Разделы библиотеки
Тетрадь в косую линейку - Марина Колесова - Читать любовный роман онлайн в женской библиотеке LadyLib.Net
Тетрадь в косую линейку - Марина Колесова - Скачать любовный роман в женской библиотеке LadyLib.Net
Колесова Марина
Тетрадь в косую линейку
| Предыдущая страница | Следующая страница |
14 Страница
Глава 14
***
На следующий день с утра, машину, на которой я ехала, взяли «в клещи» две машины ДПС, нам было через громкоговоритель приказано прижаться к обочине, и после того как водитель по моему приказу сделал это, к нам подъехала группа спецназа с автоматами. Моих охранников уложили лицом на землю, а мне достаточно любезно предложили проехать с ними.
Сопротивляться не имело смысла, и я без возражений села в ещё одну подъехавшую машину без опознавательных знаков.
Стёкла были затемнённые, но обзор был прекрасный, и исходя из того, что глаза мне завязывать не стали, я поняла, что игра в открытую идёт. Поэтому выходя из машины в знакомом паркинге, уже догадывалась, кого сейчас увижу.
Правда, сначала меня отвели не к нему, а в какой-то кабинет, где откатали все пальчики для дактилоскопии, измазав их краской. После чего дали чем-то пропитанную салфетку, чтобы я их могла оттереть.
Я не возражала и ни о чём не спрашивала. Только попросила дать ещё одну салфетку. Краска попала под мой маникюр и плохо оттиралась.
И вот после этого меня провели в кабинет к генералу, к которому я так и вошла, оттирая салфеткой ногти.
Он поздоровался, извинился за доставленные неудобства и предложил присесть в гостевое кресло.
Поздоровавшись в ответ, я села и продолжила сосредоточенно оттирать ногти.
Он попросил прерваться, ознакомиться с одним документом и подписать его.
Я отложила салфетку, внимательно прочла от первой и до последней строчки, потом вновь взяла отложенную салфетку и, сообщив ему, что никак не могу это подписать, продолжила прерванное занятие.
Он начал мне высокопарно рассказывать что-то про долг, честь, совесть и прочее, а я тем временем оттирала ногти.
Наконец это ему надоело и он, выхватив салфетку из моих рук, швырнул её в урну, проговорив:
– Почему Вы отказываетесь?
– Потому что не могу. Я другой документ подписала. Больше ни с кем не могу, – я решила играть ва-банк.
– Какой? С кем? Когда? – тут же забросал он меня вопросами.
Я поманила его рукой, и когда он приблизился, доверительно прошептала:
– Ну тот, который кровью подписывают. Понимаете?
– В психушку захотела? Я это сейчас тебе мигом устрою! – злобно рявкнул он.
– Не самая плохая перспектива, особенно по сравнению с тем, что творят у вас в соседних кабинетах. Но мне не привыкать. Валяйте. Хотите в компанию к тем, дело Ваше.
– Меня пугать не надо, не на того напала! – гаркнул он в ответ ещё громче.
И я, вспомнив слова старика, на противоходе очень тихо, едва слышно проговорила:
– Я не пугаю, пугаю я не так, я предупредила, озвучив выбор.
– Чертовка! Вот жаль, что инквизиции больше нет, но ничего я на тебя управу всё равно найду.
Он взялся за телефон, набрал номер, потом в приказном порядке выдохнул:
– Кузьмич, твоя девочка у меня. Скажи ей, чтобы документы подписала.
После чего включил громкую связь.
– Алин, ты здесь? – услышала я голос босса.
– Да, мы вдвоём с генералом внимательно слушаем тебя, – проговорила я, внутренне взмолившись, чтобы он понял то, что хочу сказать.
Босс меня понял и начал вначале убеждать, как и генерал, потом уговаривать, давить и даже пугать, припоминая мне, что я не одна, а несу ответственность ещё за Димку и маму.
– Это всё, что ты хотел сказать? – когда его красноречие иссякло, спросила я.
– Алин, подпиши, – просительно проговорил он, – ты очень подставишь меня, если не подпишешь.
– Я тебя услышала, босс, но извини. У меня другие обязательства, ничем помочь не могу. Не поминай лихом. Мне было хорошо с тобой.
– Товарищ генерал, я сделал всё, что мог. Извините. Теперь Ваш ход, – проговорил мой босс и отключился.
– Ты сгниёшь в психушке! – жёстко выдохнул генерал.
– Ничего не имею против, это Ваш выбор, – я пожала плечами и начала рассматривать свой маникюр. Вроде краска везде более-менее оттерлась, а гель-лак сохранился. Это меня порадовало, а то такой шедевральный дизайн сделала, готовясь к празднованию на яхте, а эти товарищи со своей краской чуть было всё не испортили.
– Ты знаешь, как к психиатрическим пациентам относятся?
– Нет. Не имею ни малейшего представления. Пытают так же, как ваши товарищи? – не отрываясь от рассмотрения лака, поинтересовалась я.
– Хуже.
– Интересно. Даже не представляю, что может быть хуже, – достаточно равнодушно откликнулась я.
И генерал с готовностью начал мне расписывать ужасы возможного пребывания в психиатрической клинике.
Я не прерывала его, наоборот периодически подбадривала словами типа: «Как интересно, продолжайте, пожалуйста. Что? В самом деле? Не может быть. Как занимательно, однако».
Затем он начал меня убеждать, что то, что я подпишу, меня ни к чему не обяжет, что это всего лишь формальность, которая поможет мне избежать многих неприятностей и так далее.
Я отвечала примерно в том же ключе.
Чем бы закончился наш абсолютно неконструктивный диалог в итоге, не знаю, но тут произошло то, чего я, честно говоря, и ждала.
Дверь без стука распахнулась и на пороге появился старик. Сегодня он выглядел менее сутулым и на трость практически не опирался, скорее нёс её.
– О, Василий Никифорович, – повернувшись к нему, сразу заулыбалась я, – очень рада Вас видеть. Какими судьбами?
– Тебя обидели? – не отвечая на приветствие, первым делом осведомился он.
– Нет, что Вы, мы очень мило с товарищем генералом беседуем. Он мне рассказывает о последних достижениях в области психиатрии. Очень интересно. Он прекрасный рассказчик.
– Вот твоё счастье, Андрюш, что обидеть её не успел. Нельзя её обижать. Понял?
– Слушай, дед, я не звал тебя. Не лезь не в своё дело. Она отсюда не выйдет, пока всё не подпишет!
– Это твоё последнее слово или аргументы выслушаешь?
– Ладно. Слушаю твои аргументы.
– Ты почему её к себе доставить велел? Понял, что это она и за «полуденной трагедией» и за инцидентом на шоссе стояла?
– Если она, то таких уничтожать надо! – с явной злостью выдохнул генерал.
– Ты не инквизитор, мой дорогой, да и времена не те, чтобы тебе такие слова говорить. Да и не ведьма она, а покруче будет. Так что мысли такие выбрось из головы, если не хочешь лишится не только её, но и души. Тех, кто её обижает именно её и лишают. И я не шучу. С ней дружить надо, а не ей противостоять. Противостоять ей дело бесперспективное по определению, поскольку дурного ничего девочка не делает. Она индикатор, и тех, кто её обижает, Вселенная списывает в утиль моментально. Уяснил?
– Дед, похоже на старости лет ты совсем мозгов лишился, и начал явный бред нести. Индикатор, утиль, душа… это всё недоказуемо. К тому же я ей что предложил? Я ей сотрудничать на добровольной основе предложил! А она выкобенивается не пойми сколько времени.
– Зря ты так со мной, Андрюша. Ой зря… я ж злопамятный, и на память пока не жалуюсь.
– Да нет, подводит она тебя явно, и ты забыл, благодаря кому безопасность и иммунитет неприкосновенности имеешь.
– Ты считаешь, что благодаря тебе? А не забыл, благодаря кому на должности-то оказался? Или тоже память подводить стала? Так мне не сложно поспособствовать, чтобы приемника тебе подобрали. Значит так, или сейчас отпускаешь её со мной, больше не пререкаясь, и я забываю, что ты тут мне наговорил в нервах. Или пеняй на себя.
– Ладно, дед. Тебя не переспорить. Выиграл. Забирай.
– Я никуда не пойду, – помотала я головой.
– Не понял, – старик с явным недоумением посмотрел на меня.
– Пока мне этот товарищ не отдаст подписанные Кузьмичем аналоги этих бумаг, – я указала пальчиком на стол, – я никуда отсюда не уйду.
– Да охрану сейчас вызову, и выведут как миленькую, – рявкнул генерал.
– Андрюш, посмотри на ее руки. Перед тем как вызывать охрану, посмотри на них внимательно.
Я сама посмотрела на свои пальцы и честно говоря впечатлилась. То ли солнце отсветом из окна мой маникюр подсветило, то ли это была какая-то другая иллюзия восприятия. Только мой художественный маникюр, изображающий огонь костра, полыхал и отсвечивал, как настоящее пламя.
– И что это значит, дед?
– Это значит только одно, ты разозлил её, разозлил насколько, что рискуешь получить проклятье не только на свою голову, но и на весь род… Вот сказанёт сейчас что-то тебе, при прощании, и сдохнешь не только ты в мучениях, а все представители твоего рода, причём ты, возможно, последним… Оно тебе надо?
– Ты же сказал, две минуты назад сказал, что ничего дурного она не делает.
– До этого момента не делала, а сейчас она готова сделать.
– Чертовщина какая-то.
– Андрюш, скажи мне на милость, ежели ты в такую чертовщину не веришь, чего звал, когда внучка у тебя заболела и племянник в аварию попал? Да и сам, кого ты зовёшь, когда доктора тебе что-то плохое говорят? Старого чёрта с палкой или новомодного доктора с аппаратурой?
– И что ты предлагаешь?
– Не вступай в противостояние и отдай, что хочет. Кузьмич и так тебе помогать будет. Попросить, конечно, придётся, а не приказать. Но ничего, не развалишься.
Пока они разговаривали, я встала и подошла к большому окну. Поводила рукой по подоконнику, не понимая, что мне не нравится, а потом присела на корточки и поманила старика:
– Василий Никифорович, посмотри, дорогой, какого чёрта тут эта штука делает, и как её нейтрализовать.
Тот подошёл ближе, повёл рукой и ахнул, а потом решительно скомандовал:
– Отойди немедленно и не трогай! Андрюш, специалистов вызывай, и если смогут снять, вон ту штуку, как дополнительный вентиль на батарее, будет хорошо, и не забудь приказать сначала пальчики с неё отовсюду снять, вдруг кто-то из твоих недоброжелателей прокололся.
Минут через пять мы уже были в другом кабинете, в том, где была знакомая мне кушетка. Генерал нервно курил, шагая из угла в угол. Я стояла у окна, старик сидел на стуле в своей излюбленной позе, опираясь на палку.
Потом у генерала зазвонил телефон, он принял вызов, всё выслушал, сказал: «Ладно. Я понял», убрал телефон в карман и повернулся к нам:
– Там какая-то ерунда, типа игрушки. Они пока не разобрались, но есть датчик, включает какую-то хрень на приближение. Глупость какая-то. Я бы понял ещё жучок прослушки, или взрыв пакет. А это ерунда какая-то, – раздражённо проговорил он.
– Это там не хрень, – задумчиво смотря на улицу со снующими автомобилями, проговорила я, – это миниатюрный гамма-облучатель, срабатывающий на приближение. Доза небольшая. От одного раза ничего не будет. Но Вы, генерал, вероятно, любите стоять у окна и размышлять. Вид красивый, не то что отсюда, там сквер видно, скамейки. Месяц или чуть больше использования, и Вы гарантированно в больнице, а потом на пенсии. Умереть бы не умерли, но работать точно бы не смогли. И даже Василий Никифорович вряд ли что-то сделать смог бы. Хотя, может, и смог бы, не знаю. Устанавливающий это устройство вряд ли в курсе его способностей. А прослушку Вам не ставят, поскольку Вы проверяете регулярно помещение. Ваш недоброжелатель в курсе правил и Ваших привычек.
– Ты не знаешь, давно установили? – спросил меня старик.
– К Вам давно водопроводчик приходил, батареи осматривать? – переадресовала я вопрос генералу.
– На прошлой неделе, – ответил он.
– Похоже, тогда и установили, – прокомментировала я его ответ.
– Тогда ерунда, – подвёл итог старик. – Андрюш тебе повезло. Если бы поздно обратился за помощью, там без вариантов бы совсем было. Она права. Но что это я, тебе через пару дней специалисты всё расскажут, а сейчас, дай ей, что просила, и пойдём мы.
Генерал не стал спорить. Ушёл на некоторое время, потом вернулся с неприметной серой папочкой, протянул мне. Я взяла, раскрыла, убедилась, что это то, что хотела, и проговорив:
– Всего Вам доброго, товарищ генерал, если когда-нибудь нужна будет помощь, обращайтесь, в меру своих сил постараюсь помочь.
– А вот этого не ожидал абсолютно, – генерал озадаченно посмотрел на меня.
– Я говорил, Андрюш. Девочка необычная. Очень необычная, и с ней лучше дружить, – старик подошёл ко мне сзади и положил руку на плечо.
– Раз так, то предлагаю дружбу. – генерал протянул мне руку. – Андрей.
– Принимаю. Алина, – проговорила я, отвечая на его рукопожатие.
– Вот и славно, – проговорил Василий Никифорович. – Я очень рад, что дело разрешилось миром.
– Дед, ты извини, за то, что наговорил тебе сегодня. Это в нервах. Давно меня так не умывали. Сорвался.
– Нервы это плохо, Андрюш. На твоей работе тебе их беречь надо. Травки попей какие-нибудь успокоительные. Подобные срывы до добра не доводят. Я, ладно, прощу. Но вот другие могут и не простить.
– Мне главное, чтобы ты простил. С другими разберусь. Доставить вас куда-нибудь?
– Доставлять никуда не надо. Сами не маленькие. Доберёмся. Ты со своими проблемами разбирайся, – проговорил старик, и мы вышли.
Старик предложил мне посидеть в скверике, и по дороге купил мороженое. Теперь мы сидели с ним на лавочке, которую я видела из окна кабинета генерала, и ели мороженое. Потом он с легкой усмешкой спросил:
– Ну что, золотая девочка, гордость чувствуешь, что генерала так обломала?
– Мне не понравилось, – честно призналась я, – под конец вообще жутко разозлилась. Ты правильно считал, вот проклясть его была готова. Особенно, когда с тобой пререкаться стал. Ведь с первого взгляда ясно, что ты для него очень много сделал. А он такой: был нужен – звал, а теперь выйди вон, поскольку не нужен. Вот я и разозлилась А здорово ты отсвет на маникюре в дело вплёл.
– Это был не отсвет, дорогая. Ты начала ощущать свою сущность и потихоньку принимать её. Если честно, я сам испугался.
– Чего? Я ничего не умею, – выкидывая фантик в урну, усмехнулась я.
– А вот это самое страшное. Представляешь рабочего, которому дали паяльную лампу например, а он не знает, как ей пользоваться, или того круче огнемёт. Кстати, раз такие точные рекомендации Кузьмичу дала, надо понимать, ты разобралась, кто за всем этим стоит и как это работает?
– Это не мой владыка, и не Золотце мой. Кому-то ещё меня поручили здесь отслеживать, я его не знаю, вернее, наверное, знаю, но не помню, однако договориться с ним мне удалось. Он явно обрадовался, что на контакт я с ним пошла.
– Не боишься, что этим как-то игру свою себе поломала?
– А и пусть, – равнодушно хмыкнула я. – Я такую гниду отсюда убрала, что это того стоило.
– Свято место пусто не бывает.
– Надеюсь, Кузьмич сумеет эту нишу занять и не скатится во что-то подобное. Честный он и принципиальный очень.
– Такие долго не живут. Здесь. Им другое место быстро находят.
В ответ, я качнула головой:
– Пока он нужен, и его хранят. Так что вряд ли, поскольку потенциал не максимальный ещё у него. Да и я постараюсь, пока сама жива, конечно, его тут подольше подержать, вдруг хоть немножко сделаем этот мир посветлее?
– Тебе он нравится?
– Ты на секс намекаешь? Нет, он не мой любовник. Но как человек, очень мне нравится.
– А зря. Вы были бы очень гармоничной парой.
– Ты ведь мужа моего видел. Какие любовники? Особенно после того, как ты его на ноги поставил.
– Ты его не любишь.
– Вот с чего такие предположения?
– Вижу. Ты к нему, скорее как к сыну относишься, но не как к своему мужчине. Вот он любит тебя, можно сказать, боготворит, при этом боится, даже прикоснуться боится. Ты вообще-то спишь с ним?
– Василий Никифорович, извини, но ты лезешь не в своё дело.
– Ты знаешь, что у тебя все нижние чакры закрыты?
– Знаю. Отстань.
– А ты знаешь, что максимальный потенциал не наберёшь без их открытия?
– Я не могу. Пока не могу. И не спрашивай почему!
– Да уж. Ладно. Подождём. Время хороший лекарь. Поймёшь, что готова проработать эту проблему, свяжись, попробую помочь.
– Спасибо. Может быть, когда-нибудь, попозже…
– В компанию возьмёте? – услышали мы издали и с удивлением увидели приближающегося к нам переодетого в штатское генерала.
– Если сходишь и купишь нам мороженое, то почему бы и не взять, – дождавшись, чтобы он подошёл поближе, проговорил старик.
– Не вопрос, сейчас схожу. Какое мороженое предпочитаете, как и предыдущее, – он указал на фантики, торчащие из урны, – или что-то другое?
– На улице я предпочитаю вафельные стаканчики, – ответила я, – с ними меньше вероятность, что оно потечёт.
– Вот, женская логика, – улыбнулся старик, – а мне обычный брикет, Андрюш, купи.
Через пару минут мы все вместе сидели на лавочке и ели мороженое.
– А я из окна вас увидел. Смотрю, мороженое едите и прям позавидовал. А потом думаю, чего завидовать? Надо пойти и в компанию напроситься. Дружбу-то мою приняли, – проговорил генерал, смачно кусая мороженое.
– Правильно сделали, – одобрила я его поступок.
– Алин, а давай на ты? – предложил он.
– Ко мне на ты можно. А вот я попробую. Не обещаю, что получится сразу. У меня от настроения зависит. Если доверительное, могу «ты» сказать, а вот, когда дистанцию подключить хочется, тогда только «Вы».
– Понял. Буду стараться не доводить до включения дистанции. Вопрос задать могу?
– Если про то, как я это делаю, то бесполезно. Это не я делаю. Я вообще дома под охраной весь день просидела.
– А кто?
– Вселенная. Я ей жалуюсь, она находит способ. Всё.
– И так можно любого?
– Нет, конечно. У меня должна быть претензия. Моя личная претензия. Обидеть меня должны. Понятно?
– То есть если кого-то на тебя натравить, и он тебя обидит, то ты на него пожалуешься, и его ликвидируют. Так?
– Нет, не так. Мне сложно это объяснить. Василий Никифорович вот правильно сказал, я как индикатор. Я стараюсь суть человека увидеть и заставить её проявить. А вот дальше уже как карта ляжет.
– По сводкам я понял, что ты была на праздновании дня рождения на той яхте. Тебя там чем-то обидели?
– Вы ищете способ из меня оружие сделать? Это не так просто. Я ненавижу, когда кто-то пытается мною руководить. Под раздачу может сам организатор угодить. В данном случае здесь так легла карта. И вообще, генерал, давайте не будем углубляться. Вы хотели знать принцип. Я рассказала, причём только по одной причине. Вам благоволит Василий Никифорович, и считает Вас очень порядочным и достойным человеком.
– Понял. Извини. А вот и Кузьмич твой подъехал, – проговорил генерал, указывая на паркующуюся неподалеку машину босса.
– Вы ему позвонили? Зачем? – удивилась я.
– А затем, что с той папочкой, что у тебя на коленях лежит, абсолютнейший нонсенс так гулять. Вот отдашь ему и гуляй дальше на здоровье.
– А вдруг я не планировала ему её отдавать?
– Алин, вот так его подставить я не могу даже ценой жизни. Это хуже, чем предательство. Так что уж извини, но отдать её ему тебе придётся.
– Оценила, Андрей. Круто. Спасибо, – я улыбнулась.
– За что? – не понял он.
– За то что ты так поступил. Ладно, всего вам доброго. Разрешите откланяться, не буду заставлять Кузьмича ждать, – я указала на вылезшего и замершего рядом с машиной босса и поднялась со скамейки.
Старик, не вставая, проронил: «Счастливо, золотая девочка».
Генерал следом за мной поднялся и сказал: «Пошли, провожу», после чего я в его сопровождении прошла к машине.
Мужчины обменялись рукопожатиями, и генерал кивнул на меня:
– Вот, отдаю в целости и сохранности. Особое внимание папочке в ее руках удели, это подарок тебе. Всё. Ладно. Время дорого. Пошёл я.
– Понял. Всех благ, товарищ генерал, – ответил босс и усадил меня в машину, после чего сел рядом.
Получить полную версию книги можно по ссылке - Здесь
| Предыдущая страница | Следующая страница |
Поиск любовного романа
|
Партнеры