Разделы библиотеки
Семь мужей Синеглазки. Сказка-быль - Марина Важова - Читать любовный роман онлайн в женской библиотеке LadyLib.Net
Семь мужей Синеглазки. Сказка-быль - Марина Важова - Скачать любовный роман в женской библиотеке LadyLib.Net
Важова Марина
Семь мужей Синеглазки. Сказка-быль
| Предыдущая страница | Следующая страница |
2 Страница
Какая важная вещь – первая встреча! Имея опыт и тонкую интуицию, можно сразу определить, а нужен ли он тебе, девушка, вообще-то?
Только не имея опыта, интуиции плохо доверяешь. Ма-а-а-ло ли что кажется, а если всё не так? Ма-а-ало-ли что не он, а его Друг в глаза заглядывает и вздыхает? А он только улыбается. Потом произносит что-то смешное, какой-то каламбур. И каждое слово выговаривает со значением. Не громко, как бы ни к кому не обращаясь, посмеиваясь в усы. Хотя никаких усов нет, просто наросшая к вечеру щетина на верхней губе. Вроде следов пороха.
Ростом маленький, ниже её на полголовы. Смуглый, в вельветовых джинсах, заправленных в сапожки «казачок» со скошенными каблуками. Блестящие чёрные волосы. Прямые и длинные, почти до плеч. Чёлка закрывает брови. Он вскидывает головой, её отгоняя. Глаза карие и круглые, как у лошади. Губы рельефные, будто вырезаны из дерева. Белые зубы просверком в полуулыбке.
И запах. Он пахнет не так, как белые мужчины. Хочется ещё раз понюхать. Вот если на перерыве незаметно так подойти…
Они рисуют, у каждого мольберт и планшет с натянутой бумагой. Человек десять, стоят кругом и натурщица по центру с рефлектором в ногах. Синеглазке немного стыдно смотреть на обнажёнку, а парни – их большинство – сосредоточенно ширкают карандашами. Глянут мельком и: шир-шир-шир. Тени накладывают. Будто и не женщина перед ними, а гипсовая болванка.
Синеглазка учится в Модельной Школе, но там не нужны рисунки с натуры, достаточно воображения. А ей так хочется настоящего искусства! Поэтому бабушка записала её в Вечерние Рисовальные Классы.
У него рисунок лучше всех, и бумага натянута ровно, французская, верже. И карандаш чешский, кохиноровский, HB. Там, в кожаном пенале, десяток таких – все заточены, как один. Пахнут вкусно: палисандровым деревом.
Да что всё запах да запах? А вот и запах! Подошла сзади перед звонком на перерыв: сигареты BT, слабый приятный одеколон и что-то пряное, вроде мускуса. Вот чем он пахнет.
– Брюс! Брюс здесь?! – кричат в коридоре.
В дверях Фея, секретарша Рисовальных Классов.
– Брюс Ли здесь?! – она обводит всех взглядом, а Друг говорит: «Он вышел покурить».
Так это он – Брюс Ли? Шутят они, что ли?
Нет, не шутят. Действительно, Брюс Ли. Обалдеть!
***
Он приходит первым и занимает самое лучшее место. Кладёт на табурет свой пенал, пачку сигарет. Рядом скальпель – для заточки карандашей. Резинка длинная, двухцветная. Предметы лежат выверено, красиво – готовый натюрморт.
Синеглазке всё нравится: отсутствие преподавателя, студенческая атмосфера, голубоватые ноги натурщицы. И он тоже нравится.
Подошёл сзади, и рука застыла, линии провести не может.
– Здесь надо легче, тоном пройтись, увести в перспективу.
Голос низкий, спокойный. Берёт у неё карандаш, читает надпись.
Ну, что там читать?! Понятно, что «Пионер» какой-нибудь.
– Возьми мой, он мягче, даёт серебристый оттенок.
Потом садится на её место и тут же начинает объяснять, рисовать. А она стоит сзади, смотрит и не понимает ни единого слова. Прищурив глаз, он вытягивает руку с карандашом, пальцем отмеряет – пропорции ищет. И вдруг откидывается назад, прижимается к ней спиной и застывает.
Синеглазка не отстраняется и долгую минуту чувствует его лопатки, каждый позвонок. А в низу живота, как метроном, бьётся пульс.
Брюс встаёт, поворачивается лицом: оно малиновое. Оказывается, желтолицые тоже краснеют.
– Вот так. Поняла? Теперь попробуй сама.
И отходит, не оборачиваясь, к своему мольберту.
Какое там «попробуй», когда Синеглазку вот-вот накроет волна! Спокойно, спокойно, дыши глубже, а лучше выйди на воздух, охладись. Накинув свою клетчатую курточку, идёт во двор. А через минуту – и он.
Закуривает и произносит, выдохнув дым: «Шёл и встретил женщину. Вот и всё событие».
Это о ком? Не о ней, точно.
– Подумаешь, событие! – восклицает он с усмешкой. И тут же – проникновенно и доверительно заглядывая в глаза: «Но не могу забыть её, не могу забыть её!».
Ага, это стихи. Он читает стихи!
– А она забыла…
Выбрасывает в урну окурок и, возвращаясь в Классы, напоследок с улыбкой, как бы дурачась, произносит: «Вот и всё событие. Вот и всё, что было».
Синеглазка едет в трамвае и вспоминает, как прижался, и пульс в животе и позвонки спины. Всё-таки стихи о ней.
Дома нет-нет, да пройдёт мимо зеркала, резко глянет, будто его глазами.
Верста, ноги-руки летучие, как у комара. Волосы рыжеватыми пёрышками, недавно только косу отстригла. Веснушки на носу и щеках, брови с хохолком. И глаза совсем не синие, а серые, как небо.
Сегодня – как зимнее небо.
***
Брюс работает пожарником. Ну, это пока, временно. Зато общежитие, зарплата и сутки через трое. Три дня он в Рисовальных Классах, готовится к поступлению в Альма Матер.
Обо всём этом Синеглазка узнала по дороге домой. Теперь он всегда её провожает. Они идут пешком по заснеженному Проспекту, и Брюс несёт её портфель.
Он с Юга, отслужил армию и теперь на пути к своей мечте – стать художником. Обязательно известным.
– Вот увидишь, когда-нибудь по всему миру будут висеть плакаты: «Великий русский художник Брюс Ли».
Синеглазка внутренне улыбается. Ну, какой он русский – с таким именем, с такой внешностью? Правда, язык и литературу знает лучше неё. Гораздо лучше. И стихов наизусть – море.
– Ты у меня одна, словно в ночи луна, словно в степи сосна, словно в году весна2.
Синеглазка слышала эту песню. Но в стихах она звучит по-другому. Будто это не чужие стихи, а его, Брюса. И не стихи вовсе, просто он говорит Синеглазке: «Понимаешь, ты у меня одна, никого больше нет».
Хотя знает, что есть: и мама с папой, и четверо братьев. Но здесь – только она. Словно в ночи луна. Которая уже закрепилась в ветках деревьев Городского Сада, пока они друг друга провожают.
Долго стоят в парадной, он дышит на её озябшие пальцы.
А дома тишина, наполненная подозрениями.
***
На полке буфета – фарфоровый Будда. Сто́ит легонько тронуть и задать вопрос: да или нет? – качает головой вправо-влево, вниз-вверх.
Да-да, кивает Будда, улыбаясь женским накрашенным ртом. Что «да»? Синеглазка и вопроса ещё не задала, а он уже «да». Значит, вопросы не нужны, и так всё понятно. Да.
Едва проснувшись, Синеглазка уже думает о нём, потом в Модельной Школе рисует его портреты, потом они встречаются в Рисовальных Классах, потом бесконечные проводы. А ночью ей снится, как она согревает свои ладони на его груди.
И на другой же вечер…
Он расстегнул свою лёгкую дублёнку, спрятал в тепло её руки-ледышки, прижал и сам к ней прижался. Даже через толщу зимних одежд она чувствовала восстание его скакуна. Конь встал на дыбы и готов был мчаться, мчаться. Но упряжь держала крепко.
Потом он ушёл. Синеглазка долго смотрела вслед. Брюс оборачивался и через лепящий наотмашь снег всё прощался: то ладонь мелькнёт, то сверкнут зубы в улыбке.
А ночью она уже мчалась на его коне, затыкая рот пододеяльником.
Получить полную версию книги можно по ссылке - Здесь
| Предыдущая страница | Следующая страница |
Поиск любовного романа
|
Партнеры