Разделы библиотеки
Три Маргариты - Светлана Храмова - Читать любовный роман онлайн в женской библиотеке LadyLib.Net
Три Маргариты - Светлана Храмова - Скачать любовный роман в женской библиотеке LadyLib.Net
Храмова Светлана Владимировна
Три Маргариты
| Предыдущая страница | Следующая страница |
3 Страница
Водитель у Алевтины опытный, пробки умеет каким-то образом объезжать. Но больше часа ехали. Меланхолическое настроение еще в поездке охватило. Серая мрачная погода, люди в черных одеждах. Почему в черных? А почему на ней самой черный свитерок без украшений, и косметики никакой – образ деловой женщины привычен, въелся, как чернильное пятно на нежном пальчике, если его вовремя не смыть. Добралась до кабинета главного редактора, села за свой стол и окончательно загрустила. В последнее время такое с ней нередко случается. Пятнадцать лет была целеустремленной, ни о чем не задумывалась, а теперь вдруг. Причина непонятна, сейчас ведь период небывалого расцвета и успеха их со Славиком издательства «Актуальные мемуары». Издательство вошло в почетный список «Качественная полиграфия стран Азии и Европы», добавилась еще и победа в закрытом конкурсе для академических изданий «Новейшие исторические исследования».
Когда все начиналось, она еще девчонкой зеленой и восторженной была, о будущем не думала. Славик историей Востока занимался, Аля филолог, университетская кафедра славянской филологии ей дом родной. Ей прочили большое будущее, напористая и усидчивая студентка вызывала горячую симпатию у заведующего кафедрой, знаменитого на всю страну профессора Протопопова. Он намеревался продвигать ее, читал все ее работы – и после очередного реферата, виртуозно составленного, как-то особенно растрогался. Глаза его оживились, он предложил ей подумать над предложением: после окончания университета место его ассистента для нее обеспечено.
– Алевтина Сергеевна, я ведь никому такого не говорю. У вас хватка есть, слог! Интеллигентно пишете – и вместе с тем энергично. Настойчиво, я бы сказал. Мыслью не растекаетесь, я четко вижу, что наши воззрения близки.
Она тогда вышла на улицу совершенно счастливая. Нет, это не интерес опытного мужчины к молоденькой студентке, от этих сложностей ее жизнь уберегла. Это признание!
Старшая сестра у Али классическая красавица, сколько зависти с детства! Потом отец ей мысли в нужное русло направил, и так легко.
Папа дома редко появлялся, он в геологических экспедициях по четыре месяца кряду. Недели три порадует семью – и снова в сибирские леса. Экспедиции засекреченные, Аля так в шутку называла его адреса пребывания. Но когда Сергей Дмитриевич с ней гулять выходил, она рада бывала безмерно. И однажды он ей как бы невзначай шепнул: ты не злись, Алечка, что Галинка наша, как «Незнакомка» с портрета Крамского, глядит. Удалась она нам с твоей мамой, но не это главное. Ты обаятельна, Аля. Симпатичная и к себе располагаешь любого. Женское счастье тебе обеспечено! А насчет Галочки я не так уверен. С таким взглядом, ведь наповал любого сразит! ее только сложности впереди ждут.
Отец прав оказался. Бесшабашная красавица Галина еще в университете активно замуж выходить начала, за шесть лет трех мужей сменила, «не считая легких увлечений» – сплошные сердце рвущие драмы. В конце концов осела где-то в Канаде, и давным-давно ни слуху ни духу от нее нет. Не звонит, на письма не отвечает, – как сквозь землю проваалилась.
Аля простенькая на вид, небольшого роста, кругленькая и крепенькая. В лице тонкости нет, как будто наскоро черты составлены, непримечательная. Широкий нос посреди лица. Глаза серыми пуговками, губы, если вглядеться, бантиком слегка, самую малость. И блекло-русые волосы в обрамление. Но симметричное лицо, а симметрия встречается крайне редко. Именно такие лица вызывают доверие, а вовсе не страхи и подозрения. Обладательницы таких лиц – будто приглашение расслабиться, забыть об ужасном, что исходит подчас от женщин стервозных и непредсказуемых. Словом, Аля была несокрушимо обаятельна, мыслила споро, и никто не ждал от нее подвоха. Ей с внешностью крупно повезло.
Нет назойливых ухажеров, нет настораживающих ситуаций, когда мужчина тут же представляет себе интимные радости и непонятно, о чем на самом деле речь. Нет и нет. Если с ней говорили о том, что она будет ассистенткой, то именно трудоустройство и подразумевалось, а вовсе не постель.
И только Славик, ныне ее верный муж, а раньше школьный товарищ и надежный кореш, пусть слегка смешной и неуклюжий, определился быстро: мы с тобой поженимся, Аля. Мы будем жить и работать вместе. У меня нет времени на длительный поиск, зато есть планы, каковые намереваюсь претворить в жизнь. Славик не спрашивал ее согласия, он был в нем уверен. Алю это немного обижало, но, как девушка очень неглупая, она прекрасно понимала, что лучше Вячеслава Громаданова никого не найдет. Женщины склонны к месту и не к месту вворачивать фразу: «Он лучшее, что случилось со мной!». Когда есть для этого малейший повод, они ее тут же с удовольствием произносят.
А с Алей сразу «лучшее» и случилось. С девятнадцати лет вместе. Мужу она не изменяла – сравнивать не с кем, умножать заинтересованных некогда. Чувства ведь привилегия тех, кто рискует. Алевтина к экспериментам расположена не была. У него планы, у нее тоже мечты широкие и раскидистые, как африканский дуб-абаш с трехметровым обхватом.
Она напишет книгу об истории государства Российского! Алю не покидала уверенность, что упорство, осведомленность и начитанность позволят ей пробиться в политику, пусть не сразу, но постепенно… Головокружительная карьера мерещилась, власть. В истории государства Российского пусть нечасто, но встречаются женщины, способные властвовать рассудительно. Она станет одной из них, короткий список имен продлится.
На деле же вышло совсем по-другому. В государстве забурлили неуправляемые процессы. Рушились устои, вылупливались каждый день новые правила, доходы научных работников сдувало ветром перемен.
– И думать не смей ни о каком ассистентстве у Протопопова! – Славик взывал к ее благоразумию. А что к нему взывать? Аля и без того благоразумна. Традиции незыблемы, любимая мамочка Ольга Павловна дочкой довольна.
Девушка из хорошей семьи обязана ладить с мужем, тем более у Славика семья не простая, а академическая сплошь. Генеалогия мощная, с такими корнями нужные связи обеспечены. Не традиции главное, а их преемственность.
Породнились две по-настоящему крепкие семьи – с тем чтобы создать одну, которая умножит славные достижения предков. Что бы на дворе и за окном ни творилось, всегда есть люди, верные высоким принципам.
Славик и Аля, например.
Одна из фамильных квартир, просторная «сталинка» в престижном районе Звездограда, отошла к молодым без лишних хлопот. Вместе с обширной библиотекой, скромным собранием картин и так необходимыми (быт наполняется значением) столовым и чайным сервизами севрского фарфора. Аля предпочла бы сервизы времен Петра Первого или Екатерины Великой, но уж так случилось, фарфор севрский. Фабрика-производитель основана маркизой де Помпадур, властительной фавориткой Людовика Пятнадцатого.
И Аля в минуты печали непременно организовывала чаепитие с медовыми пряниками и кренделями, тщательно выстроив посуду на кухонном столе, будто войска для решительного сражения. Депрессия улетучивалась к середине второй чашки густо заваренного напитка (Алевтина именно так и произносила: «напиток», она следила за домашней речью, как профессиональный редактор следит за течением мысли автора, бесконечно поправляя неточности). Черный шоколад, выпускаемый по технологии императорского, и виски White Dewars прилагались.
Она сидела на кухне в одиночестве, но одета тщательно, как для парадного портрета – струящееся тонкого шелка кимоно цвета бледного граната с зеленью кое-где, старинный сирийский браслет на левом запястье, камея на безымянном пальчике левой руки. Правая рука украшена обручальным кольцом и золотыми часами, подаренными Славиком в первый месяц после свадьбы. Жемчужные серьги, доставшиеся ей от мамочки, в прошлом главного бухгалтера крупного автомобильного завода. Все мелочи в наряде имеют значение, ничего случайного.
А в целом – премиленькая домашняя картинка, задумчивый редактор небольшого издательства завтракает субботним утром на собственной кухне.
Состоялось и образовалось. Как нельзя лучше. Алевтина защитила диссертацию об авторстве «Песни о вещем Олеге» с лингвистическим анализом различных версий. Славик строчил книги по истории Востока. И постепенно выяснилось, что Але, не погружаясь в тонкости психологии умом непостижимых азиатов, тут она мужу доверяла, он мудр, – выпала доля специализироваться на редактировании причудливых и хитросплетенных текстов. На издании книг Славика и его ближайших друзей. На продажах нужного количества экземпляров, – с этим совсем вначале плохо было. Потом расширили и укрепили связи с посольствами, стали распространять книги с дипломатической помощью. Гранты на издания потекли рекой. Ведь книги отражали успешную деятельность посольств в укреплении межгосударственных связей.
Славик, даром что толстоват и неуклюж (но добродушен!), обладал железной хваткой. Как полководец, он видел исход битвы, мыслил перспективно. И точно знал, в какую именно точку нужно усилия прикладывать. Доходы издательства увеличились, они смогли и мебель прикупить, и ремонт небольшой сделать. Потом еще один ремонт осилили, покруче.
Старинную мебель собирали на распродажах и реставрировали за совсем небольшие деньги – и в результате не стыдно, торжественный прием представителей какого-нибудь посольства или консульства иногда проходил у них в доме. На ура. Только стремительно стареющую Ольгу Павловну просили в такие вечера не выходить. Она иногда странно себя вела. Славик просил почтенную бухгалтершу на пенсии ограничиться воспитанием внучки Ирочки, тем более что с ней, кроме как накормить вовремя и умыть, никаких хлопот. Золотой ребенок, академический!
Однажды через семью почтенных парижских русских (давние отношения неожиданно возобновились, умиленные всплески рук при встрече, Баснецовы с семьей Громадановых в третьем поколении общаются, и прародителей Славика припомнили – ах, оба наших прадеда вместе на фото, вы ведь видели?) началось знакомство с французскими дипломатами. Накоротке (и все благодаря Варваре Баснецовой, она великосветская львица, она могущественна – везде вхожа, всюду принята!). Тут уж и Славик не подвел, и Алевтина проявила знание языков. Доверие росло.
В Париже интерес к мемуаристике неистощим, труды пишутся и переписываются, авторы копаются в мелочах, вытаскивая на свет новые факты, оспаривая даты и события, издают и переиздают воспоминания, и что особенно удивительно – в книжных магазинах они идут нарасхват. Времена Екатерины Медичи, религиозные войны, дележка земель, большие и малые войны, сражения и потасовки: XV–XVIII века в особом фаворе. Персонажей, биографии которых (несмотря на тысячи исписанных страниц) остаются не изученными до конца – множество. А история масонства! Предприимчивая Нина Берберова в свое время потрудилась, двери книгохранилищ перед ней раскрывали высокие покровители. Архивные документы доверяли… В дипломатических кругах Франции отношение к русским особенное, очень уж много потомков лучших фамилий туда переместилось.
Сказка недолго сказывалась, контакты завязывались и крепли, в конце концов Славик с друзьями сделали ярчайший проект, французы его не просто одобрили, но приняли с воодушевлением: частное издательство в Звездограде становится чем-то вроде литературного филиала французского представительства в России. Они кооперируются! И главной задачей будет воссоздание биографий выдающихся личностей, оставивших след в истории Франции. А их тьма тьмущая.
Посольство заботило распространение достоверных версий, а Славик с Алевтиной напали на золотую жилу. Один образ цеплялся за другой. Серию книг можно длить бесконечно. Качество переводов проходило строгую проверку, но экспертами были сотрудники издательства, то есть Алевтина Сергеевна в первую очередь. Споры в обществе по поводу напечатанных трудов смысла не имели, эпоха вызывает в России живой интерес. В познавательном, а не в разоблачительном ключе. Оспаривать невозможно – тексты проверке не подлежат: материалы подготовлены в содружестве с французскими коллегами. Финансирование – от французского же комитета по развитию культурных связей с восточными странами. Славик теперь будет писать о Западе и сам станет представителем Востока в какой-то степени, дома они часто смеялись по поводу такого неожиданного поворота.
Это изумительно! На долгие годы материальные заботы отменяются. И книги будут продаваться значительно спокойней, Франция в нашей стране овеяна романтическими легендами и вызывает трепет с восторгом пополам. Это не с хитрющими китайцами и вьетнамцами вместе, какое-то время можно от них отдохнуть. Тонкие и хорошо воспитанные люди с нами в теснейшей связи!
Аля обожала вальсировать. Звучала музыка, она обнимала Славика и они кружились по комнатам, и голова у нее кружилась от счастья.
– Издательство мы переименуем в… «Актуальные мемуары»!
– Странноватое сочетание слов, но будь по-твоему. Почему бы и нет? Это несколько расширяет горизонты. Любая нелепица сообщает предприятию право на размах. Отклонение от генеральной линии допустимо и подразумевается. А главное – мы актуальны! Ты умница, Алечка, я всегда это знал. – Славик поддерживал ее вытянутую руку, обнимая за талию, и они двигались в ритме вальса.
Аля про себя уже составляла список исторических личностей, о которых ей самой хотелось бы написать. Славик пусть занимается научными изысканиями, история XV и XVI века – широкое поле для исследований. Что и как происходило во Франции в те годы, вряд ли поддается точному описанию. Передел земель, войны, неразбериха и путаница. Но архивных материалов море разливанное. Работы хватит.
Постепенно нафантазировались идеи книг о великих женщинах Франции. Ей и для себя многое хотелось уточнить. А период Маргариты Наваррской! Их две, но обе – просто сказочный материал! Это так, навскидку. А сколько еще имен! Они действительно вызывают интерес в России, а отечественных изданий нет. Наши книги станут бестселлерами!
Вот только одна закавыка. Мозг у Али, как хорошо отлаженная машина: если мотор заведен – движение безостановочное. Она оценивала, примеривалась, вглядывалась в перспективу – и вдруг поняла, что писать отвыкла. Натренирована редактировать чужое. Ей нужен соавтор, как минимум. Человек, умеющий обобщать факты и выдавать концепцию на горá. Текст доставляется на блюдечке с голубой каемочкой, становится реальным материалом. Так уголь отбивается от крутого пласта, из глубоких недр поднимается на уровень земли. Тележка, рельсы, лифт.
Мелькнуло: кто-то писал о женщинах, документальные эпизоды вплетены изящно и нет давления на читателя. Книгу она помнит, «Многоликий феминизм»… Маргарита Зотова, да. Вот она и станет Алиным соавтором. Я сделаю ей предложение, от которого она не сможет отказаться, усмехнулась тогда Аля про себя.
Они уже не кружились, Славик что-то рассказывал, по-прежнему отведя одну руку в сторону, мягко сжимая ее ладонь в своей. Аля проговорила задумчиво:
– Ты знаешь, я не сделала карьеру, не пошла в политику, но все-таки получила свой маленький участок власти. Наши авторы – вот кто подчинен мне полностью. Я могу делать с ними все, что хочу. Ради того, чтобы напечатать свой труд, они готовы на все.
– Алечка, да о чем ты! Это неинтеллигентно! – поморщился Славик.
– Странно, дорогой. Делать из меня старательного редактора для своих книг – интеллигентно. А если я сказала правду вслух – неинтеллигентно тут же.
– Не все можно говорить вслух, Аля, – жестко выговорил муж.
– Иногда можно и сказать. – Славик, наверное, не в курсе, что Алевтина упряма.
Но думала она не о власти и безвластии, не о тиранах и сатрапах. Переболела давно, прошло. А вот насколько подвластен будущий соавтор, ей предстояло выяснить на деле. Убедить его, увлечь и приласкать. Именно приласкать, почему бы и нет?
Обширная семейная библиотека едва умещалась в нескольких шкафах, их собрание напоминало старинные хранилища, со Славиком они однажды были в Милане, там Амброзианская библиотека изнутри – бездонное, бесконечной высоты помещение, заблудиться можно. Лестницы, галереи. До такого размаха им далеко, конечно, но собрание книг серьезное. В отдельном шкафу энциклопедические справочники, словари. Они оба справляются при необходимости, уточняя некоторые детали.
Литература Востока, русская литература, античная. Собрание книг по истории живописи. Поэтому Аля часто работает дома. Здесь и кабинет у нее отдельный, и сосредоточиться легче. Издательство далековато, иногда не хочется тратить время на передвижение, даже при наличии машины с шофером. Руководить она может и на расстоянии, а Славик в светлое время дня занят в своем музее – они долго думали и решили: лучше ему с должности директора «Музея исторических редкостей» не уходить, мало ли что в будущем ожидает. Есть запасной вариант.
Вот Славик и разрывается на части – писательство и музей. Но стабильность необходима. Он трудоголик, как и Аля. Семья у них особенная, она как живой организм – муж и жена работают вместе, живут вместе. Дочкой Ирочкой занимается Ольга Павловна, это выдумки Славика, что она стареет и многое забывает. Она чудесный воспитатель для нашей дочки, что бы мы делали без нее?
Разве что иногда бывали дни темных мыслей.
Аля в такие периоды писала нечто вроде писем своей далекой подруге Эмилии. У нее никогда не было подруги с таким именем, да и вообще подруг не было. У Славика есть и друзья, и писательство, и музей, и планов громадье. Потому и Громаданов, он так шутил. А у нее что? Со стороны посмотреть – благоустроенная женщина, работа, муж и ребенок, просторная квартира… и утренняя тоска в специальном для этого настроения кимоно. Своей придуманной подруге Эмилии она писала о том, сколько в ее душе нерастраченных чувств и желаний. О сексе со Славиком, что может раз в неделю сосредоточенно трахнуть верную супругу, не заботясь о том, расположена ли она принимать его ласки. Да и ласками их совокупления трудно назвать. Пыхтение трудоголика раздавалось от двух до пяти минут, Аля и возбудиться не успевала.
Ощутить блаженство, о котором она столько читала, не удавалось. Аля подозревала, что существуют и более вдохновенные способы исполнения супружеского долга. Со Славиком они именно что исполняли долг. Традиция, и не отменишь. Иначе какая это счастливая семья, если никакого трения друг о друга, одни беседы о совместной подготовке книг?
Не состоялась ее женская судьба, в деловой жизни нет места чувствам. Что-то главное мимо прошло, не затронув. Славик хороший друг, но ведь они еще и спят вместе. Как с этим фактом быть? Аля ответа не знала. Когда она советовалась с мамой, та неизменно настаивала на том, что в крепкой семье чувства не обязательны.
– Семья – это спасательный круг, это защита от непогоды, – повторяла Ольга Павловна. – Мы с твоим отцом, когда он был жив, о чувствах не задумывались. Семья – это общие дети, общие заботы. Мы были очень счастливы вместе, – всхлипывала мама и вытаскивала чистый платочек из оборок на рукаве домашней блузки. Ольга Павловна и дома одевалась строго и официально. Как привыкла.
Аля расстраивать маму не стремилась, кивала в знак согласия. Но то, что отец ей систематически изменял, было известно и друзьям семьи, и детям. Знала ли мама?
А наверное, знала, вдруг подумала Аля. Отец не пытался разыгрывать роль домоседа. Привык к экспедициям. Во время отгулов он дома тоже бывал редко. Но мать с отцом никогда не ссорились.
Рутина и соблюдение внешних приличий, традиции превыше всего! – в семьях Громадановых и Чуйко это наиважнейшие правила.
И вот Аля иногда надевает гранатовое с зеленью кимоно, делает себе крепкий кофе, тонкая полоска виски на дне стакана… и очень хочется завыть по-бабьи, когда никто ее не видит.
Хотя состоялось и образовалось, да. И библиотека не хуже Амброзианской, со старинными изданиями на верхних полках застекленных дубовых шкафов.
Взаимопонимание у них со Славиком есть, а понимания нет. Тоска и печаль, сокрытая от чужого глаза. Об этом она и рассказывает подруге Эмилии. Славик однажды увидел позабытый на кухне листок, спросил – что это?
– Это наброски к книге. Отдельные заметки делаю, у меня и плана для целого опуса нет. Так, время от времени. Ты же знаешь, я тоже пишу, баловство одно. Но учусь писать в непринужденной форме, давая волю творческой фантазии. Ой, это не моя фраза, я смешное вспомнила. Недавно мне симпатичная такая гражданочка в издательство рукопись книги принесла. Мемуаристика, говорит. Я взглянула на начальные абзацы, она пишет о себе, явно. Я тоже спросила, как и ты: что это? Она отвечает: моя автобиография в форме романа. Но я не сухо описывала события, а прикладывала творческую фантазию, давала волю художественному воображению. Так и сформулировала, представляешь? Я, кстати, подумываю о том, что в будущем мы могли бы печатать жанровые романы. Любовные истории. Вот я и тренируюсь иногда, гм, давая волю художественному воображению. Записки к Эмилии. Понятия не имею, кто она. Она и проституткой может быть, и аристократкой, и бакалейщицей. Нет, наверное она не бакалейщица все-таки, что-то более мягкое надо для нее найти.
– А почему не актриса странствующего театра? Или циркачка? – Славик засмеялся тогда, и Аля к нему присоединилась, они пришли в прекрасное настроение и поцеловались по-настоящему, как в голливудских фильмах, с длинными чавкающими причмокиваниями. Продолжительный поцелуй, затянувшийся.
Аля осторожно высвободилась, у нее перепад настроения снова. Засела в голове фраза случайной посетительницы, вот как въестся глупость какая-то. Но если бы Славик мог в актах интимной близости прикладывать хоть немного этого самого «художественного воображения» и «давать волю творческой фантазии»!
И не объяснишь ведь. Он у нее первый мужчина, она у него первая. Так и живут, как Адам и Ева, от яблока вкусившие, но несмотря на «супружеские долги с исполнением» – в полном неведении, что бывает пылкость и страсть.
Получить полную версию книги можно по ссылке - Здесь
| Предыдущая страница | Следующая страница |
Поиск любовного романа
|
Партнеры