что б она вот так бежала по моей коже, что бы мне было больно? Да? – Он затуманено усмехнулся, покачал головой. – Нет, тебе придётся повременить с этим. И с этим тоже! – он подмигнул Лиору, собрал пальцами красные капли и слизал их, как и вчера, когда пробовал на вкус кровь пленника. – Ты ведь сам не против полакомиться, верно? Но тебе придётся подождать. А пока… – Он снова полизал тающий кубик – будь мне благодарен за вот это!
И он вложил красную льдинку Лиору в рот. Влажный холод мгновенно погасил измучившую его жажду, и теперь он просто упивался удовольствием. Ему и правда стало невероятно хорошо! Кубики оказались замороженным вином, тем самым, что они пили вместе в обед, но теперь оно показалось ему ещё вкуснее. И он действительно чувствовал благодарность своему палачу, и это даже не смущало его больше. Рейза вчера был прав: «единственным твоим желанием будет, что бы я не прекращал этой пытки». Что ж, пусть так и будет!
Юноша воспринял волну желания своего невольника и удовлетворённо кивнул:
– Хорошо, мне нравится, как ты себя ведёшь. За это тебе будет маленький подарок!
И он медленно, плавно и эротично спустил с себя юбку. Полотнища соскользнули на пол, и он, поддев тонкое покрывальце носком сапога, откинул и его. Теперь он предстал перед опьянённым узником обнажённым. Только драгоценности и тёмные волны волос облачали его стан, а высокие сапоги да последний крошечный лоскуток шёлка на лонном бугорке лишь подчёркивали его беззащитность и открытость. Лиор постарался не смотреть на это искушение, но Адмони заставил его поднять глаза и улыбнулся.
– Ты доволен? Так что бы мне ещё показать тебе? Мне так нравится возбуждать тебя, мой необъезженный жеребец! Вот твой «хозяин пиров» уже весь пылает! Может, мне немного успокоить тебя? Или ты возражаешь? Хочешь ещё поиграть? – Он засмеялся, прислонился к любезному своему сердцу мужчине, вскользь поцеловал его и отошёл в полутьму, а потом вовсе исчез из виду. Через мгновение Лиор услышал его голос у себя за спиной, попытался обернуться, но удавка не дала ему этого сделать; и отстраниться он не смог, когда мягкая кожаная маска легла ему на глаза и он престал видеть. Ему это совсем не понравилось, но жестокий повелитель принудил его принять свою новую забаву, чуть потянув за концы удавки.
– Не бойся, всё будет хорошо. Ты раньше такого не испытывал, и я обещаю, что это станет для тебя настоящим откровением!
Он ещё немного сдавил шею пленника, подтянул его руки вверх, заставив напрячься. Лишённый зрения, возможности шевелиться и свободно дышать, Лиор познал незнакомый до этого страх, граничивший с преклонением пред новым всесильным богом – только в его власти позволить своему рабу глотнуть воздуха, увидеть снова свет, получить отдых и удовлетворение… Такое странное чувство! Лиору это совсем не нравилось, но он ни за что бы сейчас не отказался от такой пытки. Рейза тем временем страстно шептал ему на ухо:
– Хоть один раз в жизни сильный человек, даже если он самый сильный в мире, должен узнать, что чувствует слабый. И если тебе вдруг наскучит груз твоей мощи, ты, познав это новое для себя чувство, можешь обрести новую жизнь и стать рабом этого удовольствия. Заметь, счастливым рабом! Ну а если не понравится, если ты правда могучий воин, то тебе уж точно не захочется подвергать этому тех, кто беззащитен пред тобой! Так что это твой новый опыт, твоё знание – выбирай, как тебе потом с этим жить. Сейчас ты успокоишься, расслабишься, потом постепенно впадёшь в транс. Грёзы вытеснят страхи, и тогда тебе откроется рай!
Лиор хотел сказать что—нибудь резкое, обидное, даже оскорбительное – что то, что даст Плектру знать – его пленник не покорился! Он не приемлет этой грязной жестокой игры, и, даже если сейчас он не в силах избежать этого наказания, это не значит, что гордый лев стал уже кроткой овечкой! Он выдохнул первый звук, но маленькая тонкая ладонь мягко прикрыла ему рот, и он тут же осёкся. Всё верно – кнут и пряник, отличное средство! Кнутом Лиора трудно было напугать, а вот ласка Рейзы действовала просто гипнотически – он почувствовал, что и правда начинает погружаться в транс. Наконец Рейза отнял у него свою руку и отдалился – Лиор больше не чувствовал его близости. Некоторое время он слышал только музыку, и это сводило его с ума. Напряжение делалось просто невыносимым, слепота и невозможность двигаться обострили все чувства до крайности, и он неожиданно для себя вскрикнул – его кожи коснулся кубик льда. Тот час словно электрический ток прошил его тело, он задрожал. Каждый мускул сократился, наверно, вдвое – так ему показалось. Рейза повел льдинкой по его груди, погладил соски, и, когда первые струйки вина заскользили по его телу, соблазнитель стал подхватывать их языком, целовать, выпивать капли холодного вина и поглощать неисчерпаемый поток энергии перевозбуждённого тела Лиора.
– Ты знал, что Плектры питаются силой своих партнёров? Нет? Ну конечно, ты слышал об этом, я так и думал. Ходит поверье, что мы – вампиры, «нежить». Мы питаемся кровью своих жертв; будто мы околдовываем их, соблазняем, а потом выпиваем, высушиваем своих любовников. Все повторяют эту страшную сказку, и все в неё верят. Но это не правда. – Он снова и снова гладил тело Лиора кусочками льда, ласкал пальцами, касался иногда губами его кожи. – Конечно, мы не вампиры, и кровь не пьём, всё это вздор. И насчёт «нежити» тоже. Плектры – просто очень необычные живые люди; все, кроме меня, конечно. Я—то действительно мёртв, и мне, как никому другому, нужна чужая сила. Да, все мы словно заряжаемся от наших партнёров, наших любовников, даже наших жертв. Конечно, любви мы не испытываем, это правда, но знаешь, сколько энергии выбрасывается в эфир во время «любовного» соития? Знаешь, как в «Плектроне» называется это действо? «Совершить коитус»! Всего – навсего! Но чем больше этих «совершений», тем больше силы мы поглощаем. Вот и приходится пользоваться каждой возможностью, так что ты уж прости! – Он тихо засмеялся и легонько прикусил кожу пленника, тот вздрогнул и попытался высвободиться. Ему очень не понравилась людоедская история Плектра. Вот ведь зараза! Только подумаешь на мгновение, что этот мальчишка тоже человек, и с ним может быть очень даже приятно, как тут же убеждаешься, что это всё вздор. Чудовище – есть чудовище, и подавиться бы ему этой самой «силой»! Лиор не хотел быть его закуской и попытался вырваться из феромонного дурмана. Его сознание вспыхнуло факелом, окрепло, мысль прояснилась. Он заставил себя расслабиться и отключиться от навязанной ему реальности. Адмони продолжал ласкать его, но вдруг понял, что не чувствует ответа. Он прислушался к чему – то неслышному, отстранился и с удивлением стал разглядывать пленника.
– Ах вот ты как! Сопротивляешься, значит? Не ожидал, честное слово! Обычно все сдаются намного, намного раньше. Да, действительно не плохо! Мне это нравится; так даже интереснее! Хорошо, давай сделаем ещё погорячее!
Он провёл длинным опасным ногтем по красной полоске на коже Лиора – по следу от хлыста, что оставил раньше. Потом погладил другую отметину, и ещё одну – они почти не болели, но неприятно отозвались на прикосновения. Лиор слегка вздрогнул от первого касания, его мучитель усмехнулся.
– Забавно это было, правда? Но мне этого мало. Я хочу ещё поиграть. А ты? Если не хочешь, так и скажи. Просто два слова: «стоп – игра»! Потом ты попросишь у меня прощения, поцелуешь мой сапог, назовёшь имя пославшего тебя – и всё! Я тебя тут же помилую! Правда, на этом и наша «любовь» – он с издёвкой подчеркнул это слово – закончится, но тут уж что поделать! Я-то выкручусь: тут, в казарме, и правда полно крепких мужиков, а вот ты как, бедненький?! Ладно, я думаю, ты понял правила.
Его каблуки застучали по плитам, и он принялся напевать какой – то невнятный мотивчик. Сквозь общий фон Лиор едва расслышал невозможно дурацкие фразочки, вроде: «я весь во вкусе… рядом с тобой… как бабочка порхаю…», и уже совсем рядом прозвучали последние слова песенки, громко, с чувством, с ударением:
– … Я просто тебя съем! – И Рейза игриво прикусил мочку уха Лиора. Лиор дёрнулся, но тут же получил болезненный удар жёсткой плёткой и вскинулся от боли. Рейза удовлетворённо хмыкнул и ещё подтянул концы удавки. Совсем чуть – чуть, но голова пленника начала кружиться. Музыка смолкла. – Вот, так будет лучше. – Он снова полоснул плёткой, боль обожгла спину Лиора, но Рейза тут же принялся целовать следы ударов. Опять отстранился: «…. Я горю, я весь во вкусе, рядом с тобой…» Плеть вновь рассекла воздух, опять вспыхнула боль, и опять губы и язык Плектра сделали эту пытку невыносимо сладкой, желанной. Лиор застонал, попытался уклониться от этой мучительной ласки, но удавка тот час напомнила о себе и он слабо захрипел. Рейза сразу ослабил её давление и погладил затылок, плечи узника.
– Не надо так, это слишком опасно. К тому же совершенно бесполезно: именно я контролирую игру, и только я решаю, когда её закончить. А ты помнишь заветное слово? – И он снова нанёс удар, снова обласкал, и опять, и опять … «… я распалился совсем… Теперь я тебя съем!»
– Да заткнись ты, ублюдок!
Лиора бесила эта нелепая песенка. Рейза засмеялся.
– Ты готов сдаться? «Стоп – игра?» Давай, проси прощения!.. Ну как знаешь! – Теперь удары посыпались на бёдра, живот Лиора, на его перевозбуждённое, скованное уздой «копьё», а губы прекрасного мучителя заскользили по горячей плоти. Он провёл языком по шовчику на ядрах, поиграл пальцами с налитым членом, словно надевая – снимая кольцо, снова поцеловал, увлажнил языком… И тут же хлестнул плетью по груди. Как ни храбрился пленник, тело опять и опять предавало его, страстно отвечая на жаркую, мучительную ласку демона.
– Говори: «стоп – игра!» Ну же! – снова промычал: «… я просто тебя съем!» – Ты весь дрожишь; смотри, как здесь всё переполнено! – он погладил внизу живота Лиора, тот застонал от болезненного наслаждения и, задохнувшись, бессильно уронил голову. Рейза тут же распустил удавку и чуть ослабил уздечку, терзавшую плоть его невольника. Зачерпнул подтаявшего вина из чаши и ласково обмыл холодной влагой раскалённое тело мужчины, дал немного отпить, погладил льдинкой его виски, лоб, шею, приложил холод к его возбуждённому «сильному органу». Напряжение чуть отпустило, Лиору стало лучше. Рейза глубоко и нежно поцеловал его, но Лиор, собрав остатки воли, сдержался и не ответил на поцелуй, даже попытался отвернуться. Рейза сердито рыкнул и отвесил непокорному лёгкую пощёчину. Лиор не видел, как Плектр скривился – рука, оказывается, всё ещё болит. И юноша разозлился.
– Ну ладно, ещё поиграем!
Он обошёл пленника, взял кожаные длинные ремни, провёл ими по телу Лиора, как бы давая познакомиться с новой игрушкой. Потом несколько раз легонько шлёпнул невольника по ягодицам и усмехнулся, глядя, как дрогнули и напряглись его мышцы. Потом потянул за кольцо на уздечке и пропустил через него ремни. Лиор не понимал, что происходит, но он почувствовал гнев Рейзы и весь напрягся. И не зря. Быстро и умело Плектр закрепил ремни в другом кольце и пристегнул всю упряжь к тесному поясу, сжимавшему тело Лиора.
– Не сопротивляйся, а то оторвётся что- нибудь!
И он очень резко дёрнул свободные концы ремней. Лиор вскрикнул от боли, зарычал, его всего трясло: маленький садист чуть не оскопил его этим рывком! Половые органы невольника оказались настолько высоко вздёрнуты и так сильно натянуты, что, казалось, вот – вот останутся висеть на ремне сами по себе.
– Расслабься. Я сказал, расслабься! Это не страшно; через минутку даже станет приятно! Ну же, расслабься!
Лиор попытался совладать с собой и стал дышать глубоко, с шумом выдыхая через сжатые зубы. Боль действительно стала стихать. Рейза удовлетворённо погладил его бёдра и, продолжая мурлыкать свою любимую идиотскую песенку, провёл «вожжи» через его промежность и продел в кольца «корсажа» над поясницей. Опять потянул, только уже чуть в стороны, и Лиор, к своему стыду, почувствовал, как всё шире раскрывается его промежность, Теперь он уже догадался, чего хочет юный развратник.
– Что б ты сдох, извращенец проклятый! Дай только освобожусь; я тебя самого в такую позу поставлю – умолять меня будешь, что б ещё теплым отпустил!
– А, ладно тебе болтать попусту. Ты всё только обещаешь, миленький мой… я весь во вкусе… – снова замурлыкал эту свою ахинею, поглаживая при этом причинное место пленника. – Ну как, теперь приятно?
– Шлюха ты, ублюдок; я…
Внезапно маска с его лица спала, и он даже зажмурился от неожиданности. Приглушённый свет показался вдруг слишком ярким и резким, но всё равно, мужчина был рад вновь стать зрячим. Он поморгал непослушными веками, возвращая себе это бесценное чувство – способность видеть. Рейза стоял прямо перед ним, и Лиор против воли своей снова поразился, до чего же он красив и соблазнителен! Вот он избавился от последнего кусочка шёлка, защищавшего возбуждённую плоть, и теперь уже ничто не скрывало его готовности предаться удовольствию полностью. Лиор замолчал – ругательства застряли в горле, а потом ему и вовсе расхотелось хамить. Хотелось снова ощутить вкус кожи своего пленителя, его запах, влажность глубокого страстного поцелуя, хотелось любить это прекрасное видение, ещё больше хотелось немедленно убить его! Лиор тяжело вздохнул – он очень устал от этой игры, нервы его были совершенно измотаны, мозг не справлялся с потрясениями. Он опустил было голову, но Плектр стал гладить его щёки, подбородок, поцеловал его лицо, коснулся языком рта – Лиор старался не глядеть на него и не принял ласку. Адмони мягко усмехнулся, погладил его губы, раздвинул их и вложил свои пальцы ему в рот, коснулся языка, легко надавил. Лиору вдруг нестерпимо захотелось откусить пальцы злого мальчишки. Просто очень сильно сжать зубы, услышать, как хрустнут тонкие кости, почувствовать, как рот наполняется чужой горячей кровью и выплюнуть обагрённые обрубки с остатками маникюра. А потом смотреть в потрясённые глаза маленького негодяя, ещё не понимающего своего увечья и боли. Он сдавил челюсти, потом ещё немного – почувствовал, как слегка дрогнули пальцы Адмони – и неожиданно для себя глубоко втянул их, вобрал в себя, принялся лизать, увлажнять, хоть и догадывался, зачем всё это.
– Назови имя, попроси прощения, просто останови меня! – Рейза снова зашёл сзади и коснулся влажными кончиками пальцев секретного местечка своего возлюбленного пленника, стал мягко, но властно надавливать.– Останови меня, ну же!
Лиор не ответил. Только попытался сжаться, защититься от вторжения, но ремни не позволили, Рейза не позволил. Его касания становились всё настойчивее, Лиор не привык к такому и невольно напрягался, но Рейза легко подавил ласками его сопротивление и… Лиор охнул от неожиданности, ощутив что – то чужеродное, неприятное в нутрии своего тела.
– Расслабься, это только разминка. Я же должен тебя подготовить, правда? Потерпи, скоро привыкнешь! У моего господина много таких штук, и это не самая неприятная. Давай – ка поиграем с ней, ладно?
Следующие несколько минут Лиор старался ни о чём не думать, ничего не чувствовать. Боль быстро прошла, стыд остался. Ему было и противно, и приятно одновременно, и он снова начал злиться на своего прекрасного палача. А тот наконец прекратил насиловать своего льва и аккуратно избавил его от мерзкой Баронской игрушки. Он погладил спину Лиора, поцеловал его плечо, шею, взъерошил волосы:
– Ну что, хочешь по- настоящему? … «Я дорожу, я весь во вкусе»… Да, ты уже готов, мой горячий перчик, я вижу. «Я просто тебя съем!»
Он искусительно заворковал, и Лиор вскинулся от злости, обиды и унижения. Он закричал так, что Рейза даже отшатнулся от неожиданности:
– Чёрт, сукин сын, да заткнись же ты! Достал своими песенками! Просто избей, или убей, если тебе это доставит удовольствие, только не пой! Меня тошнит от твоего завывания – скулит, скулит… Бред какой—то несёшь, да противно—то как! … «муси – пуси, сладенький мой»… тьфу! Идиот безголосый!
Он не на шутку разозлился, а Рейза залился довольным смехом.
– Ой, ну что ты, в самом деле! Тебе не нравится, как я пою? Вот странно! А мне говорили, что у меня чудный голос! – Он прильнул к уху Лиора, коснулся мочки языком, а потом на распев протянул, чувственно и эротично: – Я горю, я весь во вкусе рядом с тобой … – И, сладострастно постанывая, пропел: – Я так хочу тебя, мой лев, я так люблю тебя, мой большой, страшный хищник! О, милый, я люблю тебя!
Он снова застонал, и Лиор тут же пожалел о том, что не может видеть сейчас лица Рейзы. Всё это было грязной игрой, он понимал это, но так хотелось поверить в эту ложь хоть на мгновение!
– Говори заветное слово, останови меня! Нет? Это хорошо. Я знал, что ты меня тоже хочешь!
Лиор ощутил, как мягко и властно Рейза завладевает его телом, погружается всё глубже и глубже, покоряет само его естество, его мужественность. Как он укрощает его мощь, в который раз изменяет сознание – пленник снова впал в транс и поплыл на волнах мучительно удовольствия.
…. Он очнулся от сладкой одури, когда Рейза уже вливал ему в рот ледяное вино. Оба едва дышали, но Лиор опять остался неудовлетворённым, это сводило с ума. Рейза без сил опустился на пол возле него и положил голову на банкетку, лаская губами колено Лиора. Некоторое время он молчал, погружённый в свои пьяные ощущения. Наконец он посмотрел в глаза своему измученному невольнику.
– Спасибо тебе, это было замечательно! Мне… мне и в правду было очень хорошо. Ты действительно особенный! – Он погладил, потом поцеловал бёдра Лиора с внутренней стороны, опёрся на его колени и устало поднялся. – Прости, что я не могу позволить тебе излиться. Придётся ещё потерпеть. Я должен тебя наказать, помнишь? Но это не страшно – это скоро закончится. Выполни моё пожелание; назови имя, попроси прощение – и я всё это тут же прекращу!
Он ненадолго отошёл в тень комнаты и вернулся, уже накидывая плащ. Мокрое от пота пылающее тело, золотой дождь и великолепный амулет исчезли под тёмным бархатом, исчезло и страстное наваждение. Лиор равнодушно покачал головой:
– Прекратишь… Конечно. Ты уже решил, как? Отдашь Барону для забавы, или сам всё сделаешь?
– Сделаю что? А, вот ты о чём! Нет – нет, у меня другая идея. Я вот что придумал: я пощажу тебя и отпущу на свободу! Только сделай так, как я хочу. Назови имя! Я уже говорил тебе, мне это на самом деле безразлично. Но я хочу, что бы ты сказал мне, – я подчёркиваю, ты – мне! – хочу, что бы ты сказал, кто подослал тебя. Потом ты упадёшь мне в ноги и будешь просить о милости, а я прощу и пощажу тебя.– Он медленно и устало направился к выходу, обернулся, задумчиво разглядывая закованного мужчину.
– Я не отдам тебя Барону, и ничего плохого тебе не сделаю. Заслужи мою благосклонность, и я прощу тебя. Ты даже получишь кое-что особенное, очень приятное! А потом позволю уйти отсюда живым. Конечно, ты уже не сможешь вернуться к своему Хозяину, ведь ты не выполнил его повеление, да к тому же все будут думать, что ты его предал – кто поверит, что я отпустил тебя просто так?! Но это не важно. Ты будешь жить! Подумай об этом и, когда я вернусь, сделай так, как я того желаю!
Лиор остался один. Ему было плохо от перевозбуждения, от невозможности разрядиться, от неутолённого голода. Мозг был словно на холостом ходу. Какие-то обрывки мыслей, короткие вспышки чувств – всё это кружилось мусорным водоворотом в его растерзанном сознании, но он никак не мог совладать с этим потоком. Рейза сказал «подумай», но думать не хотелось, чувствовать не хотелось. Да и зачем это?! Главного в себе он уже не находил: он больше не ощущал себя мужчиной! У него больше не было сил справляться даже с самим собой, где ж теперь справиться со своей жертвой! С «жертвой»! Нет уж, теперь он и есть жертва, причём, как верно сказал Плектр, совершенно жалкая и беспомощная. Он больше не был властен ни над жизнью своей, ни над смертью, даже с естеством своим не мог справиться. Сколько бы он ни храбрился, хрупкий юный мальчик легко согнул его, снова и снова скручивал, вертел им, как безделушкой. Он полностью подчинил его своей воле. Даже желания Лиора ему самому больше не принадлежали – всем управлял Рейза Адмони. Он заставлял Лиора желать своего пленителя, и тот исступлённо желал его, хотел разозлить – и Лиор немедленно вспыхивал злостью. Он говорил: «ты должен хотеть убить меня», и Лиор тут же испытывал это невыносимое желание – убить! Убить его немедленно! Но вот Рейза говорил: «я люблю тебя, я хочу тебя!» – и Лиору больше всего на свете хотелось, что бы это было правдой. Убийца – неудачник действительно хотел бы сейчас умереть, но вот Рейза пообещал сохранить ему жизнь, и он малодушно обрадовался этой надежде. Он будет жить! Ему действительно очень хотелось этого, но неутолённый жар, терзавший его, тут же пересилил и это желание. Зачем это? Зачем, если он не сможет никогда получить то особенное, что обещал ему Рейза? Когда они были вместе, Лиору хотелось, что бы его палач немедленно ушёл, а вот теперь, один на один со своей слабостью, он страстно желал, что бы Рейза прямо сейчас вернулся и до конца укротил его. Маленький юноша с лёгкостью завладел огромным сильным воином, и Лиор до сих пор сопротивлялся только по тому, что Рейза позволял ему это. Но это уже ничего не значило: Лиор Нерия действительно сдался, он сам это чувствовал. Осталось только признаться в этом, но Рейза пока не хотел услышать «стоп – игра», не хотел, что бы Лиор целовал его, обнимал, ласкал, как возлюбленного. Ещё не сейчас! Осталось только ждать и терпеть. Он совсем сник. Дрожь не прекращалась, неизлитое семя сделалось ядовитым и отравило его тело, его разум – сил не было выносить это мучение! Верно сказал Рейза – это его наказание! Он снова впал в лёгкоё забытьё, начались видения. Ему мерещился Рейза, но не жестокий и развратный искуситель, а тот, что задумчиво вслушивался в далёкую неясную мелодию его чувств, тот, что поил его ледяным вином и заботливо освежал его пылающее лицо холодной влагой. Ему стало хорошо и он прошептал: «Рейза…» И снова повторил это имя, и ещё… Только не уходи! Прошу тебя, останься! – Влажные холодные руки поглаживали его голову, грудь.– Рейза!
Глава 7.
– Ты бредишь, мой друг. Тебе здорово досталось, ты болен! Ну ничего, сейчас станет лучше! Только потерпи немного, я о тебе позабочусь! – Это был чей – то ещё голос, не голос Рейзы Адмони. Лиор не мог сообразить, чей, но ещё не готов был проститься со своими грёзами, и ему по-прежнему казалось, что это нежные маленькие руки красивого изящного демона ласкают его, его губы шепчут слова утешения… Рейза! Лиор глубоко вздохнул, потом ещё, пошевелился – теперь путы уже не стягивали его тело так жёстко, как раньше. Холодная вода брызнула дождиком ему в лицо и он немного пришёл в себя. Овадья Барак бережно поддерживал его голову, массировал его виски. Это всего лишь Овадья! Видения окончательно рассеялись. Он застонал, вновь ощутив боль от невыносимой мужской неудовлетворённости – его похоть убивала его вернее любого смертельного наркотика, быстрее яда. Разве такое бывает? Но одержимость ещё и не на такое способна! Он снова застонал, когда Овадья притронулся к ремням.
– Ты не двигайся пока; вот, попей ещё! А теперь давай снимем всё это – не шевелись – вот так! Видишь, уже легче, правда? Очень хорошо. Ты прости, оковы я пока снять с тебя не могу, но как только ты выполнишь моё желание, так я сразу… – Лиор неожиданно для Овадьи, да и для себя тоже, хрипло и одышливо засмеялся.
– Да вы что, в самом деле, сговорились, что ли? Я вам что, лавка чудес, фокусник? У тебя желания, у этого чёрта желания – да меня на всех не хватит!
– О, не волнуйся, ещё как хватит! У тебя тут всего много, даже слишком! – Он погладил его затянутое в узду орудие. – И я не господин Рейза, я могу тебе помочь. Хочешь? – Овадья чуть – чуть ослабил давление и Лиора окатило волной удовольствия, вернее, его предвкушения. Овадья улыбнулся и поцеловал его в губы, а потом ещё и ещё… И Лиор с наслаждением принял его поцелуи, и ответил на них, совершенно искренне и со всей страстью. Наконец они оба перевели дух, и Овадья с восхищением прошептал:
– О, да, теперь я, кажется, кое-что понимаю! Не удивляюсь, что он тебя хочет! И я тоже хочу! И ещё я хочу, что бы ты всё мне рассказал – помнишь, я просил тебя об этом? Пообещай, что сделаешь это! Ну же, ты не пожалеешь!
– Хорошо, я расскажу всё.
– И ещё: ты отдашься мне сейчас, будешь смирным и податливым, и тогда я ублажу тебя так, что ты даже о Рейзе забудешь! Хочешь?
– Да. – Лиора по—прежнему била мелкая дрожь, он изнемогал от лихорадки. – Я хочу, но мне плохо!
– Ничего, это мы сейчас исправим. – И он аккуратно снял уздечку, подавлявшую мощь Лиора. – Я помогу тебе расслабиться, вот так! – он погладил освобождённую плоть пленника, вверх – вниз, ласково и нежно…. «Рейза! О, Рейза!» Лиор прикрыл глаза, перед его мысленным взором возник его великолепный мучитель, горящий возбуждением, нетерпеливый и страстный – он вновь ощутил вкус его кожи, его запах… Лиор вскрикнул от невыносимого наслаждения, и жемчужные капли выплеснулись ему на живот. Овадья совсем ослабил цепи, и Лиор без сил рухнул ему на руки.
…Сколько прошло времени, Лиор не знал, как и в прошлый раз. Его разум совершенно не справлялся с обстановкой, к тому же, не было никаких признаков, по которым можно было бы судить, день это или ночь, час или сутки прошли. Овадья был добр к нему и позволил отдохнуть, может быть, совсем немного, – вряд ли он сам смог бы долго сдерживаться, но Лиор действительно смог прийти в себя. Он уже лежал на полу, наслаждаясь прохладой серых плит, оковы его новый любовник не снял, но ослабил настолько, что Лиор их почти не ощущал.
– Я хотел бы избавить тебя от них, но ты пойми, я тебе не доверяю. Пока мы будем так близко друг к другу, лучше, что бы ты оставался немного… как бы это сказать…
– Не важно. Я понял тебя. – Лиор немного помолчал, потом решительно вскинул руку к Овадье и потянул его за полу куртки. – Так чего ты ждёшь? Может, ты передумал?
Овадья невольно сглотнул; в его глазах отразилась неуверенность.
– Ты и правда этого хочешь?
– А ты?
– Я – то да, я хочу взять тебя всего, хочу, что бы ты был моим, хотя бы и не долго. Но я ведь твой тюремщик, разве нет? Или ты пытаешься обмануть меня, или тебе правда нравится быть побеждённым? Но это на тебя не похоже! Чего же ты хочешь на самом деле? – он напряжённо ждал ответа, Лиор помедлил пару мгновений, а потом весь подался к своему тюремщику и поцеловал его руку.
– Нет, я не лгу тебе, и я не слабак. Но я всё ещё голоден! Я невыносимо, безумно голоден! Твой хозяин раздразнил меня не на шутку, я просто с ума схожу от желания. Ты извини, но дело ведь не в тебе – я сейчас согласен на кого угодно, и как угодно, только бы утолить этот проклятый голод. У меня такое чувство, словно я сто лет воздерживался, а теперь меня завели да бросили. Это и есть правда. Но ты ведь действительно хорош, и для меня сейчас не имеет значение то, что, возможно, завтра по приказу Плектра ты казнишь меня. Сегодня, сейчас, мне на это совершенно наплевать! И я готов ублажать тебя столько, сколько ты захочешь, только бы избавиться от этого морока. Я действительно хочу предаться тебе, и ты можешь мне доверять, по крайней мере, пока мы имеем друг друга. Так что хватит попусту тратить время; я, кажется, уже опять созрел!
Он приподнялся на локтях и смотрел, как Овадья неторопливо расстёгивает брюки, спускает их. Вот он немного подразнил себя, погладил Лиора, наклонился и хотел было обнять доставшегося ему мужчину, но Лиор остановил его:
– Нет, не спеши! Сначала сними с себя всё это! Да, всё! Разденься, я прошу тебя!
Овадья слегка нахмурился: он снова сомневался в намерениях Лиора. Лиор усмехнулся:
– Ты ведь хотел знать, как это было? Как это было с твоим драгоценным Рейзой? Тогда делай, как я скажу! Раздевайся! Или ты не получишь меня сейчас.
Овадья колебался недолго, его терпение тоже было на пределе. Он неуверенными движениями стал стягивать с себя кожаную куртку и поймал удовлетворённый взгляд пленника, полный заинтересованности и желания. Это ободрило его, и он уже не медлил больше. Вот торопливо заскользил вниз замок рубашки, но Лиор остановил его:
– Не так быстро! Сделай это медленно! Рейза обнажается постепенно, ему самому нравится делать это именно так – неторопливо и сексуально!
– Вот так? – Овадья улыбнулся и замедлил свои движения, стал раздеваться с большим чувством, с расстановкой. – Так хорошо?
– О, да! Так очень хорошо! – Лиор протянул к нему руки и забрал его рубашку, коснулся её губами, потёрся щекой, наслаждаясь запахом возбуждённого тела. – Ты очень хорош! Я действительно хочу тебя, Овадья! Давай же, снимай ещё! – Он кивнул на остальную одежду, и Овадья охотно подчинился. Через несколько минут он уже стоял над Лиором совершенно обнажённый, и Лиор с удовольствием разглядывал его мужественное сильное тело – Овадья был крупным, мускулистым самцом. Конечно, с Лиором он всё равно не мог бы сравниться – Лиор был и выше, и мощнее, и стать его была гораздо красивее. Овадья мысленно сравнивал его с древним богом, изображения которых ещё сохранились на стенах заброшенных полуразрушенных дворцов. Красив этот пленник, очень красив! Но неужели только поэтому Рейза так увлёкся своим невольником? Он прильнул к Лиору и стал исследовать его тело, прислушиваться к его ответным чувствам. Вот он крепко сжал пленника в объятьях, и Лиор от удовольствия застонал в ответ, подался на встречу к партнёру, изогнулся, давая возможность обладать собой полностью – Овадья почувствовал, как его живота коснулся горячий напряжённый ствол. Он понял: в этом человеке действительно не было покорности, не слабость и не страх толкнули его в объятья своего надзирателя. Что же это было на самом деле? Овадья уже почти разгадал этот секрет, но хотел услышать об этом от Лиора.
– Скажи мне, что ты сейчас чувствуешь? Правду скажи! Я целую тебя, обнимаю, я могу сделать вот так, если хочешь – он провёл языком в низу живота Лиора, и тот слабо вскрикнул от наслаждения – или вот так… Или даже так… – Лиор приподнял бёдра, подчиняясь его настойчивой ласке и упиваясь ею. – Я буду делать это так долго, как ты пожелаешь, только скажи: что ты чувствуешь на самом деле? Прикрой глаза, не смотри на меня, да! О чём ты сейчас думаешь?
.Лиор некоторое время молчал, наслаждаясь одолевшей его истомой, но вот наконец прошептал:
– Рейза… Я думаю о нём, чувствую его! Я всё ещё принадлежу ему, и мне никак не отказаться от этого! Я хочу, что бы он продолжал и продолжал, я всё готов стерпеть, только бы снова чувствовать его!
– Значит, ты сейчас не со мной, ты с ним?
– Да, я с ним. Ты трогаешь меня, но я ощущаю его прикосновения. Это его губы ласкают меня, я чувствую запах его тела, его горячую упругую плоть. Его близость пропитала меня, вместо моей кожи – его кожа, вместо моей крови – его кровь, я дышу его воздухом, я полон его желаниями… Ах, а… – Овадья ускорил темп, каждая клеточка тела Лиора просто пылала и вибрировала от возбуждения – Рейза, Рейза! Да, ещё, ещё!…
Овадья потянулся к разбросанной одежде Плектра: вот пальцы его коснулись кожаного корсажа, он притянул его к себе, положил на живот любовника. Некоторое время одной рукой ласкал швы и застёжки, не забывая другой рукой дразнить, расслаблять и подготавливать его глубину к своему вторжению. Лиор протянул руку к корсажу, погладил бархатистую внутреннюю сторону покрова, пальцы мужчин встретились и сплелись. Лиор глухо застонал, когда Овадья вошёл в него, и сжался на мгновение, но тут же расслабился и подался к своему партнёру, словно предлагая взять ещё больше, ещё глубже и ещё активнее. Он приоткрыл губы для поцелуя и Овадья немедленно принялся услаждать их своим жарким ртом, их пальцы были всё так же сомкнуты, тела слились в одно целое – Овадья принял приглашение пленника и стал жестко и мощно вгонять в него свой член, двигая им всё чаще, проникая всё дальше. Лиору было больно, но он не возражал против этого. Прежде он никогда и никому не позволил бы такое сделать с ним, но теперь всё было не так. Словно его прекрасный пленитель – его новый Господин – опять возделывает его, унижая и услаждая одновременно. Он застонал, почувствовав приближение оргазма, и сильнее сжал пальцы Овадьи. Мужчина понял его сигнал, чуть замедлился, обдумывая, как быть дальше, и усмехнулся, легонько шлёпнув Лиора по гениталиям:
– Хочешь, что бы мы закончили сейчас, или подождём пока? Я-то не прочь повременить, а ты?
– Я – тоже. Давай будем делать это медленно!
– Хорошо, как пожелаешь. Но ты должен говорить! Скажи, тебе было больно, когда Рейза избивал тебя? – Не прекращая двигать бедрами, он погладил красные следы на теле Лиора, поцеловал один такой след, потом другой, и ещё, и ещё. – Как это было?
– Это было восхитительно!
– О, правда?!
– Да, поверь, его жестокость прекрасна! Эта боль не причиняет вреда, она сладка и желанна, так же как желанна его любовь! Не важно, как сильно он ударит, важно, как страстно будет потом ласкать. И если и то, и другое для него связано, то пусть бьёт сильнее!
Овадья остановился, но не покинул горячего тела пленника. Он выпрямился, потянул спину, повёл плечами – его мускулы заиграли, перекатываясь под кожей стальными шарами. Лиор сквозь опущенные ресницы следил за его движениями, и в другой ситуации был бы рад обладать этим сильным, привлекательным мужчиной, умелым и ненасытным любовником. В другой ситуации… Конечно! Вообще он предпочитал более активную роль и почти никогда не отдавал себя, но сейчас, даже не смотря на ненормальность и унизительность своего положения, на боль и лёгкое безумие, которое пугало и мучило его, не смотря на всё это он не прочь был бы удовлетворить этого самца любым способом, который он выберет. Но, как бы не был хорош Овадья, он по—прежнему мечтал только о Рейзе. Он снова и снова мысленно повторял желанное имя, губы его беззвучно складывали слова: «Рейза, я люблю тебя… я хочу тебя, Рейза, Рейза!» Овадья, глядя на признаки эйфории у любовника, блаженно улыбнулся, взял в руки, погладил, слегка смял и поднёс к своему лицу корсаж своего Господина, прижался к нему и глубоко вдохнул. Потом ещё и ещё, наслаждаясь феромонами и маслами, пропитавшими тонкую материю – вожделение дрожью пронзило его с головы до ног и его партнёр ощутил его внутри себя, подхватил это ощущение и предался ему. Лиор ещё плотнее смежил веки и теперь, снова став незрячим, мог позволить себе отдаться в плен иллюзии. Ему мерещилось, что он по прежнему во власти Рейзы Адмони, что это его твёрдый чувственный «жезл» скользит внутри тела Лиора, разрушая его бесполезную теперь гордость и подчиняя волю. Он тихо, как в полусне, стал описывать свои ощущения, вновь и вновь переживая все моменты сближения. С того момента, когда Рейза ушёл, оставив его неудовлётворённым и слегка помешавшимся, он очень хотел поделиться с кем- нибудь кипевшим в его душе волнением, выговориться, опять пережить хоть что – нибудь похожее, и был рад, что Овадья выполнил своё обещание прийти и сделать нечто особенное. Лиор наслаждался тем, что пережил совсем недавно, и тем, что переживал теперь; эти ощущения сплелись и он сам не заметил, как прижал к себе Овадью, стал ласкать его. Сейчас он понимал, чего ему особенно остро не хватало, когда Рейза брал его. Он всё это время нестерпимо хотел обнимать своего мучителя, скользить ладонями по его шелковистой коже, легонько сжимать его мускулы – он жаждал владеть Рейзой, а для этого ему необходимо было держать желанное тело в своих руках. Теперь его помрачённое сознание, ободрённое близостью Овадьи, просто полыхало от ярких картин насильственной близости Рейзы, и он, всё больше возбуждаясь от нахлынувших воспоминаний, всё жарче ласкал своего тюремщика, и уже не мог сдерживать их общий экстаз. Овадья, не выпуская из рук мягкой красивой «шкурки» своего обожаемого Господина, отбросил всякую осмотрительность и стал так бурно орудовать своим тараном, что у Лиора даже в глазах потемнело от боли. Но он только сжал зубы: «на этом наша любовь закончится, но что поделать… Только это не важно. Ты будешь жить!»… Без тебя? Зачем? Сердце его сжималось от тоски, и только боль от грубого насилия Овадьи как – то помогала забыться, отвлечься. «Я люблю тебя, прекрасный демон, я с ума от тебя схожу!» Он нечаянно тихо произнёс последние слова вслух, Овадья услышал их, жестоко усмехнулся и изо всех сил всадил своё орудие в тело невольника. Потом ещё и ещё, и почувствовал, что они одновременно достигли пика, их экстаз слился в один мощный поток – мгновенная вспышка, последний безумный всплеск мужской силы и они оба разлили свои соки, а потом распластались во взаимных объятьях, измученные наслаждением. Некоторое время они молча ласкали друг друга; Лиор был совсем без сил от переживаний и усталости, и мог только поглаживать спину прижавшегося к нему любовника. Овадья блаженно прикрыл глаза и трогал губами жёсткое от двухдневной щетины лицо Лиора, провёл языком по его губам. Наконец он взглянул на мужчину и произнёс с каким – то странным выражением:
– Это было великолепно! Господин Рейза знает, как выбрать самое вкусное. Теперь я действительно понимаю, что он чувствовал, когда забавлялся с тобой. Как бы я хотел оказаться в его руках вместо тебя! Но ещё больше я хотел бы, что бы ОН был сейчас на твоём месте. Понимаешь?
– Понимаю. Ты взял бы его, как сейчас имел меня, да?
– О, да! И ещё глубже, и ещё круче! Я мог бы стать самым особенным мужчиной в его жизни! – Он приподнялся на локте и пристально, недобро посмотрел на любовника. – Я, а не ты! Ты не заслуживаешь его любви! Ты хочешь убить его, делаешь ему больно! А я позаботился бы о нём!
Он встал, снял оковы, как и обещал, и снова лёг рядом с Лиором, уткнулся ему в грудь лицом и замолчал. Он продолжал мягко поглаживать тело мужчины, словно забыв о своих словах, а Лиор думал, что если бы Рейзу отымели так, как его самого сейчас, мальчишке мало не показалось бы, и вряд ли бы ему это понравилось. Сам Лиор принял от Овадьи это жестокое, болезненное насилие как наказание за свою слабость, за непозволительное чувство, которым наслаждался – он влюбился в того, кого послан был убить, в того, кто причинил вред его господину. Говорят, раньше люди верили в любовь с первого взгляда, и, наверно, легко могли простить своего мучителя и преклониться перед ним. Лиор никогда не понимал этого, не мог понять и теперь. И ему было стыдно за свою слабость, но он уже признался себе, что любит Рейзу. Сам не знал, за что, даже больше – испытывая вместе с тем ненависть и желание убить его. Но вот причинить боль – нет, этого он не хотел. Овадья не прав! И ещё его измученное сознание беспокоилось из—за того особенного выражения, с которым Овадья говорил сейчас. Может, ему это только показалось, но в голосе Овадьи ему послышалась ненависть. И не только к Лиору!
Вскоре они простились. Овадья хотел помочь любовнику привести себя в порядок, но Лиор отказался. Он тяжело сел, опираясь на охранника, в голове его тут же загудело.
– Вот чёрт, я как пьяный!
– Да уж, тебе не слабо досталось. Давай-ка я отведу тебя в душ. Или, может быть, хочешь прилечь?
Он кивнул головой на лежак. Наклонился к Лиору, обхватил его за талию и попытался поднять своего партнёра. Но Лиор быстро обвил его шею руками и припал к губам, поцеловал глубоко и страстно.
– Спасибо тебе за всё! Я получил такое наслаждение, какое никогда и ни с кем не испытывал!
– Но Рейза…
– Не говори мне о Рейзе. Он всего лишь иллюзия: сладкое видение, или кошмарный сон – всё равно: он не настоящий. А ты настоящий! И, если бы мы встретились в другое время и в другом месте, я наверняка влюбился бы в тебя, и ты б не устоял предо мной. Я стал бы твоим хозяином и повелителем. Я, а не Рейза Адмони! И, если у меня будет ещё шанс, я возьму тебя, как твой мужчина, как твой господин! Ты хотел бы этого?
Овадья не старался освободиться от объятий пленника. Ему действительно понравились сильные, могучие руки Лиора, жесткая тёмная поросль на его мужественной груди, понравилось поглаживать полоску страсти ниже пупка, приятно было познавать запах его тела – крепкий, горьковатый, как редкие душистые травы из Зимнего сада Рейзы. Кажется, было бы не плохо уступить сейчас желанию Лиора, принять то, что тот обещал. Лиор действительно нравился ему. Да, он сходил сейчас с ума от ревности, но теперь его волновали уже двое мужчин. И их обоих он ревновал друг к другу. Конечно, если бы ему пришлось выбирать, он выбрал бы своего Бога, и ничуть не усомнился бы, перерезая горло Лиору. Но сейчас это было неважно. Он снова хотел пленника.
– Да, я хочу этого! Ты такой большой и сильный, что не стыдно и покориться тебе, и сделаться твоей игрушкой, хоть ненадолго. Может, давай сейчас? – Он притянул Лиора к себе и притронулся к его паху, но Лиор мягко и нежно отстранил его.
– Нет, не сегодня. Я сейчас совсем без сил, всё тело болит от «его» игр. Да и как бы Рейза не заметил, что ты тут уже давно. Поверит ли он, что ты меня просто лечишь? Или, может быть, ему понравится, чем мы тут сейчас с тобой занимались? – Овадья с сомнением покачал головой.– Вот я так и думаю. Не хочу, что бы ты пострадал. Правда, не хочу!
Лиор был совершенно искренен, и Овадья понял это. Ему было приятно. Он ещё раз поцеловал любовника, помедлил секунду, наслаждаясь его близостью, и встал. Он проводил Лиора до постели, поставил перед ним баночку с какой – то мазью, положил рядом на столик два белых шарика:
– Проглоти, если будешь чувствовать себя плохо, и смажь хорошенько следы от плети – даже синяков не останется! Или лучше всё-таки мне это сделать?
Лиор устало улыбнулся в ответ, не принимая заботу своего тюремщика.
– Нет, я сам, не беспокойся. Иди, и спасибо тебе!
Овадья немного помедлил, потом собрал разбросанные вещи Рейзы и пошёл к выходу. На пол – пути опомнился, налил в чашу воды и поставил у постели Лиора.
– Это тебе спасибо. Правда, ты действительно особенный! И… – он ненадолго замялся, но потом решительно закончил: – Об этом вообще странно говорить, но я всё-таки скажу: если мне придётся убить тебя, – то есть, если он прикажет мне это сделать, – конечно, я выполню его приказ, это мой долг, понимаешь? Но это будет легко и быстро, ты не будешь страдать. Наверно, это всё, чем я действительно могу помочь тебе!
Лиор благодарно пожал его руку, а потом, мягко улыбаясь, закрыл глаза. Он задремал.
Глава 8.
…Ночь ещё не пришла, но в башне царила полная тишина. Словно ни одной живой души вокруг, только слабые отблески света тусклых фонарей напоминали о том, что это место обитаемо. Там, в нижних этажах, и за пределами донжона кипела жизнь, грохотали двери комнат, звякала разбитая посуда, ржали пьяные головорезы из армии Господина Бар – Арона. Люди приезжали и уезжали, выполняли свою работу и дрались из—за азартных игр, и в каждом уголке большого каменного муравейника мяли друг друга, тискали, целовали и избивали, любили и насиловали своего ближнего двуногие особи. Рейза поморщился, подумав об этом. Конечно, люди есть люди, и весь этот безобразный шалман – всего лишь их дом, и вся эта мерзость – их обычная жизнь, они имеют на всё это право. Они служат своему господину, так же, как служит ему Плектр. И неважно, насколько его наряды дороже, чем тряпки низших слуг, и насколько шикарнее его личные покои, чем солдатская спальная комната – Рейза точно знал, что его жизнь ничуть не лучше, чем жалкое существование этих «недочеловеков». Их потребности просты, как у помойных крыс, радости убоги и незатейливы – вино, наркотики, секс, насилие во всех формах – для удовлетворения этих аппетитов многого не требуется. Иногда он им даже завидовал: у них всё так легко, а он даже этого не мог получить! Любить он не умел и не стремился, физическая близость была для него не больше, чем медицинская процедура или тренировка в спортзале. Спать он не мог, а если и забывался ненадолго, то почти никогда не видел снов. Единственный сон, который посещал его, был настоящим кошмаром, и он заставлял себя пробудиться. Его тело почти не отдыхало, а мозг и подавно. Вкуса еды он тоже не чувствовал, и потому принятие пищи было для него неприятным, обременительным действом, а в последнее время вызывало тошноту и даже страх. Он догадывался, что это какая – то болезнь, но никому ничего не сказал. Было очень тяжело терпеть такое положение, но, видя, как с каждым днём всё больше тает в зеркале его отражение, он испытывал удовлетворение, почти радость. Хотя и радоваться он тоже не умел. Смех и радость – не одно и то же, а коль Барону хватает того, что есть, ну и ладно! Рейза снова подумал, что его Господина вскоре ждёт очень неприятный сюрприз: это произойдёт, когда отражение в зеркале истончится, растает совсем и растворится в полутьме его тюрьмы.
Реза устало откинулся в кресле, но мысли его бродили сейчас по коридорам Замка. Он был всё ещё слишком возбуждён и не мог отключить свой особый дар: он слышал голоса, движения людей, видел их так, словно все эти грязные мерзавцы были прямо тут, рядом с ним. Он долгие годы ненавидел их, потому что слышал их мысли. Какая же гадость у них в головах! И если это всё, что есть человек, то ему действительно было противно считать себя человеком, как он и сказал своему пленнику. Люди! Тупое мясо Барона, моральные уроды, бесполезные для мира и обременительные для него, Рейзы. Теперь они, пьяные и одуревшие от разврата, незримо вторглись в его разум. Он хотел бы прогнать их, но они не уходили, как и все те, кто уже пал под его ударами, чьи неприкаянные страдающие души остались навсегда запертыми в этом кошмарном месте. Он сжал пылающую голову и тихо застонал. Очень больно! Крови больше не было, но рана, что он получил недавно, просто нестерпимо горела, разливая недужный жар по всему телу. Зря он, конечно, был так активен в «игровой», но как можно отказать себе в этом! Рейза вспомнил своего невольника и ему стало не по себе. Эти люди, эти двуногие скоты, что окружали его уже целую вечность, чьи голоса он безнадёжно пытался изгнать из своего сознания – он много лет привыкал к ним, даже ненавидеть уже почти перестал. Ну в самом деле, нельзя же всерьёз ненавидеть жаб или навозных жуков! Но жить с ними рядом всё – таки противно, и он старался не думать о них вообще, словно их и нет. А вот этот человек действительно поразил его воображение. Лиор Нерия… Как хорошо было бы любить его, и быть любимым этим мужчиной! Рейза позволил себе несколько мгновений помечтать, а потом тяжело вздохнул. Что толку хотеть того, что тебе не нужно на самом деле? Для того, что бы любить, нужно быть свободным, а Рейза никогда даже не помышлял о свободе. И что это вообще такое? Он не помнил. Так странно! Уже многие годы он жил взаперти, никогда не покидая своей башни. Даже во двор Замка не выходил, а за пределами его и вовсе никогда не был. Хотя это не совсем верно: как – тоже он попал сюда! Он не мог вспомнить, как его привезли в Баронский Замок из «Плектрона», и как давно это было. Уже в «Плектроне» он стал заложником замкнутого пространства, и не мог бы сам совершить это путешествие. Барон купил его и поселил в самом роскошном и укромном уголке своих владений, и вот уже целую вечность Рейза в часы бессонницы блуждал по тёмным, неживым верхним этажам башни. Он больше никогда не видел дневного или лунного света – в донжоне не было окон. Ни одного! Только часы на каминной полке рассказывали о ходе времени, но это больше не имело смысла. Дни, недели, годы слились для него в единый однообразный поток. Однажды он попытался вспомнить, как давно обитает здесь, но ничего не вышло. Все праздники были совершенно одинаковы, нельзя было сказать: «на прошлой церемонии посвящения было то, а на позапрошлой – это!» Разницы не было вообще. Все напивались и расползались по углам. Будни тем более не отличались друг от друга, смены времён года Рейза не видел, день и ночь определялись только завтраком или ужином, да и то не всегда. Можно было бы спросить обо всём этом Барона, но какой смысл? Для того, кто мёртв, время ничего не значит. И зачем мёртвому любовь?
Но Лиор… В тёмном холодном сердце Плектра ожили странные, ненужные, опасные чувства. Зачем, почему? Почему теперь, когда он уже решил свою судьбу? Ведь это так жестоко! Прежде ему не дано было любить, даже своего Господина он не любил. Никого и никогда. Так почему теперь? И почему Лиора Нерию? В глубине души он знал ответ. В давние, уже забытые времена, когда он был юным, живым и почти свободным, он мечтал о том, что придёт однажды кто – то особенный: самый сильный, самый благородный, самый красивый человек на свете и полюбит его, Рейзу. Этот человек будет оберегать его, заботиться о нём, спасать, если надо, и ничего не попросит взамен. Но ему незачем просить – этому человеку Рейза отдаст всё то немногое, что имеет. У него не было собственности и он не помнил своих близких – у избранных юношей племени Касдим нет ничего личного, потому что они сами себе не принадлежат. Они орудие в руках Демиургов и по их воле становятся собственностью Сильных Мира Сего. И это высочайшая честь! Но Рейзу никогда не прельщала такая судьба. Он мечтал о путешествиях, приключениях, о любви. Он воображал, как великолепный паладин придёт, рискуя жизнью, что бы освободить его от этой проклятой участи и они вдвоём отправятся скитаться по миру, совершая подвиги и даря друг другу безграничную любовь. Только свою красоту он мог предложить воображаемому избраннику, да ещё любящее сердце и преданность, но его возлюбленному будет этого достаточно! И будут они жить долго и счастливо… Как же юн и наивен он был, какой чистотой и невинностью трепетала его нежная душа! А потом, что бы усмирить его норов, Рейзу заставили выпить «мёртвой воды», и он перестал существовать. Он утратил память почти полностью, и уже не мог вспомнить, как выглядели земля, вода, камни, небо. Не вода в ванне, и не земля в зимнем саду в кадке с деревцем – а настоящие, те, что по ту сторону бетонных стен. Иногда ему казалось, что он немного помнит дождь, и вроде бы даже выходил когда – то на солнце… Но так ли это? Было ли это когда – нибудь на самом деле? Он всё забыл, и свои детские мечты тоже. Их разрушил его лучший друг: он заставил Рейзу понять – нет на свете любви и преданности, есть только жестокость и обман! Сердце его было разбито и он перестал быть собой. Он стал Плектром, как от него и требовалось. Больше он уже ничего не чувствовал. Так ему казалось все эти годы. И вот, когда « мертвая вода» окончательно отравила его и обессилила, когда он уже истратился как живая единица и встал на свою последнюю ступеньку, намереваясь сделать шаг в пустоту, именно в этот момент в его обитель, в саму его жизнь ворвался Лиор.
Теперь Рейза точно узнал его, хотя это и произошло не сразу. Он видел этого человека в давних своих грёзах, и привык считать, что выдумал его когда – то. Поэтому был потрясён, когда встретил его на самом деле. Даже внешне Лиор был похож на его воображаемого рыцаря! Рейза, закутавшись в темноту своих личных владений, постарался немного расслабиться и вызвал его образ перед своим мысленным взором. Хор диких голосов немного утих в его пылающей голове. Рейза улыбнулся. «Вот ты и пришёл ко мне на помощь! Ты можешь прогнать их совсем, и я больше никогда не буду их слышать. Я мог бы слушать биение твоего сердца как самую чудесную мелодию, увидеть мир твоими глазами, согреться твоим теплом. Моя мёртвая душа могла бы ожить хоть не надолго, и я тогда покинул бы эти стены и отправился с тобой, куда бы ты ни шёл! Я мог бы жить твоей жизнью, и она была бы уж точно не похожа на жизнь в этом каменном мешке, полном ужаса, насилия и безумия. Но, если я никогда не смогу выйти отсюда, как я могу запереть тебя здесь, в моём склепе, с призраком собственной мечты?!»
…Амит подкрался сзади совершенно незаметно и обхватил друга за талию; мальчик тихо вскрикнул от неожиданности и засмеялся. Старший товарищ потрепал его за ушко и легонько чмокнул в темя.
– Ты опять попался!
– Я нарочно. Тебе же нравится подшучивать надо мной!
– Конечно, нравится. Ты так забавно пищишь, когда я тебя цапаю! Но сейчас ты действительно был где – то далеко, и я подловил тебя. – Он уселся рядом в оконной нише и обнял Рейзу за талию. Его маленький друг с удовольствием положил голову ему на плечо и зажмурился, как кот на солнышке погожим днём. И в самом деле, утро выдалось удивительно ясное, светлое, и мальчики некоторое время молчали, наслаждаясь теплом и покоем. Казалось, что Рейза снова задремал, и Амит Рафи легонько погладил его по щеке:
– Нет – нет, лентяй ты этакий, пора просыпаться! И что ты только по ночам делаешь!
Рейза мелодично промурлыкал, не открывая глаз:
– Это ты «по ночам делаешь». А я ещё не дорос до этого, ты же сам говорил!
– Ну, мало ли что я говорил! Ты такой красивый мальчик, в тебя уже многие влюблены.
– А, ты о своём воображаемом возлюбленном? Вот почему ты всё никак не проснёшься в такое прекрасное утро?
– Да, так хочется увидеть его ещё раз! Если я чуть – чуть посплю, может, он опять мне приснится, как думаешь?
Рейза, улыбаясь, понежился на плече у друга. Так хотелось продлить это блаженство! Но Амит напустил на себя строгость:
– Я думаю, что избалованному мальчишке пора всё – таки протереть его прекрасные зелёные глаза, и включиться уже в дневные заботы.– Он немного помолчал, а потом, не в силах дольше одной минуты изображать серьёзного старшего брата, крепко прижал Рейзу к себе и подразнил губами его шею, наслаждаясь весёлым смехом мальчика. – Только сначала ты мне всё расскажешь о «нём». Ты уже давно обещаешь, только всё никак не соберёшься. Но сегодня ты не улизнёшь, как обычно. – Он стал легонько тормошить и щекотать своего друга. – Я хочу знать всё – всё – всё! Давай же, рассказывай, какой «Он»!
Рейза часто видел своего желанного во сне. Он видел его так отчётливо, что, несомненно, узнал бы при встрече. Он с удовольствием описал Амиту высокую, мощную фигуру мужчины, его золотистые непослушные волосы, чуть прищуренные серо- голубые глаза, его суровую улыбку и то ощущение надёжной силы, что исходило от него. Но этого было недостаточно, что бы передать то, что чувствовал Рейза, когда грезил о своём неведомом возлюбленном. У четырнадцатилетнего мальчика, ещё не познавшего сексуальной близости, просто не было таких слов, чтоб описать свои видения. Но Амит, уже увлёкшийся влюблённостью друга, не отставал, и Рейза позволил их сознаниям слиться. Вот они оба стали прислушиваться друг к другу, улавливая ритм сердца и подчиняясь пульсу своего партнёра. Они, стараясь дышать в лад, расслабились настолько, что одновременно погрузились в лёгкий транс и поплыли по волнам чувственности вместе. И тогда Амит Рафи увидел «Его». О, да, этот мужчина мог завоевать сердце любого, даже самого упрямого гордеца. А что говорить о воображении невинного мальчика, которому пришла пора влюбиться! Рейза ещё не встретил того самого особенного мужчину, что станет господином его сердца; как видно, среди его собратьев по академии «Плектрон» такого не было, даже его любимый названный брат Амит не был этим «особенным» для мальчика. Вообще-то Плектры должны любить своих господ и перед тем, как навсегда покинуть стены «Плектрона» с мужчиной, что стал его хозяином, разум молодого Плектра подвергается последнему воздействию: ему внушают любовь к новому господину. Юноша, подготовленный мастерами к самому важному моменту в своей жизни, ожидает встречи с ним, запертый в Ритуальном Зале, и первый, кто войдёт в этот Зал, и есть его возлюбленный навсегда. Срабатывает заклинание, наложенное мастерами, и юноша радостно склоняется перед тем, кто только что купил его. После остаётся лишь «увенчать пламя» и Плектр больше никогда не помыслит о ком – то ином, и так до самой смерти – своей, или своего господина. Если бы вместо назначенного хозяина по ошибке вошёл кто – то другой, произошла бы катастрофа. Чётко отлаженный механизм мышления сверхсильного орудия Демиургов мог дать неисправимый сбой, и годы, потраченные на воспитание и обучение Плектра, были бы убиты напрасно, а сам он стал бы неуправляем. К чему это может привести, даже Демиурги не могли бы предсказать.
Поэтому любовь не поощрялась особенно, хотя «коитус» был непременным условием воспитания Плектра. И многие мальчики возраста Рейзы Адмони уже имели немало соитий с разными партнёрами, и даже иногда воображали, что влюблены – это возраст такой, все через это проходят! Но только не Рейза. Он совершенно не интересовался другими юношами, и теперь, слившись с его разумом, Амит понял, почему. Рейза действительно был влюблён! И его больше никто не интересовал, кроме мужчины, которого он себе придумал. Сам он действительно был убеждён, что его герой – всего лишь его вымысел, но Амит усомнился в этом. Среди Плектров до сих пор иногда встречались ясновидцы, хотя это было большой редкостью. И Амит, и Рейза немного владели даром проскопии, хотя их способности к этому были не очень сильны. До конца не было ясно, умели они по-настоящему видеть будущее, или нет, но, тем не менее, мужчина из снов мог существовать по правде, и, стало быть, Рейза действительно видел его, а не придумал. Значит ли это, что однажды их пути пересекутся? Возможно. Но Рейза к тому времени будет принадлежать другому, и его сердце тогда уже не дрогнет при встрече с мужчиной своих грёз. Так значит, беспокоиться не о чем? Конечно, не о чем. А сейчас пусть помечтает; это так красиво! Амит видел каждое касание, каждый поцелуй, что дарил его маленькому другу неизвестный красавец, чувствовал все оттенки этой яркой, нежной любви. Наконец, впитав достаточно, он осторожно высвободился из мягких объятий совместного транса. Вот и Рейза проснулся окончательно: ресницы его дрогнули; губы, только что целовавшие неведомого паладина, сомкнулись в загадочной, едва заметной улыбке. Он вернулся в их реальность. Амит взял его чуть похолодевшую руку и прижал к своей груди. Его окрепший сердечный ритм передался Рейзе, кровь мальчика стала согреваться, он по—настоящему ожил.
– Ну вот, ты теперь всё знаешь! И как он тебе?
– О, да, малыш, тут есть о ком грезить! Правда, твои мечты прекрасны! Если бы остальные парни могли это увидеть, они тебе больше никогда не дали бы спать! А кстати, у него есть имя?
– Я называю его «Мой Лев». И он станет моим первым мужчиной!
Амит Рафи засмеялся и, накрутив волнистую прядь волос друга на свои пальцы, слегка потянул к себе, словно налагая на него свою власть.
– Ну уж нет, пусть твой Лев на это даже не рассчитывает! Я буду твоим первым мужчиной, а остальные пусть катятся в ад!
Он произнёс это с таким возвышенным героическим апломбом, что смешливый, легкомысленный Рейза немедленно залился хохотом.
– Друг мой самоуверенный, да ты никак ревнуешь!
– Совсем чуть – чуть. И разве не я самый важный человек в твоей жизни?
– Ну конечно, ты! Ты всегда будешь для меня важным человеком!
– Нет, скажи: «самым важным»!
Рейза изобразил серьёзную задумчивость:
– Ну я даже не знаю… А как же Мой Лев?
– Хочешь постелить львиную шкуру себе под ноги? Хорошо, если я когда—нибудь встречу его, то немедленно отправлю к тебе. Хороший же из него получится коврик!
– Ах ты негодник ревнивый! Ну, держись!
И Рейза, продолжая заливисто смеяться, набросился на названного брата. Они сцепились в шуточной борьбе, скатились с подоконника на пол, продолжая друг друга тузить и стараясь поцеловать одновременно. Конечно, более сильный Амит проиграл эту схватку своему хрупкому другу; тому, кому даже в шутку не мог причинить ущерб. Избалованный мальчик оседлал его, припал губами к его шее и принялся целовать, жадно вбирая губами его плоть, словно вампир, пьющий кровь своей возлюбленной жертвы. Амит от удовольствия невольно прикрыл глаза и забылся на мгновение, но вот коварный красавчик отстранился, оглядел шею друга и удовлетворённо хихикнул:
– Здорово получилось! Теперь у тебя будет прехорошенький синяк типа «засос» на самом видном месте! Представляю, как твой теперешний дружок – Цвика «Большие Рога», кажется? С ним ты теперь путаешься? – представляю, как он взбесится, когда увидит мою метку!
Амит ахнул от возмущения и стряхнул с себя злодея, а потом потянулся к нему и схватил за полу накидки.
– Ну, берегись, отравы кусок, сейчас я вздую тебя по правде! Будешь умолять меня о пощаде! – Он собрался было хорошенько отшлёпать Рейзу, но тот вывернулся, вскочил и пустился наутёк. Амит бросился за ним вдогонку. Они весело неслись по сонным пустым галереям академии, ещё не приступившей к своим повседневным делам, выкрикивали дразнилки в адрес друг друга, строили уморительные гримасы, и их звонкий жизнерадостный смех эхом звуча под высокими сводами «Плектрона».
…Мастер Рам стоял в тени галереи и мрачно наблюдал за расшалившимися мальчишками. Его голову укрывал низко надвинутый капюшон, и нельзя было разглядеть выражение его лица, но вся фигура, весь облик Мастера выдавали его скверное настроение – от него словно веяло угрозой. Мастер Ноах неслышно приблизился к Раму, внимательно присмотрелся: словно грозовая туча заполнила галерею, и причиной были, по всему видно, те двое юношей во дворе. Рам покачал головой и тяжело вздохнул.
– Моего уважаемого Брата опять одолевают сомнения? – Ноах поклонился Раму, приветствуя его. – Что же беспокоит Вас, почтенный?
– Вы знаете о причине моего беспокойства, Брат. И теперь у меня уже нет сомнений: я твёрдо уверен, что впереди нас ждёт нелёгкая и неблагодарная работа. Мы ещё пожалеем о своих бесполезных трудах!
Мастер Ноах прислушался к далёкому теперь смеху мальчиков и пожал плечами.
– Простите, Брат Рам, но я никак не вижу повода для беспокойства. Это всего лишь дети, пусть пока резвятся! Такое чудное солнечное утро; оно просто создано для радости и беззаботных игр. Придёт время, и они исполнят свой долг, будут верными слугами Всемогущих Демиургов!
– Нет, Брат Ноах, я точно знаю, что этого не будет. Вы видели его сейчас?
– Конечно, видел. И ничего особенного в нём сегодня нет!
– Именно так. И этим утром, и прошлым, и в обед неделю назад, и каждый вечер в течение всего года – всех своих лет! – он всегда одинаков. Для Плектра в нём слишком много темперамента, слишком много огня!
– Но что в этом странного? Само его имя – Адмони – говорит об огненной стихии его происхождения, и он не первый упрямец в стенах этой академии, а то, что его характер ровен и постоянен – это как раз позволяет думать, что им будет не так уж сложно управлять! Мы снова и снова говорим об этом, словно нет тем, более важных, чем парочка расшалившихся мышей!
– Вы и правда не понимаете?
Рам сделал шаг на встречу Ноаху, и его собрат почувствовал неудобство: высокий, массивный Мастер навис над ним, стремясь завладеть всем свободным пространством, подавить, склонить к согласию, подчинить своей воле. Неприятное ощущение! Ноах немного отступил, но не отвёл прямого и твёрдого взгляда от лица Рама.
– Чего же я не понимаю?
– Да не годится он для нашего дела! Я Вам даже больше скажу: он не просто не годится; он вреден, как вирус; непредсказуем и опасен! Он никогда не будет надёжен, и никогда не будет до конца покорен! А значит, в любой момент может произойти непоправимый сбой, и вся система рухнет!
– О, храни Вас великая воля Демиургов, что это Вы такое говорите?! Это всего лишь один – единственный винтик в совершенном механизме, уж не думаете ли Вы, что его сил будет достаточно, что бы противостоять своим создателям, а тем более причинить им хоть какой – нибудь ущерб? Простите, но я в это не верю!
– И напрасно. Опасность не в одном своенравном глупце, а в тех, кто будет рядом с ним. Положите одно гниющее яблоко в корзину с другими, прекрасными и сочными плодами, и скоро в корзине Вашей будет полно тлена! Дурной пример заразителен, мы все это знаем! И всё это тем более опасно, что великий дар достался человеку, непригодному к нашему великому служению!
Мужчины покинули солнечную сторону и вступили в тихий полумрак коридора. Они неторопливо направились к Залу Совета, где в этот час раз в неделю собирались все шесть Мастеров «Главной гексады Демиургов» под председательством самого Великого Магистра Габриеля.
– Неужели вы и правда считаете Рейзу Адмони непригодным? На него указал перст Демиурга, а его воля неоспорима! Разве Вы можете сомневаться в выборе Всесильных? И не Вы ли нашли в нём особенные способности к медиату, когда он был ещё на первой ступени?
– Верно, я сам исследовал его возможности и пришёл к выводу, что они на много выше средних, а если учесть его удивительную красоту, то он действительно мог бы стать лучшим Плектром из всех, и уж конечно, я не сомневаюсь в великой воле и мудрости Демиургов!
– Но тогда я вовсе Вас не понимаю! Почему же Вы считаете его непригодным, несмотря на столь высокую оценку его достоинств?
– Да потому что он не сможет быть Плектром! Плектр – это особый склад личности, а его воля и его разум настолько отличны от необходимых норм, что я просто не представляю себе, как мы можем изменить это. Я не думаю, что мы имеем право так рисковать, вручая столь сильное оружие и столь безмерную власть!
Ноах удручённо покачал головой. Его собрат был так уверен в своей правоте, что стоило серьёзнее отнестись к его словам. Ноах никогда не сомневался в мудрости других Мастеров, как и они не сомневались в нём, тем более, что часто особое мнение кого-то из них основывалось не просто на жизненном опыте или знании фактов по делу, а ещё и было подкреплено ясновидением и чтением самых потаённых мыслей объекта. Но он считал, что нельзя с такой лёгкостью отказываться от «ценного живого материала». Всегда есть способ починить то, что разладилось, исправить ошибки и возместить тот ущерб, что причинил оступившийся. Уже возле дверей зала он, из уважения к Брату пропуская его вперёд себя, примирительно улыбнулся:
– Даже весь наш опыт и таланты не смогут дать нам однозначный верный ответ, так ли уж существенны Ваши волнения. И я не сомневаюсь в Вашей правоте на счёт его неадекватности, но так же не сомневаюсь, что мы сможем справиться с этим и выполнить волю Великих Демиургов. Он станет тем, кем ему уготовано стать, и будет лучшим из лучших, как и ожидается. Не надо так строго наказывать юношу за то, чего он ещё не совершил!
– Не мне решать это. Моё мнение – лишь моё мнение, но я намерен донести его до сведения великого Магистра и остальных Мастеров. – Рам немного подумал, а потом решительно добавил:
– И сделаю я это сегодня же после церемонии!..
Глава 9.
….. Рейза вздрогнул и пробудился. Он не спал в прямом смысле слова, но пребывал в трансе и грезил. Пальцы его судорожно сжимали амулет, висевший у него на груди; он с удивлением подумал, что совершенно не помнит, когда снял ошейник, отцепил гемму и снова надел, уже с цепью, и теперь цепь от сильного натяжения больно врезалась в его кожу. Он с трудом распрямил занемевшие пальцы – как же долго он сжимал гемму? – и попытался собраться с мыслями, понять, где он, и что тут делает? Сейчас он не узнавал того места, в котором находился; не помнил, когда пришёл сюда. Но его просто трясло от страха; он весь взмок и замёрз одновременно. Что вообще происходит? Что с ним?! Он затравленно огляделся вокруг; везде царил нежилой полумрак и невозможно было даже различить очертаний того, что окружало его сейчас. Но место казалось совершенно пустым и заброшенным, словно здесь давно никого не было. Только длинный чёрный коридор позади него, и нечёткое пятно дверного проёма перед ним. Он нерешительно крутил головой, стараясь понять, что всё это означает. Зачем-то он всё-таки пришёл сюда? И что надо делать теперь? Рейза ещё немного помедлил, но наконец решился. Он двинулся вперёд, к двери, и с каждым шагом ему становилось всё хуже и хуже. Он чувствовал, что его охватывает ужасная паника; спина разболелась так сильно, что о сотрясении мозга он и думать забыл. Рейза судорожно цеплялся за стену и пытался справиться с невыносимым страхом, мешавшим ему двигаться вперёд. Он узнал это чувство. Давно же с ним такого не было!
Много лет он не покидал своей башни. Просто не мог. Он не помнил, как именно с ним это случилось, но внезапно его мир сузился до замкнутых стен комнат, и сама мысль о незнакомом, а уж тем более об открытом пространстве внушала ему ужас. Даже одного взгляда в окно хватало, что бы у него начался острейший приступ паники, и его скрутило бы от нестерпимой боли до потери сознания. Его нервная система не способна была преодолеть такое потрясение, и он просто погибал от своей странной болезни. Поэтому Барон немало потратился на то, что бы замуровать все окна и лишние двери, а в зимнем саду, который заменял Рейзе живой мир, сияло искусственное солнце, которое согревало удивительные редкие растения и тихо затухало, когда приходил Рейза. Ему яркое освещение было не нужно, он приспособился жить в сумерках. Теперь он уже даже не помнил, как выглядит дневной или лунный свет, но иногда ему всё же очень хотелось вырваться из ненавистного плена. Сбежать от стен, что давили на него как тяжесть собственной могильной плиты; освободиться от всех этих живых чудовищ и призраков жертв, замученных по воле его господина. Он не раз пытался преодолеть свою немощь и выйти из башни, но, едва он только подходил к какому-нибудь коридору, что вёл к выходу наружу, так ему становилось нестерпимо плохо, и всё заканчивалось обмороком, горячкой, несколькими днями в постели, совершенно без сил. Он не разу не смог даже приблизиться к заветным дверям настолько, что бы хотя бы коснуться их, а уж тем более открыть! Слишком больно и совершенно бесполезно, поэтому он уже очень давно так не делал. А вот теперь у него появилось очень знакомое болезненное ощущение «опасного» пространства, и навстречу ему потянуло сквозняком. Там – выход наружу!
Он отёр холодный пот с лица и попытался расслабиться, успокоить обезумевшее от стресса сердце. Должно же быть объяснение, почему он здесь сейчас! Он ведь не собирался попытаться снова, давно уже не хотел этого! Так почему же? Что с ним сейчас происходит? Он сделал ещё несколько шагов вперёд, и каждый шаг давался ему всё труднее. Вот в тусклом свете дежурных «вечных» фонарей он смог разглядеть массивную дверь. Вот старинный, очень тяжелый с виду стальной засов – никакой электроники, даже странно! И что ещё более непонятно – никакой охраны. Вообще! Можно было бы просто так выйти и погулять по пустыне, поехать за покупками… Рейза совершенно ослабел, у него подкосились ноги, и он рухнул на пол. Его всего трясло от боли и страха; он хотел вернуться в свою комнату, пока не поздно, но подняться не было сил. Ему подумалось, что если никто за ним не придёт, он может умереть здесь. Скоро он потеряет сознание, а потом призрачный сон станет вечным. Что ж, может, это и не плохо… Но тут его пронзила мысль: Лиор! Он там, заперт в «игровой» и непременно погибнет, если он, Рейза, не позаботится о нём! На мгновение его снова посетило видение того солнечного утра, влюблённых грёз на плече у лучшего друга… Почему сейчас, в эти дни? Почему он тут, почему Лиор тут?… Лиор! Снова и снова повторяя шёпотом имя возлюбленного как заклинание, Рейза стряхнул с себя оцепенение и, собрав все силы, медленно и тяжело поднялся на непослушные ноги. Он опёрся о стену, постоял так немного, стараясь восстановить дыхание, а потом, взглянув последний раз на запертую дверь, медленно побрёл обратно по коридору, подгоняемый лёгким сквозняком. С каждым его шагом ветерок становился всё слабее, а силы прибавлялись. Он даже мог уже не думать о мучительной боли в спине. Ещё Рейзу подбадривало то, что в кармане у него по-прежнему лежит маленький белый шарик. Положить его в рот, и боль исчезнет на несколько дней! Когда знаешь, что есть такая возможность, уверенности прибавляется. Он не собирался глотать спасительный наркотик, но даже от одной мысли об этом ему стало легче. И он немного прибавил шагу.
Коридор оказался очень, очень длинным. Скорее, это был тоннель, только Рейза понятия не имел, где это он находится. Когда дверь уже нельзя было рассмотреть, он настолько совладал с собой, что смог здраво рассуждать. Прежде он ничего не слышал об этом тоннеле и двери в конце его, на плане Замка их не было. Почему? Секрет? Или просто им никто не пользовался из—за неудобства? То, что им не пользовались, было очевидно: занавеси из паутины, затхлый воздух всегда закрытого помещения, покрытые толстым слоем пыли фонари… Да и чувства подсказывали Плектру, что здесь уже очень давно никого не было. Но он точно знал, что дверь открывается! И ещё он знал, что ему нужно было это увидеть. Это должно быть как—то связано с последними событиями, с появлением Лиора. Что ж, как только он отдохнёт и приведёт себя в порядок, он сможет понять смысл происходящего, а пока надо кое—что сделать. Он ненадолго остановился, притронулся к своему великолепному браслету – коммуникатору и запросил систему о месте своего нахождения. На стене возникла проекция схемы, и Рейза увидел бледную светлую точку – это был он сам. Но точка казалась ни к чему не привязанной: этого места на плане не было. Вернее сказать, и место было, и его маячок там был, но никаких деталей, никаких координат. Очень странно! Рейза был так озадачен, что даже забыл на время о своих переживаниях. Ему захотелось разобраться с этой головоломкой. И он двинулся в единственном возможном направлении: он пошёл вперёд – туда, откуда, видимо, пришёл.
Коридор действительно тянулся нескончаемо, и Плектр порядком устал, пока прошёл его весь. Наконец он оказался перед приоткрытой дверью. Щель была такая узкая, что в неё мог протиснуться только он, Рейза. Человек крупнее его точно не прошёл бы. Значит, он сам открыл её. Рейза попытался сделать проход шире, но дверь была такой тяжёлой, что сдвинулась самую малость, и он оставил эту затею и стал осматриваться. Вокруг толстым, даже очень толстым, слоем лежала пыль, и видно было, что дверь давно никто не открывал. И коридор впереди тоже казался нетронутым, только тонкая цепочка его собственных следов пересекала маленький холл и исчезала в темноте. Он снова обратился к навигатору, но и теперь не смог увидеть своё местоположение на схеме. Что за шутки? Так не бывает! Света по-прежнему было очень мало, как и в туннеле, но он понял, что вокруг нет ничего, кроме стен. Ни дверей, ни боковых коридоров, ни каких—то предметов. Но, что бы запомнить дорогу, ориентиры ему пока не требовались: прямо по коридору до двери, потом опять прямо, а теперь, видимо, вверх: пред ним была крутая винтовая лестница. Он стал подниматься по ней, пытаясь сообразить, как высоко уже забрался. Насчитал сто сорок узких, полустёртых ступеней в очень тесном колодце, несколько раз присаживался отдохнуть – голова кружилась, пот лил градом. Невыносимо хотелось пить, но конца – края его походу так и не видно. И навигатор всё так же ничего не показывал. С ума сойти, да и только. А ещё очень странной казалась царившая вокруг тишина: ни голосов, ни шорохов, ни даже эха его собственных шагов – ничего! Как в могиле. Он криво усмехнулся: что ж, в сущности, это место для него очень подходит. Барон знал, что Рейза плохо переносит отзвуки солдатского веселья, и потому запрещал в своё отсутствие беспокоить Плектра. Поэтому в такие дни жизнь в четырех верхних этажах донжона полностью затихала, даже мыши топать не смели. Тишина и полумрак, как в роскошной гробнице! А эта таинственная лестница, и тот коридор в низу – они вообще словно вырваны из этого мерзкого безобразного мира. Очень, очень соответствует! Может, остаться тут жить? Хотя, наверно, он скорее смог бы тут достаточно комфортно умереть. Идея соблазнительная, но не сейчас. Ещё полно дел.
Получить полную версию книги можно по ссылке - Здесь
| Предыдущая страница | Следующая страница |
Поиск любовного романа
|
Партнеры