Письмо из прошлого

Юная Мария на пороге совершеннолетия: выпускной, светлые мечты о будущем, первые серьезные отношения. Так должно было быть. Но в ее сером мире царит тревога и уныние: родители в бесконечном запое, бедность, голод и хаос в жизни и в доме. И как назло она впервые влюбляется в неподходящего ей по всем меркам парня. Он из обеспеченной семьи, старше ее на пять лет, спортсмен, и в его окружении только красавицы-студентки. А она? Кто она для него? Одноклассница его младшего брата? Серая мышь с вечно грустными влюбленными глазами? Или изгой, как для остальных? Но у судьбы коварные планы и не менее удивительные подарки. Она отнимет у нее близких, бросит в водоворот страха и унижения, но этот парень вдруг протянет ей свою руку…

Часть 1. Маша

Глава 1. Ненужная дочь

В квартире дубак. В щели, размером с палец, деревянных оконных рам, неимоверно сквозило. Но Маша, натянув на костлявое тело джинсы и растянутый старый свитер, все-таки села на подоконник.

Стрелка настенных часов громко щелкнула. Пять часов вечера. До прихода родителей около часа – успеет покурить и возможно, перекусить.

Внизу у подъезда сплетницы. Чешут языками, жадно обсуждая ее семью, которую семьей язык не поворачивается назвать. Так, оболочка. Она сама по себе, мать и отец – сами. Они дружат с сорокоградусными парами спирта, с трехзвездочным портвейном, с килькой с вылупленными глазами, утопленной в томатном соусе, словно в крови, с собутыльниками, которые сменяют друг друга как настенные листы календаря. Каждый день новые. А она, дочь, у них одна. Всегда. Но они об этом давно уже забыли.

Чиркнула по коробку. Запах горящей спички. Затянулась. Никотиновый дым плывет вокруг бледного лица. Приходится жмуриться. Глаза карие – вечно круглые, словно застывшие в изумлении от этой жизни, слезятся. А снизу слышны голоса соседок.

– Они венчались. А все одно – живут во грехе.

– Да ты что! – пожилая женщина с короткими волосами, бывшими когда-то явно седыми, но сейчас выкрашенными в красный цвет, наигранно всплеснула руками.

И не надоело им? Десятый, а то и сотый раз, по кругу одно и то же.

Маша грустно усмехнулась, прислонилась лбом к стеклу. От дыхания образуется бесформенное запотевшее пятно. Стирает его, нервно покусывая губы.

– Я и говорю, венчанные! – вскрикнула соседка Маши с третьего этажа. – Венчанные!

Оглохнуть бы, да второй этаж – и видно хорошо, и слышно отлично. Жаль только слушать приходится про себя же и свою семью. Противно.

– А что за грехи то? – малиновые волосы вся подобралась от интереса, сжалась, превратившись и без того худой дамы в сухую маленькую старуху. Одни уши и видать.

– Так они когда-то, раньше, – соседка махнула рукой в сторону, показывая жестом, что давно, далеко и не правда, – хорошо жили. Ну как все – ни больше, ни меньше, а как к зеленому змею пристрастились, так и началось.

– Что началось? Что за змей такой? – спохватилась вторая дама.

– Ты как будто вчера родилась! – обе одновременно цокнули, первая от возмущения, вторая от обиды.

Маша усмехнулась, снова затянулась, закашляла – крепкий красный бонд – отец курил только такие. На улице пасмурно, начинает темнеть. Она уже видит своё отражение в стекле – темные глаза, плотно сжатые губы. Кажется, они на пол лица. «Маша, у тебя красиво очерченный рот» – любила повторять ее учительница английского в школе. С пятого по девятый класс она говорила ей одно и то же.

– Мишка то сварщик на нефтезаводе, хорошо зарабатывает, квартиру вот эту от работы получил, а Аннушка, жена его в десятой медсанчасти всю жизнь врачом проработала, а сейчас медсестрой бегает, разжаловали. Ее говорят, хотели уволить, уж больно выпить она любит, да пожалели, ребенок все-таки у них. И на что оно им, пьянь эта – не пойму!

– А это тебе не грех?! – вскрикнула жительница ее дома. – Пить почем зря, а ребенка на произвол судьбы бросить, это тебе не грех? Ей пятнадцать…или семнадцать, не помню точно, скорее пятнадцать.

– А она уже сама по себе, того и гляди принесет им в подоле, а в квартире срам и смрад!

– В подоле! Вот еще! – Маша недовольно скривилась, а сплетница все продолжала:

– Школу прогуливает, до ночи гуляет где-то, ходит как оборванка, вечно холодная и голодная.

– А в доме проходной двор! Пьянь одна к ним в квартиру идет, мужики всех возрастов! И кем она вырастет? Кто знает, что там у них происходит?

– Да угомонитесь вы. – Маша поморщилась от отвращения, мотнула головой, спрыгнула с подоконника, бросив на прощание окурок в форточку.

В животе привычно заурчало. Интересно, она когда-нибудь была сытой? Вот чего-чего, а этого она не помнит. Кажется, она хотела есть всю свою сознательную жизнь.

Она вышла из своей комнаты, прошла по длинному коридору, мимо дверей в ванную, в зал и заглянула на кухню. На столе гора бутылок из-под водки, обгрызенные корки черного хлеба, остатки кильки, что смотрит на нее из красного кровавого моря черными горошинками, кусок сала с прилипшей к нему волосинкой, заветренная колбаса. Пол в черных разводах от обуви – надо же, уже и разуваться перестали…

Покрутилась над столом – кильку только из-за этих вот выпученных глаз есть ни в жизнь не станет, остальное – доверия и аппетита не вызывало. Открыла кухонные шкафчики – сухари, крупа – в ней она как-то видела рыжих муравьев, пачка чая; холодильник – мышь повесилась и три яйца.

Взяла их, набрала в кастрюлю воду и бросила поочерёдно. Всплыло только одно. Два других рискнула пожарить.

Вкусно. Хоть и пригорели. Жарить вновь пришлось без масла. Но мало. Очень мало. От слова совсем. Лишь раздразнила себя.

Маша облизнула вилку, отодвинула тарелку, вновь облизнула – надо же, уже и зализала до блеска. Вылизала бы еще и тарелку, да в дверь постучали.

– Ключи снова потерял? – спросила она, открывая дверь.

– Да, Машуль, потерял. – Отец поднял голову и криво улыбнулся. – Я снова пьян.

– Я вижу. – Захотелось сбежать из дома. Час, два и на их кухне снова соберутся галдящие гости. Довольные, радостные – алкогольный дурман давно стал для них раем.

Под смех отца – и чего он веселится? – закрыла дверь, помогла ему разуться. Он откинул ботинки в сторону, затоптался по липкому полу, пританцовывая.

– На работе еще. Ты иди, приляг, а я пойду, погуляю, меня Галя звала.

– Куда это? – отец попытался хмуриться, выполняя отцовские обязанности, но у него ничего не вышло. Он пошатнулся и начал медленно оседать, пытаясь приземлиться на низкий табурет, стоявший здесь же у двери в коридоре.

– Не переживай, я скоро. – Маша схватила с вешалки ветровку, быстро обулась и выбежала в темный подъезд.

У подъезда уже не было двух престарелых сплетниц, видимо её окурок попал в намеченную цель. Вместо них на лавочке восседала местная компания – четыре ее одногрупницы по училищу во главе с грудастой Надькой, которой на вид было все двадцать, и три парня на год старше.

– Привет. – Она поздоровалась с ними, бросив на них кроткий взгляд, ускорила шаг, направляясь к автобусной остановке. Девчонки проигнорировали ее приветствие, лишь шумно рассмеялись в ответ. Как любила выражаться все та же Надька – Машка Котовас была не породистой, а значит, на их общении заведомо поставлен крест. Оно и понятно, она же не меняла каждый день наряды, не бегала на местные дискотеки по выходным, не красила вызывающе красной помадой губы и не ходила с длинными распущенными волосами на тонких шпильках, а всего лишь с тоненьким хвостом и в старых растоптанных кроссовках. Так понятно, что даже обижаться не получалось.

Под ногами влажный асфальт. За спиной смех. Шумная компания все еще обсуждает ее. Маша сморщилась – неприятно, в душе жалея, что не похожа на них – красивых, хорошо и модно одетых, популярных в школе и техникуме, из приличных семей. Из семей, в которых никто не пропивает свою зарплату за несколько дней, а потом водит в дом местных алкашей, чтобы совместно сообразить хоть на какую-нибудь закуску. А о том, что их ребенок иногда по несколько дней почти ничего не ест – родители в пьяном угаре могли и не вспомнить.

А ведь соседка права. Маша села на лавочку на автобусной остановке. Нет, ехать она никуда не собиралась, а вот посидеть, понаблюдать за происходящим через дорогу, потом набравшись наглости, стрельнуть сигарету у прохожего – это можно. Такие посиделки случались здесь у нее все чаще, а причиной был ОН.

Маша снова тяжело вздохнула, возвращаясь мысленно домой. Соседка права, раньше все было иначе. Когда-то в их доме было светло и уютно, пахло вкусной едой с кухни, на которой мама кружилась как пчелка, готовя им с отцом и обед и ужин. В квартире царило счастье и радость, а не хаус и смрад от дешевого табака и алкоголя. Было счастье, был смех. Маша часто вспоминала, как они гуляли по Космическому проспекту, теплыми летними вечерами. Она держала с одной стороны за руку мать, с другой – отца. Вот что такое счастье. В мелочах, соединив которые получаешь радость. Счастье – просто. А сейчас она сидит здесь, на пыльной лавочке у дороги. Одна. И ее руки дрожат от холода, а пальцы больше не греют родительские ладони.

Маша мотнула головой, прогоняя воспоминания. Через дорогу у шиномонтажки остановились две машины – черная девятка, и темно-синяя иномарка, его – Максима. Парень вышел из машины, оставив дверь открытой, и до нее донеслись звуки музыки – Би-2 Полковник.

Она обожала эту песню. Одно из немногих чему ее научил отец, это любви к русскому року. Не зря ведь ее комната увешана постерами рок-групп и завалена кассетами с музыкой. Правда, в последнее время старенький магнитофон стал совсем никудышный: музыку воспроизводил через раз, то проигрывая, заикаясь, то разрывая пленку.

Тем временем Максим снова сел в машину и его тойота, громко зарычав, рванула с места. Маша проводила его горящим взглядом, шмыгнула носом. Сердце снова учащенно билось. Впрочем, как и всякий раз, когда парень оказывался в поле её зрения.

Слева от дороги раздался смех. Несколько девчонок что-то покупали в киоске. Маша подошла к цветной витрине – шоколадки, чипсы, сок – хотелось всего и сразу. Покрутившись у витрины и проверив еще раз пустые карманы, она обернулась на визг тормозов – машина Максима остановилась у остановки. Сердце ушло в пятки и оттуда завибрировало дрожью по телу. Она уставилась на него во все глаза. Смотрела и не могла ни моргнуть, ни отвести взгляд, ни пошевелиться. Господи, словно парализовало! А он обаятельно улыбался, общаясь с кем-то сидящим на заднем сиденье.

Маша выдохнула, провела рукой по своим светлым, самостоятельно осветленным волосам, поправила толстовку темно-серую, бывшую когда-то белой и, выдохнув, направилась к его автомобилю.

Наглость – второе счастье, – говорила ее подруга Галина, а потому Маша, уверовав в ее слова, почти поборола дрожь. Ну и пусть, что ноги дрожат, а ладони становятся влажными, зато она вновь услышит его голос и почувствует устремленный на нее взгляд: цепкий, изучающий и такой бездонный, как ночной океан.

– Привет! – она наклонилась, положив руку на машину. Старалась выглядеть расслаблено и уверенно, и вроде получалось.

Макс повернул голову, молча окинул её взглядом.

– Привет. – Голос как всегда негромкий, с присущей только ему легкой хрипотцой. – Чего хотела?

– А кто это? – раздался голос с заднего сиденья.

– Маша. – Отозвался Максим уверенно, повернулся к ней. – Так ведь?

– Да, – она улыбнулась, поежилась от порыва ветра.

– Одноклассница моего брата. – Добавил он и скользнул по ней оценивающим взглядом.

В его синих глазах не вспыхивают искры интереса, влечения или симпатии, но в них и не отражается жалость или брезгливость. И нет безразличия. Он смотрит пристально и глубоко, словно заглядывает в самую душу.

– М-м, восьмиклассница-а, – пропел все тот же мужской голос парня с заднего сиденья.

– Почти. – Усмехнулся Максим, продолжая сверлить ее взглядом. – Второй курс местной шараги, учатся там после девятого класса.

И только когда она кивнула, закусывая губы, отвернулся. Защелкал пальцами по кнопкам на магнитоле.

Маша переступила с ноги на ногу. Вообще-то она всего лишь хотела спросить сигарету, но от приглашения отказаться не смогла, а потому открыла дверь и села. В машине уже под общее одобрение играла та самая песня про восьмиклассницу группы Кино.

– Держи. – Он протянул ей открытую пачку, и Маша взяла одну, подкурила, обернулась назад на поющего молодого человека.

– Илья. – Представился тот. – И не страшно тебе, Маша, такой маленькой девочке, садиться в машину к взрослым мужчинам? – Илья засмеялся, пританцовывая руками в такт музыке.

Маша окинула его взглядом – русые, немного выгоревшие на солнце волосы, светлые глаза и темные густые брови. На вид чуть больше двадцати и, скорее всего, так и есть, ведь Максиму, она знала точно – двадцать два.

– Нет, – Маша подкурила, выпустила дым к потолку. – Не страшно.

– Ладно тебе, не пугай девчонку. – Максим улыбнулся. Она смущенно отвернулась, а он подумал – каждый раз, да практически все лето, видит ее в этой одежде – бесформенной толстовке, синих джинсах с обвисшими коленками и черных кроссовках. – Много куришь ты, Маша. Худющая вон какая!

Встречная машина осветила фарами ее лицо – бледное, с острыми скулами и большими карими глазами, казавшимися в этих сгущающихся сумерках – черными.

– Худая я не от курения, – она повела плечом, – а от недоедания.

Ляпнула, не подумав, и тут же вспыхнула как спичка, покраснев до самых ушей.

– Серьезно? – он нахмурился, а она, смутившись, наигранно фыркнула от смеха.

– Нет. – Она мотнула головой, стараясь быть убедительной. – Неудачно пошутила.

Музыка стихла и в тишине они несколько секунд изучали друг друга. По его суровому взгляду синих глаз невозможно было понять, о чем он думает. Зато она смотрела и словно тонула в тумане. Красивый. Темноволосый. Короткий ежик волос торчит небрежно и хочется прикоснуться к нему подушечками пальцев. Губы, чуть полноватые плотно сжаты. Черная футболка липнет к сильным рукам и рельефному торсу, как вторая кожа. Спортсмен. Отличник. А она…

– Макс, так мы едем или нет? Как говорится, водка стынет, девки ждут!

Маша вздрогнула, торопливо отвела взгляд. Кажется, он усмехнулся.

– Я не пью. – Хмыкнув, сказал зачем-то Максим, обращаясь к ней. Она почувствовала себя неловко. Дверь с ее стороны открылась, и она выдохнула.

– Я смотрю, мое место занято? – Денис, его лучший друг и владелец черной девятки потянул Машу за рукав. – На выход, ребенок!

– Можно еще? – она кивнула на сигареты, выходя из машины.

– Бери, не жалко, – он пожал плечами, протянул ей пачку и, как показалось Маше, намеренно коснулся ее руки. Тонкой и холодной. Всего лишь доля секунды, но этого хватило, чтобы тело охватило пожарищем.

От его прикосновения она вздрогнула, на бледных щеках заиграл румянец.

Маша взяла несколько штук и послушно отошла от машины, мягко отодвинутая Денисом.

– Пока, Маша! – крикнул Илья с заднего сиденья, Денис усмехнулся, а Максим, смерив ее взглядом, завел автомобиль.

Она затянулась, вздрагивая от порыва ветра. Машина резво тронулась с места. Маша выдохнула дым.

– Девчонка, влюблена в тебя что ли? – спросил Илья.

Максим усмехнулся, бросая взгляд в зеркало заднего вида:

Получить полную версию книги можно по ссылке - Здесь

Письмо из прошлого - Ксения Хиж - Часть 1. Маша Читать онлайн любовный роман

Хиж Ксения

Аннотация к произведению Письмо из прошлого - Ксения Хиж

Часть 1. Маша

Часть 1. Маша

Глава 1. Ненужная дочь