Разделы библиотеки
Там, где поют соловьи. Книга вторая. Где мое сердце? - Елена Чумакова - Читать любовный роман онлайн в женской библиотеке LadyLib.Net
Там, где поют соловьи. Книга вторая. Где мое сердце? - Елена Чумакова - Скачать любовный роман в женской библиотеке LadyLib.Net
Чумакова Елена
Там, где поют соловьи. Книга вторая. Где мое сердце?
| Предыдущая страница | Следующая страница |
Глава 3. Неожиданная дружба
Первого мая ученикам было велено прийти нарядными. У Стеллы нарядов не было, она приколола булавками к единственному платью мамин белый воротничок.
Детей построили в колонну, раздали красные флажки и ветки с привязанными к ним бумажными цветами и листьями. В первых рядах встали школьные физкультурники в одинаковых белых блузах и синих бриджах. Среди них Стелла заметила белобрысый ежик Кащеева, атласные банты Фатовой и короткую стрижку Ярошевой.
Четкими рядами ученики единой трудовой школы двинулись в сторону площади Урицкого (бывшей Дворцовой). К площади с разных сторон стекались колонны других школ, заводов, организаций. Такого количества людей Стелла еще не видела! Она глазела на знамена, транспаранты со звонкими лозунгами. На перекрестке увидела машину с установленным на ней огромным макетом земного шара, опоясанным кумачовой лентой. На ленте красовалась надпись «освобожденный труд».
Как только школьная колонна ступила на площадь, Фатова и Ярошева оказались на плечах старшеклассников. В руках одна держала красное знамя, вторая – знамя школы. И это было так ярко – ровные ряды физкультурников, девичьи фигурки в белых блузах на фоне синего весеннего неба, развевающиеся знамена! Мариванна бежала вдоль колонны и шипела: «Машите флажками! Машите! Улыбайтесь!» И Стелла старательно махала тем, что было у нее в руках – флажком и веточкой, и улыбалась. Ей тоже хотелось плыть над площадью со знаменем в руках. Под гром оркестра, под крики «Ура-а-а!» ряды демонстрантов маршировали вдоль Зимнего дворца, мимо трибуны и выходили на Миллионную.
На Миллионной колонны рассыпались и редели. Многие отправлялись на Марсово поле, чтобы посмотреть «живые пирамиды». Стелла тоже побежала, но пробиться сквозь толпу не смогла. От обилия впечатлений, разноголосого шума, музыки голова у нее гудела и слегка кружилась. Она махнула рукой на представление и отправилась пешком к Нафисе.
Ветер полоскал красные флаги на домах, на ясном небе сияло солнце. Петроградцы, на день забыв о заботах, пели и плясали под гармошки. И было чему радоваться – страшная, холодная и голодная зима миновала. Под Петроградом разгромлена армия Юденича. Война откатилась от города. Увеличилась норма выдачи хлеба по карточкам. Перед праздником стали снимать щиты с витрин, открылись некоторые магазины. Надежды, как травинки сквозь асфальт, пробивались в сознании людей.
Всеобщее веселье подействовало и на Стеллу, ее тоже охватило радостное предвкушение чего-то хорошего. По пути увидела галантерейную лавку, вошла, и глаза разбежались от всяких штучек. На шее у девочки, спрятанный под платье, висел на шнурке мешочек. Нафиса научила ее так беречь деньги от карманников. Чтобы не тратить монетки, которые няня давала на трамвай, Стелла наловчилась ездить снаружи, на сцепке, это называлось «ездить на колбасе». Она вытряхнула из мешочка всю мелочь. Хватило на белую атласную ленту и узорчатый гребешок. Ну и пусть у нее не осталось ни одной денежки, зато теперь ее голова будет выглядеть аккуратно, не хуже, чем у Фатовой.
Стелла не заметила, как прошагала немалое расстояние до набережной Карповки. Бегом взлетела по лестнице. На звонок никто не ответил. Она прислушалась, из-за двери доносились странные звуки, потом сдавленный крик. Девочка узнала голос няни и принялась крутить ручку звонка, стучать в дверь кулаками, ногами. Наконец ей открыли, но на пороге стояла не Нафиса, а незнакомая женщина в клеенчатом фартуке, забрызганном кровью. Стелла бросилась в комнату. Сильные руки перехватили ее и выставили обратно на лестничную площадку.
– Ку-уда?! К Нафисе нельзя, рожает она. Ты кто?
– Я? Она моя няня.
– Ах, няня! Ну, так иди домой. Дня три обойдешься без няньки. Раньше не приходи, окрепнуть роженице и младенцу надо.
Дверь захлопнулась. Стелла в растерянности постояла перед закрытой дверью, потом устало побрела по праздничной улице в направлении Выборгской стороны. Денег на трамвай не осталось.
В квартире было пусто и тихо. Капитолина вместе с Танькой и Светкой, прихватив и Яшу, отбыли в деревню, к родне. Праздник праздником, а копать огород, сажать картошку надо. Сонька тоже уехала в деревню еще в марте, там родила дочку и осталась у матери, пока ребеночек подрастет.
Стелла открыла буфет – пусто. Из провизии только немного сушеного гороха. Попробовала его грызть. Жестко и несъедобно. Решила залить кипятком, пусть размокнет. Пошла с чайником на кухню. На керогазе булькала чужая кастрюлька, распространяя завораживающе-вкусный запах вареной картошки. Стелла подняла крышку, картошка желтела маслянистыми боками. Девочка не могла отвести от нее глаз. Как во сне взяла ложку и выудила горячую картофелину. Сзади кто-то кашлянул. Стелла выронила картофелину обратно в кастрюлю. Горячие брызги обожгли руку. В дверях стоял профессор.
– Я… только посмотреть… Я не взяла… Извините, – пробормотала девочка. В ее глазах заблестели слезы.
– Вот что, милая барышня, – ответил профессор, – я как раз собирался пригласить вас на ужин. Составите компанию? Отметим праздник. Кроме картошки есть настоящие свежие баранки. И чай. Правда, чай морковный.
– А баранки маковые?
– Ванильные.
При случайной встрече с профессором Стелла каждый раз робела, хотя уже знала, что Танькины россказни о соседе-оборотне всего лишь выдумки. Танька сама в этом призналась. Но картошка, баранки и любопытство перевесили настороженность. Впрочем, хватило бы и одной картошки…
Комната профессора была раза в два больше, чем комната Стеллы. У прежних хозяев квартиры здесь находилась спальня. С тех времен, видимо, осталась дубовая кровать с резным изголовьем и пологом, занимавшая значительную часть помещения. Справа от входа стоял буфет, ближе к окну располагался просторный письменный стол, заваленный папками и стопками исписанных листов бумаги. Стол стоял перпендикулярно к широкому подоконнику, сплошь заставленному приборами, штативами с пробирками, стеклянными чашками и какими-то совсем непонятными штуками. Левую стену занимали шкафы и стеллаж с книгами.
Пока Стелла осматривалась, сосед освободил угол стола, постелил вышитую салфетку, достал из буфета фарфоровые тарелки, вилки, корзинку с баранками, разложил по тарелкам дымящуюся картошку и широким жестом пригласил гостью к столу. Уговаривать девочку не пришлось, картофелины исчезли моментально. Морковный чай с баранками пили уже не спеша. Стелла чувствовала, что надо бы поддержать беседу и, откашлявшись, спросила, что это за картина висит над кроватью. На полотне была изображена дама в синем платье, сидящая на террасе на фоне озаренного солнцем сада.
– Это не просто картина. Это портрет моей жены.
– Красивая, – вежливо сказала Стелла. – А где она сейчас?
– Она умерла перед войной.
– Извините. Вы, наверное, скучаете по ней, как и я по маме.
– Скучаю. Но думаю, что судьба пощадила ее. Ей не пришлось пережить гибель на фронте нашего единственного сына Юрочки, голода, разрухи… да много чего.
Стелла поняла, что выбрала не ту тему для праздничного ужина, и поспешила спросить:
– А что это за штука у вас на подоконнике?
Профессор прищурился, сдерживая усмешку.
– О-о! Это волшебная вещь! Окошко в другой мир.
Глаза девочки округлились:
– Как это? Какой «другой мир»?
– Подойди к окну. Что ты там видишь?
– Ну… дома вижу, деревья… лошадь тащит груженую подводу… женщина с девочкой идут, кошка пробежала…
– Вот! Это наш мир, привычный. А теперь взгляни в это окошко, – профессор показал на стеклышко в приборе, – что ты видишь?
– Ничего не вижу.
– Покрути вот это колесико, настрой на свои глазки.
– Ой, вижу, вижу!.. Что это?..
Стелла увидела какое-то прозрачное зеленоватое существо, похожее на червячка с большой головой, вокруг которой шевелились тонкие длинные то ли щупальца, то ли волоски. Рядом плавали другие существа, похожие на мелкие кляксы. Вдруг волосатый червяк поймал и засосал внутрь одну кляксу. Тело его раздулось, внутри появилось темное, постепенно тающее пятно. Потом в поле зрения вплыло нечто оранжевое с ужасной черной рогатой головой. Девочка отпрянула от окуляра.
– Кто это там?!
– Это и есть обитатели «другого мира». Называются микробы. Их очень много, гораздо больше, чем нас, и живут они повсюду. Сейчас ты рассматривала каплю воды из лужи, что находится перед нашей парадной. Микробы очень маленькие, увидеть их можно только в микроскоп. Но они везде: в воздухе, на столе, на нашей одежде, коже. Некоторые внутри нас живут! Среди них есть безобидные для человека, даже полезные существа, а есть и очень опасные, вызывающие такие болезни, от которых умирают люди.
– Мою маму тоже убили микробы?
– Да. Убийцу твоей мамы зовут риккетсия.
– А как от них защититься?
– Надо тщательно мыть руки.
Девочка внимательно посмотрела на свои ладошки.
– У меня руки чистые.
– Ну, давай проверим, – профессор открыл одну из стеклянных чашек, наполненную чем-то похожим на желе, и предложил Стелле коснуться поверхности пальцем, закрыл чашку и убрал ее в железный шкафчик.
– Дней через пять увидим твоих «квартирантов». Ты удивишься, сколько их живет на «чистых» руках!
– А вам зачем это всё? Просто интересно?
– Я изучаю микробов, чтобы помочь людям справиться со многими болезнями, чтобы люди не умирали, как твоя мама. Я ученый-микробиолог.
– А я раньше… ну, еще до детского дома, боялась вас. Думала, что вы колдун и умеете превращаться в черного кота. Мне Танька сказала, что вы оборотень.
– Что-о-о?! – глаза профессора округлились, и он громко расхохотался. – Ай да Танька! Ай да фантазерка! А теперь не боишься?
– Я же тогда маленькая и глупая была. Теперь не боюсь. Вы добрый… вы меня вылечили.
Девочка оглядела комнату.
– Здесь столько книг! Неужели вы все прочитали?!
– Что-то прочитал, остальное использую как справочники. Это не только мои книги, но и книги жены, сына. Кстати, ты можешь их брать и читать, но лучше в моей комнате, чтобы не затерялись.
– Я книжки читать не люблю. Я любила, когда мама или няня мне читали.
Сосед удивленно посмотрел на девочку поверх круглых очков, долил чай в обе чашки. Корзинка опустела, баранки кончились. Порывшись в буфете, он достал кусочек сахара, положил перед девочкой:
– Вот, к чаю. Маленьким сладкое полезно, а старикам вредно.
– Спасибо, профессор.
– Хочу сказать, что профессор – это ученое звание и должность в институте, где я читаю лекции, а зовут меня Василий Львович. Так меня и называй. А тебя как по батюшке? Стелла…
– Я не знаю… Меня никто по батюшке не называет.
– А как звали твоего отца, знаешь?
– Знаю. Лео.
– Гм, сразу и не сообразишь… Наверное, Леовна. Никогда, правда, такого не слышал. Лео переводится на русский как Лев, так что по отчеству можно и Львовна. Выходит, тезки мы с тобой, «по батюшке». Так ты у нас Стелла Леовна… Свободова?
– Нет, моя фамилия Гарсиа, как у папы.
– Стелла Леовна Гарсиа!… С ума сойти!.. Судьба не зря дала тебе такое звучное и запоминающееся имя. Просто королевское! Ты непременно должна прославиться, достичь высот в том деле, которым будешь заниматься! Ты кем хочешь стать, когда вырастешь?
– Еще не знаю. Наверное, врачом, как мама. Если смогу.
– Конечно, сможешь, если очень захочешь. Отличная мечта! Учись только старательно. И еще запомни совет: вырастешь, будешь замуж выходить – фамилию не меняй. Гарсиа – это тебе не Иванова-Петрова-Сидорова. Такое имя еще сослужит тебе добрую службу. Ты пока маленькая, а вырастешь – поймешь.
Девочка печально вздохнула:
– Хорошо… Только я замуж не выйду.
– Это еще почему? – удивился Василий Львович.
– Потому что я некрасивая. И у меня нет красивой одежды. Со мной даже дружить никто не хочет. И за партой я одна сижу…
Василий Львович вновь посмотрел на гостью озадаченно:
– Во-первых, ты ошибаешься. Ты не некрасивая, а неухоженная. Это разные вещи. Дело поправимое. Во-вторых, с одеждой еще проще, вырастешь и купишь себе самую красивую. А в-третьих, хочешь – я стану твоим другом?
– А можно? Вы хотите со мной дружить? Правда?
– Давай попробуем. А сейчас время позднее, отправляйся-ка спать. Завтра вечерком приходи снова чай пить и поболтать. Не побоишься одна ночевать?
– Нисколько. Я не трусиха. Наоборот хорошо, никто толкаться и одеяло стягивать не будет.
Майские дни мелькали один за другим. Настало лето, а с ним, к огромной радости Стеллы, школьные каникулы. Танька со Светкой уехали к бабушке в деревню, но девочка не скучала, день ее был заполнен. Каждое утро она отправлялась к Нафисе, чтобы помочь с малышом.
Мальчика назвали Салаватом. Стелла впервые видела такого маленького ребенка. Помогая купать, разглядывала крошечные пальчики, пульсирующий родничок на темечке, круглые розовые пяточки. Ради удовольствия подержать малыша на руках, наблюдать, как он сосет грудь, пытается схватить яркую тряпочку, гримасничает, она готова была делать все, что скажет Нафиса: стирать и гладить тяжелым утюгом пеленки, мыть полы, стоять в очереди за кефиром в молочной кухне. В этой уютной квартире девочке казалось, что у нее есть дом и семья. Но наступал вечер. Перед приходом Амира Кадыровича Стелле приходилось возвращаться в свою пустую комнату. Впрочем, там она не задерживалась, а шла прямым ходом к Василию Львовичу. Вежливо постучавшись, заглядывала в дверь:
– Можно?
В ответ слышала веселое:
– А-а, стрекоза прилетела! Заходи. Сейчас будем чаевничать, и ты расскажешь, где была, что видела.
Если же профессор работал, то он молча показывал большим пальцем на книжный шкаф. Первое время Стелла неохотно брала любую книжку, листала и откладывала, просто сидела и смотрела в окно. Но однажды наткнулась на роман «Три мушкетера». Девочка посмотрела картинки, и неожиданно приключения отчаянного гасконца увлекли ее. Вместе с д’Артаньяном она скакала по полям Франции, сражалась, влюблялась в прекрасную Констанцию и с трудом возвращалась в реальность, когда профессор звал пить чай с сухариками. Теперь она спешила скорей закончить дела у няни и оказаться в комнате соседа, где ее ждал непоседливый д’Артаньян. Стелла устраивалась на краешке широкой кровати и читала, пока Василий Львович не откладывал бумаги в сторону и не подмигивал ей:
– Ну что, красавица? Выкладывай свои новости.
По воскресеньям, когда идти к Нафисе было нельзя, они с профессором отправлялись на прогулку. И неважно, какая была погода: плавило ли солнце асфальт или моросил нудный петроградский дождик, они все равно шли гулять. За разговорами обо всем на свете уходили далеко от дома. Благодаря такому спутнику Стелла уже хорошо знала родной город. Профессор рассказывал бесчисленное множество историй, связанных с разными уголками Петрограда. Девочке нравилось идти, держась за руку своего большого друга. И пусть все думают, что она гуляет с родным дедушкой.
Однажды Василий Львович предложил зайти в парикмахерскую, чтобы постричься. Стелла с любопытством наблюдала за тем, как работает парикмахер, разглядывала фотографии, развешанные по стенам. Закончив со стрижкой профессорской головы, мастер повернулся к девочке:
– Милая барышня, не желаете сделать модную стрижку? Например, вот такую, – он указал на одну из фотографий на стене.
Стелла сначала отказалась, но, приглядевшись к фотографии, решилась. Робея, она уселась в кресло, а через полчаса с удивлением разглядывала в зеркале новую себя. Вместо тусклых волос, заплетенных в две косицы, – блестящие рыжие локоны, остриженные коротко, до мочек ушей, и открывающие взглядам худенькую шею.
– Ах, какая роскошь! Какой цвет! Чистый мед! Какие волны! Какое изящество! – ворковал вокруг нее парикмахер. Василий Львович довольно улыбался. Стелла шла по улице рядом с профессором, и ей казалось, что все прохожие смотрят на нее. Она и сама не пропускала ни одной витрины, узнавая и не узнавая свое отражение.
В конце лета произошло еще одно удивительное событие. Отправляясь за покупками в Гостиный двор вместе с Танькой и Светкой, Капитолина взяла с собой Стеллу. Вздыхая, как выросли девчонки за лето, она купила всем по белой блузе, по синей юбке в широкую складку и по паре новеньких блестящих ботинок, а также чулки, трусики, майки. Особенно Стелле понравились широкие матросские воротники на блузах. Одежда была немного великовата, «с запасом», как сказала Капитолина, но это даже хорошо, «надольше хватит».
– Спасибо, тетя Капа, – вежливо поблагодарила не ожидавшая такой щедрости Стелла.
– Я что… Мне какая разница, кому платить за комнату? Дружку своему, профессору, спасибо скажи. Это он усовестил Нафису. Теперь на эти деньги буду тебе одежду покупать по мере надобности. Давно бы так-то. А то смотреть на тебя стыдно.
Первого сентября Стелла в новенькой матроске и ботинках, с узорчатым гребешком в тщательно расчесанных кудрях ловила на себе удивленные взгляды одноклассников. Но это были мелочи по сравнению с тем триумфом, который ждал ее на последнем уроке.
На литературе Мариванна спросила, какие книжки прочитали за лето ученики. Когда очередь дошла до Гарсиа и она перечислила весь список, класс удивленно затих. Учительница озадаченно смотрела на Стеллу поверх очков.
– Это правда? Ты не… приукрашиваешь? Ты действительно прочитала все эти книги? Может быть, расскажешь нам вкратце содержание любой из них?
Стелла вышла к доске и начала пересказывать историю о «Пестрой ленте» из «Записок о Шерлоке Холмсе». Долгие беседы с профессором во время их совместных прогулок не прошли даром – рассказывала она увлекательно. Одноклассники слушали, затаив дыхание. Урок пролетел незаметно. Некстати прозвучал звонок, но никто не сорвался с места, сидели и слушали, пока история не закончилась. Получив честно заработанную «удочку», Стелла складывала тетрадки в портфель. К ее парте подошел Кащеев.
– Слушай, Морковка, а можешь дать почитать эту книжку? – небрежно спросил он, глядя на девочку сверху вниз.
– Нет, Оглобля, не могу, – в тон ему ответила Стелла, – потому как книга не моя.
– Почему это я Оглобля? – удивился парень. – Меня вообще-то Кащеем называют.
– На Кащея ты не тянешь, тот старый и умный был, а ты длинный и глупый. Как есть Оглобля!
– А почему это я глупый?
– А почему это я Морковка?
– Так рыжая же!
– Не рыжая, а медовая!
– А ты забавная… И глаза зеленые, как у русалки, – рассмеялся Кащеев. – А чего одна сидишь на камчатке? Скучно же. Перебирайся за мою парту, вместе веселее. И подсказывать друг другу будем.
– Я подумаю. А дразниться не будешь? Меня Стеллой зовут, запомни!
– А меня Валеркой дома зовут. Дразниться больше не буду.
На следующее утро, войдя в класс, Гарсиа прямым ходом прошла и села за парту Кащеева. Одноклассники удивленно озирались на них и шептались. В классе было принято, что девочки сидят с девочками, а мальчики с мальчиками. Мариванна, конечно же, заметила это новшество, но ничего не сказала. Похоже, ей это даже понравилось.
Получить полную версию книги можно по ссылке - Здесь
| Предыдущая страница | Следующая страница |
Поиск любовного романа
|
Партнеры