Разделы библиотеки
Midian - А. В. Маслова - Читать любовный роман онлайн в женской библиотеке LadyLib.Net
Midian - А. В. Маслова - Скачать любовный роман в женской библиотеке LadyLib.Net
Маслова Анастасия
Midian
| Предыдущая страница | Следующая страница |
19 Страница
Я не прощу. Душа твоя невинна.
Я не прощу ей – никогда.
(Занаида Гиппиус, «Александру Блоку»)
Даниэль проснулся в обед в одной из комнат на софе, укрывшись своим пальто. Рядом расположился кот, которому он дал нетривиальное имя – Кот. Дани лежал в блаженной истоме позднего пробуждения, глядя на высокий потолок, расписанный под пышное барокко, и думал о прошлом вечере. Особенно – о девушке, которая ангельским сиянием возникла в шумном и тревожном подземелье «Лимба».
В тот день в доме Артура чувствовалась мирная и размеренная радость, которой не бывало так долго. Хозяин светел почти детским счастьем. Синдри недавно уехал по каким-то своим неотложным планам.
Даниэль понял, что не может оставаться в особняке. Он не находил себе места, желая снова встретиться с Адели. Скольд, который мог знать хоть немного о ней, не брал трубку. Поэтому Даниэль решил добраться до главной площади, чтобы встретить друга там. Дани было несколько грустно оставлять особняк. С одной стороны, он очень желал что-то выяснить по поводу Адели и вновь повидаться с ней. А с другой стороны, его держало интуитивное ощущение, что не следует уезжать. Но его стремление взяло верх над опасением.
Даниэль решил, необходимо сдвинуться с мёртвой точки и действовать. Он ничего не сказал Артуру о своих предчувствиях и переживаниях.
«Води аккуратнее, Дани. И береги себя!» – посоветовал старик, улыбаясь легко. Он играл на органе среди белых лилий. Их запах – прохладный и сладковатый, почти ладанный. В этих цветах с полупрозрачными лепестками ютились загробный эфир и ноты реквиемов. Окутанный хоралом органа и лилий, Даниэль ступил за порог особняка.
Купол бледно-серого, заледенелого небосвода опрокинулся на землю. Туман. Кажется, всё окружающее настолько бесцветно и апатично, что любая жизнь ослабла и замерла, и остались только бесстрастные тени. На площади – летаргическое спокойствие и отчуждение. Безлико проходили толпы людей, и они своей суетой не могли разрушить ноябрьскую мертвенность. Штернпласс была подобна пустоши.
Де Снор сидел на верхних ступенях у входа в храм, положив на колени папку со своими эскизами, и что-то зарисовывал на листе карандашом. Отсюда открывался необычайный обзор: полностью видны площадь, речная гладь, тающая в пропасти мглы. В те минуты Кристиан готов был молиться о появлении Королевы, как о глотке воды – потерявшийся в пустынях, как неизлечимый – о смерти. Она была для него жаждой под зноем и её утолением, истязанием и избавлением от мучений. Она была невозможна.
Он думал об этом, остановив взгляд на начатом эскизе, уже не замечая ничего вокруг. Даже того, что к подножью лестницы подошёл почтенного возраста, изможденно худой скрипач и начал играть… Музыка разлилась в сером воздухе.
Мелодий её не существовало и для Эсфирь. И даже сейчас, когда она у перилл набережной смотрела на место прошедшего торжества Энгельса Грегера, то не чувствовала никакой радости. Вместе с ней – рубиновый перстень, победа, новая война. И всё начнётся заново, по второму, по третьему кругу и продлится до бесконечности. И пусть герой сгинул, и более нет на свете ни одного его потомка, но каждый день жизни его врага – это мучение и тяжесть. Энгельс навсегда благословен, а Эсфирь навсегда проклята и изгнана.
Величественно, спокойно, презрительно озирая свои владения, она вошла в море тумана.
Даниэль спешно осмотрел всю площадь, но Скольда, к его сожалению, не было. Единственная нить, что здесь и сейчас могла бы связать его с Адели, потеряна. Тогда он остро ощутил, как священно и нежно стремится к ней. И вместе с этим, словно вторя его взволнованной душе, донеслась музыка. Кто-то начал играть на скрипке. И он пошёл на эти звуки. Даниэль миновал толпу и встал поодаль от скрипача, чуть боком. Он не смотрел, как тот играет, потому что всецело чувствовал эти переливы, эти мелодии, эту высь. Композиция соткалась из небесной грусти, от которой давило в горле. Мелодии касались до сердца немеркнущим и чистейшим сиянием. Эта музыка – сама Красота. Среди камня и холода она была чудом и зарёй. Нечто Великое и Нетленное воскресло из тяжести Мидиана. Даниэль уносился вместе с пением струн, переживал каждое движение смычка. Он отдался этой музыке, став с ней единым.
Эсфирь, скользя бездонно-тёмными глазами по бесчисленным силуэтам, остановилась на одном. Она наблюдала таинство, которое была не во власти разрушить. Она наблюдала, как иссиня-чёрная прядь ниспадала на край смуглой скулы, как небольшие разомкнутые губы рождали чуть выявляемую улыбку. И акварельно-голубой взгляд взмывал вверх. В тех глазах был Свет. И Королеве стало страшно, вожделенно, сладко и мучительно от одной мысли, что тот человек может её увидеть.
И Даниэль посмотрел на неё, но мимоходом, не придавая особого значения. Эсфирь испытала острую, разрывающую боль, как пожизненно заключённая, истязаемая морским безграничным горизонтом через железные прутья решётки.
И она ушла прочь, будучи не в силах стерпеть то, что заметила в нём.
Различия
Кровь – много крови, пульсирующей и горячей. Рейн Авилон оставлял за собой её багряную россыпь, окропляя сначала землю и сухие травы, а затем тротуар. Пуля могла бы стать гибельной, но он уклонился. Он отделался багровой полосой на плече. Глубокий ров из разорванных стонущих тканей. Тектонический разлом кожи, где зияет алая плоть. Но мало кто в Мидиане думал о чужой беде. Люди видели, что он сжимает туго рану, но никто не спросил, нужна ли ему помощь. Они делали вид, что всё прекрасно, как и должно быть. Они спешили, пряча взгляды и скорее его обходя. А принадлежал бы Авилон к единомышленникам Вуна, так кто-нибудь узнал бы его и не оставлял в безысходности. Но адепты Андерса не считали чужаков за людей.
Рейн не мог пойти в больницу: его бы там не приняли, поскольку он не в братстве. Все деньги он отдал таксисту и, как назло, его телефон разрядился. Он принялся тормозить попутные машины, что оказалось безрезультатным. Глупо пренебрегать чистотой своего салона: кровь плохо отстирывается.
Кровь, огненная и яркая, как сигнал, как воззвание: «Я тоже такой, как и вы. Поставьте себя на моё место!» Рейн не был удивлён равнодушию в попытке прошагать через весь город. Рана неровно окрасилась в запекшейся тёмно-бурый, а поверх неуёмно струились новые багровые водопады. Железно-сладкий, навязчивый дух застоялся в носу. Края материи куртки и кофты срослись с багряным тёплым месивом. Время тянулось медленно, а ещё медленнее его – пройденные километры. И становилось темнее.
Дани ехал обратно в особняк, как увидел измученного Авилона, бредущего по тротуару. Фортуна улыбнулась свободным местом, куда тут же можно было втиснуть джип, но перед этим ему пришлось пересечь двойную сплошную. Он выбежал из машины и настиг Авилона.
– Что с тобой?! Ты совсем дурак?!! – выпалил Даниэль.
– Ничего особенного! – сухо ответил Рейн, пытаясь держать лицо.
– Да?! А по-моему ты истекаешь кровью!
– Ну… Есть аптечка?
– Там только то, что не относится к первой медицинской помощи. И куда ты сейчас?
– К Скольду. Он какой-то там врач по образованию. Перекись водорода, перевязка и всякая всячина прилагаются. Не впервой.
– Все пути ведут к Скольду! Поедем вместе. Садись! Покажешь, где он живёт! – решил Даниэль.
– Я твой салон залью. Будет много грязи, – цинично усмехнулся Рейн, но в душе он был запредельно счастлив такому раскладу. Дани не терпелось прибыть к себе в особняк, поскольку давящее предчувствие усиливалось, но он уже не смел оставить Рейна. Тогда он небрежно снял с себя шарф и отдал Авилону со словами:
– Вот эту тряпку приложи, дурень! Безразличие к чужим ранам – это по-настоящему грязно. Давай, не ломайся! Не беси меня. Садись.
Вчера Рейн понял, что Даниэль не горит желанием вливаться в их подпольную общность. А подобных людей главарь «Лимба» расценивал лишними в деле своей жизни. Такая манера разделять людей на своих и чужих сложилась у него с тех пор, как он стал мятежным лидером подполья. Да и то, что Даниэль заступился за Керта, укрепило отторжение. Он даже не знал его фамилии. Даниэль – просто тень, пустое место.
И что же теперь происходит? Этот парень бросил всё, чтоб только помочь ему. Авилон пристыдил себя за бесчеловечную дискриминацию.
Дани спросил, когда они начали путь:
– И всё же, как тебя угораздило?
Авилон ответил неохотно:
– Решил проследовать за Кертом, чей маршрут завершился у ворот дома Андерса… Хотел убедиться в том, что наш охранник на вражеской стороне. И я убедился. За своевольную дерзость один из пажей Вуна решил мне воздать. Этот человек – обычный таксист. Надеюсь, сев в твою машину, я не подпишусь на очередное приключение.
Даниэль рассмеялся. Рейн позволил себе слабо улыбнуться. Они преодолели мост через Лету. По совету Авилона, его спаситель сокращал путь по дороге, отделённой линией жилых построек, а далее была набережная Леты. Авилон проговорил в неловкости:
– Что я тебе после этого буду должен?
– Ничего.
– Сочтёмся на взаимовыгоде.
– Нет. Ненавижу это слово! Сочтёмся на взаимоотдаче. Я ничего не прошу.
– А если бы мы были незнакомы, то ты остановился бы?
– Да, – ответил Даниэль без заминок.
– Чистая душа. Тяжело тебе будет, – произнёс Рейн и стал печален. Они молчали какое-то время. И Авилон проронил как бы невзначай:
– Твоя благая энергия нужна «Лимбу»!
Дани разразился смехом на его милую предсказуемость:
– Дельное предложение, но для начала надо устроиться на работу, чтоб не жить на иждивении в огромном доме моего почтенного родственника! Знаешь, сколько мне штрафов придет за превышение скорости?
– А кто этот твой «почтенный родственник»?
На дороге вырос незадачливый пешеход, и Дани с визгом колёс остановился за полметра от него. Человек тот был обескуражен, словно он видел нечто потустороннее, невероятное для людского ока. Он держал небольшую папку. Та выскользнула на землю, раскрывшись и обнажив сокрытое: рисунки и различные наброски, что беспорядочно рассыпались вокруг. Но безумец не отреагировал на потерю и бегом скрылся в подъезде жилого дома, напротив которого – разрушенные урны для цветов, пустые качели и тонкие яблони.
– Самоубийца чёртов! – крикнул Даниэль возмущённо. И надавил на гашетку.
– Кажется, ещё он и художник чёртов. Все его картины разметало по асфальту…
Дани резко свернул на обочину, поставил машину на аварийный сигнал и без промедлений вышел. Через полминуты он прибежал обратно с той злополучной папкой и охапкой мятых рисунков. Он кинул находку на заднее сидение, и они поехали дальше. Авилон нахмурил брови:
– Зачем тебе эта мазня местного сумасшедшего? Понимаю, ты подобрал меня. Но зачем подбирать ещё всякое дерьмо? Ты вошёл во вкус?
– Я как-то импульсивно… Может, потом отдам. Странно это… – ответил Дани.
К тому моменту синий шарф у раны Авилона стал почти чёрным, насквозь пропитавшись кровью. Воздух сгущался мерклыми тонами. Темнота была уже близка.
Получить полную версию книги можно по ссылке - Здесь
| Предыдущая страница | Следующая страница |
Поиск любовного романа
|
Партнеры