Аметистовый Аристократ

Недалекое будущее. Франция. В центре сюжета молодой человек – Николас Вилар, у него есть дом, семья, престижная работа, о которой он мечтал, друзья и даже девушка. Кажется, в жизни Ника есть всё, о чем может мечтать любой среднестатистический человек, только-только вступивший в жизнь, уже заранее сулящую ему невиданные горизонты, однако есть нечто такое, что приводит его в недоумение, душевный трепет, разжигает любопытство. А именно – такое странное словосочетание «Аметистовый аристократ». Содержит нецензурную брань.

1. Странный сон

" – Помни, где бы ты не оказался, что бы с тобой не происходило, я всегда буду рядом… Ты отыщешь меня в одночасье, стоит только тебе…"

Ту-ту-ту! Ту-ту-ту! Подъем! Подъем! Пора вставать!

Задорная мелодия и бодрый голос красивой, подтянутой, миниатюрной девушки в спортивной форме, с двумя высоко повязанными хвостами, выполняющей призывные движения, дабы начать новый день с зарядки, пронзают утреннюю тишину.

Однако несмотря на энергичную и при том грациозную жестикуляцию прекрасной голограммы и её веселый тон, молодой человек, находясь под воздействием сна, медленно открывает глаза и тянет руку к консоли на прикроватной тумбочке и, касаясь дисплея, отключает светящуюся красавицу. Девушка исчезает, предварительно успев вздохнуть и сокрушенно покачать головой. А все дело в том, что операторами была заложена нехитрая программа после пробуждения, сразу перейти к тренировке под четким руководством Рене (так называлась модель голограммы «живого» будильника, разработанного и усовершенствованного одним предприимчивым гением несколько лет назад), однако когда условия не выполнялись, прерываясь раньше времени, реакция Рене была одна и та же. Она хотела бы побольше времени с пользой провести со своим новым хозяином и каждый раз расстраивалась, когда это ей не удавалось, словно настоящий, обладающий чувствами человек.

Когда анимированная версия девушки пропадает золотисто-голубоватый свет под ее ногами, озаряющий ее словно софит на сцене – затухает, и небольшая, но светлая комнатка, довольно аккуратная, невзирая на небрежно брошенные вчера в кресло вещи, окрашивается в типичные утренние тона.

Солнце показалось на горизонте и его лучи окрасили крыши невысоких домов в огненно-алые оттенки. Специальные плоские зеркального вида батареи, установленные практически на каждом доме и занимающие почти всю крышу, для индивидуального энергоснабжения и отопления квартир, заблестели и заискрились, улавливая и перерабатывая тот драгоценный солнечный свет, который дарил населению такую необходимую для комфортной жизни энергию. Мини-энергостанции начали свою деятельность, а значит, и людям пора начинать свой день, дабы не отставать от своих механических друзей.

И пусть за окном уже проявились явные признаки начала дня и подбадривающие восклицания Рене не могли оставить равнодушным, молодой человек, явно не настроенный на столь оптимистичное и шумное утро, переворачивается с бока на спину и устремляет сонный взгляд в потолок.

Первой его мыслью после отключения «живого будильника» оказывается заключение, что зря он выбрал столь энергичного персонажа. Надо было купить Патрицию. Она более тихая и мягкая по характеру и как обещает реклама, пробуждение с ней – это словно пробуждение от нежного поцелуя любимой девушки.

Однако Николас – так звали молодого человека, выбирая себе «утреннюю спутницу» не поторопился взять приглянувшийся ему товар, а все потому, что Эжени, его девушка, была с ним в магазине и зная, что сулит реклама, решил, что будет как-то неправильно покупать подобную вещь с таким пикантным отзывом.

К тому же, самой Эжени больше импонировала модель призывающая к действию, у нее самой был подобный вариант, только мужского образца и звали его Сэмом. Поэтому дабы порадовать подругу, а также дабы настроить себя с утра на активные действия, Николас выбрал эту энергичную модель будильника, надеясь, что она сдвинет его с мертвой точки и наконец заставит, как то полагается, начинать свои дни с пробежки в парке или хотя бы 15-ти минутной зарядки. Нельзя сказать, что Николас был увальнем, встающим с дивана только за бутербродом и чипсами. Вовсе нет. Это был достаточно деятельный молодой человек, с горячей кровью и большим потенциалом. Только деятельность его сводилась по большей части к бумажной работе и основную часть времени все же приходилось сидеть, а поскольку она была еще и нервной, то неравен час во время лэнча он закидывал в себя на один бургег больше, чем то следовало бы при его образе жизни. Все это естественным образом выливалось в некоторую одутловатость и отечность, которую можно назвать просто «парой лишних килограмм по причине сидячей работы».

И как раз преследуя вожделенную мечту привести себя в форму, Николас и прикупил себе будильник, который должен был ориентировать его с самого момента пробуждения на необходимые телодвижения.

Тем не менее, столь благая цель еще ни разу не оправдалась. И электронная подружка, каждый раз надувала губки и хмурила тонкие брови, исчезая.

Однако сегодня, начать новый спортивный день, парню помешала не спешка из-за сборов на роботу, а совсем другое.

Причиной послужил сон. Да-да, тот самый странный сон, который Николас видел с самого детства и который на протяжении всей его недолгой жизни периодически посещал его.

Николас не видел того, кто говорил ему странные слова, он даже не осознавал женский это или мужской голос. Иными словами он понятия не имел о том, кто приходит к нему во снах. Он только мог чувствовать, как это присутствие наполняет его таким теплом, любовью и поддержкой, какой он в жизни не испытывал в реальной жизни.

Побуждаемый сильным любопытством он однажды осторожно спросил Эжени не случалось ли с ней чего подобного, на что девушка ответила, предварительно подумав с минуту, что ни разу не испытывала ничего такого. Никто не посещал ее в ночные часы. Снилось конечно всякое, но это было из области банальных снов и вовсе не походило на то, что описывал ей друг. Разве только во время ее практик рейки, какой-то внутренний очень приятный голос нашептывал ей, как следует эффективнее направить свою энергию для общей пользы, но точнее она пока сказать ничего не может и возможно даже, что это лишь ее воображение.

Николас сперва заинтересовался этой идеей и даже попытался проделать ту же практику, что и его подруга, но просидев больше часа в специальной медитативной позе и напрягаясь всем телом, он получил в результате только страшно болевший от неудобной позы позвоночник, затекшие ноги и кучу потраченного впустую времени, после чего забросил идею узнать нестандартным путем, что за существо посещает его во снах. Существо, потому, что Николас даже не мог наверняка сказать принадлежал ли голос человеку или же еще кому. Он испробовал и более простые методы, но они также не принесли желаемых результатов.

И как он не пытался выяснить, кто же приходит к нему по ночам, ему так это и не удалось. Все это сладостное видение было буквально окутано туманом. Одно он мог сказать наверняка – это был самый чарующий и успокаивающий голос, который он когда-либо слышал в своей жизни. Непостижимым образом это видение напитывало его душу покоем и умиротворением, даровало силу и стремление двигаться дальше. От того, те нечастые сны были для него словно манна небесная и он ждал, когда невидимое существо посетит его вновь.

И теперь, лежа в постели, используя те драгоценные крупицы свободного времени, которые у него оставались до того, как надо будет вставать, завтракать и бежать в офис, Николас снова и снова прокручивал в голове свой сон, а в частности слова так и стучавшие в его мозгу и проникающие глубоко в сердце, заставляя его биться быстрее.

– Я всегда буду рядом… – прошептал он, сомкнув веки, и вздохнул. – Да, звучит круто, но… – он открыл глаза. – Я даже не понимаю кто ты такой. И существуешь ли ты вообще в реальности или ты просто плод моего воображения?

Затем, понимая, что разлеживаться у него более нет времени, Николас откинул тонкое одеяло и спустил босые ноги на мягкий ковер. Сев на кровати, он равнодушно взглянул в окно на белые, плавно парящие точки в небе. То была стайка голубей, кружащая над одним из домов соседней улицы.

– И что же я должен сделать, чтобы найти тебя, кем бы ты там ни был?

На сей раз в голосе Николаса прозвучали и досада и горечь одновременно. А дело в том, что эта фраза, воодушевлявшая на встречу с кем-то незримым по выполнении каких-то условий, всегда обрывалась в одном и том же месте. Еще ни разу он не услышал ее окончания, а следовательно и путей отыскать того, кто являлся ему во снах не было реальной возможности. А может он и слышал конец речи, но на утро забывал всё начисто. Короче, ни само видение не проявлялось в виде конкретного образа личности, ни подсказок, как его найти не существовало.

Николаса это удручало. Ибо он не оставлял мысли, что раз это его преследует раз за разом на протяжении всей жизни, то это явно не спроста, однако же и полностью посвятить себя поиску решения этого вопроса он не мог себе позволить, так как это заняло бы слишком много времени, а он, как рабочая единица с бешеной нагрузкой в течении дня, не мог себе позволить «витать» в облаках вместо того, чтобы заниматься конкретными вещами.

– Одна бессмыслица, – вздохнул он. – Даже то, что фраза обрывается в том самом месте, где должен прозвучать ответ уже свидетельствует о полном бреде происходящего.

В это же время, в дверь его комнаты постучали и нервный женский голос быстро заговорил:

– Ник, ты уже встал? Поторопись. Ты что, хочешь опоздать и получить выговор?! Завтрак на столе. Спускайся скорее.

И не теряя больше времени на пустые раздумья, Николас, получив второй сигнал к началу действия, быстро взял телефон, проверил нет ли новых сообщений от коллеги, запустил приложение голосовых лент новостей и прослушивая сводку за вчерашний день, заправил постель, а после отправился в душ. Быстро ополоснувшись, оделся в строгий костюм, который недолюбливал из-за того, что даже если подобрать его по размеру, все равно движения стеснены, и двинулся к лестнице.

Внизу уже было невероятно шумно. Стоило только выйти из комнаты (правда сказать, что и в комнате Ника были различимы элементы утренней процессии), как до слуха тотчас донеслись женские и мужские голоса. Причем в разнобой. От чего понять о чем конкретно шла речь было невозможно. Просто шум и галдёж.

– Неужели опять ссора? – потирая лоб, устало подумал Ник, стоя у перил и не решаясь сделать шаг на ступень и вступить в это царство семейных распри. – Хоть бы одно утро провести в тишине. Разве я многого прошу? – он возвёл глаза к потолку. – Хотя бы одно утро.

Но поскольку потолок остался нем к его мольбам, парень стал неторопливо спускаться на первый этаж.

– Интересно, существуют ли семьи, в которых с самого утра царит тихая, домашняя атмосфера? – спросил он сам себя и тут же горестно мысленно рассмеялся.

Да как же! Мир и покой. Кого он не спрашивал все его приятели только подтверждали, что в их семьях полный бардак и находиться там дольше десяти минут за завтраком нет никаких сил. Даже Эжени, которая воспитывалась в приличной семье и была единственным ребенком, так или иначе жаловалась на дурное расположение духа отца и матери, которые постоянно спорили по поводу несправедливо заниженного оклада главы семейства, являвшегося профессионалом в своей отрасли.

Таким образом неоднократно выслушивая рассказы своих друзей о поведении их семей, Ник перестал верить в то, что где-то может существовать та самая умиротворяющая обстановка, наполненная теплом, любовью и взаимопониманием мирных домочадцев, которых показывают в некоторых «семейных» фильмах.

А как же хотелось верить! Как хотелось убедиться воочию, что подобное существует не только на экране.

– Ну вот очередная авария на Елисейский полях! Кто бы сомневался! – фыркнул крепкого телосложения мужчина, оторвав взгляд от сводки новостей и откусив с вилки сосиску. – Там же только одни мажоры гоняют на своих тачках, купленных богатенькими папашами! Набухаются, обколятся и за руль! А потом хорошие люди страдают! Держу пари один из этих новоиспеченных аметистовых аристократов. Им вся жизнь хихоньки. Ни о ком и ни о чем кроме себя не думают. Пропади они все пропадом, вымогатели и бездельники!

– «Аметистовый аристократ»? – Николас на секунду замер в дверях столовой. Кажется он уже где-то слышал такое словосочетание, но не мог точно припомнить где именно. Однако поразмышлять ему над этим не дали, ибо сразу зазвучал голос матери.

– Да прекрати ты с утра нудеть, – раздался ее раздражённый голос. – Тебе до них какое дело? Лучше бы вон о детях побеспокоился. Матильда к примеру.

– А что сразу я?! – тут же отреагировала девушка.

– Ах, Шанталь, что ты натворил?! Убирай теперь. Мой любимый хрусталь!

– А нечего было его выставлять на стол, – саркастично заметил отец семейства.

– Ну прости, – язвительно бросила жена. – В кое-то веки мне захотелось праздника. Давай скорее, только не поранься. Внимательнее.

– Нет, я не поняла, какие ко мне претензии? – во всей этой возне вновь раздался уже знакомый голос Матильды. – Я вообще ничего не сделала.

– В том то и дело, милочка, – заговорил отец.

– Нет, это что такое?! Ты снова имеешь в виду Бошана? Сколько можно тыкать в меня этим подонком? Я ведь уже раскаялась!

– Клод, может не стоит? – робко произнесла мать, обращаясь к мужу. Но начавшийся скандал уже было не остановить.

– Если бы ты послушала что я тебе говорил об этом прохвосте, – зазвучал отцовский голос, – то и каяться было бы нечего!

– Я уже взрослая для того, чтобы слушать тебя, мне 19 лет!

– Не настолько взрослая, очевидно, раз в своем возрасте продолжаешь жить с родителями и не работать!

– Чудно! – воскликнула Матильда раздосадованная не на шутку. – Теперь ты еще попрекаешь меня тем, что я бросила институт и не могу найти работу! Да пожалуйста, если тебе так надо, я сегодня же найду работу и съеду от вас! Думаю тогда ты будешь мною гордиться, может быть тогда я стану для тебя хоть что-то значить, как твои любимчики Этьен и Николас! А там глядишь и Шанталь подрастет и тоже станет достойным членом семьи. Не то что я!

– Дорогая, – попробовала успокоить ее мать, однако это не возымело никакого эффекта. Девушка была напряжена до предела и только что не плакала. Ее била крупная дрожь гнева и обиды.

– По крайней мере, они не принесут мне в подоле на радость! – раздраженно заметил Клод.

– Нет, это невыносимо! Я немедленно ухожу из дома в котором мне и моему будущему ребенку уже заранее не рады! – дрожащим от возмущения и боли голосом выкрикнула Матильда, а в следующий миг из столовой выскочила миловидная девушка с белокурыми волосами. Слезы блестели в ее карих глазах. Она увидела Николаса и во взгляде ее засверкали молнии.

– Чего уставился? – выдохнула она злобно. – Тоже хочешь сказать мне какую-нибудь гадость? Давай, сегодня я для всех подушка для иголок! – и оттолкнув Ника в сторону, она взбежала по лестнице вверх, исчезнув в коридоре, а еще через секунду громко хлопнула дверь ее комнаты.

– И тебе доброе утро, дорогая сестра, – проговорил Ник глядя ей вслед и вздохнув, двинулся в столовую.

Войдя, он узрел обычную семейную сцену, только в этот раз, его брат Шанталь затеял игру с роботом, убирающим осколки разбитого стакана, который мальчик ненароком задел локтем. Вместо того чтобы скомандовать ему уборку он просто забавлялся тем, что гонял робота по всей столовой за котом, отчаянно пытавшемся удрать от пугающей его машины.

Тогда же напуганное животное, которое до этого лакомилось консервами, выскочило из комнаты, а механический помощник последовал за ним. Шанталя эта забава не особо впечатляла, он делал это скорее от скуки, а может быть и для того, чтобы еще больше разжечь царящий вокруг хаос. По крайней мере выражение его лица было больше скучающим чем воодушевленным забавой.

– Хватит мучить Роджера! – воскликнула мать. – Убери уже этот злосчастный стакан, негодник. Видеть его не хочу! Доедай и отправляйся в школу. Сил моих больше нет с вами всеми совладать.

Шанталь, пятнадцатилетний подросток, лениво растянулся на стуле и сложив руки на животе, медленно выговаривая слова произнес:

– Нее, мне сегодня на второй урок. Так что сегодня без спешки.

– Какой второй урок?! – нахмурил брови отец. – В своем уме! Кто провалил тест на прошлой неделе?

– Да я причем? Это училка – грымза. Она меня терпеть не может, вот и подсунула задание с такими вопросами, что не один магистр не ответит!

– В школе стандартная программа. Уж не думаешь ли ты, что такой особенный, и ради тебя будут затеваться всяческие козни?

– А почему бы и нет? – усмехнулся Шанталь. – Школа – это пастбище идиотов, их задания – бредни этих самых идиотов, и я не понимаю почему должен следовать их правилам.

– Так раз там такие простые и глупые задания, что же ты не справился? – едко заметил Клод.

– Я не сказал, что они простые, я сказал, что они тупые, нелогичные. И я не хочу забивать себе голову этой чепухой.

– И что же вы хотите месье «Не такой как все», остаться без образования? На какое будущее вы рассчитываете без должного обучения? Хотите как ваш прадедушка кончить свои дни на площади Пале Рояля с протянутой рукой? А именно к такому будущему ведут все эти замашки! Ты из обычной семьи, не чета этим бездельникам из новостей, – он тряхнул гаджетом из которого узнавал все новости, предпочитая по старинке читать их, а не слушать. – Между прочим, вон к чему приводит вседозволенность. – Он ткнул под нос сыну статью об аварии вчера около одиннадцати часов вечера. Исходя из статьи за рулем машины, повинной в ДТП, был молодой человек, судя по обследованию находившихся в нетрезвом состоянии и которого, истекающего кровью, увезла скорая. Пассажиры, а ими была чета с двумя детьми, отделалась более менее легко, лишь небольшие ссадины, в то время как водителя иномарки увезли на скорой залитого кровью.

– А что не дурно! – ухмыльнулся Шанталь. – Я бы тоже не прочь посидеть за рулем такой тачки, как у этого парня.

– Болван! – отдернув гаджет, выдохнул отец. – Не туда ты свои мозги направляешь! Из-за этих негодяев страдает простой люд. Как пить дать, ему ничего не будет. Папочка отмажет от полиции, если живой останется. А вот они… – и Клод с подобием сочувствия поглядел на строчки текста, где говорилось о жертвах бесбашенного сына директора крупного холдинга.

– Доброе утро, – улучив момент, поздоровался Николас, надеясь хоть немного смягчить создавшуюся обстановку.

– Гуттен морген, братец, – весело воскликнул Шанталь, приветственно и грациозно подняв руку с вилкой, с наколотой на нее свиной котлетой.

Отец бросил на него укоризненный взгляд. Такое развязное поведение младшего явно не укладывалось в его стандарты поведения достойного члена социума.

Мать, женщина высокого роста, стройная, и строгая, увидев сына, встала из-за стола, чтобы поставить ему прибор.

– Наконец-то, я уже думала и ты решил мне нервы с утра пораньше помотать, возясь до последнего.

– Не ворчи, жена, – одернул ее Клод Вилар, таково было полное имя главы семейства. – Он, пожалуй, единственный, после Этьена, кто сумеет чего-то добиться в жизни.

И снова это «пожалуй». Ник с трудом подавил горестную улыбку. Несмотря на то, что все же отец проявлял к нему внимание, это постоянное сравнение с его старшим братом Этьеном Вилар, который на данный момент трудился в Германии, будучи врачом-хирургом, умеющим обращаться с новейшим тонко чувствительным оборудованием, спасшим уже не одну человеческую жизнь, вызывало в парне неприятные, сковывающие чувства.

Складывалось впечатление, что вся его жизнь уходит на то, чтобы сравняться с братом и достичь того состояния, в котором отец будет видеть его пусть не лучше брата, но по крайне мере не хуже оного. Вероятно поэтому Ник сбился с ног, но все же наше и чудом устроился в компанию на престижную в то время должность помощника секретаря главы отдела программного обеспечения андроидов, предназначенных для офисов. Поскольку роботизированные модели человека, исполняющие всю черную работу были в этот век в моде, работать в сфере их производства или техобслуживания (как сам Ник), было весьма перспективным делом. А поскольку компания в которой работал Николас была к тому же самой лучшей в сфере техподдержки андроидов, а также попутно еще изготавливала высококачественные детали для их ремонта, то попасть сюда было делом практически невозможным. Ходили слухи, что сюда устраиваются чуть ли не по наследству. Дело процветало и это самым лучшим образом сказывалось на зарплатах служащих. К тому же можно было изучить дело «изнутри», а после открыть свою станцию по работе с андроидами и со временем развить ее в прибыльное дело, если работать хорошо.

Учитывая эти два немаловажных пункта работа в компании с ее перспективами была чуть ли не даром богов и ради этого стоило терпеть всяческие мелкие неудобства, большой объем работы, а также невыносимого начальника, мнящего себя главой Империи техподдержки.

– Тоже оставит нашу горемычную Францию и будет искать счастье на чужбине? – насмешливо прокомментировал Шанталь.

– Молчи, неуч, – оборвал его отец. – Да, пусть мой старший сын не нашел достойной работы на родине, пусть заграница показалась ему слаще места, где жили его предки, все равно, он, по крайней мере, занимается достойным делом, не шатается допоздна с каким-то непонятными типами, глотая пиво.

– Понял-понял, так и передам Жаку и Антуану, что они больше не достойные граждане славной Франции, а какие-то непонятные типы. Кстати, то было вино. Национальное между прочим. 1812 года. Представляешь!

– Хватит врать, откуда бы ты взял такое дорогое вино! Или вы негодяи, в погреб музея залезли. Вот погоди, допрыгаешься ты у меня, маленький паршивец! – процедил сквозь зубы мужчина. – Вот возьмусь я за тебя всерьез, тогда посмотрю, как ты будешь скалиться и ерничать. Когда я все твои косяки обнародую!

– Боюсь-боюсь, – с напускным страхом произнес Шанталь и, скрипнув стулом, встал из-за стола. – Всё, семья, спасибо за вкусный завтрак и за отличное настроение, пойду встречусь с этими недостойными господами. Антуан мне обещал домашку дать списать. Так что пойду подготовлюсь к уроку. Пока Никки, – проходя мимо Николаса, он небрежно похлопал его по плечу, – удачи в достойном труде на копях вашего месье Лорана. Будь паинькой и возможно тебе дадут прибавку к зарплате в сто пятьдесят франков.

И он с заливистым смехом вышел из столовой. И как раз вовремя, ибо глава дома уже был готов накинуться на него с обвинительной речью.

Нику эта насмешка пришлась совершенно не по вкусу. Он весь съежился. Еще бы, этот укол со стороны младшего брата относительно его оклада и напыщенного начальника самодура, явно свидетельствовал о том, что сам Шанталь ни за что бы не стал работать под началом того, кто так обращается с людьми, словно они его личное имущество. Ник, видя позицию брата, успокаивал себя словами, что Шанталь еще слишком мал, чтобы понимать такие серьезные вещи. Если работа несет перспективы и средства к существованию – можно закрыть глаза на непотребное отношение начальства. Однажды он поймет эту истину и смириться, как все служащие под началом господина Лорана и другие люди, которые вынуждены работать под чужим руководством.

– Нахал, вот в кого он такой? Бесбашенный, ни черта не боится. Все как с гуся вода. Не бери его слова близко к сердцу, Ник. Он сам не понимает, что говорит. Возраст, ничего не поделаешь.

– Да, понимаю. Я не в обиде, – Николас принялся ковырять вилкой котлету в своей тарелке. Отец подтвердил его мысль касательно несведущего в силу возраста Шанталя в очередной раз. Стало немного легче и Ник снова вернулся мыслями к своему утреннему сну. Краткий миг покоя и вновь действительность вернула его к происходящему. Он подумал о Матильде.

– А что сестра? – он поднял встревоженный взгляд на отца и мать.

– Брось, ты что ее не знаешь? Перебеситься и успокоиться, – отмахнулся Клод, снова увлекшись чтением сводок новостей.

– И все же, я считаю, что можно было и помягче, – присаживаясь за стол, после того как скомандовала роботу-уборщику прибрать осколки с пола, произнесла мать.

– Лили, наша дочь заслужила выслушивать упреки. Это послужит ей хорошим уроком, чтобы не натворить еще больше бед в будущем.

Лили только пожала плечами. Что она могла ответить? Да и не хотелось начинать пререкаться, утро и без того выдалось отнюдь не радужным.

– По-твоему она этого заслуживает, после того, что пережила? – спросил Ник отца.

– Целиком и полностью. Девушке надо быть дальновиднее и предприимчивей в наш век. И ви́деть с каким мусором она связывается. Хорошо еще не беременна оказалась.

– Дорогой, давай не будем, – попросила Лили, накрыв своей ладонью руку мужа.

Тот искоса поглядел на нее и снисходительная усмешка появилась на его тонких губах.

– Ладно, не будем. Ник, – обратился он к сыну, который задумался над тем, что на самом деле заслужила его сестра со стороны родственников, пережив типичную трагедию со своим возлюбленным.

– Ты уж там постарайся в офисе. Наплюй на всех. У тебя есть твоя работа и ты должен делать ее качественно, чтобы начальство было тобой довольно, чтобы в списке его кандидатов на повышении было лишь твое имя. А что там делают и говорят другие – плюнь и разотри. Каждый в этом мире старается только для себя и ТОЛЬКО ради себя. Это не значит, что нужно быть гавнюком и моральным уродом, но это также не значит, что нужно заглядывать всем под хвост. Понял?

– Да, отец, – машинально ответил Ник, получая подобные напутствия от родителя почти что ежедневно.

– Я знаю, что говорю. Если бы я каждый раз расстраивался из-за того, что мой начальник гнида, а мои коллеги распускают сплетни, я бы не был тем, кем являюсь.

Он был заведующим терапевтического отделения частной клиники «Диаконс де Рёйи». И очень гордился своими достижениями. Особенно они были велики в его глазах, если сравнивать его положение и положение деда Вилара, который, сбежав из дома в раннем возрасте, искал «птицу счастья», но так и не сумев поймать ее за хвост закончил свои дни в 32 года замерзнув в переулке между домами. Благо до этого он успел завести ребенка с девушкой, которая после их расставания вышла за другого и только поддерживала слабый контакт с отцом своего ребенка до последних дней. В итоге, этот мальчик, зная историю своего нерадивого отца из уст матери, предпочел образование и работу поискам «истинного предназначения», и стал в итоге отцом Клода Вилара.

– Всё, я на работу. А то опаздываю. Тебя подвезти? – спросил он сына.

– Ясно, можешь не продолжать. Хорошая девушка. Не упусти. А то жалеть будешь. Семья у нее приличная, хотя на мой взгляд могли бы свою дочь держать более строго.

– В смысле? – поднял бровь Ник. Это что, типа намек, что он не слишком хорош для такой девушки как Эжени?

– Я к тому, – поняв его мысль, заговорил отец, – что девушка сначала должна подумать о своем будущем, а потом уже романы заводить.

– Но она же работает над этим. Она главный менеджер в своем офисе, – возразил Николас.

– Было бы лучше если бы она стала замом своего отдела.

– Со временем станет, – твердо заверил его Ник.

– Дай-то бог. Она начальник отдела, ты начальник компании, вот и славная семейная жизнь!

– Папа! – сконфужено выдохнул Ник. Ему было неловко от того, что отец говорит такие вещи. Да, они с Эжени встречаются, да, вроде бы все серьезно, но говорить о совместных планах на будущее как-то не очень. Нику нравится его подружка и собственно ради того, чтобы заработать им на отдельное жилье он трудиться от зари до темна, но есть еще одна сторона. Та, о которой он мало думает, но которая все равно пробивается из недр сознания и гложет. Это какое-то непонятное чувство неуверенности в окончательном выборе избранницы. И его Ник всеми силами пытается загнать внутрь себя, когда оно прорывается вечерами и когда он сильно устал наружу и твердит: «Брось всё. Ради чего ты стараешься? Ведь ты же все равно не будешь жить с ней. Пусть ты знаешь ее уже более трех лет, она не тот идеал девушки, с которым ты будешь счастлив. Брось, оставь это. Прекрати барахтаться и подумай наконец о себе. Ради чего ты сейчас изматываешь себя? Ради нее или ради отца, чтобы он хвалил тебя?»

Здесь обычно мысли Ника перетекают в другое русло, касающееся его отношения с отцом, так что он волей-неволей вынужден закрывать тему раздумий, чтобы не разреветься от злости на обстоятельства, подарившие ему такого жесткого родителя, чью ласку и одобрение он вынужден постоянно зарабатывать, хотя они должны были достаться ему даром.

– Не смущайся, ты же парень в конце концов, – дружественно улыбнулся ему отец. – И рано или поздно все равно женишься. Так почему бы не ней. Она достойная партия. Я буду только рад за вас, если все сложится. Так все, у меня больше нет времени. Я ушел. До вечера.

– Я провожу, – сказала мать и также как и муж встала из-за стола и последовала в прихожую.

Ник вернул взгляд на свою тарелку. Остывший завтрак уже совсем не привлекал его и, решив купить что-нибудь по дороге, он заглотив только котлету, поднялся. Также не хотелось и самому опоздать сегодня на работу.

Странный сон со всеми его чувствами и размышлениями был поглощен прожорливой туманящей суетой повседневных забот.

Получить полную версию книги можно по ссылке - Здесь

Аметистовый Аристократ - Алевтина Сергеевна Чичерова - 1. Странный сон Читать онлайн любовный роман

Чичерова Алевтина Сергеевна

Аннотация к произведению Аметистовый Аристократ - Алевтина Сергеевна Чичерова

1. Странный сон