Разделы библиотеки
Тетрадь в косую линейку - Марина Колесова - Читать любовный роман онлайн в женской библиотеке LadyLib.Net
Тетрадь в косую линейку - Марина Колесова - Скачать любовный роман в женской библиотеке LadyLib.Net
Колесова Марина
Тетрадь в косую линейку
| Предыдущая страница | Следующая страница |
20 Страница
Глава 20
***
Всё у меня вроде бы шло хорошо и на работе, и дома. Эксцессы дома, конечно же бывали, но мы с ними справлялись. Наконец прошла зима, зазеленели первые проталины, и вот тут, неожиданно меня накрыло понимание, что устала я жутко.
На работе я была постоянно с боссом, дома с Димкой и Игорьком, и расслабиться я не могла нигде. Мне до ужаса хотелось сбежать на необитаемый остров, но ведь не отпустит никто и никуда.
Если вначале босс, как только я уехала из его «гарема», спрашивал, не хочу ли ещё на недельку туда сбежать от семьи, то теперь перестал. Видимо, появилась очередная «наложница», и я была этому рада.
В один из дней, когда я сидела, тупо уставившись в компьютер после очередного совещания, босс спросил меня, что я такая хмурая, и я автоматом выдохнула:
– Хочу сдохнуть, устала.
– Что достало больше: семья или работа? – босс встал со своего места, подошёл к моему столу и сел на его край.
Он любил так разговаривать, сидя на краю моего стола, иногда опираясь при этом на руку.
– Отсутствие приватной территории. Я не могу нигде расслабиться и, наверное, скоро свихнусь, босс.
– Если ты надеешься, что из этого кабинета тебя отпущу, то зря, Алинка. Не отпущу. Ты мне нужна.
– Да я всем нужна. Тебе, Димке, Игорьку. И эта нужность меня достала… кстати, ты не представляешь как я завидую своей одиноко живущей маме. А она, кстати, завидует мне. Мол ты всегда в кругу близких, а вот я одинока… А я не могу больше в этом кругу… домой ноги не несут. К тому же у Димки на работе нагрузка увеличилась, он меньше стал времени Игорю уделять, и тот больше достаёт меня. Мам то, мам это. Посмотри, что я сделал для тебя, что склеил, что нарисовал. Я понимаю, он от всей души старается, и стараюсь хвалить, но как же меня это достало.
– Он так и продолжает тебя мамой называть?
– Только так и называет. Если едем куда-то в кафе, например, или по магазинам, то выглядит забавно: «это моя мама, а это дядя Дима, он мамин муж». Это он должен рассказать всем и каждому, от кассирши до официанта. Я первое время злилась, теперь привыкла.
– Зачем он это говорит?
– Подтверждает свой статус и мой. У него внутреннее устойчивое ощущение, что чем большее количество народа об этом узнает, тем более надёжным этот мой статус окажется. Ему нужно слышать, что я это не опровергаю, и соответственно я действительно его мать.
– Ты не хочешь его психиатрам показать?
– С ним занимаются, босс. Диагнозов у него куча, и с ним работают специалисты. Положительная динамика есть. Так что не волнуйся, мальчик не брошен на произвол судьбы.
– Я не в том смысле. Я в том, чтобы помогли его поведение скорректировать.
– Оно и так уже достаточно неплохое. Он потихоньку более самостоятельным становится. Сейчас даже может один в ближайший магазин сходить, особенно если я попрошу. Я одно время пыталась так от него хоть немного отдохнуть. Но быстро поняла, пятнадцать минут отсутствия, а потом тридцатиминутный рассказ, как он шёл, кого встретил, что кому сказал и через слово: «мам, скажи, я молодец?». Поэтому теперь посылаю нечасто.
– Хочешь, в командировку тебя пошлю? Или в гостевой дом за город приглашу?
– Если бы это действительно было надо, я бы уехала. Но ради своего удовольствия исключено. Поскольку вечером у парня будет истерика. Он привык, я должна его уложить. Помнишь, мы задержались на переговорах со шведами? Так вот, он до двух ночи долбился головой в стену и орал. И сделать с ним Димка ничего не мог. Ни объяснения, ни угрозы, ни попытки наказать не действовали. Он в этом состоянии ничего и никого не слышит и не понимает. Димке пришлось ему скорую вызвать, и они ему укол какой-то сделали, после которого он вырубился. Но от этого лекарства или же от пережитого стресса у него весь следующий день тряслись руки, болела голова, и он плакал. Благо суббота была, и мы с Димкой оба были дома. Хотя, если совсем честно, мне сейчас чуточку удалось исправить это. Если я заранее предупреждаю, прошу, долго уговариваю, и в результате он обещает меня отпустить, то именно такая истерика теперь исключена. Но он будет всю ночь сидеть на кровати в обнимку с огромным медведем, которого я подарила, и монотонно повторять ему, что надо ждать маму, которая скоро приедет. Когда из Питера в пять утра вернулась, он до пяти утра так сидел, и Димка при нём. Я приехала, за руку взяла, через три минуты он уже спал. Так что привязана я сейчас к дому, покрепче чем цепью.
– Алин, мне идея пришла. А не хочешь деду позвонить и его попросить помочь?
– Нет, босс, не хочу. Всё не так просто, как кажется на первый взгляд. Понимаешь, нельзя кардинально менять чужую карму, это чревато…
– Объясни.
– Ты не поверишь.
– Попробуй.
– Понимаешь болезнь Игоря это карма его матери. Сейчас он мною закрывается от неё, поэтому ему легче. Я могу попросить Василия Никифоровича, и возможно, он сможет эту завязку убрать, но это однозначно повлияет на сестру Димки. У неё пропадёт шанс, и всё закончится для неё очень-очень быстро. Пока этот шанс есть, она может осознать всё, вернуться, забрать сына, и вместе с ним стать лучше. Лично я очень на это надеюсь. К тому же Василий Никифорович не так прост, как кажется на первый взгляд. Вот попрошу я его что-то, и попаду в такую кабалу, что сдохнуть захочется ещё больше и быстрее.
– Понял. Ладно, поехали, кое-что покажу тебе. Хотел сюрприз сделать, но может и к лучшему, что не сюрприз, сможешь что-то поменять на заключительном этапе.
– Ничего не поняла.
– И не надо пока. Приедем, увидишь, поймёшь. Поехали.
– А отказаться ехать могу?
– Нет. У тебя рабочее время, и это мой приказ. Вставай, поехали.
Мы вдвоём сели на заднее сиденье его машины и куда-то поехали. Всю дорогу ехали молча. В итоге босс привёз меня в свой посёлок. Только джип его заехал не на его участок, а на соседний, на котором шла стройка.
– Я не буду здесь ничего покупать, – проговорила я, даже не вылезая из машины.
Охранники подошли, открыли дверки, ожидая нашего выхода, но он сделал им знак, и они дверки захлопнули и встали по краям. Водитель тоже вышел.
– А тебе и не надо ничего покупать, – как только мы остались наедине проговорил босс. – Всё уже куплено. Причём от твоего имени.
– И как ты это провернул?
– Помнишь ты доверенность нотариусу от фирмы подписывала? Там ещё один лист был. Твоя личная доверенность.
Я вспомнила, как подписывала, подгоняемая боссом, не дававшим мне всё прочесть, и уверявшим, что всё уже проверено сорок раз и им лично тоже, после чего, криво усмехнувшись, понятливо кивнула:
– Да, я помню.
– Так вот ты уже больше полугода мой компаньон и держатель большого числа акций, которые приносят неплохую прибыль. На эту прибыль куплен этот участок, и этот дом строится. Тебе с такой семьёй нужно большее жизненное пространство и приватная территория, о которой ты сегодня мне и говорила. Надеюсь, тебе понравится. Дизайнер был в курсе твоей ситуации и постарался максимально её учесть.
– Это круто, босс, конечно. Но неправильно как-то… – задумчиво проговорила я.
– Что неправильного, Алинка? Что за спиной твоей сделал? Так я знаю твой характер, по доброй воле ты бы не согласилась. А мне скандалы с тобой ни к чему. Поэтому так.
– У Игорька школа там. Как его возить?
– Наймёшь воспитательницу ему, причём можешь с профильным образованием психолога-дефектолога какого-нибудь с водительскими правами или водителя ещё отдельно. Будут возить. В чём проблема?
– Не знаю…
– Что ты не знаешь? Вот что?
– Неожиданно это как-то. Как снег на голову. Я не готова, босс.
– А пока и ни к чему тебе готовой быть и не надо. Тут ещё на пару недель, а то и больше работы. Вот за это время и подготовишься морально. Всё. Пошли смотреть твои угодья.
Мои угодья по сравнению с угодьями босса выглядели намного скромнее. Никаких тебе фонтанов и огромных бассейнов, да и территория была меньше, примерно четверть от его. Но всё очень продумано, и по уму сделано. Один большой длинный двухэтажный кирпичный дом, разделённый на центральную часть с главным входом и две боковых, с двумя дополнительными входами, при этом без всяких вычурных колонн и арок. Лишь красивые полукруглые навесы и перила. Сбоку от въезда ещё один дом, обычный, видимо, предназначенный для обслуживающего персонала и охраны. Дальше от входа большая зона отдыха с навесом, мангалом, столом, скамейками и садовыми качелями, неподалёку большая беседка, чуть дальше детская площадка. Ещё дальше деревянная избушка с печной трубой, скорее всего баня и небольшой круглый крытый бассейн. Везде ещё был строительный мусор, и пока ещё только разметка под дорожки и газоны.
– Босс, ты не поверишь, но мне нравится. Нет помпезности и целесообразно всё очень. Я бы лучше придумать не смогла.
– Территория, конечно маловата, Алин. Но так уж сложилось. Сосед попал в финансовую ловушку и жаловаться стал, что не хочет дом продавать, а видимо, придётся. Я предложил купить часть его земли. Мужик хороший, как сосед вообще идеальный. Он с радостью согласился. Вот так всё и получилось. А теперь самый интересный момент. Пошли покажу.
Мы прошли вдоль высокого кирпичного забираю разгораживающего наши с ним участки, и он показал большую дверь с прочным засовом. Причём дверь явно была ровесницей забору и засов уже порядком проржавел.
– Это проход на твою территорию?
– Да, мимо охраны, напрямую. С той стороны точно такой же засов. Если оба хозяина хотят встретиться, могут отрыть проход. Мы раньше посиделки совместные с соседом на первых порах устраивали, вот и сделали. Как считаешь, его восстановить или заложить?
– Босс, конечно же восстанавливай. С моей стороны, кстати, засов вообще снять можешь, а вот засов со своей стороны в рабочем, но желательно закрытом состоянии в обязательном порядке держи, у меня не совсем адекватный ребёнок, не надо это забывать.
***
Вот так у моей семьи появился новый загородный дом. И чуть больше чем через месяц мы переехали туда.
И Диме, и мне, и Коту, и Игорю дом понравился, а Игорю ещё очень понравилось, что как только мы переехали, к нам пришёл босс со своими сыновьями, и оба мальчика предложили ему дружбу, потом показали собаку и начали звать участвовать в своих играх. Калитка между нашими участками перестала закрываться вообще, и Игорь постоянно уходил играть к новым друзьям. Нанятая мною тьютор Оксана, миловидная девушка, недавно окончившая институт по специальности дефектолог, конечно, сопровождала его, но от её сопровождения толку было мало, мальчики играли сами по себе, а она в основном стояла и болтала с новой гувернанткой сыновей босса Ириной Михайловной, гувернёр из Белоруси приехать не смог.
Я первое время пыталась предостеречь босса от такого поведения его сыновей, потом поняла, что оно спровоцировано им самим, и перешла от предупреждений к претензиям:
– Босс, прекрати заставлять своих мальчишек дружить с Игорем. Для них он явная обуза. Прекрати!
– Алин, умение общаться с разными по своим возможностям и способностям индивидуумами очень неплохо развивает коммуникативные способности. Да, Игорь своеобразен, но он не агрессивен, и не опасен. Опекая его, мальчики учатся рассчитывать свои силы, как с той же Джесси, чтобы не обидеть и не причинить вред. В один класс с ним я бы их конечно не отправил, способности слишком разнятся, и это нецелесообразно по определению, а вот так играть, почему нет?
– Потому что он не даёт им резвиться в полную мощь, я видела. Они при нём не качаются высоко на качелях, не лазают на самый верх лестниц, потому что он тоже туда хочет, но не может. И чтобы он не ныл и не плакал, они ему уступают. Они даже в догонялки ему порой проигрывают, чтобы он не обижался. Это нонсенс, босс. Не должны здоровые люди ограничивать себя лишь для того, чтобы больным не было обидно. Давай все вместе не будем ходить рядом с теми, кто сидит на инвалидных колясках. А то ведь им завидно, что мы ходим, а они не могут.
– Алина, не утрируй. Потом это процесс адаптации, сейчас Игорь привыкнет и перестанет так остро реагировать на успехи других, и всё стабилизируется. К тому же ты тоже можешь вмешаться в процесс игры, объяснить и Игорю, и моим мальчишкам, что явно поддаваться в игре это не совсем правильное поведение. Для моих мальчиков ты авторитет, а уж для Игоря и подавно. А хочешь, выберем время и вместе с ними поговорим.
– Да, хочу, – сказала я.
В ближайший же вечер, мы с боссом уехали с работы раньше и застали мальчишек в вольере с Джесси.
При этом Игорь что-то кричал и топал ногами, рядом стояли и Оксана, и гувернантка сыновей босса, и даже Анна Яковлевна. Все пытались что-то ему объяснить, но Игорь истерично требовал что-то своё.
Увидев меня, с воплем: «Мамочка, приехала!», Игорь кинулся ко мне и всё остальное ему сразу стало неинтересно. Однако увиденная картина столь разозлила меня, что я тут же ледяным тоном и с огромным энергетическим посылом ему отчеканила:
– Ты что творишь?! Ты почему меня так позоришь? Это что такое? С сегодняшнего дня я запрещаю тебе сюда приходить, нарушишь запрет, я уеду! Понял?!
– Мамочка, не сердись. Мамочка, я прошу тебя, не сердись. Я не буду, не буду больше. Прости меня, пожалуйста. Я не буду никуда ходить, только не уезжай, пожалуйста. Не уезжай, пожалуйста! Если ты сердишься, скажи дяде Диме, пусть он меня накажет, только не уезжай! Мамочка, прости меня! Пожалуйста, прости! – Игорь после моих слов тут же начал рыдать, хватать меня за руки и заглядывать мне в глаза.
– Пошли домой! – я взяла его за плечо и, извинившись перед всеми, увела к нам на участок. От стыда я была готова провалиться сквозь землю, тьютор Оксана, шедшая за нами, видела моё состояние, поэтому решила поддержать и разъяснить ситуацию:
– Алина Викторовна, Вы не сердитесь на него, он пока не всегда может полностью контролировать своё поведение. Он капризничал, конечно, но ничего очень предосудительного не сделал. Он хотел Джесси апорт в бассейн бросать, а мы запрещали. Вернее он один раз бросил, но Илья запретил Джесси туда прыгать, холодно. Вот он и раскапризничался. Потому что позавчера она прыгала туда, но это было днём, и было жарко. А сейчас холодно и вечер уже, она высохнуть не успеет. Мы объяснить это пытались.
Я молчала, по опыту зная, что если сейчас начну хоть что-то ещё говорить Игорю, начнётся вообще неуправляемая истерика.
Мы пришли домой, я села на диван в гостиной, Игорь, продолжая причитать, всхлипывать и клясться, что никуда ходить не будет и будет слушаться, улёгся рядом со мной и положил мне голову на колени. Я молча гладила его по спине, пока он не успокоился и не уснул.
На моё счастье Дима тоже приехал раньше, и я радостно сообщив, что мне срочно надо доделать проект договора к завтрашнему дню, оставила Игоря на него и Оксану, после чего сбежала в свои комнаты.
Дом был спроектирован так, что у каждого здесь была своя приватная территория и при желании можно было вообще ни с кем не пересекаться.
Примерно через полчаса пришло сообщение от босса: «Ты там как?».
«Сбежала от ребёнка и медитирую в одиночестве», ответила я и тут же получила предложение посидеть у него в беседке. Я согласилась и ушла к нему.
Босс встретил меня в беседке с богато накрыты столом и бутылкой коньяка вопросом:
– Расслабиться не хочешь? Мне что-то кажется, это тебе необходимо.
Я согласилась. Закуска хорошая, коньяк ещё лучше, расслабиться хочется, почему бы и не позволить себе.
Мы выпили, и босс спросил:
– Слушай, Игорь с тобой всегда такой?
– Частенько. Любое замечание, и начинается истерика. И чем больше пытаться остановить, тем хуже. Лучше всего молча выслушать, а вот когда успокоится, объяснить, что вёл себя плохо.
– Так с самого начала было?
– Сначала было лучше, на мои замечания он реагировал более адекватно. А сейчас… сейчас он нашёл метод противодействия – истерики. Я сделала замечание – истерика, не выслушала – истерика, я не пожалела, она же. Как же я от них устаю.
– Он добивается твоего внимания и твоей любви. Давай, кстати, за любовь выпьем.
– Давай. Наливай. Только вообще, в принципе за любовь, поскольку никакой любви к Игорю у меня нет.
Мы выпили за любовь в принципе, и босс спросил меня:
– Вот как так-то? Ты возишься с ним, столько всего делаешь и без любви?
– Ага, – кивнула я, почувствовав, что начала пьянеть. – Жалость есть, а вот любви никакой. Я устаю от него, и он меня раздражает. Оксана эта, тьютор его, всё мне высказывать пытается, мол, проявляйте и демонстрируйте ему больше любви, он очень ее ждёт. Всё мне подчеркивает: посмотрите на это, и вот на это, это он для Вас сделал, Вы не представляете как он старался, а я смотрю, киваю и улыбаюсь через силу, внутренне желая лишь одного: вообще никогда его не видеть ни с его поделками, ни без.
– И как ты со всем этим справляешься?
– Как в детстве, я выживаю рядом с ним, демонстрируя то, что от меня ждут. Я как на войне. Поэтому так и устала. Кстати, он это чувствует… Поэтому такой напор и идёт. Если бы я научилась его любить, то и ему бы легче стало, и мне. Но нет там у меня к нему любви, – я постучала себя по груди, – нет. И взять её неоткуда. И стерва эта, его мать, не объявляется…
– Хочешь объявлю в розыск? Найдём, квартиру ей купишь и содержание назначишь, будет с сыном жить как миленькая.
– Босс, если бы всё так просто было… она как старуха из золотой рыбки будет себя вести, потому что дыра у неё в душе и залатать она её не хочет. И пока не залатает, бесполезно что-то для неё делать. Поэтому выход один: ждать.
– А ты не хочешь попробовать понять, почему никаких чувств у тебя к нему нет?
– Почему никаких? Я презираю его, босс. Вот смотрю на него и чувствую презрение смешанное с жалостью и ничего больше… и все эти вырезанные открытки, нарисованные цветочки это такой бред… и выученные четыре строчки стихов… это ужасно. Это в пять лет в детском саду этим восхититься можно, но не в двенадцать же. Эта Сонина планида восхищаться этой дребеденью, поскольку она его мать и должна чувствовать с каким трудом ему это всё даётся. А у меня эти усилия вызывают лишь иронию и сарказм.
– А если бы на его месте оказалась ты сама?
– Я бы презирала себя и постаралась сдохнуть. Я и на своём-то месте этого хотела. Сейчас вот тоже не против бы была. Я уважаю тех, чья жизнь смысл имеет, а не биомусор.
– А если они стремятся перестать быть биомусором? Вот твой Игорь очень стремится. Он этим и занимается, постоянно пытаясь продемонстрировать это тебе – я стал на капельку лучше и свои умения чуть больше развил. Вот мать его, согласен, уважать не за что. А Игорь боец. Он сражается, отважно сражается со своим недугом, и лапы, как ты, складывать не намерен.
– Во-первых, он не мой. Во-вторых, он не столько нагружает себя, сколько окружающих. Для того, чтобы он полноценно жил его опекает Дима, Оксана, я, специализированная школа и куча врачей. А какой кпд? Пара вырезанных для меня открыток и построенный из конструктора домик? Оно того стоит?
– Так, давай выпьем за взаимопонимание, и я всё расскажу тебе о вырезанных домиках.
– Давай, – согласилась я и осушила очередную рюмку.
– Вот, теперь о домиках, – продолжил босс. – Ты смотрела фильм «Спасти рядового Райана»?
– Нет! И не буду, – тут же откликнулась я, – потому что сам посыл несусветной дурью считаю: угробить элитное подразделение, чтобы спасти одного. Конечно, каждому хочется себя на его месте представить, мол, если что, всех вокруг пусть угробят, а меня они спасут. А вот мне такого не надо! Меня не надо спасать, жертвуя окружающими. Я согласна безропотно погибнуть, в критической ситуации, лишь бы кого-нибудь по случайности вместо себя туда не отправить. Но и от меня жертвы ждать не надо, и уж тем более требовать.
– А что же ты с чемоданом поехала, если знала, заранее знала, на что идёшь? – с усмешкой поинтересовался он.
– Босс, а твоя жизнь ценнее. Я посчитала, что ценнее, ты не рядовой. Рядового я бы спасать не стала. А вот тебя я хотела вытащить любой ценой, даже своей жизнью. Ты можешь сделать этот мир гораздо светлее. И принести гораздо больше пользы, чем я. Я прагматик и тоже циник. Мной руководил расчёт и не более. Я бы и сейчас это повторила, даже зная через что придётся пройти, только сейчас я бы не стала возвращаться, и дед бы меня не вернул. Устала и смысла не вижу…
– Алинка, ты рехнулась такое говорить?! Нет, ты точно рехнулась! Ты что несёшь, чертовка?! – он перегнулся через стол и обхватил ладонями мои руки.
– Правду я говорю, босс, правду. Поскольку врать устала… Я потеряла смысл… Игорь забирает все мои силы, и я не вижу в этом никакого смысла… это глупо, на редкость глупо, что я так с ним вожусь. Но я делаю эту глупость, и сама не знаю зачем и почему. Меня раздражает, что это делаю я, и ещё больше раздражает, что не только я, но ещё Димка, и своих сыновей ты это делать заставил… этот пустоголовый мальчишка отнимает силы у всех, потому что та, ради которой он здесь появился, решила не пользоваться дарованным ей шансом и слить свою душу… дурь полнейшая, и я ей активно способствую. Вот какого чёрта спрашивается?
– Алин, а не допускаешь мысли, что ради себя стараешься? Вдруг ты учишься любить того, кто на твой взгляд любви вовсе не достоин? Вдруг это надо?
Его слова резанули, очень больно резанули, потому что в голове всплыли сразу другие слова Василия Никифоровича о том, какой я была, и я раздражённо скривилась:
– Босс, я лично для себя делать никогда ничего не делала и не собираюсь. Вот если бы мне кто-то сейчас подтвердил твои слова, то я больше бы к этому неполноценному индивидууму даже бы не приблизилась. Понятно тебе? Вот ты думаешь, с тобой я тоже ради всего этого стараюсь? – я указала рукой на забор моей территории. – Да я хоть сейчас плюну на всё это и уйду. Вообще на всё плюну. И уйду.
– Тихо, тихо, не надо никуда уходить. Сиди. И ответь мне, моя дорогая альтруистка, вот хоть что-то тебе в этой жизни нравится и удовольствие доставляет?
– Хороших людей радовать нравится. Мне самой радостно от их радости.
– А от радости Игоря тебе не радостно?
– Нет. У него бестолковая радость. И не та. Я не знаю, как тебе это объяснить… хотя знаю. У его радости другая вибрация. У него вообще все вибрации другие… тебя вот трогает радость алкоголика или наркомана? Тебе радостно смотреть, как они ловят кайф? Вот мне примерно столь же безрадостно смотреть на него.
– Вот на тебя пьяную смотреть мне приятно. Ты становишься откровенной, перестаёшь страховаться. И сквозь жёсткую броню начинает проглядывать нежная и добрая девочка, которую я безумно люблю.
– Хороша себе добрая девочка, заявляющая, что презирает ребёнка, называющего её матерью. Босс, я не добра ни грамма, даже пьяная. Я стараюсь поддерживать тех, кто добр и справедлив, и стараюсь сама быть справедливой. Но с добротой у меня явные проблемы. Да и вообще в этом мире это атавизм какой-то. Добрых тут сжирают. А если сразу не сожрали, то пользуются, считая потенциальным донором и не более. Я перестала быть доброй очень давно, иначе бы не выжила.
– Я согласен, что доброта должна быть в разумных границах. И тех, кто не умеет эти границы выстраивать быстро подминают те, кто вообще берегов не видит. Но в этом и есть прелесть игры. Почувствовать грань, правильный баланс, удержать волну как серферу. Ты держишь, кстати, прекрасно. И вообще бы проблем не имела, если бы тебе Игорька не подкинули. Но тебе его подкинули, не спорь, выслушай. Я понял, что кармически он с тобой не завязан, но стечением обстоятельств подкинули его именно тебе. И причина какая-то есть для этого. Давай попробуем проанализировать: какая. Как только поймёшь, ситуация начнёт улучшаться. Поверь мне.
– Не знаю, для чего он мне, – я поморщилась.
– Сейчас предположение выскажу, только пообещай не спорить сразу, а сначала подумать.
– Хорошо, хорошо, высказывай.
– А если он баклуша? Знаешь заготовка такая под ложку? Вот подбросили его тому, кто должен был с ним нянчиться, и не ложку иметь, а обрубок деревянный. А он возьми и брось. И тут Вселенной могла прийти мысль перекинуть эту заготовку не тому, кто маяться должен был с нею, а кто может из неё полноценную ложку сделать. Это долго и муторно, не спорю, но вдруг ты можешь? Именно ты? И именно поэтому Игорёк так в тебя вцепился, и всем своим маленьким существом умоляет: помоги мне, хочу полноценной ложкой стать. Именно ты можешь мне помочь.
– Как я могу ему помочь это сделать? Я не лекарь! Уже говорила. И вообще ничего такого паранормального сама делать не умею. И к Василию Никифоровичу его не повезу, это исключено. Обычные врачи с ним работают. Та же Оксана, она дефектолог по образованию.
– Мне так кажется, Алин, что достаточно будет того, что ты поверишь, что для него это возможно. Сейчас ты точно не веришь, ты иронично смотришь на все его усилия, внутренне не сомневаясь, что эта задача ему не по зубам, ибо он придаток к своей матери. А он не хочет быть этим придатком. Он всеми силами пытается убедить тебя, что старается стать полноценным и независимым от неё.
– Даже не знаю, что тебе сказать… – протянула я и вдруг уловила аналогию с ситуацией Аркадия и его дочери, после чего меня обожгла мысль, а вдруг действительно это я установила тот барьер, за который этому маленькому человечку с его слабыми способностями никак не перебраться, пока я этот барьер не сниму.
– Попробуй поверить в него, – тем временем продолжил меня уговаривать босс. – И для начала отмени своё требование не приходить играть к моим мальчишкам.
– Э нет, босс. Отменять ничего не буду. Захотят твои ребята играть с ним, пусть к нам приходят. У них должна быть возможность, когда он им начнёт надоедать, уйти к себе домой без объяснения причин, просто сообщив, что им домой надо, и всё. Хочет стать полноценным членом общества, будет учиться считаться с желаниями других и подстраиваться под их нужды, хотя бы из опасения, что если будет капризничать, играть к нему больше не придут.
– Логичный подход. С такой трактовкой ситуации поспорить трудно. Тогда так и договоримся. Я сообщу мальчишкам расклад, и хвалить их начну, если они к нему в гости будут ходить, чтобы поиграть с ним. Думаю, этого будет достаточно, чтобы их мотивировать.
– Ты гений, босс. Я тебя люблю.
– Я тебя больше, Алинка. Ты самая лучшая девочка на свете.
Мы ещё некоторое время поговорили, а потом мне позвонила Оксана, и сообщила, что Игорёк уже в кровати и ждёт меня.
Я пошла его укладывать и впервые за всё это время, сидя с ним и гладя его по голове, начала думать не о том, что это временно, и мне надо лишь чуточку потерпеть, пока не вернётся его мать, а о том, что мне хочется, чтобы и без неё он смог стать полноценным нормальным мальчишкой, а вернётся она или нет, дело десятое.
***
Как ни странно, но мой настрой подействовал, и Игорь стал намного лучше себя вести, меньше меня нервировать и истерики почти совсем исчезли.
Сыновья босса теперь приходили играть к нам и подружились с Димой. Очень часто он с ними и Игорьком что-то мастерил, например, воздушного змея, потом они запускали его все вместе или играли в настольные игры. Димка вообще, как оказалось, очень хорошо умел ладить с подростками. Все трое его слушали, затаив дыхание, и им было с ним интересно. Он им и про работу свою рассказывал, и о детстве. Иногда вместе с ними заходила Анна Яковлевна. Димка и с ней наладил контакт, и она стала приносить то испечённые ею пирожки, то какие-то ватрушки. Даже Джесси теперь бывала у нас практически каждый день, и лишь на ночь её уводили в свой вольер.
Короче, жить все стали чуть ли не одной большой семьей, которая лишь на ночь расходилась по разным домам.
Правда, я и босс не часто принимали участие в таком совместном времяпрепровождении, но на это имелись объективные причины: работы у нас с ним было много. И приезжали мы достаточно поздно.
Кстати, ездить мы часто начали на одной машине, и обедали, и ужинали тоже чаще всего с ним вместе. Лишь раз или два в неделю босс уезжал без меня, скорее всего, для того, чтобы посетить свой «гарем».
***
Жизнь текла размеренной чредой дней, и тут в один из дней, когда я, уложив Игоря, хотела уйти к себе, Димка попросил меня пойти поговорить с ним наедине.
Когда мы сели с ним в его кабинете, он, нервно теребя в руках ручку, которую взял со стола, проговорил:
– Алин, я не знаю, что на меня вчера нашло, да был выпивши, в суде дело выиграли, пошли отметить, посидели. Приехал сюда, хотел сразу спать лечь пойти, и что-то с Оксаной языком зацепился, какие-то детские воспоминания, потом она начала комплименты мне делать, я на автомате ей. Одним словом, Алин, я тебе изменил.
– Дим, этого следовало ожидать. Ты взрослый мужчина. Секс тебе нужен. Я рада, что ты нашёл ту, которая тебе нравится. Думаю, вы с ней хорошую пару составите. Да и Игорь к ней привык. Я препятствий чинить не стану. Только в суд на раздел имущества не подавай, пожалуйста. Я и так тебе отдам, сколько захочешь. Хочешь этот дом отдам. Хочешь квартиру. Хочешь, и то и другое отдам. А могу деньгами, – достаточно спокойно проговорила я.
– Алин, пожалуйста, не выгоняй меня. Я умоляю тебя. Я клянусь, что этого больше не повторится. Чем хочешь клянусь. Сделаю всё, что скажешь, лишь не подавай на развод. Ты мне очень нужна. Очень.
– Дим, я не понимаю, зачем я тебе нужна.
– Я люблю тебя, Алиночка. Очень люблю. Вчера это был бред. Глупость несусветная. Я не собираюсь жить с Оксаной и не буду, даже если ты выгонишь меня. Но я очень прошу, не выгоняй меня, пожалуйста.
– Как я тебя выгнать могу? Это наш дом, это нажито в браке, по суду половина принадлежит тебе, даже если оформлена на меня. Ты юрист и прекрасно всё это знаешь. Я скорее сама уйду.
– Алиночка, не уходи никуда! Я ни на что не претендую вообще! Это всё твоё, и выгнать ты меня можешь, уйду и ни в какой суд обращаться не буду. Но я умоляю, умоляю тебя, давай сохраним наш брак и продолжим жить вместе. Это глупость я сотворил. Больше такого не повторится! Клянусь!
– А если Оксана сейчас беременна окажется? – задала вопрос я.
– От минета дети не рождаются, Алин. Поэтому никаких детей быть не может, – помотал он головой.
За всё время разговора он не разу не посмел поднять на меня взгляд. Сидел, потупившись, как нашкодивший мальчишка, и вертел в руках ручку.
– То есть это не ты её решил поиметь, а она тебя удовлетворить? – с интересом осведомилась я, поскольку подобный расклад в моём понимании менял всё дело.
– Нехорошо так говорить, я тоже виноват, мог бы и не позволять, но вот чёрт попутал. Что было, то было. Она начала, а я не протестовал и по итогу получается, согласился на это.
– То есть спутницей жизни ты её не видишь? Так?
– Да, Алин. Так.
– Но хорошо тебе с ней было?
– Алин, редко какому мужику минет по вкусу не придётся, особенно если он пьян. Так что, конечно же, я кончил, если ты об этом.
– Так, я всё поняла. Подожди меня здесь. Подождёшь?
– Конечно, Алин. Где скажешь, подожду, – покладисто кивнул он.
Я вышла, нашла Оксану и напрямую спросила, с какой целью она вчера моего пьяного мужа решила ублажить. Она попыталась юлить, мол он сам, она не при чём, но я сказала, что везде стоят камеры, и либо она разговаривает со мной откровенно, либо увольняю я её с такой характеристикой и отзывами о работе, что никакую работу она не найдёт по определению.
Она начала плакать, потом сказала, что Димка ей очень понравился, и она решила попробовать его у меня отбить, мол, я всё равно явно с соседом связь имею.
Я ей сообщила, что это не её дело заглядывать в мою спальню, её дело знать, что муж со мной не разведётся, а если вдруг решит развестись, то останется без жилья и без денег, зато с больным ребёнком, которому я помогать не буду. Так вот, если ей при всём при этом хочется и дальше его ублажать, она может продолжить это делать, причём я даже готова ей за это приплачивать. Главное чтобы иллюзий никаких она не питала и подписала новую редакцию договора с согласием оказывать интимные услуги, проходить регулярное медицинское освидетельствование и держать язык за зубами.
Девочка оказалась не промах и тут же спросила, сколько я готова ей доплачивать. Я сказала, что если это будет не реже, чем раз в неделю, то ещё один оклад, и она радостно согласилась.
После этого я вернулась к Димке и сообщила, что разводиться с ним я не буду, при этом Оксана и дальше согласилась оказывать ему интимные услуги. Меня их связь не трогает, но на единственном условии: она не должна забеременеть. Если она беременеет, я с ним развожусь, и он женится на матери ребёнка.
Димка явно ошалел от моего такого предложения и сначала начал клясться, что ему это не нужно. Но я сказала, что зря. Он и девочку лишит дополнительного заработка, и мне даст повод подозревать, что нашёл кого-то на стороне и получше. Поэтому лучше бы он согласился, лишь вопросы контрацепции полностью взял на себя. Потому что в противном случае он знает, что будет.
Он сказал, что всё понял и принял к сведению.
Меньше чем через неделю, он мне сообщил, что его пригласил друг слетать зарубеж на пару дней, и после того как вернулся, вручил мне справку, что сделал операцию вазэктомии и кардинально решил вопрос с потомками. Я, конечно же, не слишком сдерживая себя в выражениях, сообщила ему, что он рехнулся и зря на такое решился, но дело было сделано.
Вот таким, достаточно нетривиальным способом, проблема с сексуальным воздержанием Дмитрия была решена.
Я его действительно не ревновала. Да и Оксана была хорошим вариантом любовницы. Ей нравилось жить в нашем доме, нравилось заниматься с Игорем, и сексом с Димкой явно тоже нравилось заниматься. При этом мне она не перечила и относиться старалась с подчёркнутым уважением, поскольку я была её работодатель. Так что всё совпало самым наилучшим образом. Дима при мне старался никак свою благосклонность к Оксане не обозначать, напротив, был с ней сдержан, холоден и старался максимально дистанцироваться. А вот что творилось в его спальне ночами, меня не интересовало абсолютно.
Получить полную версию книги можно по ссылке - Здесь
| Предыдущая страница | Следующая страница |
Поиск любовного романа
|
Партнеры