Разделы библиотеки
Признанию взамен - Елена Поддубская - Читать любовный роман онлайн в женской библиотеке LadyLib.Net
Признанию взамен - Елена Поддубская - Скачать любовный роман в женской библиотеке LadyLib.Net
Поддубская Елена
Признанию взамен
| Предыдущая страница | Следующая страница |
7
Говорят, что первый ребёнок в семье – самый желанный, а последний – самый любимый. В семье Новиковых всё было не так. Первую дочь мать родила, не планируя, но чётко понимая, что это поможет удерживать мужа. Александр и сегодня-то был немногословен, а тогда, в сентябре 1983 года, когда молодые впервые встретились на математическом факультете МГУ, он явно комплексовал перед бойкими и моднящимися одногодками, шустрым, спортивными, в замшевых пиджаках и сорочках с погонами. На девушку, спросившую можно ли сесть с ним на лекции рядом, Александр почти не взглянул и разговаривать с собой не позволил. «Не для болтовни я здесь», – пояснил он ей сразу. «Конечно-конечно, Саша. Извини, пожалуйста», – тут же согласилась Людмила, это была она, и действительно больше с разговорами не приставала. Однако, делясь с матерью новостями, выдала новому знакомому вполне «положительную» характеристику.
– Есть у нас в группе парень, Саша. Внешне приятный, с хорошим почерком, по всему видно, что умный. Правда, я его не всегда понимаю: он просит звать его только по фамилии. Необузданный, похоже. – Людмила сделала знак глазами, поясняющий странность парня.
– И слава богу, что так. Хуже было бы, если бы пришлось скидывать кого-то с седла, – ответила Раиса Степановна неожиданно одобряюще. Людмила улыбнулась:
– Кроме меня в группе ещё три девочки, но ты бы их видела…
– Сдались они мне, смотреть, – отрезала мать. – По мне любая баба – потенциальная угроза. Ноги-то у всех из одного места растут. Девицы, чтобы подцепить себе «с хорошим почерком», ни перед чем не остановятся.
– А я?
– Что ты?
– Мне перед чем остановиться нужно? – Задавая вопрос, дочь не боялась получить даже самый откровенный ответ. Они с мамой всегда понимали друг друга.
– Тебе? – мать придирчиво всмотрелась. Нос дочери, прямой, с широкими крыльями, на которых гнездились чёрные точки забитых пор, и жирная лоснящаяся кожа напоминали невызревший крыжовник. Да ещё губы, узкие и бесцветные, и глаза выразительные, но с таким скользящим взглядом, что трудно заподозрить в хваткости. Да волосы на прямой пробор, затянутые сзади хвостом. Одним словом, зажечь мужика нечем. – Тебе, Людочка, взять его придётся терпением и услужливостью, – пояснила мать, глядя ласково. Свою девочку Раиса любила и берегла, и счастья ей желала самого большого. А потому посоветовала. – Хвостиком ходи за этим не Сашей, а, как просят, Новиковым, – мать нарочно выделила фамилию. – Слёзы перед ним пускать не забывай, если вдруг какой повод. Многим мужчинам нравится, когда их считают сильными. Вот и покажи этому своему, что он герой. А в то же время, попробуй понять, откуда растут ноги у подобной замкнутости. Просто так молодой человек девок чураться не станет.
Мать оказалась хорошей советчицей. Очень скоро на практическом занятии по основам анализа, преподаватель перед всей группой объявил Людмилу «профессионально непригодной». От обиды она разрыдалась прямо перед всеми. Александр вывел её в коридор.
– За что он со мной так, Новиков? За что? – бросилась Люда парню на грудь, рыдая вне класса ещё сильнее. Если я тугодум, это не значит, что я тупая. Зато у меня есть другие качества. Я очень усидчивая и исполнительная. Понимаю, у тебя наверняка есть причина не любить девушек, но я при чём? – Фраза в форме полу-вопроса привела Александра в замешательство. На этот раз он отделался объяснением, что не хочет больше ни в ком разочаровываться. Слово «больше» являлось для разгадки ключевым.
– Значит, была всё-таки наездница в жизни нашего Новикова. Значит есть ему с кем тебя, дочка, сравнивать, – решила мать Людмилы, разбирая этот ответ по слогам и паузам. – Узнать бы ещё хоть что-то на этот счёт? Откуда, ты говоришь, он приехал?
Узнав, что Александр живёт в Старой Купавне, но у родителей есть квартира в столице в районе Белорусской, мать удивилась ещё больше – потенциальный жених то, оказывается, – москвич. Соответственно, стоило взяться за устройство личной жизни дочери немедля. Когда-то Раиса Степановна училась на психологическом факультете того же МГУ. Получила диплом, воспользоваться которым до сих пор не приходилось. Теперь же знания могли пригодиться. Узнав в деканате факультета номер школы, где учился Новиков, она явилась в посёлок к директору и представилась психологом, работающим со студентами при МГУ.
– Понимаете, в чём дело, уважаемая Маргарита Фёдоровна, – псевдопсихолог смотрела пристально и с ощутимой загадкой во взгляде, – на некоторых факультетах нашего престижного вуза, учатся ребята, которых мы обязаны проверить с точки зрения психологической стабильности. Ведь многие из них потом будут выполнять разные функции, в том числе и в государственных структурах особого назначения: космос, политика, оборонная программа… Думаю, вы понимаете?
Марго понимала. Её сын Андрей не так давно закончил МХТИ имени Д. И. Менделеева и в данный момент стажировался в Институте кристаллографии при Академии наук СССР. Насколько помнила директор, сыну тоже приходилось общаться в том числе и с «психологами», как часто звали себя сотрудники Комитета государственной безопасности.
– Кто из наших бывших учеников вас конкретно интересует? – спросила директор с готовностью помочь.
Так, довольно просто и быстро, мать Людмилы выяснила, что интересующий её юноша – из вполне благополучной семьи. И хоть живут родители Саши врозь, так как матери на работу в Балашиху ездить из посёлка ближе, вместе собираются каждые выходные. Борис Михайлович вообще мужик, что надо. Конкретный такой мужик. Как железная дорога, которой он служит. А дому Новиковых в дачном посёлке позавидуют многие московские квартиры.
Пока директор увлечённо рассказывала, Раиса Степановна рассматривала кабинет. Большая комната с белёными стенами, высокими потолками и протянутыми по ним неоновыми лампами, грубая деревянная мебель, учебные пособия, развешенные по стенам вперемешку с портретами знаменитых педагогов или химиков. Здесь же общие фотографии выпущенных ею классов, неизменный хаос из тетрадей и книг на столе, который венчал не менее неизменный глобус, шкаф с дверцами, где за большими стеклами снова книги, папки, тетрадки, пособия, гербарии или просто высушенные букеты. А из удобств – достаточно вытертая красная дорожка, мягкий стул, пузатый электрический чайник на тумбочке в углу и рассыпавшаяся пачка заварки краснодарского чая. «Понятно: и директор, и учитель химии, и даже классное руководство на себе тащит. Вот что значит поселковая школа. Тоска, и нет времени даже перекусить», – пришедшая откровенно радовалась, что ей никогда не было нужно торопиться на какую бы то ни было работу. Не торопясь, она записала, что нужно, и, как бы между про прочим, задала самый интересующий вопрос:
– Скажите, а ваш Новиков всегда был в общении с девушками диким?
– Диким? – засмеялась директор, – ну это вы, Раиса Степановна, преувеличиваете. Сашенька – человек-загадка со своим внутренним достоинством, я бы даже сказала шармом. Кривить душой он не умеет и решения принимает по убеждениям и мгновенно. Да так, что не переубедишь его ни в чём. В некоторых ситуациях такое поведение – наказание. И не только для окружающих, но и для себя… – тут женщина запнулась: вряд ли информация о личных проблемах помогла бы в такого рода «проверке». Мать Людмила на эту заминку кивнула одобрительно:
– Мелочей в моём деле не бывает, уважаемая. Так что стало причиной того, что, став студентом, Новиков совершенно игнорирует слабый пол? Может его интересуют мальчики? – Провокация в работе психолога являлась обычно применяемым методом. Маргарита Фёдоровна, пробуя убедить, заговорила ещё быстрее.
– Что вы, что вы… я всё понимаю. Но вы торопитесь с выводами. Сашенька совсем не… этот. Пойдёмте, я вам покажу – указав на стену с фотографиями, где висели снимки выпускных классов многих лет, женщина поднялась из-за стола, охнула, схватившись за бок, тут же извинилась; она маялась от болей в тазобедренном суставе. Подойдя, она указала на молодого человека. Рядом стояла девушка, которую он обнимал. – Саша с пятого класса дружил с одноклассницей Анечкой Родиной. Она переехала к нам из Хабаровска после смерти отца.
Раиса Степановна достала из сумки нужные очки. Юноша показался ей действительно самым что ни на есть обыкновенным, можно сказать даже неприглядным. «Одно слово – красивый почерк, – выдохнула женщина и перевела близорукий взгляд на девушку: пышные тёмные волосы по плечам, овал сердечком, счастливые глаза, ладное тело. – М-да, рядом с такой, моей Людочке придётся трудно», – женщина отвернулась.
– Ну, дружить можно по-разному, – произнесла она с явным раздражением и не заметила, как копнула под новый нужный пласт чужой биографии.
– Нет, не по-разному, а как раз так, что с Анечкой у них была настоящая любовь. Ну вы понимаете: с обожанием, поцелуями и, не исключаю, даже чем-то более интимным. Но до секса не доходило, – прибавила она быстро, выставив вперёд руки и пугливо оглядываясь по сторонам. Любому руководителю школьного учреждения вменялось в обязанности следить за моральным обликом учащихся.
– Вот видите, – произнесла Раиса Степановна с едва скрываемым сомнением, – не доходило.
– Это потому, что Анечка – из очень воспитанной семьи. Чудо, а не девочка. Вот только что-то между ними произошло на выпускном, отчего Саша… как уехал тогда в Москву, так больше никто из наших ни разу его и не видел. Аня тоже поступила в МГУ, но с Сашенькой они расстались окончательно. Гордые оба. Жаль, что так.
– Расстались? Откуда вы знаете? – было понятно, что жалеть психолог никого не собирается.
– Ах, Раиса Степановна, в нашем посёлке про собак каждый всё знает. Да что там про собак! Про лопух, выросший на грядке у соседей, всё известно, не то что про детей.
На этом разговор закончили. Провожая приезжую до дверей школы, директор всё же жалела, что не осудила Родину за легкомысленность. Ведь если по месту работы сына кто-то, похожий на этого психолога, начнёт наводить справки о ней, Маргарите, то не окажется ли подобное сочувствие проявлением моральной неустойчивости или даже слабости? Навязчивые мысли вызвали в женщине очередной и сильный прилив. Климакс у учителей обычно бывал ранний и профессионально обоснованный: много стресса, мало секса. На тот момент Маргарите Фёдоровне исполнилось всего лишь 42 года.
После посёлка Раиса Степановна съездила также на Ленинские горы. Погуляв по территории университетского городка, она вовсе успокоилась: исторический факультет находился в Первом учебном корпусе, а мехмат, где учились дочь и её избранник – в основном, многоэтажном, том, что со звездой. Расстояние между двумя постройками – не через тротуар перейти. Впрочем, судя по словам директора, Александр не хотел видеть Анну, да и она, брошенная, бегать за ним не собиралась. «Вот на этом мы и сыграем. Мы, когда речь идёт о хорошем муже, люди как раз-таки не гордые» – ответила себе Раиса, принимаясь теперь за план по «захвату» будущего зятя.
От дочери она узнала, что на неделе Новиков записался на факультатив в лабораторию прикладного математического анализа, где с упоением занимается предметом, от которого холодеют руки у всей группы, ходит на плавание в бассейн при МГУ, а ещё вынужден ездить на дачу, помогать родителям в перестройке дома.
– А ты не исключаешь, Людочка, что твой, с хорошим почерком, – кличка прилипла к будущему родственнику на всю жизнь, трансформировавшись со временем в «твой, что тяжелее ручки ничего не держал», – ездит в свою деревню, в том числе, и по сердечным вопросам? – как-то спросила Раиса Степановна, заметив, что в выходной и при хорошей погоде дочери не с кем прогуляться.
Ответ Людмилы был категоричным:
– Что ты, мама. Саша такой человек, что, если раз отказался от чего-то, второго не потребуется.
Мать, сделав вид, что не понимает о чём речь, удивлённо вытянула бровь:
– Сам тебе про это сказал?
– Конечно сам, – гордо прогнулась дочь, но тут же зажала губы. Про то, что новый приятель не верит ни одной из девушек, она рассказывать совсем не собиралась. Так получилось, что с той поры, как она выплакалась на плече товарища в первый раз, у них с Александром завязалось что-то, похожее, скорее, на товарищество, чем симпатии. Впрочем, симпатия к искренней и наивной Людочке у Новикова тоже была. А ещё хотелось найти момент, чтобы по-доброму убедить, что зря она тратит своё время: формулы не запоминает, материал не усваивает даже после нескольких повторений. Однажды, когда Люда протянула идеально записанный конспект и ткнула в то место, которое совсем не поняла, он снял очки и, любуясь содержимым тетради, усмехнулся:
– Лучше бы ты пошла на филфак или в педагогический: почерк у тебя образцово-показательный. И когда ты только успеваешь писать разными ручками, подчёркивать и обводить формулы?
– Успеваю, – ответила Людмила, а вместо конфуза последовало предложение. – Хочешь и тебе писать буду? А ты помогай мне разбираться со всеми этими алгоритмами и квадратами уравнений.
– В подруги набиваешься? Зря, – предупредил он с оттенком жестокости и грусти одновременно.
– Грубо, Новиков, – она забрала конспект, – и безнадёжно для твоего самолюбия: в невесты я к тебе точно не напрашиваюсь. Я хотела бы учить детей математике. А сюда поступила, надеясь, что справлюсь. Но, чувствую, не сдам я первую сессию, – вид у девушки был жалкий.
– Давай, объясню, – потянул Александр руку к конспекту.
– А может, вместе поедим в обед, заодно и объяснишь, – предложила Людмила, давая понять, какой у неё лёгкий характер. Через минуту ребята вместе вышли из аудитории, чтобы пройти в очередную классную комнату. Высотка Центрального корпуса вызывала во всяком новичке беспомощность. Потолки здесь были – не обозреть. Коридоры и кулуары – длинные и нескончаемые. Отчего, как в метро, с математической точностью приходилось вычислять весь путь заранее, определяя в какой вагон, а в данном случае лифт, лучше сесть, чтобы с точностью рассчитать маршрут по времени.
Так молодые люди стали дружить и биномом записывать лекции – Людмила текст, Александр формулы расчётов. Через несколько недель такого плодотворного «сотрудничества» молодой человек впервые согласился пройтись до метро после занятий. Последняя пара в тот тёплый сентябрьский день закончилась в восьмом часу, весь день студенты просидели в душных залах. По дороге Людмила вытащила из сумки яблоки и воду, а уже у самого метро протянула носовой платок; накануне прошла неделя заморозков, после которой засипела и засопела половина студенчества многомиллионного мегаполиса. Вот так постепенно, не форсируя события, подруга становилась для юноши нужной. А потом снова случилась история на занятии по тому самому математическому анализу, в котором Новиков был непревзойдённым. Преподаватель по предмету – доктор математических наук, вообще не любил слабаков, а тут буквально взорвался, когда Людмила не смогла ответить на простой вопрос.
– Оставьте это занятие, барышня, немедленно, не дожидаясь сессии. Облегчите задачу всем. Или замуж идите, рожайте детей. Не нужна вам математика, ей богу!
Людмила, пристыжённая, убежала и несколько дней не появлялась в МГУ. Не потому, что ей было неудобно перед ребятами, а по плану матери.
– Если твой избранник – достойный человек, значит найдёт тебя и придёт поддержать, – предположила Раиса Степановна. Психологом она была всё же, наверное, неплохим, ибо через три дня столь ожидаемый юноша появился у них на пороге. И сразу же попал в уютную семейную атмосферу. Дома в тот вечер были и мать, и отец Людмилы. Предложив гостю остаться на ужин, тут же все вместе обсудили что готовить, потом, опять вместе, крутились на огромной кухне, выполняя каждый своё маленькое задание. Александру чистил варёные вкрутую яйца, с отцом девушки жарил в электрическом тостере вчерашний хлеб, с её матерью осваивал рецепт совсем простого и вкусного соуса для заправки рыбного салата. Позже, на пару с Людмилой, составлял посуду в моечную машину, выслушивая про строго заведённый порядок: здесь стекло, здесь металл, а вот сюда тарелки и обязательно без остатков пищи. И всё это было приятно и необычно. В семье Новиковых кухней безраздельно заведовала мать. Открыть холодильник в её отсутствие сыну можно было только для того, чтобы разогреть кастрюлю с борщом или казан с жаркое.
После ужина Людмила проводила товарища до метро, а на следующий день он её от метро до дома. И сам не заметил, как обычная дружба однажды перешла в постельные отношения. Именно постельные, а не интимные и совсем не нежные. Родители Люды уехали на свадьбу к дальним родственникам, молодые люди позанимались, поужинали, снова позанимались, а потом легли в одну кровать, и между ними состоялась близость. Без подготовки, без лишних поцелуев, объятий и прочих тонкостей прелюдии. Людмила была нежной и отвечающей на немногие просьбы юноши: пижаму сняла, серьги и цепочку убрала. Лучше лечь на спину и на край кровати, потому как он для неё достаточно высокий? Не вопрос. И глаза закрыть, чтобы не казалось, что он трогает ребёнка. То, что он оказался у Людмилы первым мужчиной, явилось приятным сюрпризом. А уж когда женщина сказала, что и боли не почувствовала, вообще возомнил себя вполне способным. Дабы не ломать голову над вовсю завершившимся и очень даже заявляющим о себе половым созреванием, молодой человек решил встречаться с приятной однокурсницей. Из чего вполне закономерно вытекла первая и скорая беременность. Известие о скором отцовстве Новиков воспринял настолько спокойно, что даже сам себе удивился. Заявление в ЗАГС подал тоже без сопротивления. Людмила к тому времени сумела стать для него необходимой правой рукой (Александр был левшой): лекарство в аптеке купить, открыть, налить, подать – она. Побеспокоиться о том, чтобы приобрести единый проездной на транспорт – она. Занять очередь в студенческой столовой и добыть борщ, что заканчивался быстрее, чем ненавистная ему куриная лапша с кусочками шкуры в пупырышек, – снова забота Людмилы. И от предсвадебной суеты будущие родственники Новиковых освободили, купив для торжества наряды и кольца. Валентина, узнав от сына о предстоящих изменениях, предложила помощь исключительно деньгами. «В разумных размерах, так как строимся, должен сам понимать», – тут же уточнила она. Александр понимал. Людмила и её родители – тоже. Позже, видя, что у будущих родственников с организацией банкета не получается, а приглашённых с обеих сторон было сорок! человек, Валентина упросила начальника Балашихинского гарнизона отдать под вечер офицерскую столовую.
– Офицерскую не могу, а солдатскую – бери, если устроит, – предложил майор. На том и решили. По минимуму украсили столы, ибо накрывали их после ужина рядового состава. Гостей заводили по списку и под конвоем. Шуметь не полагалось. «Горько!» произносили коротко и внятно. От этого у молодого человека осталось впечатление, что он был не на собственной свадьбе, а на утренней перекличке. Впрочем, это тоже никак не влияло на состояние. С кольцом или без, с белой розой в петлице или со светлым шарфом вокруг шеи – разницы не имело, основным являлось то, что он теперь женатый человек, переехавший жить к сватам, и, вскоре, будущий отец. Выгода, как говорится, очевидная: физиология отныне была упорядочена, на учёбу ездить ближе, а конспекты работ классиков марксизма-ленинизма пишет для них обоих беременная жена. Он же избавил её от походов на лекции, обеспечивая знаниями на едва шатающуюся двоечку. Беременность и последующий младенец на руках добавляли лишний балл, не угрожая отчислением за неуспеваемость.
В начале сентября 1983 года, когда родилась Инга, Александр пришёл в некое состояние уныния. Воспитывая его в строгости, родители всё же постоянно занимались им. Сезонные походы за грибами и купания в водохранилище сопровождались долгими разговорами с отцом в выходные, просмотрами мультфильмов и программ КВНа с матерью, настольными играми втроём от лото до шахмат. От этого было убеждение, что он вырос в благополучной и дружной семье. Глядя на барахтающуюся в пелёнках дочь, Александр не знал, где на неё выкраивать время. После сложной первой сессии, сданной на отлично, и не менее удачной летней, ему, кроме лаборатории прикладного математического анализа, позволили записаться в лабораторию проблем теоретической кибернетики. Занятия факультатива проводились во время летних каникул и ежедневно. Преподаватели, те самые э-вэ-эмщики-программисты, что сначала изучали, разрабатывали, а позже внедряли электро-вычислительные технологии, были заинтересованы привлечь к своим разработкам как можно большее число перспективных студентов. Из группы первого курса в залы ЭВМ кроме Новикова пришёл ещё один парень. Других желающих «убить» лето на то, что даже им, студентам мехмата едва понятно, не было. Отчего в добровольцев буквально вцепились. Надо сказать, один из них и сам влюбился в институтскую лабораторию, а позже, когда стал работать в Лаборатории другой, посчитал это совпадение символичным. Огромные машины ЭВМ, за которыми, Александр знал это уже тогда, стояло будущее, поглощали всё внимание. Выбор между семьёй и очевидным прогрессом был сделан в пользу последнего. Рождение Инги мало что поменяло в поведении молодого отца. Но и тут Людмила проявила себя настоящим другом.
– Новиков, что ты себя точишь изнутри? Основное дело ты уже сделал, – женщина указала на крошечную дочь, на лице которой просматривались отдельные черты отца: те же узкие скулы, глубоко скрытые надбровными дугами голубые глаза, красивый прикорневой рисунок на лбу, – об остальном мы позаботимся. Иди и учись. Нам нужен папа, который сможет обеспечить достойную жизнь, а не существование на грани выживания. А, если нужно будет взять академку, то я сделаю это без всяких колебаний, – пообещала Людмила в плюс. В результате никакого академического отпуска брать не пришлось, женщина продолжала учиться на слабую троечку все пять лет, родив в конце четвёртого курса ещё и Веронику. С детьми Людмиле очень хорошо помогали родители: мать днём и в будни, отец по вечерам и в выходные. Иногда, во время каникул, девочек вывозили на природу в уже отстроенный дом сватов. Бабушка Валя всех сытно кормила, ограничивая свои обязанности относительно внучек только этим. Деда и отца девочки видели очень редко.
После шести лет учёбы в МГУ Александр поступил в школу КГБ изучать компьютерные технологии для защиты предприятий государственного масштаба и интереса. Получив там специальное образование в области криптографии, в 1989 году он прошёл стажировку при Министерстве обороны и почти сразу же подал заявление на работу в Лабораторию. Про киберкомпанию по программированию и защите, созданную всего-то два года назад, в определённых кругах тогда уже достаточно говорили, и Александру представлялось необычайно интересным заниматься анализом и разработкой антивирусов. Именно об этом он сказал на собеседовании. Аналитический ум подсказывал молодому специалисту, что уже в ближайшее время проблема поражения государственных систем перейдёт из реального мира в виртуальный. На тот момент он ещё не знал про совсем новый вирус Cascade, который уже в том, 1989 году, впервые парализовал мировую компьютерную систему. Не знал также того, что компания искала именно такого аналитика, как он. Но приняли Новикова сначала обычным программистом для работы над английской версией интернет-портала Securelis. Это была эксклюзивная на тот момент энциклопедия вирусов, уязвимостей, ошибок и зловредных объектов для персональных аппаратов и ЭВМ, разработанная гендиром. Наблюдая, как вновь поступивший сотрудник уверенно справляется с обязанностями, в какой-то момент шеф спросил его мнение по поводу Cascade, а Александр предложил несколько защитных решений. Вот когда пригодились знания, полученные в области криптографии. Генеральный директор прислушался к советам молодого коллеги и уже скоро смог разработать для Каскада систему защиты и пользования ею. Новикову же наконец-то предложили место антивирусного аналитика.
Новая работа отнимала ещё больше времени и сил. Теперь, даже возвращаясь домой, молодой глава семейства частенько оставался мыслями у экрана. К его рассеянности в разговоре и молчаливости в кругу семьи все давно привыкли. А так как девочкам с малых лет возбранялось тревожить папу, когда он работает, да и вообще по любому вопросу обращаться только к маме, детские печали и радости обходили Новикова стороной. Порой он ловил себя на мысли, что похож на работника соцслужбы, приносящего в дом деньги и довольствующегося росписью в получении и чаем со сладостями. Людмила же была, конечно, матерью внимательной и заботливой, но и здесь, как в замужестве, эмоции свои не проявляла. Ей редко случалось обнимать или целовать дочерей. Разве только что делала это на бегу, механически, вместе с брошенными «пока» и «будь осторожна». Так что никакой особой родительской опеки ни Инга, ни Вероника не ощущали. Вместе с тем девочки ни в чём не нуждались и тоже считали, что живут в добродушной, тёплой обстановке. Впрочем, в-целом и общем, так оно и было. Поменяло это убеждение то, что случилось так давно.
В январе двухтысячного года, сразу после новогодних праздников, в какой-то день Новиков, въезжая в посёлок, остановился возле заправки и увидел девочку из параллельного класса. Признав друг друга, стали коротко обмениваться новостями, и выяснилось, что Лариса Косолапова опаздывает на встречу одноклассников. Спустилась ранняя зимняя ночь, да к тому же шёл снег. В посёлке, хотя и разросшемся, всё находилось в десяти минутах езды: от школы до магазина, от магазина до рынка, от рынка до дома, от центра до окраин. Новиков согласился подвезти знакомую, но от приглашения присоединиться отказался.
– Как хочешь, – ответила Косолапова и добавила. – Жаль. Кое-кого это точно расстроит.
Спросить кого Лариса имеет в виду мужчина не успел: навстречу из-за угла вывернула женщина в белом меховом пальто.
– Аня? – уже узнав, но не веря, Новиков стал вглядываться. Белецкая шла с непокрытой головой. Снежинки падали на высокую причёску и не таяли. Длинные блестящие клипсы в ушах спускались в разрез пальто, застёгнутого довольно низко. Нежный муслиновый шарф вытягивал вертикаль верхней части туловища, выгодно открывая и подчёркивая стройность и красоту высокой груди. Переступая через снег, при каждом шаге Анна высоко поднимала ногу, чтобы удобнее поставить сапог на шпильке. Красивые колени и нижняя часть бёдер женщины выбивались из-под платья. Тонкими пальцами, спрятанными в перчатки, она поправляла то платье, то мех на груди. Фрез шарфика и сумки прекрасно дополнял румянец. «Ванильно-розовый зефир», – вспомнил Александр определение, каким когда-то часто звал одноклассницу.
– Аня, Аня, – подтвердила Косолапова, смакуя смущение мужчины.
– Откуда здесь Родина? – всё ещё не верил он.
– Белецкая, – поправила Лариса, но тут же согласилась. – Впрочем, ты прав, трудно сказать, что она замужняя и рожавшая. Выглядит, как когда-то, да, Саша?
Что-то буркнув, Александр вышел из машины и издалека не только почувствовал любимые духи Анны, но даже вспомнил, как они называются – «Пани Валевска». Может потому вспомнил, что со школьных лет никому духов не дарил. Жена с любыми покупками обходилась сама. Новиков стоял и смотрел на Белецкую зачарованно. Она, удивлённая его присутствием не меньше, смешалась глазами и улыбкой в пенящийся коктейль. Снежинки на ресницах были похожи на блёстки, а на щеках, растаяв, на капельки росы, которую хотелось снять рукой. Голос, любимый и так давно не слышанный, разлился в ушах лирическим сопрано, мягким, задушевным. Анна подошла прежде к Ларисе. Наблюдая, как две женщины обнимаются и пищат от восторга, Александр пробовал понять, насколько его присутствие здесь случайно. «Почему только сегодня мне удалось уехать с работы сразу после шести, тогда как обычно я заканчиваю в семь и позже? – быстро спросил он не то у себя, не то ещё у кого. И про встречу с Ларисой на заправке тоже подумал, как про наваждение. Мысли его пылали, плавя и затягивая в ресторан. Бывшие друзья много разговаривали о чём-то то весело, то с налётом грусти, в зависимости от воспоминаний, но мужчина из тех речей вообще ничего не запомнил. Когда в танце он прикоснулся к знакомому телу, понял, что его уносит пучина чувств, противиться которым не способен. А вместе с тем, состояние мужчины было схожим с предынфарктным, когда ощущаешь сбои в дыхании, боль в груди и лихорадит до помутнения в глазах. Едва сдерживая себя, чтобы прилюдно не броситься целовать женщину, которую, он это сразу понял, ждал столько лет, Александр шёпотом предложил уехать. «Да-х», – получилось с придыханием и приговорённам. Согласие обожгло обоих. Прощаясь с одноклассницами, Новиков, откупаясь за то, что увозит Анну с собой, щедро заплатил за весь стол, удивив многих. Всем было сказано, что он подвезёт соседку по дороге домой, но уже тогда одна половина одноклассниц заключила пари с другой по поводу настоящих намерений «их гиганта мысли». Выиграли те, что утверждали, что «попал Саня крепко». Впрочем, крепко и на две недели попали тогда оба возлюбленных.
Получить полную версию книги можно по ссылке - Здесь
| Предыдущая страница | Следующая страница |
Поиск любовного романа
|
Партнеры